Ноэль Баба, или Рождественский Отец
Так вот, теперь в Демре стоят три Николы: Чудотворец Угодник, с ним детки в саду, гигант Кока-Колыч на площади церкви, и Мир Ликийских епископ, потерявший свой глобус. И, надо сказать, не святость, а коммерция возобладала, ныне к туркам текут деньги рекой. Русские, конечно, сильно обиделись, на весь мир ругнулись, турки как бы прислушались и приютили Мир Ликийских епископа на пикник на траве в заброшенном алькове всё той же церквушки. Мысль, где достать деньги, плавит туркам мозги. Лишь искренняя память о Николае Святом вновь и вновь возвращает сюда русских.
А турки, однажды увидев по мощам реконструкцию, вдруг воспылали к Санте запоздалой любовью, так и говорят: ты наш, ты свой, вон, у тебя скулы широкие, глаза раскосые, ты такой же хитрец, как мы, ты тюрк. Но с этим я сам не согласен. Ибо суть веры у нас разная, я христианин, а они все мусульмане. Ихнего духу здесь не было в бытность мою, когда я родился в греко-римской Патаре. И когда мы с мальчишками гоняли старую бабку, надкопытный сустав, и когда сотрясалась земля, а с моря несло в город наш ил, с суши арабов. В эти места по наши сердца заезжал Павел апостол, и население после долго гудело: схлестнулись язычники греки и новообращённые римляне. Вера раскачивалась, будто приливная волна, унося с собой жертвы то туда, то сюда. Желая хоть как-то внутри себя разобраться, сбежал я к амазонкам, это рядом, в Эфес, и получил я жестокий удар ниже пояса, а ещё они сломали мне нос. Весь я забурлил, и, вернувшись обратно, Герострату подобно, храм Артемиды спалил. Был я весел, груб и даже мыслью пьян, дескать за веру и за себя постоял. Темнокожий ариец я, а не тюрк желтокожий. Тогда был весь я на нервах, кулак мой быстр, мог след свой впечатать легко.
Как-то на Вселенском соборе еретитствующий Арий нам часами долдонил, что Иисус – это тварь, сотворёная Богом, что он вовсе не равен Отцу, что лишь тень он пребледная его преподобия. Узнав, что Иисус не Бог, я впал вне себя от отчаяния. И - влепил во врага я со страшным ударом звон вселенского колокола... А после скорой отсидки мне дали понять, что наша вера взяла! Лицо моё засияло... и... лыко превратилося в лико. Так оказался я в городе Мира. И так я узнал, что Сын единосущен Отцу. Мне вдруг захотелось творить людям только добро. Так стал я вспоможливый. А с вмешательством янки началось измельчение личности: в духе святости населилася Насякомая размышления праздности...
Свидетельство о публикации №208010200149