Ломка

Бог всегда смотрит прямо в наше лицо, а мы не знаем своего лица.





Они никогда не оставят в покое и любая мысль, чуточку имеющая возможность их выдать, будет стерта. Мне осталось немножко, я уже не боюсь ваших вездесущих глаз, ваших длинных холодных рук, которые скальпелем каждую ночь проходятся по памяти и каждое утро ваши глаза с темным налетом отражаются теперь не только в воздухе и зеркалах, а в глазах родных. Только не трогайте друзей. И моих детей.
Я вижу ваши следы перед своими шагами, нахожу вас в темных скважинах открытых колодцев, вижу ваши метки в психиатрических больницах и абортах, нахожу вас в желаниях посмотреть кровь ли течет по венам или небесная синева. Я нахожу вас в героине своего друга, и в жгуте лсдэшной передозировке, в глупых плотских влюбленностях в серые массы, как остановка на привал, когда просто хочется прижаться к любому и утихомирить зуд в душе, и уже неважно с кем и зачем. Просто чтоб было. Одиночество бывает душит хуже вечного перебора наугад отчужденных душ и контроль над телами. Я скручиваюсь в клубок на холодной простыне, ведь никто не говорил, что будет легко. Я не просила.
Вы выпустили меня, и со вчерашнего дня вы стали жестче и пронырливее, но помните ли вы сами все свои норы? Помните того, ничего не понимающего охранника в заброшенном институте, настойчиво согревающего мою куртку, когда я замерзла до смертельной дрожи, и мысленно благодарила Его за посланную открытку, и молилась, чтоб хоть с этим человеком ничего не произошло. Вы обманулись, его тепло вернулось с лихвой в других людях через несколько часов под ночь, которые сами того не зная, вынули меня из веревки. Я вновь дышу. А боль в руке от удара током пока сводит ладонь, не льстите себе, я вас помню и в этом тоже. Вы не забыли ту птицу в клетке, да ту маленькую, моего синего цвета птицу? Я поклялась ей всеми силами вытащить ее из железного храма и выпустить на свободу, пусть даже мне тысячу лет придется крутить колесо сансары. Я готова бегать в ней и путать до бесконечности все, что вы натворили здесь.
Я протащу вас до самого дна, по всем закоулкам, вы также, как и я повязаны в здешнем сюжете, с разницей – вы его сотворили и продолжаете творить, а я ищу пробоины и вытаскиваю ниточки из клубка. Ни одна игра не бывает безупречной, а у этой игры главный недостаток – она слишком идеальная, где каждая мелочь вылизана стандартностью и заведомо ложным успехом. Вы знаете цену вашей правильности? Сколько у нее разновидностей? И сколько людей дохнут в том, как хорошо быть правильным и удобным для всех. Для вас. Чего она дает? Невозможность действовать иначе. Здесь все правильно, законы, аппараты, жизнь, подлость и любовь, идеалы, люди, правительство, здесь все правильно, и к какой заморочке оно привело? Сама смерть – правильно. Она выгодна. Вам. Как подарок в конце жизненного дня рождения.
Вы упорно ищите лазейки и пытаетесь действовать физически, да с плотью душа не умирает. Вы забираете постепенно тех, кто дал жизнь, научив и их действовать по вашим распорядкам. Интересно, вы сейчас находитесь рядом и читаете не написанное, а еще зарождающиеся в сознании отблески мыслей и что вы сможете сделать? Какой мячик вы подбросите? Я пишу, а за мной сидят двое и смотрят телевизор про убийства. Я помню и здесь о вас.
Рассказать вам про вас?
Вы собрались однажды большой кучкой, свели расчетные материалы, измерили силу иллюзий, заблокировали душу телом, облепили мир ярлыками, написали правила Жизни, сколько кукол шагает по миру, сколько людей ползет по стенам и сколько существ идет по замкнутому кольцу «рождение - смерть». Вы крутите калейдоскоп Дхармы и с новым криком в роддоме переставляете комбинацию маленьких дхармочек, это дает вам силы к жизни. Не люди зависимы от вас, а вы зависимы от людей. Они и вы – сокамерники по одному миру. Они допивают воспоминания из своей памяти, а вы стоите на выходе и тупо курите, пуская дым в потолок для неслучайных вылазок, и если не сорвется, то есть шанс, что задохнется. Они ваш воздух, и вы будете пасти их до последнего, до того последнего, кто однажды поднимет голову и взлетит над собой и поймет что в реальности движет звездами на небе и миром на Земле. Как бы мне хотелось дожить до тех пор или хотя бы вернуться к тому дню.
Вы даете им хлеб, выращенный в них для вас. Это нулевой уровень, а что означает ноль, догадываетесь? ВСЕ, вписанное в круг, и только редкие переходят границы, другие остаются мишенью. Вы такая же часть сюжета, как и остальное. Вы догадываетесь чем это грозит вам? Они – база данных.
Он всеми силами останавливал меня, конечно из благих намерений, я чувствую, да очень далеко оно зашло и время укатило на последней электричке, и все остались ждать на перроне, слушая грохот раздолбанных рельс. Я искала его всю жизнь с детства, я ошиблась только с именем, как хитро вы сделали, короткое звонкое имя, как выстрел в тишине, как звон падающей капли крови с разорванных вен. Как капля новокаина с иглы для обезболивания масленых уколов, как десятое отделение с невыносимым запахом йода и шрамом из маленьких детских жизней. Имя из двух слов. Вот ваш прокол. Он и помог. И если мне нужно будет пройти все круги ада, я пройду их ради него и приду к Нему, чтобы поблагодарить за него. И за остальных друзей, которых немного и их вы не знаете.
Я буду встраивать свои правила в ваши элементы и они, зараженные вирусом, будут уничтожать ваши один за другим. Вы сами будете взламывать свои системы, когда они перестанут работать в идеально-безупречном режиме. И приходя в сны, вы будете вешаться на лучах света, он поглотит вас до последнего вздоха. Я вам верну ваш камень с крестом и меч, но он не принесет вам счастья, это единственный шанс остановить вас и мне плевать, что оттуда не возвращаются. Не вам я верну свой долг. Интересно, что вы сделаете, когда он будет лежать на моей ладони и сводить истощенный разум других своей иллюзорной реальностью. Забавно, что они сделают? Они-то ясное дело, пойдут по желтым стенам, зажимая в руке острые иглы. Вы догадываетесь откуда я его вытащу? Вам немножко осталось подождать. Хватит ли терпения? Что же вы забыли стереть с руки солнце и из чужих глаз глушащую пустоту, да глаза-то синие оставили, но насколько пустые, и как было приятно его вывернуть наизнанку, где отсутствовало все, кроме ваших жучков. Опять ваш прокол. Теперь вы цепляете меня карими глазами и рассыпчатым голосом, и опять промахнулись, голос его серый, и липкий, как серая паутина. Он хороший парень, даже добрый временами, а вот защита слабенькая. Не волнуйтесь, я его не трону. Просто пожалею. Лаской. Что с ним будет? А с вами?
Вы отрубили мне путь вперед? Нет, вы только подтолкнули на еще более упертые поиски, да сейчас одни стены вокруг, зато я помню белый кафель в свете ламп на потолке и помню, лежа на столе, сколько раз летала под ними. И я искала способ сорвать с ваших размалеванных лиц белые маски. Я везучая хотя бы потому, что мне терять нечего и не страшно ни с чем расставаться. Вы можете забрать мое одиночество, оно сгубит вас, но вы не заберете моих друзей, у вас не хватит силенок сделать такое. Вы боитесь. Ваша слабость в вашей силе страха. Вы можете кинуть меня на самое дно и попадете туда сами вместе со мной, но и этого вы не сделаете. У вас другие, безопасные методы, когда все якобы случайно и естественно выглядит, правильно и без подозрений ослепших. Вы можете забрать ВСЕ, прошу не забывайте, забирая все вы освобождаете человека от тяжбы нести ненужный груз, что жалко бросить на полпути. И когда я разучусь жить, чего вы не дождетесь, я начну учиться умирать, одаривая вас щедрыми подарками и у вас останется все. А у меня – ничего. Кто выиграет и кто проиграет? Это нижний слой. Играть я буду до тех самых пор, пока не найду вас на всех слоях, куда занесены ваши лазутчики, пока не сорву все ваши маски и не перережу вашу правильность, пока приходящие дети будут играть с вами так, что вы даже не поймете, кто играет с вами. Я буду следить за вами и когда исчерпаются здешние условия, я найду им замену и мы, обещаю, встретимся. Но у меня не будет границ, чтобы не указывать вам свое место присутствия. В здешнем слое уже не хватит кусков времени, и помните – вы торопитесь, боясь не успеть остаться первыми, а я не боюсь быть почти рядом с вами и держать в раскрытой клетке птицу. Не забывайте. Она на вашем плече.
И спасибо вам за ломку.

Декабрь, 2003