Косяк рыбы

  Было раннее утро. Мальчишка шел по тропинке, которая извивалась между кустами тамариска.Наизусть зная все рыбные места на реке,он забрасывал свой спиннинг время от времени. Вот и теперь, подойдя к большой иве, он отцепил от катушки крючок с маленьким пучком речных водорослей и забросил свою легкую снасть в воду. Поплавок понесло течением. Выкрашенное в красный цвет специальной светоотражающей краской перо поплавка было хорошо заметно на воде. Мальчишка до боли в глазах вглядывался в поплавок в ожидании клева. Он прогнал снасть метров на двадцать пять вниз по течению, но клева не было. Вытащил снасть, накручивая леску на барабан катушки. Несколько раз повторил заброс. Течение теребило поплавок, но характерного «ныряния» не было. Та уверенность, четкость движений, с которыми рыбак осуществлял свои манипуляции, выдавала в нем настоящего знатока своего дела. Он мог забросить легкую снасть на тридцать метров в точно намеченное место с погрешностью всего лишь в несколько сантиметров.
-Может я перепутал место,-с надеждой подумал рыбак.-Нет, вот большая ива, как раз здесь подходящая глубина. К тому же, у больших деревьев всегда есть чем поживиться рыбе. В позапрошлом году я вытащил здесь полуторакилограммового усача.
        Ему было лет двадцать с небольшим. Из-за маленького роста (не более полутора метров), все звали его Мальчишкой. Большую часть своей жизни он провел на Куре. В школе доучился до седьмого класса. Если случалось заходить в школу, мысли его были с рекой. Эти мысли заставляли его убегать на Куру после первого же урока, в те редкие дни, когда он посещал занятия. Отец поначалу ремнем выколачивал из Мальчишки эту, как он выражался, «дурь». Несмотря на «экзекуции», юный рыбак продолжал бегать с уроков на рыбалку. Наконец отец, кляня себя за то, что в свое время обучил сына премудростям рыбной ловли, выдал ему ультиматум: или школа или рыбалка. Но рыбалка не для развлечения, а для продажи рыбы, для заработка. То есть, рыбалка каждодневная, исключающая наличие свободного времени и развлечений.
-Ты не хочешь учиться, не хочешь овладеть какой-нибудь специальностью, у тебя на уме одна Кура. Ты хочешь быть рыбаком, ну что ж, будь им. Но учти: быть рыбаком, полностью связать свою жизнь с Курой, это значит отказаться от очень многого в жизни. Ты знаешь, что я сам часто бываю на Куре, но бываю только тогда, когда есть свободное от работы время. Тебе по сердцу большие уловы, которые приносят неплохие деньги. Но спроси рыбаков-профессионалов, что они делают, когда нет улова? Они ложатся спать голодными, сынок. Да, согласен, у них бывают дни изобилия. Я даже знаю, что ты мне на это скажешь. Ты наверняка поведешь разговор о том, что хорошо научился ловить рыбу...Пойми, жить в зависимости от Куры-значит испытывать огромные трудности в жизни. Мне больше по сердцу быть рыбаком-любителем. При плохой погоде, я не пойду на Куру. Рыбак-профессионал идет в любую погоду, да что там-идет; он фактически не уходит с Куры, чуть ли не двадцать четыре часа в сутки сидит у реки.
 Уговоры отца не подействовали, и Мальчишка бросил школу. Теперь он целыми днями пропадал на Куре. Сначала вольная жизнь доставляла ему много радости, он ликовал от полученной свободы, вдали от школы, учителей, одноклассников. У него завелись деньги. Новые приятели-рыбаки-профессионалы, были намного старше его. Это были грубые, склонные к выпивке люди. Мальчишка стал время от времени выпивать. И если, добавить, что курил он как заядлый курильщик, пачки сигарет в день ему не хватало, то можно представить себе досуг новоиспеченного рыбака. Речь Мальчишки была проста, как и у его приятелей-рыбаков. Она почти целиком состояла из специальных рыбацких терминов: крючков, лески, поводков и прочего. Казалось, эти люди сделали огромный скачок назад, вопреки эволюции, прогрессу, чуть ли не в каменный век, когда словесный запас пещерного человека состоял из нескольких десятков слов. Эта речь несколько оживлялась во время выпивки, когда кто-либо из них вспоминал какой-нибудь эпизод из своей жизни. При этом рассказчик морщил лоб, пытаясь вспомнить то или иное слово, чтобы точнее выразить свою мысль.
Шли дни, недели,месяцы...Воспоминания о школе, об учителях делали «бессрочный отпуск» наиболее приятным. Радость усиливалась, когда новоявленный рыбак находился на реке с удочкой в руках. Когда же он выуживал крупного усача, сазана или мурцу, радость достигала своего апогея. Он строил свой мир, свое душевное спокойствие на контрастах: с одной стороны-ненавистная школа, с другой-желанная рыбалка.
 Но скоро эйфория прошла. Отец Мальчишки потерял работу,запил. Вся забота о семье легла на хрупкие плечи подростка. Рыбалка перестала быть развлечением, она превратилась в борьбу за существование. Если раньше, пустой садок вызывал у него досаду, то теперь он был причиной отчаяния, он означал вечер без ужина. Но больше всего юнного рыбака пугало лицо матери, с немым укором смотрящее на него-именно так, она смотрела на Мальчишку, когда тот возвращался домой без денег (рыбу он сдавал в рестораны, магазины, торговые точки).
Вот уже долгую неделю он приходил домой c пустыми руками. Из-за браконьерства рыбы в Куре почти не осталось.XX век породил новый вид браконьеров-«токарей». Эти били рыбу электричеством с резиновых лодок. Если раньше браконьер, кидая динамит в воду, поражал какой-то определенный участок реки, то теперь эти «порождения прогресса» били рыбу почти на протяжении всего бассейна Куры. Они пробивали толщу воды по всем направлениям, лишая рыбу укромных мест, где она могла бы спрятаться. И если в прежние времена, браконьер старой школы, действуя динамитом или аммоналом, рисковал угодить на нары, то сейчас его коллеги новой формации действовали открыто, средь бела дня. Они поделили Куру на определенные отрезки, где ходили на лодках. Каждый экипаж платил экологической полиции по нескольку сотен долларов ежемесячно. Чем меньше оставалось рыбы в реке, тем больше росла на нее цена. Мальчишке же приходилось все чаще и чаще возвращаться домой пустым.
-Проклятые «токари»,-проворчал он, в сотый раз прогоняя снасть вниз по течению. Внезапно раздавшийся шум мотора легковой машины, заставил его насторожиться.
-Неужели «экология?»(так рыбаки называли экологическую полицию)-подумал он, прячась за иву. Он взглянул на свой новый спиннинг.
 -Если это «экология», брошусь в реку, поплыву на другую сторону, но спиннинга им не отдам,-продолжил он свои размышления.Этот спиннинг для Мальчишки значил не меньше, чем «Оленебой» для Зверобоя.
 Наконец в конце дороги (она проходила параллельно тропинке, хотя и была на большем расстоянии от реки), показалась «Волга». Это была машина хозяина фермы, находившейся неподалеку. Мальчишка вздохнул с облегчением.
Он взял спиннинг, перекинул сумку через плечо и направился дальше к скале, нависшей над берегом. Узкая тропинка пробегала между скалой и рекой, горы в этом месте вплотную подошли к Куре, или же Кура вела наступление на горы, в течении веков подмывая их...
 Он трудился, как проклятый. Вот уже несколько лет вставал ни свет ни заря и несся на Куру. В последнее время, он вставал и того раньше. Неудачи последних дней лишили его сна, он постоянно просыпался, всматривался в часы, видя, что еще рано, снова закрывал глаза. Сон превратился в дремоту, полубодрствование. Мальчишка сам себя винил в неудачах. То ему казалось, что он поздно идет на Куру, то водоросли недостаточно молоды и нежны-тем самым непригодны для приманки, то он рыбачит не там, где нужно. Укоризненный взгляд матери, которым та встречала его в последнее время, только усиливал чувство вины у Мальчишки. Нельзя сказать, что она не любила его. Тут было другое: его маленький рост был ей постоянным упреком. Мать, будучи очень набожной женщиной, видела в его пигмейском росте наказание за грехи. И хотя, участковый врач говорила о возможном несовпадении хромосом у родителей, или о каком-нибудь генетическом отклонении, что послужило причиной столь затрудненного роста, она кивала головой, делая вид, что соглашается с ней, на самом же деле была уверена в «греховной» причине отсутствия роста у ее сына. Она часто ходила в церковь, ставила свечу Деве Марии, молила ее о нормальном росте для сына. Чувствуя вину перед ребенком, она никогда не ласкала его, он был лишен материнской нежности.
 Тем временем, Мальчишка почти достиг скалы. Здесь река образовала затон. Он остановился перед затоном. Семь-восемь лет тому назад, он с отцом наловил в этом затоне около сотни лещей*. Тогда он ловил рыбу ради развлечения. Это были Великие времена,времена изобилия. Вздохнув, Мальчишка продолжил свой путь к скале.У него не было времени предаваться воспоминаниям, пусть даже приятным. Долг перед семьей гнал его вперед. Он подошел к скале, снял сумку с плеча, положил ее на землю, после чего занялся спиннингом. Отцепив крючок от катушки, сменил наживку и забросил снасть. Клева не было. Он повторил заброс. В безрезультатных бросках прошло полчаса. Отчаяние овладело Мальчишкой. Он медленно смотал леску и прислонил удилище к кусту, росшему рядом. Сел на корточки, достал сигареты, закурил, глядя на воду. Внезапно перед его взором появилось лицо матери, с укором смотрящее на него. Мальчишка закрыл лицо руками. Огромная усталость овладела им. Минуты, часы недосыпания, неудачные рыбалки, обрели осязаемость, стали чем-то материальным, как-будто превратились в колоссальную глыбу, обрушившуюся на его слабые плечи. Какая-то расслабленность охватила его. Ничего не хотелось делать, даже курить. Тлеющий окурок, как бы, протестуя против такой невнимательности к себе, обжег ему пальцы. Мальчишка вздрогнул и бросил его в воду.
-А не последовать и мне за окурком?!-Неожиданная мысль пронзила мозг.
-Все это кончится, не надо будет рано вставать, мать перестанет с укором смотреть на меня. Тогда она пожалеет, будет винить себя в моей смерти,-с каким-то злорадством подумал он.
Он сделал шаг к обрыву, вода притягивала его к себе, он не мог оторвать от нее глаз, думал о воде, как о родном существе. Летними вечерами он, случалось, часами плескался в Куре. Лишенный материнской ласки, находил ее в реке, которая щедро делилась с Мальчишкой теплом, накопленным под палящими лучами солнца, за день. При этом, он совсем не думал о том, что вода в феврале совсем иная, чем в августе. Может быть тут проявилась столь присущая людям черта- не замечать недостатков того, что они любят?!Мальчишка обожал воду за теплоту, которой был лишен в жизни. Он и мысли не допускал, что она может быть обжигающе холодной, пусть даже зимой, хотя, кому как не ему было дано знать это,ведь он постоянно лазил в воду за водорослями. Тут было другое: преисполненный жалости к себе, он не допускал мысли, что вода обойдется с ним сурово, своим холодом увеличит его и без того непомерные страдания. Он надеялся, верил в нее, как в своего лучшего друга, который примет его без мучений, судорог, удушья. Мальчишка сделал еще шаг к обрыву... Никто не знает, что заставило его бросить взгляд на перекат: крик чайки, камешки, посыпавшиеся в воду от его шагов, или он услышал всплеск воды?!Факт остается фактом: он посмотрел на перекат.
-Что это?-подумал он, напряженно вглядываясь,-неужели солнце играет на мелководье?!
-Рыба!-закричал Мальчишка секундой позже, хватая спиннинг и сумку. Он бросился к перекату, но тут же овладел собой. Остановился, пригнулся и стал осторожно пробираться к цели. Приметив куст тамариска,решил использовать его как естественное укрытие. Достигнув куста, стал рассматривать перекат. Это был большой косяк храмули, которых местные рыбаки называли капотами. Как рыба попала туда было загадкой. Зимовал ли этот косяк где-нибудь в укромном, недосягаемом для «токарей» месте, или же он шел с низовья? Но Мальчишка и не думал ломать над этим голову, у него не было на это времени. Перед ним была рыба, и он должен был действовать. Он забросил снасть. Не успел поплавок пройти половины пути, мысленно намеченного Мальчишкой, как последовал клев. Он подсек. По тому, как прогнулось удилище, стало ясно, что в рыбе не меньше трети килограмма. Он осторожно вывел капота к берегу. Правой рукой взял его за жабры, в левой держа спиннинг, и вытащил рыбу на берег. Делом нескольких секунд было опустить ее в садок, проверить насадку и вновь забросить спиннинг. Гораздо труднее было успокоиться, унять бешенное сердцебиение, но он справился с волнением. Искусство рыбака на Куре, да и наверно не только на Куре, зависит от того, сумеет ли он найти золотую середину, ту оптимальную скорость с которой нужно производить все манипуляции, чтобы обеспечить себя уловом. Это очень важно на Куре, потому что клев может кончиться в любую минуту по вине...людей. Вернее, по вине персонала шлюзовых мостов. Шлюзы, в таких случаях, как правило закрываются, уровень воды в реке ниже моста, падает, персонал с электрическими аппаратами начинает бить рыбу в обмелевшей реке...
 Мальчишка помнил об этом.Он одним глазом следил за уровнем воды. Через полтора часа рыбалки садок был полон наполовину. Вода начала падать.
-Закрыли шлюзы наверное,-с досадой подумал он.
Клев прекратился. Мальчишка взвесил улов. Было чуть больше пяти килограммов.
-Это верных пятьдесят лари, если сдать перекупщикам,-подумал он, пряча маленький безмен в карман,-но зачем мне перекупщик, если рыба дефицит?!-лукаво улыбнулся Мальчишка,-если продам рыбу сам, выручу в два раза больше.
Он схватил улов и помчался в город. Счастливая улыбка не сходила с его лица. Он думал о том, как войдет в дом и небрежно бросит деньги на стол, или же еще лучше- накупит огромный целлофановый пакет еды и обязательно возьмет большую бутылку «Фанты»,очень любимую младшей сестренкой.

* Лещами в Рустави называют густеру.