ночное, бессонница...

Ночью, в темноте, можно долго лежать и слушать как Он дышит во сне. Можно смотреть на его спокойное спящее лицо пытаться дышать с Ним в такт. И так можно лежать всю ночь. А утром отсыпаться забравшись с головой под одеяло, дремать прислушиваясь к Его действиям.

Утром, чаще всего, Он раздражителен и агрессивен, кроме необычных ночей наполненных страстью, которые я не люблю, но последнее время они случаются не так часто как раньше. Утром Он надолго закрывается в ванной и выходит оттуда пахнущий чистотой и свежестью. Он подходит к кровати, приподняв одеяло проводит рукой по моей спине и в этот момент я умираю от счастья. Его руки самое прекрасное, что я видела на свете. Они сильные и надежные, с длинными узловатыми пальцами и широкими ладонями, с четкой сеточкой вен и тоненьких шрамов. Если бы я умела рисовать я рисовала бы только его руки,но я не умею и мне остается только рисовать их в своем воображении,а попробуйте сами, это не просто.

Он накрывает меня одеялом, а сверху, для тепла пледом. Потом открывает форточку и аккуратно прикрыв дверь, уходит на работу. А я остаюсь. С этого момента начинается мое ожидание. Я никогда не думала где Он работает и с кем. Я считаю это не важным. Важно то, что каждый вечер Он возвращается ко мне, даже если Он иногда приводит своих коллег в гости и они допоздна пьют на кухне чай и курят сигареты, а я в это время притаившись в комнате прислушиваюсь к их тихим беседам.

Наверно я люблю Его.
Потому и могу ждать Его целый день прислушиваясь к звукам пустой квартиры, принюхиваясь к запахам которые оставил Он.

Поэтому я люблю спать утром. Спать укутавшись с ног до головы в Его запах, в Его тепло хранящееся в смятой постели. Я всегда помню вкус Его кожи, самый вкусный на свете вкус, я знаю, что под мочкой уха он самый мягкий с проплешинами сладкого молока, что рук- сплошной аромат резко-горького табака.

Да, я люблю его. Только поэтому я могу не метаться из угла в угол весь день или занимать себя бессмысленными делами, как поступила бы любая другая, а спокойно думать о Нем, вспоминать Его, ждать его.

Когда на улице станет совсем темно, а старые уродливые часы с боем пробьют восемь раз, Он придет. Я всегда встречаю Его у двери. Я слышу звук открывающейся двери подъезда и со всех ног бегу в коридор. Мне надо успеть успокоиться и привести себя в порядок, я не хочу что бы Он знал как я ждала Его. Когда Он заходит мое сердце готово выскочить из груди. Я умираю от счастья видеть Его, от осознания, что спустя несколько минут Он будет мой.
Но сначала Он снимет с себя одежду и пойдет в душ. После, завернувшись в большой махровый халат, он съест свой ужин и, взяв большой бокал наполненный горячим красным, как цвет моей страсти, вином насыщенным ароматами корицы, гвоздики и миндаля и книгу, сядет в кресло под большим зеленым абажуром торшера. И в это время, только в эти несколько коротких часов я могу признаться Ему в своей любви, я могу открыть Ему всю себя, отдаться до самых кончиков от хвоста до ушей. Я могу запрыгнуть к Нему на колени, или забраться на плечи и мурлыкая, блаженно щурясь на свет торшера шептать Ему о том как я ждала Его и о том, что буду ждать Его, всегда, каждый день, что этим ожиданием я живу и о том, что я люблю Его, просто потому что так устроен мой мир.