Часть первая, странная

Посвящается Виру.

Я падаю на кровать, даже не раздевшись, и проваливаюсь в спасительную теплую тьму.
И вновь сны распахивают ля меня свои уютные объятья, приглашая разделить с ними все краски мира, от белой до черной. Вот так случилось – сны интересней моей реальности, той серой мутной взвеси, что окружает нас в повседневности. Может быть, дело в том, что я всегда слишком много мечтала о чудесах. И теперь сны – моя жизнь. Яркие видения, врывающиеся в мое сознание одно за другим.
Я падаю в тьму, словно на мягкую перину. И оборачиваясь, я знаю, кого я увижу за своей спиной. Мой молчаливый проводник, улыбчивый странник сновидений – ты не даешь мне забыться и уйти насовсем в притягательный иллюзорный мир. Я оборачиваюсь, и кладу свою руку в его узкую ладонь. Он молчит, но я знаю – он рад мне, вечный пленник ночных видений, не живой и не мертвый. Тот, кто не ушел за край бытия, но не в силах вернуться к живущим. Он застрял в Междумирье, в снах людей, что есть не-жизнь и не-смерть, застрял навечно – пока не обратится в пепел земля мира, где он был вырван из течения дней, земля, в которой, неподвластное времени, лежит его тело.
Мой спутник улыбается мне, и, поднимает правую руку с зажатым в ней посохом. Черное как смоль древко, янтарный круглый камень в навершии.. Янтарь слабо светится, чуть разгоняя мрак от наших лиц. Странник поднимает свой посох, и зажигает звезды. Звезды иных миров, звезды, где нет ни одного знакомого созвездия. Он проводит посохом перед собой, и я вижу тропку, ведущую в очередной сон. Чей угодно – маленького бездомного ребенка, избалованной дочери богатых родителей, усталого банковского работника, хозяина придорожной таверны, пилота истребителя, исследователя Черных Дыр, уличной проститутки, матери троих детей и жены алкоголика, оруженосца или подмастерья кузнеца. Неважно, чьи это сны, из каких миров и времени люди, которые их видят.
Я глубоко вздыхаю и делаю первый шаг по утоптанной тропке, что ведет через солнечную рощицу. Что там впереди? Увидим…
Но мой спутник не идет за мной следом, как бывало каждый раз до этого. Он отпускает мою руку, и устало опирается на свой посох. Он улыбается мне, и что-то тихо шепчет.
Я не разбираю слов, но мне и так все ясно.
Хорошо, мой улыбчивый проводник сквозь сны. Если ты хочешь, что бы я шла одна – пусть.
Я отворачиваюсь и упругим шагом иду вперед. Мне нет нужды оборачиваться, что бы знать, что за моей спиной стоит, устало опершись на посох и слегка улыбаясь, тот, чьего имени я так и не знаю.
Тот, кто дождется меня у этой тропы.
…Да, у меня нет янтарного посоха, что может зажигать ночные звезды там, где нет небосклона. И не целую вечность я странствую по Междумирью, по снам живущих в мириадах миров и времен. Но я смогла побывать в чужом видении, побывать и вернуться. К началу тропы под странными звездами чужих миров, где ждет меня тот, чьего имени мне узнать не дано.
Он все так же стоит, опершись на посох с черным, как смоль, древком и круглым камнем цвета янтаря в навершии. Слабый ветерок чуть шевелит короткие белые волосы.
Я подбегаю к нему, и утыкаюсь лбом в плечо. А он тихо шепчет мне что-то на ухо и гладит по взъерошенным волосам.
Мне жаль тебя, вечный пленник сновидений, обреченный скитаться по снам до конца времен. Я рада, что ты нашел меня. Я научусь всему, что умеешь ты – если это в моих силах. Я приду сквозь чужие сны в тот мир, в чьей земле лежит твое нетленное тело, и вырву тебя из вечного небытия.
Пусть это будет моей платой за то, что ты лишил меня одиночества.