03. 101 Новогодний Молебен

Артём Киракосов

ПРО СЕБЯ



сто и одна ночь с самим собой





3 \\ 101

**** Новогодний Молебен ****


Есть разные традиции встречи Нового Года. Мы все это знаем. И по знаменитым фильмам и так, по себе, по своим близким, друзьям. Праздник этот называют “семейным”, держат в семье молодёжь, мечтающую сбежать побыстрее. Так было и со мной. И со многими ещё другими. Каждый раз я придумываю себе смысл в новой форме его встречи. То, бывало, сидели только с родителями, то большими компаниями праздновали так шумно, что останавливались лишь после «майских» дней. То, сердце просило тишины, и я оставался вдвоём с… То, ехал к… А то, садились на машину и объезжали за два дня всех знакомых – просто увидеть… То уезжали, то оставались… Ходили на концерты. Ходили в театр. Меняли друзей, общество, стиль, компании, смыслы и «традиции». Я думаю, это будет и дальше происходить с нами. Как жизнь. Главное, чтобы формы наливались смыслом. И не выхолащивалось то, что наполняет форму. Новый год – новый отсчёт времени… Хотя, конечно…

Многие последние годы остаются неизменными в двух пунктах. Мы идём вечером в Церковь – на «Новогодний молебен»: благодарим о прошедшем. И утром идём на Литургию – встречать Новый год – ПРИЧАСТИЕМ. Это правильно. Не хочу ничего менять. 31-го собираются близкие, те, кто понимает, Кому мы обязаны жизнью, Кого будем благодарить и просить о будущем нашем общем. 1-го народу меньше. Только те, для кого год не может начаться иначе. Не Литургией. Причастием Даров Тела и Крови Господних. Это не связано ни с чем. Ни с церковным, ни с светским. Это – порыв. Тот, что не может тебя не привести в Храм.

Я не помню, как много лет уже проходят так. Завёл это в нашем Храме отец Георгий. Чистяков. Это были его дни. Он не пропустил ни одной службы ни одного года. Он так считал и так чувствовал: год должен начинаться с Христа. С молитв благодарения и с просьб о временах будущих. Для нас для всех – людей. Мы впитали это, как и многое, что дал нам отец. Мы – его духовные дети. Эти встречи особенно тёплые. Первый год – его нет с нами – мы слышим его голос, видим его внутренними глазами. Мы – впитали всё настолько, что уже не можем не жить так, как будто Он ря-дом, с нами, – Христос, Георгий.

Дарим подарки, обнимаемся, идём в открывающиеся только после буйной ночи кафе. Москва тихая в утра 1-го все годы. Снег… Солнце… Как правило. И разговоры… Наши… О нас… О наших детях, делах…

– Вы нужны Господу. Вы – воины Христа. Идите – и служите Ему, Церкви, людям. Вы призваны к этому. Вы – воины добра. И да благословит вас на ваши добрые дела в этом году Господь и Бог наш Иисус Христос.

– Какой приятный старичок, – говорит женщина рядом: она пришла впервые и не знает, что перед ней настоятель – отец Александр Борисов. Человек, возглавляющий огромный, бескрайний приход в центре Москвы. На Праздники у нас бывает по несколько тысяч человек на каждой из трёх Литургий. После смерти отца Георгия некому нас окормлять. Мы – беспризорные. А настоятель выдерживает дикие нагрузки (перегрузки). Я часто смотрю на него. Это человек – апостольского замеса, служения. Мы – люди – разрываем его на… Как разорвали отца Александра Меня, митрополита Сурожского Антония, отца Георгия Чистякова…

– Останемся, помолимся о наших детях, о них, им сейчас очень трудно, они – ищут себя только, а мы… мы – ничего не можем для… них. – Помочь. Им.

– Да, Марина, – отвечаю я. – Помолимся.

Мы у Ног Спасителя. Розы. Белые. Распятый – навсегда. И мы – под Ним. Рыдающие и молящиеся. Вымаливающие себе и близким будущий год, как возможность жить. Жить.

Истекающие Кровью Ноги. Руки. Белые розы. Нашей любви. Те, что приносят каждый день новые – женщины, что в Церкви трудятся. Плач матерей по детям своим – ты видел ли горе? Испрашивание, равного которому нету на земле. Что они могут? – этим заблудшим душам? И, кто слышит их? Господь? С Креста?

“– Не о Мне, о детях ваших рыдайте”, – говорит им Господь, матерям Израиля – вспоминаешь из Евангелия.

Господи! Дай им, нашим детям, не знающим Тебя, дороги к Храму, не чувствующим, не слышащим нас, нашей боли о них, нашего стона о них, нашего вопля о них. Господи! Да!

Розы. Белые. Как снег.

Чистота матери, просящей о ребёнке. Сколько бы не было ему лет. И что бы ни происходило с ним, глядящей на тебя с надеждой, кто бы ты ни был, даже никчемный самый – забулдыга.

Вот Новый год – и всякий человек надеется – Господь Сделает жизнь его, его близких не такой, как была, – лучшей, лучше. Господь, если и не Сможет, сможет тот, кто рядом.

– Помолимся? Да? Артём?

– Помолимся, да, Марина!

Мы у Креста. У Ног. Розы.

– Наши дети, Господь!..

       Наши дети…

       Это Новый год.

       Приведи их – к Себе.

       Им трудно. Им невыносимо. Они не знают Тебя. Они не ищут Тебя. Они не хотят. Господи. Ты Сам, Господи… Ты Сам… Ты…

Кровь, что никогда не тускнеет на росписи…

Кровь Христа.

Мы под Ним. И под Ней. Слёзы Богородицы. С соседней Иконы.

Мы Причастились Его Тайнам – Плоти и Крови.

Господи, это – Новый год, 2008. Господи, Дай нам, нам всем. И детям нашим – Дай! Дай! Господи! Господи! Господи!

– Ну что, в «Макдоналдс», Марин? Мы помолились…

И мы идём.

Новый год…

Начался…
       


4 января 2008, утро