Пятеро

Их было пятеро. Они сидели на берегу реки, болтали, швыряли в реку камешки, грелись под солнцем. День был замечательный, жаркий, каникулы только начались, а каждому из них было всего по десять лет.
Белобрысый в синих марлевых тренировочных брюках мечтательно сказал:
- Хорошо бы жить на экваторе, там лето никогда не кончается.
Через десять лет он будет проклинать нестерпимую жару, раскаленные камни и песок Афганистана. Последнее, что он увидит, будет ослепительное солнце разрыва противопехотной мины.
- А я хотел бы жить в лесу, - сказал рыжий, - Мы бы с отцом ходили за грибами и на охоту, только я никого убивать не хочу, а вот из ружья пострелял бы с удовольствием. По бутылкам, например.
Насчет отца рыжий врал - отца у него, считай, никогда не было. К матери иногда приходили мужчины, и он был готов почти в каждом признать отца, лишь бы не уходил, только бы любил его и позволил ему гордиться им. Пройдет три года и рыжий впервые попробует вино. Через пять лет будет пить наравне с отпетыми забулдыгами, а через пятнадцать лет в февральскую пургу он замерзнет в открытом канализационном люке, куда залезет спрятаться от ветра.
Мальчик с аккуратным пробором, запустив подальше камень, сказал:
- Я читал, что на Марсе тоже когда-то были реки.
- Марс это пустыня, - ответил ему вихрастый. Он был выше ростом и крупнее остальных, и ему казалось, что одно это позволяет быть лучше других. - Ты где-нибудь видел, чтобы в пустыне были реки,
- Рек нет, но зато есть оазисы, - поправил его мальчик с аккуратным пробором.
- А что такое оазисы, - спросил рыжий.
Димка, худой мальчишка с копной соломенных волос, большим пальцем ноги пытался нарисовать на песке какую-то фигуру.
- Про мираж слышал, - спросил он рыжего.
- Ага, ответил рыжий неуверенно.
- Так вот, когда видишь в пустыне мираж - всегда видишь оазис.
Вихрастый разбежался и прыгнул в реку. Быстрое течение реки через мгновение унесло круги по воде. Пройдет двадцать пять лет и вихрастый будет вечно жующим головоногим, увешанный золотом, с шикарным джипом и прилагающейся к нему самкой. А пока круги от его прыжка еще не успели скрыться за поворотом реки.
- Ты будешь купаться, - спросил белобрысый мальчишку с аккуратным пробором.
- Буду, - как-то мечтательно ответил “пробор”. Он все еще бродил по высохшим руслам марсианских рек. Всю жизнь он будет мечтателем. Окончит институт, защитит диссертацию, другую. Ему не повезет с семьей, и самыми близкими друзьями останутся книги...
Мальчишки бросились в воду. Они плавали и ныряли, брызгали и топили друг друга. Их веселый смех разносился далеко окрест. Дмитрий, сидя поодаль с удочкой, поначалу хотел подойти к ним и попросить быть чуточку потише, но внезапно он вспомнил, как много-много лет назад он так же сидел с мальчишками на берегу реки, плавал и нырял. Это было настолько давно, что он забыл имена друзей. Помнил, что один был белобрысый, другой рыжий, третий вихрастый, а четвертый... у него был аккуратный пробор - и вместе с Димкой их было пятеро.