Пришитая память

Вглядываясь в синеву моря, пытался разглядеть он предков, но увидел средь волн барханов лишь бездонную пустошь себя. И так долго сидел он, погружённый, и вот уж нет барханов, взору открылся океан, а в нём верблюдов караваны, корабли пустынь. Жалобно кликнув, с воды поднялись чайки и устремились ввысь, туда, где паслись небесные бычки. Отрешённый от жизни Ататюрк Кемаль был уверен, что духи древние не побеспокоят его вставший на прикол кочевничий дом. Блуждая взглядом, будто во сне, заметил он на камне мыске нить живую, бегущую к пугвице, то оказалась не шляпка с ушком, а паук-крещатик с белыми пятнышками на пузечке. И вдруг стало ясно, к чему крепится память истории. Она подобна голове спящего, невидимыми нитями пришитая к подушке. Но сколь крепки эти нити? Худые, видать, нити, ведь история, по сути, никого не учит.

 По милости чьей-то, надежды греков, византийцев, сельджуков, османов осыпались, будто замшелые листья в саду на жесточайшем ветру. Но в каждой буковке истории таится сложная формула логики. Долгое время живущие здесь назывались османами. Дети большинства христиан, обращённых в ислам, росли цветами элиты. А всяк в деревне узкоглазый и плосконосый звался турок, был элите вид его оскорбителен. Когда же в 1924 гнев революционный изгнал султанат, османцы за ночь без Шахерезады превратилися в турок. Но рак традиций никогда вперёд не пускает, а тащит вспять. Самые смелые турки пошли в мечеть и распили в ней ракию, от «львиного молочка» голова стала купол, вспенились вены, тогда, вскочив на коней, стали играть в игру чауган, клюшкой перекати-поле, несомое ветром, гоняя. Срывая прибитые под копыта гвоздями подковы традиций, турки провожали и встречали рассвет, забыв, как сидеть по-турецки. Они и сейчас так шагают, переставляют ноги, вымеряя со временем, тикают мыслью и живут, вывернув головы далеко на запад, к закатному солнцу. Турция превратилася в светскую, не противореча природе своей и душе, ведь Анатолия значит восток, где солнце восходит только для Греции. Размывами европеизации некогда по-арабски роскошный Стамбул покрылся чёрно-белыми красками, стал он город развалин и разрушений: молодость съела ненасытная старость. Пока не наступил туристический бум.

Свидетель тому, Святой Николай, что родился в греко-римской Патаре, а с ним и дыхание Бога, витавшее все эти годы над Азией. Пришёл на государев престол, сам и отрёкся жестокий гонитель христовых детей Диоклетиан; при жизни его император стал Константин, запахом смирны заблагоухали цветы христианства. Но тут из степей прискакали сельджукские и османские тюрки, и на земле, евангелизированной апостолом Павлом, они растоптали христианства исчадие. Пышным цветом пустила ростки трава религии сонной, маковой. А 1922, забросив трубку кальян и изгнав последних христиан с их земель, страна мусульман с головой окунулась в омут смятения. Прочь закон шариат, хватит выворачивать шар, щупать, искать изъяны души под покровами чёрными, да здравствует не фонарный уличный свет, а солнечный - религия ясная. Так турки, свернув с пути ко спасению, изгнали из государева огорода своего кознодея, и, расправив крылья умершим коням, поскакали птицами.

На пути им встретился старче почтенный, нёсся он галопом по облакам в упряжке оленьей. От европейцев турки вскоре узнали, что то реклама от “Кока-Колы” ходячая Санта Клаус. А в 1950-х они догадались, что Санта и турок Баба – лик Отца Кристмас. Турки ахнули, сколько ж времени и денег утекло просто так меж их пальцами. Упустили такую возможность и Рождество, и Новый год сотворить урожайными... Вскоре миру всему они разослали почтовую марку, дескать знайте, жил-был здесь Ноэль Баба, приезжайте на родину Клауса. Вскоре в Турции наступили ежегодные новогодние празднества, затем всемирный первый симпозиум, за ним остальные, где каждый политик и даже учёный счёл за высокую честь выпить за дружбу и мир с Санта Клаусом. Со временем сам Санта Клаус стал крут и очень богат, основал персональный он фонд и премию Санта. Но что обо всём этом думает сам Святой Николай? Его, конечно, никто не спрашивал, надеясь на истории дырявую память. Ведь он молчит. О чём молчит его тишина, и о чём шепталась трава, когда люди молились..?

Быть может, о том, что в городе Мира стоят три статуи, друг на друга совсем не похожие, к тому же, смотрят все три они в разные стороны мира. Первый из них Отец Рождества, другой православный епископ, а третий – западный Санта Клаус. Недавно у фасада церкви Николая Святого турки устроили конкурс на самую известную и очень богатую статую, сами же и выбрали - Санта Клауса из красно-белого пластика. А туроператоры делятся мнением, что в основном народ сюда приезжает поклониться христианским святыням, другие интересуются, когда это успел здесь поселиться и корнями врасти популярный их Клаус, а третьи считают, что зазря Санта Клаус фигурой своей затмил более ранние новогодние образы. Россияне здесь бывают в большом числе на ежегодном богослужении в церкви, правда, не всегда эту службу позволяют турецкие власти. Для них эта церковь, как нож, как штык, рассадник дерев христианства, а вот Санта Клаус стимул прекрасный для всей экономики, так что покупайте, покупайте подарки, да не скупитесь. Поэтому неудивительно, что Санта Клаус, он же Ноэль Баба, есть на всех торговых прилавках. Самого ж Николая Святого турки помнят едва, но любят за то, что присутствие его делает страну богаче. И прекрасно знают, что Святой Николай – душа, у которой не было и не будет в мусульманской среде тепло дома. И уж совсем не смешно, если туркам вернут из города Бари чудотворные мощи. Они им хотят поклониться? Быть может, наоборот, обогатиться?.. Ага, Ноэль Баба ждёт и... с ним сорок разбойников...