Лорд Винтер

-Отступаем! Отступаем! – Человек в пробитой, червленой от крови кольчуге и золоченом шлеме махнул рукой своему отряду. Медленно, постоянно оборачиваясь для отражения ударов, наемники двинулись к видневшейся вдали черной башне. Глубокий холодный снег мешал идти, выматывая солдат и скрывая трупы в бело-кровавом месиве. Сталь звенела о сталь, стоны павших воинов разрывали колючий морозный воздух. Лучники уже не пускали стрелы – завязнув в глубоком снегу, они быстро становились добычей копейщиков, не имея возможности отойти. Медленно, но верно рота не слишком умелых воинов с копьями из армии короля Карла Великого теснила малочисленный отряд закаленных в боях Вольных Наемников.
       Предводитель наемников, сэр Брук, некогда верно служивший императору, но разжалованный и изгнанный из-за подлых затронных интриг, крепко сжимал единственную ценную для него на этом свете вещь. Великолепный арбалет, отделанный серебром и слоновой костью, над которым некогда трудились самые лучшие мастера Востока и Запада, и который был способен с тысячи шагов пронзить рыцаря на коне. «Лорд Винтер». Фамильная ценность, которая вновь и вновь заставляла сэра Брука становиться на пути империи и вдохновляла на новые подвиги – вот что нужно было жестокому Карлу. Он был как камешек в подкове лошади – несильная неприятность, но лошадь будет хромать, пока ты не остановишься и не устранишь эту предосаднейшую помеху. И на этот раз император все рассчитал верно – он послал отряд добыть арбалет, вместе с копейщиками отправив лучшего вора империи, даровав ему ради этой миссии свободу. Не учел он только одного – того, что наемники происходили с самых низов и многие из них некогда сами были ворами. Марианна, одна из наемниц, поймала вора, и тот скончался от ран. Но в тот же миг на лагерь наемников напал отряд пехотинцев, которых успел позвать вор, и завязался ожесточенный предрассветный бой. Будь у наемников время подняться – и эти копейщики никогда не смогли бы их одолеть. А сейчас эти храбрые люди вынуждены были отступить.
       Каждый наемник уносил с собой по пять-шесть, а то и по восемь пехотинцев, но когда на каждого приходится по двенадцать противников разом – никому не устоять. Мужчины и женщины, старики и совсем еще юнцы, бежавшие преступники и разжалованные паладины – никто не хотел умирать просто так. Вот Джекобс, огромный, могучий человек в кирасе, воздел в который раз свой двуручный топор и еще один имперский солдат упал, обагряя снег своей кровью. Но вот его, как борзые медведя, окружила стайка копейщиков и сразу три листообразных наконечника глубоко вошли в тело воителя, и он упал. Леди Никс, которая славилась тем, что якобы вела свой род от эльфов, бросилась на помощь Джекобсу. Совсем еще юная и ловкая, как кошка, она успела поразить своим коротким мечом троих, прежде чем копье по древко ушло в ее грудь. Алекс и Ромул, братья-близнецы и лекари отряда, попытались добыть раненых обратно, но их окружили и их круглые щиты-баклеры упали на снег вместе с длинными мечами, окрашенными кровью. Марианна, первая красавица среди амазонок и одна из самых жестоких этих воительниц, пробившись к трупам леди Никс и близнецов и успешно зарубив по пути восьмерых противников, тихо умирала на снегу, жестоко раненая в живот метким пехотинцем, в окружении трех павших товарищей. Когда-то сестры изгнали ее за убийство своей военачальницы, которая оскорбила гордую амазонку. Но теперь это было уже для нее не важно, как и для многих других, оставшихся в этом снегу...
       Ни один из наемников не пытался сдаться – для этих людей почетней было с честью умереть в бою, чем окончить свои дни с позором на виселице, гния на каком-нибудь перекрестке в назидание другим. Но все же, несмотря на всю их честь и доблесть, их было слишком мало. Скоро капитан копейщиков уже снимал почетный трофей с тела сэра Брука, успешно убившего восьмерых добытчиков узким фамильным клинком. Теперь ему будет, чем порадовать императора и, может быть, его даже повысят за эту заслугу.
       «Лорд Винтер» лежал в седельной сумке капитана, когда на отряд напали два оставшихся в живых наемника. Сэр Джон Вульфман и Рида Ликан, влюбленные друг в друга и потому изгнанные своими семьями, для которых сэр Брук стал отцом, решили отбить арбалет. Из некогда многочисленного отряда копейщиков только пара десятков могла похвастать относительным здоровьем – остальные были сильно изранены. Наемники дорого продали свою жизнь. Вульфман и Рида достали луки, и когда капитан остановил отряд, что бы понять, в чем переполох, пятеро копейщиков уже навсегда простились с этим миром. Когда еще двое упали, капитан послал всех боеспособных людей – тринадцать человек – в том направлении, откуда велась стрельба. Раздались звуки битвы, и через несколько минут из-за деревьев вышла девушка. Вид ее был страшен: на красивом лице алой лентой высвечивался шрам, порубленная в нескольких местах кольчуга открывала кровоточащие раны, длинные прямые черные волосы слиплись от крови. Но самым жутким был ее взгляд. В горящих зеленых глазах была безумная, страшная и мстительная злоба. Пошатываясь и дико ухмыляясь, девушка прошла вдоль рядов раненых, бормоча что-то и добивая каждого из них длинным полуторным мечом, который она держала обеими руками. Когда она подобралась к ошеломленному капитану, он услышал ее бормотание:
-Это за Марианну! – лезвие меча опустилось на горло солдата, – Это за Джекоба! – еще один раненый испустил дух, - Это за Никс! – копейщик успел схватить копье и подняться, но упал назад, истекая кровью из пробитого сердца, - Это за сэра Брука! – последний перед капитаном солдат отправился на тот свет. Горящий взгляд девушки поднялся на капитана, на ее губах играла безумная улыбка, а пальцы сжимали меч. – А это за тебя, Джон!
       Они ударили одновременно. Тело капитана кулем свалилось с лошади, его меч проскользил по спине скакуна, обрекши его на смерть. Голова девушки откатилась под бьющие в судороге копыта...
       Арбалет, выпав из седельной сумки, продолжил свою традицию: сгубив очередной клан, дивное и страшное оружие вызвало бурю. Все свои убийства он промышлял зимой. На следующий день отряд императора, высланный в подмогу копейщикам, нашел лишь холмики снега там, где под ним лежали трупы. Арбалет же исчез бесследно. И горе тому, кто найдет его вновь, ибо оружие сие никогда не напьется крови...