Прогулка

Вышла из дома, уже позже, чем надо.
Нахватала разного – запасную обувь, на случай, если сухо и солнце, зонтик, если совсем мокро, компьютер, сумка – с тем зонтиком и ежедневниками, сигаретами и много чем другим, кроме косметики. Гель для бровей зачем-то (в каком-то журнале когда-то знакомой, сейчас уже известной, Машей Рудаковой было написано что-то про важность этой части тела).
Идти было неудобно – как-то неналегке.
Вернулась – оставив актуальную нынче, в связи с глобальным потеплением, сеточку вторичного использования, содержатель тапочек на случай хорошей погоды. Выложила зонтик. Теперь, по всем законам подлости и бутерброда, должен был сначала пойти дождь, неожиданно закончиться, затем солнышко должно все высушить, отполировать и подогреть так, чтобы как раз в резиновых сапогах было самое то.
Дверь настежь, но таки хочется в туалет, сбегала, уже в обуви, по чистому, вычищенному белому кафелю, перебарывая по пути тоненький возглас совести о тщетных стараниях уборщицы, делающей не все, но многое, чтобы оградить жильцов квартиры номер 8 от злобных, зубастых бактерий.
Уборщице нравились жильцы квартиры номер 8. Она, как женщина в годах, блокировала факт, изображенный на фотографии формата А1 – прислоненную к стене (не от слова слон, а как точка опоры). Целующихся девиц на фоне осенней желтизны уборщица прикрывала высокой вазой и поросенком-копилкой.
Уже закрывая дверь, сначала первую, забыла телефон – возвращаться не очень, вернулась, схватила, глянула в зеркало – суеверие же есть, но что делать - непонятно. Вот с солью рассыпанной все более-менее ясно – к ссоре, в связи с тогда еще, в поселеньях с боярами и крестьянами, высокими ценами.
Закрыла, ключи подальше, чтобы искать подольше, в одной руке компьютер.
На улице солнце и капает дождик. Шагается мягко, быстро,отчетливо, одиноко. Телефон молчит в кармане узких джинсов – по нью-йоркской моде, но долго непринимаемых. Как можно так узко, что за столом нужно расстегивать верхнюю пуговицу и вытянутые колени на второй раз одевания уже образовываются и толстые ляжки такие. Но свершилось: теперь 6 одинаковых пар томятся на полке, на случай вытянутых коленок. Оглядываясь на витрины, перешла дорогу на зеленый, по правилам движения и законам самосохранения.
Телефон не звонил – как-будто не надо, но очень надо было именно сейчас, вот в эту минуточку, так хотелось еще одного доказательства собственной нужности, необходимости. Проводила взглядом красивую, упругую такую в плащике и в каблуках. Задумалась.
Телефон не звонил, не пищал, не вибрировал, не требовал, не просил. Бывает, что когда не надо - не успокаивается – почему не сейчас? А может и вообще не бывает. Вот если даже не идти никуда, ведь ничего катастрофического или захотеть опять уехать.
- А что – недавно ездила куда-то ?
- Нет, но недавно так хотелось уехать.
И не звонит про любовь или про несбывшееся. Или даже про работу что-то. Перебежала на красный. В больших Гуччи очках лицо красивое – опять витрина. Как можно сказать, что все-таки лучше замуж традиционно, ведь все так четко, ясно, понятно ? И эта мужская мания величия – типичная такая мужская болезнь. И совсем уже не интересно про мужское и так интересно про женское, девичье. Светофор, стоим, ждем. Открыла 4-ую уже по счету моторолу (ломались, украли, потеряла) – заглянула внутрь. Время, дата, пальмы на обоях.
Куда бежим-то ? Через светофоры, перекрестки, по улицам, дорогам, дорожкам, переулочкам, на встречу чему или от чего ? А ведь если жить в перманентном тепле где-нибудь в Майами, или Испании, или на побережье какого-нибудь Красного моря, то можно не бегать ? Только по ночам в клубах с сигаретой, а днем под большим, ярким зонтиком, на лежанке - если на вилле и много денег, и любой каприз, то и думается легче. Или наоборот ?
Не скучно, просто как-то пустоватенько. Немного необоснованно. Поворот, через стоянку, арку, двор и налево. Может правда уехать – ну какая разница – мужчины, женщины.
Проводила взглядом двух длинноногих, в джинсиках и сумках больших, как среднего размера дом.
Научиться экстремальному виду спорта или хотя-бы на лыжах. Ездить на курорты – загар, упругие формы, розовые щечки и улыбаться. И ну его к черту - и телефон, и ожидания. Но почему-же такая ненужность.
В кармане завибрировало.
– Алло, это я. Ой не могу говорить, захожу уже.
И пропала в подьезде многоэтажного дома, большого с лифтом и многими такими-же псевдоодинокими, вечно недовольными, ворчащими почем зря молодыми, любящими и любимыми всеми нами/вами.