Тёмное полугодие

Горе тебе, обречённый город! Ты пьёшь и веселишься, ты выбираешь самые изощрённые забавы, самых прекрасных шлюх, самые яркие саваны и сладчайшую отраву. Пьёшь детские души, закусывая предварительно разбитыми, по сотням рецептов, сердцами. Ты хранишь от зла, что окружило тебя плотным кольцом - но лишь потому, что нет зла большего, чем зреющее в тебе. И потому же ты не имеешь своего зеркала; ведь оно, меняющее левое на правое, никогда ещё не превращало свет во мрак.

Город, обречённый на жизнь вопреки смерти, тебе предназначено исполнить свой долг. Живи. Живи, как умеешь, пока способен на это!

Мы равны с тобой, ибо ненавидим друг друга равно: ненависть, а не любовь, о которой мы лгали всю жизнь, породнила нас, сделав ближе, чем родных братьев. И мы же не умели обходиться друг без друга: без меня ты теряешь врага, который должен быть убит и распят на потеху толпе и на зависть дьяволу, а я без тебя вместо бритвенных слов и дробных шагов коплю невыполненные дела и жир. Сейчас ты живёшь, а я бегу. Так нужно.

Но скоро всё изменится, город проклятых.

Наступает Тёмное полугодие.

Ты не слышал о нём, я знаю. Ведь дети твои, что тебе под стать, что превзойдут тебя в разврате и искусстве самоубийства, весельем порой заменяют даже святую скорбь. Сейчас, в ночь, когда скорбит вся природа - по вновь уходящим силам и по тем, что не проснутся весной - они в печали по безвозвратному и в память о наших предках пытаются начать карнавал. В день же между месяцем первых листьев и месяцем цветущих яблонь, когда славим родившуюся из глубокого сна, граничащую с забвением силу земли и чистоту бездонного неба,твои дети проклинают нас. Ты, город, идёшь за их капризом.

Тебе недолго осталось. Тёмное полугодие просыпается. Его слуги, дочери, племянники, которых ты обвиняешь в бездушии, действительно не имеют души. Но они - не ты, и вместо души у них лёд. А лёд чист и прозрачен.

Живи, умирающий город, пока бежит в твоих венах кровь одурманенных рабов! Осталось немного.

Неужели в тебе есть силы сопротивляться? Я не верю, и даже не попрошу прощения за безверие. Ты слишком долго казался сильным и неприступным, чтобы можно было поверить, что в броне из стекла и порока нет изъяна. Ты обречён на то, чтобы пасть пред войском зимы. Ты выполнишь то, что предначертано, и на этот раз.

И тогда мимо раззолоченных казино, недоступных витрин и дорогих контор пойдёт войско победителей. На площадь выйдут полярные волки, окружив её цепью. Воины подгорных пещер, в которых смешивается блеск льда и бриллиантов, в своих рогатых шлемах поднимут к серому от низких туч небу свои грозные тяжёлые секиры. Загремят литавры и трубы вихрей, что вновь обретут человеческое обличье, а на шпиль самой высокой башни воссядет белоглазый орёл в серебряном оперении. И выедет на площадь карета, поставленная на полозья.

Она бела настолько, что слепит глаза, и покрыта густым орнаментом, в котором нет ни одной одинаковой снежинки, столь искусно выковали их мастера Туле. Венчает же сани высокая плетёная корона, на вершине которой горит огромный алмаз.

Содрогнись хоть сейчас, несчастный город, хотя и поздно уже раскаиваться! Не из злобы я покажу тебе сейчас твоё падение, но лишь для того, чтобы ты понял, что не один я умел ошибаться. Взгляни на детей своих!

Взгляни на них, город! Твои, плоть от плоти, дети - встали ли они на защиту своего родителя? Нет, город. Ты вырезал у них честь, но забыл вставить на её место верность. И сейчас они, на этой площади, приветствуют корону Королевы!

Что изменилось для них с её приходом? Ничего, и ты знаешь это, не признаваясь; но у них нет души, и нечему чувствовать холод, подступивший к сердцу. И они приветствуют мороз, не замечая, как падают последние птицы, не успевшие улететь далеко-далеко, в просвет меж восходом и закатом солнца, и как взрываются, наполнившись льдом, ветви деревьев.

И вот они - не смей отводить глаз! - сами ложатся в роскошных шубах на снег перед дверьми кареты. И поих телам спускается в мир Королева Зимы, бледная дева, что не умеет плакать, как кратковременная осень, но разит наповал, поражая врагов холодом, ослепляя их вьюгой и удушая долгой полярной ночью, в которой лишь далеко на севере стоят чудесные отблески - то королева открывает врата своих сокровищниц, показывая их ночи.

Что ж, город, мой город, именно мне она отдаёт клинок, которым ты будешь умерщвлён. Это оружие не умеет промахиваться, как безразличие или любовь. Оно убивает наповал. И сейчас, град ничтожный, ты падёшь в ледяное безмолвие!

Прости, город. Мне жаль тебя. Жаль, что ты не увидишь первого подснежника. Но пришло Тёмное полугодие.

Умирай.