Вован

 Шёл далёкий 1994 год. Весна только набирала обороты, часы ещё не перешли на "летнее" время, воздух прогревался к обеду и начали появляться первые лужи.
 В тот день я решил сделать себе "выходной" на рабочем месте. Попить чаёк, погонять новую игрушку на компьютере, послоняться по коридорам следственного отдела, заглядывая в кабинеты коллег, ощущая редкую свободу от дел и тихую радость от ничего не делания.
 С самого утра я отнёс в прокуратуру законченное, пронумерованное, подшитое и проверенное начальником на предмет всё ли в порядке, пухлую папку - очередное уголовное дело, сдал секретарю и вернулся обратно в отдел.
 До обеда всё шло по намеченному графику, ну, а после телефонный звонок заставил оторваться от монитора и взять трубку.
- Алексей,- голос начальника не предвещал ни чего хорошего,- зайди на минутку. - И длинные гудки отбоя.
 Пройдя по длинному, полутёмному коридору я оказался в не менее полутёмном кабинете начальника следственного отдела. Тот сидел дымя папиросой среди груды бумаг, папок с уголовными делами, подколотыми листками первоначальных следственных действий, которые были доставлены утром и ещё не распределены среди сотрудников.
- Заходи,- бросил он из-за стола,- вот почитай, дельце простенькое, попытка кражи из квартиры, да хозяева дома были. Тебе отписываю.
 В душе чертыхаясь, этим очередным простеньким делом, а надо сказать, что таких дел, вопреки расхожему мнению обывателей, воспитанных на детективах и боевиках, у нас было превеликое множество, и к каждому нужно подходить со всей серьёзностью и основательностью, я углубился в чтение закорючек дежурившего на кануне коллеги.
  * * * *
 "Весна, ещё в начале, ещё не загуляли, а уж душа рвалася из груди..." - напевал Вован, бредущий в этот погожий весенний день по заполненным солнцем лужам с бутылочкой пива. Весна была в радость, ибо по весне у Вована просыпались, замороженные лютой зимой, человеческие чувства. Весь мир становился родным и славным. Вовану хотелось петь, делать добро, слышать в свой адрес "спасибо", помогать престарелым и нуждающимся.
       Такие метаморфозы с Вованом происходили каждую весну, хотя он не был и в остальные времена года злыднем, букой или отморозком, но только по весне он становился добрее и симпатичнее в глазах окружающих.
- Эй, друг!- услышал он голос от подъезда дома, мимо которого вела его тропа любви к окружающим.- Слышь, помоги, будь другом.
 У подъезда стояли двое парней в мятых пуловерах и замызганных грязью кроссовках.
- Слышь, переезжаем мы, машина пока не подошла с грузчиками, заплатим, выпить дадим.
 Последний аргумент более всего заинтересовал Вована, да и весеннее человеколюбие не дало сказать - нет.
- Чего же не помочь, пошли.
- Квартира на первом этаже, не запыхаешься, с коридора и начинай, прямо в подъезд, а мы на улицу выносить будем. Вещи не упакованы, в машине в коробки сложим, а пока на скамейку.- сказал один из них.
 Дверь в квартиру была открыта и Вован шагнул в коридор.
В глубине играл магнитофон, нащупав клавишу выключателя, Вован зажег свет, осветив кучу зимней одежды на вешалке и коробку с пылесосом. Коробку вынес в подъезд, взял несколько шуб и направился к выходу.
- Это что такое? а ну стой!- раздался за спиной визгливый голос и Вован почувствовал, как его схватили за локоть.
Обернулся, кулак дородной тётки впечатался в удивлённую физию Вована.
- Ах ты гад,- следующий удар пришёлся коленом в пах.
 Хватая воздух окровавленным ртом, Вован сполз по стенке на пол, на обронённые тут же шубы и уставился на тётку.
- Ты чего? - только и смог выговорить.
- Ах ты ворюга,- голосила тётка,- мама, вызывай милицию, вора поймала,- кричала та в комнату.
Через пять минут Вован сидел на кухне злосчастной квартиры и пытался дать разъяснения капитану и двум сержантам. Ещё через пять минут его затолкали в "обезьянник" и доставили в дежурную часть ОВД вместе с мужиковатой тёткой, которая сидя на заднем сиденье УАЗика, всё оборачивалась назад и показывала кулак сквозь решётку притихшему Вовану.
 Дежурный следователь взяв "объяснения" с обоих, вынес постановление о возбуждении уголовного дела, отпустил тётку и не долго думая отправил Вована в камеру.
* * * *
 Вован оказался щуплым, худосочным пареньком, с простым, деревенским лицом. Доставленный в мой кабинет вёл себя тихо, права не качал, сидел на краешке стула и тихо рассказывал знакомую уже историю.
 Придя к выводу, что неудавшийся грабитель не скроется, имеет постоянное место работы, на иждивении жену и полугодовалого ребёнка, его не имеет смысла держать в камере. Да и чутьё подсказывало, что именно так и было.
 Выезд на место происшествия для передопроса хозяев квартиры, в принципе, подтвердил правоту моего решения. Хозяйкой оказалась мама той самой тётки, работающей детским тренером по … хоккею, которая незадолго до происшествия пришла наведать свою мать и забыла закрыть входную дверь, а главное была выявлена бабушка, видевшая двух парней подозвавших нашего горе Вована, и скрывшихся, как только начался шум в подъезде.
 Через два месяца было вынесено постановление о приостановлении уголовного дела в отношении неизвестных лиц, в отношении Вована- за отсутствием состава преступления.
* * * *
 Вован был счастлив. Весна продолжала своё победоносное шествие по городу, уже начали распускаться первые смолянистые листочки тополей, всюду желтели полянки одуванчиков, жена перестала пилить и учить жизни, а на работе ребята перестали посмеиваться, мол зря скидывались на вещь мешок, да сухари сушили.
 Вована это не задевало, приступ человеколюбия проходил вместе с уходящей весной, вместе с памятью о злоключении, вместе с воспоминанием о клоповидной камере, вызовам к следователю, задушевными беседами с операми.
 Как то уже в конце весны, с неизменной бутылочкой пива он шёл с работы домой. Впереди был вечер, возня с малышкой, вкусный ужин, здоровый сон.
- Молодой человек, помогите пожалуйста,- молодая женщина тщётно пыталась забросить в багажник машины огромный клетчатый баул.
- Да пошла ты,- зло бросил Вован,- щас, разбежался, шалава.- И сплюнул в её сторону.