Не помню... - глава 1 -

ГЛАВА ПЕРВАЯ.


       Не помню, как все это начиналось. Просто не помню. А может... и не хочу помнить. В голове пустота. Нет никаких мыслей, нет воспоминаний. Лишь изредка где-то в подсознании промелькивают обрывки образов, но тут же пропадают, едва я пытаюсь сконцентрировать на них внимание. Моя память словно разорвана на лоскутки, и связать их воедино я не в силах.
       Такое чувство, что забыл кое-что очень важное. Что-то, без чего я теперь не смогу жить. Но одновременно с этим чувством, есть другое - страх. Страх перед тем, что завеса спадет, и я вспомню все, что так долго и усиленно старался забыть, и во что никак не хотел поверить. Нечто настолько ужасное, что память милостиво оградила меня от этого, чтобы я банально не сошел с ума.
       Я лежу на верхней полке двухэтажной кушетки, и смотрю на металлический, весь в заклепках потолок. Возможно, в самом начале он был серебристого цвета, а теперь, спустя многие годы, он покрылся темным налетом грязи. Она откладывалась на нем постепенно, слой за слоем. Пот ехавших в этой каюте до нас пассажиров, их дыхание - они самые свежие. Потом, наверное, обычная пыль. И снова пот. Вот и сейчас, пока я лежу здесь и смотрю наверх, частицы нашего дыхания оставляют там новый узор.
       Нашего, потому что я не один здесь, в этом полутемном пространстве каюты. Внизу, напротив меня сидит моя мать и сестра. Они сидят молча, но я вижу, как в свете тусклой лампочки блестят их щеки и глаза. Они плачут. Я почти ощущаю то горе и ту тоску, которые сейчас бушуют в их душах. Они самые родные мне люди, роднее нет на свете. Они сильные, я знаю это, мне ли не знать. И сейчас они стараются изо всех сил сдержать эту душевную бурю, не дать ей вырваться на волю.
       Мама иногда что-то шепчет, почти бессознательно, не замечая этого. Тогда сестра обнимает ее крепче и успокаивает.
 Я не могу видеть их таких. Страдающих, плачущих, молчаливых. Так хочется спрыгнуть вниз, успокоить их, во что бы то ни стало, решить все проблемы теплым словом, как когда-то решал их мой отец. Но я понимаю, что это невозможно. Сейчас - невозможно. Слишком свежа в их памяти рана, боль от нее не заглушить просто так, словами. И смотрю на них, и мне тоже хочется плакать, разделить с ними их боль, и как-то помочь им этим.
       Но мне не от чего плакать - я ничего не помню... Ничего, что произошло за последние 13 лет моей жизни. Лишь обрывки образов и фраз.
       Мы летим вот уже два дня. Это я знаю точно. В космосе нет времени, но на корабле питание строго по распорядку, по нему мы и ориентируемся. Два дня памяти... Они начались, когда я очнулся на свернутом одеяле, где-то в полутемном коридоре. Рядом кто-то лежал, но я не мог различить их лица, слышал только слабое дыхание. В воздухе стоял терпкий запах немытых человеческих тел смешанный с запахом мочевины.
       Меня сразу же охватил страх. Я не понимал где я, что со мной произошло. Пытался вспомнить, но не мог. От ужаса я попытался вскочить, приподнялся, но тут же повалился назад от жуткой боли. Все тело пронзило ей, словно током. И я закричал. Но из осипшего горла вырвался лишь протяжный стон. Я затрясся. Начал биться на одеяле, пытаясь проснуться от этого ужасного кошмара. Но боль не проходила, она пульсировала по всей коже, поднимаясь волнами то вверх то вниз. Послышались голоса, кто-то приподнял меня и куда то понес. А я все стонал, крепко зажмуривая глаза, не веря в происходящее. Потом снова наступила темнота - я потерял сознание.
       Приходил в себя я долго - так мне рассказали потом. Я спал, иногда открывая глаза, и снова засыпая. Мне чудилось лицо нависшее надо мной. Очень красивое. Словно лицо ангела. Оно улыбалось мне, и я улыбался ему в ответ во сне...
       Потом, через некоторое время я проснулся. Просто лежал с закрытыми глазами и думал. Ну, знаете ведь, просыпаешься дома в кровати, лежишь вот так, не поднимая век, слушаешь знакомые с детства звуки дома, принюхиваешься к знакомым запахам, ощущаешь кожей прохладу постели, наслаждаешься последними моментами прекрасного сна.
       Я лежал и пытался вспомнить все это. Но ничего не было, ни запахов, ни звуков. Все чужое. Все не то. Все до единого. Я лежал и боялся открыть глаза. Открыть их - значит навсегда проститься с прекрасным ангельским лицом, с этой улыбкой, с этим сном. Увидеть незнакомое помещение, незнакомых людей. Мне снова стало страшно.
       И я почувствовал, что кто-то гладит мне волосы рукой, ласково и нежно, стараясь не нарушить мой сон. Рука то двигалась, то замирала, иногда осторожно касаясь моей щеки, проходила до подбородка, и снова возвращалась к волосам. Мой страх постепенно проходил.
Было так приятно, эти прикосновения, эта ласка, что я открыл глаза и... увидел своего ангела из сна. То же лицо, ту же ласковую улыбку, те же глаза. Это была девушка, и она улыбалась мне. И я, конечно же, улыбнулся в ответ. Просто улыбнулся и молча смотрел на нее, радуясь внезапно продолжившемуся сну.
       У нее были длинные карие волосы, спадающие на плечи, немного загорелая бархатная кожа, две ямочки по уголкам губ, ласковые серо-голубые глаза, смотрящие прямо на меня.
- Пора вставать, - сказала она.
- Пить, - прошептал я потрескавшимися высохшими губами.
       Она потянулась к столику, взяла стакан с водой и бросила в него ярко зеленую гранулу. Вода забурлила и сменила цвет. В воздухе тут же приятно запахло лимоном. Потом она поднесла стакан мне ко рту.
       Немного приподняв голову, я сделал глоток. Высохшее горло взорвалось болью, и я поспешно закашлялся. Потом сделал еще глоток, и начал пить.
       Жидкость была приятной, немного пахнувшее фруктами, с немного кисловатым привкусом.
 Увидев, что я напился, мой ангел поставила стакан на столик и вновь повернулась ко мне.
- Как ты себя чувствуешь? - спросила она.
 Я прислушался к своим ощущениям. Подвигал руками и ногами. Нигде не болело.
- Неплохо, - ответил я, а потом задал давно мучавший меня вопрос: - Кто ты?
 Она удивленно посмотрела на меня, и ее лицо стало серьезным.
- Как кто? - переспросила она. - Я твоя сестра, Таня. Ты что, ничего не помнишь?
- Ничего, - обречено выдавил из себя я и от безысходности заплакал...
       Потом были врачи. Они задавали мне вопросы, ставившие меня в тупик. Какой сейчас год? Как меня зовут? Где мы находимся? Ни на один из них я не смог ответить.
       Их вывод стал для меня приговором - шоковая амнезия. Из-за большого стресса моя память отказалась принять в себя события последних дней и крепко накрепко закрыла дорогу ко всему остальному.
       Мои вопросы в большинстве своем игнорировали или просто не отвечали. Но я узнал, что сейчас 170 год от Великого Мира, мы в космосе, на транспортном лайнере, и что зовут меня Дин Эндер. Остальные вопросы остались без ответов...
       Через несколько часов сестра отвела меня в нашу каюту. Именно отвела, потому что мои ноги подкашивались от слабости, и ото всего, что я узнал сегодня.
       Мы шли по таким же слабо освещенным коридорам, какой я увидел в первый раз, когда очнулся здесь. Переходили с уровня на уровень, поднимались на лифте. Иногда нам встречались люди. Они молча проходили мимо, погруженные в свои мысли и проблемы. Но, я заметил у всех них одну деталь - все без исключения были перевязаны. У кого голова, у кого рука. Один раз встретился человек, у которого с виду было все нормально, но, приглядевшись, я увидел, что пустой рукав его правой руки заткнут за пояс. Калека.
       Все вокруг раненные. Почему? Что произошло? Сестра лишь молчала. Плакала и молчала. Я стирал непослушными пальцами с ее лица слезы и успокаивал...
В нашей каюте я "познакомился" со своей мамой...
 ...Почувствовав, что сейчас сам заплачу, я отвернулся, лег на спину, и вновь посмотрел на потолок.
       Вспомнить. Хоть немного вспомнить. Чуть-чуть, маленькую часть из моего прошлого. Детство, родной дом, отца, как мне сказали, погибшего на фронте. Все...
 Даже не за что зацепиться. Нет отправной точки, нет той нитки, потянув за которую я смогу распутать этот запутавшийся клубок памяти.
       Голова уже начинает болеть. Виски ломит. Глаза слипаются. Надо хоть немного поспать, привести в порядок мысли, разложить по полочкам все события минувших дней. А потом попытаться снова. Затем снова и снова. До тех пор пока не получиться...
       Проснулся я от шума открывшегося люка кают. Будто и не спал вовсе. Кажется, только закрыл глаза и тут же их открыл. И снов не было. Одна лишь темнота.
       Принесли еду. Блаженный, дурманящий запах тут же распространился повсюду. Мой желудок заурчал, требуя пищи.
       Как всегда - противного вида бульон и хлеб. Вкуса у них почти никакого, зато запах не подкачал. Те, кто делали это, предусмотрели все: на вид и вкус отрава, но на запах... После того как почувствуешь его, съешь все, что бы тебе ни подсунули.
       Я ел бульон и думал. Как всегда ни о чем. Точнее о том, что скрыто за темной пеленой в моем сознании, и недоступном мне, а значит ни о чем. Нет... Так я скоро сойду с ума.
       Целыми днями терзать и без того слабую память. Надо хоть немного отвлечься от этого и развеяться. Если это можно назвать развеяться. Я на корабле, а не в городе. Здесь нет даже примитивных развлечений. Одни лишь люди. Хотя... Для начала сойдет и это...
       Отставив в сторону тарелку с безвкусным бульоном, я спрыгнул вниз. Сестра удивленно посмотрела на меня. Я улыбнулся ей и прошептал, увидев спящую маму: Пойду прогуляюсь. Не могу больше. Уже отлежал себе все что можно.
       Сестра в ответ лишь кивнула. Я надавил зеленую кнопку на пульте. Люк плавно отошел в сторону, с легким визгом скрипнув в конце, и я шагнул за порог каюты. Впервые за два дня моей новой жизни.