Иллюзия свободы

До того момента как я познакомилась с Панком, жизнь моя текла размеренно, без каких-либо серьезных проблем и являла я собою среднестатистическую девушку своего времени. У меня было все, что необходимо – жилье, обеспеченные родители, университет (причем училась я на бюджете, что само по себе неплохо), парень и достаточно подружек. Будний день начинался чаще всего (если, конечно, не случалось проспать) в семь утра с продолжительного и разрывающего душу звонка будильника. Я вставала, плелась, пошатываясь на ходу, в ванную, где постепенно просыпалась перед зеркалом, стоя с зубной щеткой в руках. Когда же после долгих усилий удавалось проснуться, то я, чувствуя себя уже гораздо бодрее, ставила чайник и пока он закипал, одевалась. Что надеть решалось с вечера, причем решение это рождалось в продолжительных муках. Я часами крутилась перед зеркалом, переворачивая свой внушительных размеров гардероб, примеряя различные вещи, заодно откладывая в дальний ящик те из них, которые вышли из моды или попросту надоели, и планируя какую жизненно необходимую обновку следует купить в ближайшие дни. В результате утром я знала, что надену, хотя в силу некоторых обстоятельств все могло измениться.
Итак, я одевалась, затем завтракала, одновременно с этим накладывая макияж, а в завершении всего туалета делала прическу. В универе обычно было довольно весело, если только не выпадало несколько пар подряд занудной высшей математики и не приходилось часами писать под диктовку текст, смысл которого также неуловим для простых смертных как смысл китайских грамот. Тогда день был испорчен, голова ныла, а рука, как говорят, отваливалась. Помимо высшей математики настроение могло испортить присутствие, и надо сказать слишком активное присутствие на лекциях некоторых личностей. От таких людей голова тоже начинала безжалостно болеть, в висках стучало и настроение портилось как молоко, простоявшее на солнце весь летний день. Так или иначе я возвращалась домой – мою однокомнатную крепость, где было тихо и спокойно, и куда не мог попасть ни раздражающий элемент в человечьем обличье, ни математический анализ с загадочными формулами. Я ела, после чего ложилась вздремнуть. На вечер, по обыкновению, уже были составлены планы. Это могли быть поход с друзьями в бар, домашние посиделки в гостях, а чаще всего прогулки с моим парнем Антоном. Впрочем я могла остаться дома и тупо посмотреть телевизор. Так проходили дни моей студенческой жизни, периодически с некоторыми коррективами и вариациями. Так было, как я уже говорила, до знакомства с неким Панком. Кстати, за две недели до этого памятного знакомства в жизни моей и стали происходить коррективы. Мне, вдруг, все смертельно надоело. Я стала замечать как страшно тупит Антон, как ограничен его кругозор. Мы стали ругаться. Я с радостью бы с ним рассталась, да вот только никого на примете не было, а сидеть дома особенно не хотелось. Друзья друзьями, но у них свои проблемы и не всегда найдется для тебя время. Парень, конечно, в этом смысле гораздо лучше. С ним не так скучно, как одной, и он всегда за тебя заплатит. Поэтому, пока еще силы позволяли, я продолжала терпеть Антона. Параллельно с этим возникла другая, удручающая меня проблема. В универе моей лучшей подружкой была Аня – девушка во всех положениях положительная. Мы с первого дня первого курса подружились (то, кстати, была моя инициатива) и с тех пор всегда вместе сидели, всюду ходили парочкой. Про таких говорят не разлей вода. Внешне схожие, мы походили одна на другую и темпераментом и даже именами – меня тоже зовут Аня. Вот и стали нас с течением времени звать не иначе как одним словом Ани. Но мало того, все окружающие просто воспринимали нас как единое целое, как близнецов, чем ранили раз за разом мое и без того уязвленное самолюбие. И, будто в насмешку, в другой моей компании, компании школьных друзей, другая моя близкая подруга Света наоборот, мало чем походила на меня (во всяком случае с первого взгляда) и во всем меня превосходила. Этот солнечный человек всюду и всегда блистая своим обаянием затмевал всех вокруг и, находясь с нею рядом, я пребывала в извечном мраке. День ото дня я все лучше понимала свое положение, все чаще ловила самую себя на мысли о том, как грустно и холодно находиться в тени, как глупо растворяться в ком-то без остатка и как тупо убивать время с безразличным для тебя человеком. В какой-то момент я почувствовала себя такой несчастной, что захотелось уползти под диван и больше никогда не показываться. Пролистав имена в телефонном справочнике я поняла, что звонить мне некому и тогда на помощь пришел всемогущий Интернет. Вот в Интернете я и познакомилась с человеком под ником Pank. Он оставил сообщение на одном сайте (сейчас, к сожалению, не могу точно сказать на каком именно), вернее резюме к одному популярному фильму. Резюме это …

Аня, так и не окончив свою мысль, прислушалась. Палатка, в которой она сейчас, вытянувшись на левом боку, писала о своей жизни, располагалась напротив входа в лагерь и потому в ней был слышен каждый входящий и выходящий из лагеря человек. На этот раз было очевидно, что пришелец направлялся именно к Ане. Шаги его замерли прямо перед входом в палатку и молодая девушка теперь уже отчетливо слышала как этот кто-то расстегивает дверь тамбура, а затем и москитную сетку внутри него.
-Чего делаем? – спросила вползающая в палатку Марина.
-Летопись пишу, - ответила Аня с напускной важностью.
-О чем это?
-Летопись дней своих суровых, - Аня отодвинулась, пропуская Марину.
Палатка, в которой находились девушки, в отличие от черепашек и шатров, составляющих большинство практически любого лагеря, была прямоугольной, с овальным изголовьем и небольшим тамбуром на входе. Рассчитанная на двух туристов, она свободно вмещала в себя всех трех подружек в ней поселившихся. Девушки, впрочем, были далеко не плотного телосложения и занимали мало места. Единственный недостаток палатки составляла ее небольшая высота. Сидеть в ней, поджав ноги, труда не составляло, но стоило только чуть приподняться, как голова упиралась в потолок, так что лучшим в ней способом передвижения оставалось ползание. Марина, растянувшись на своем месте, стала искать среди свернутых и спрятанных в изголовье под одеялом вещей теплый свитер. Аня все это время светила ей ручным фонариком.
-Что там? – спросила она, намекая на обстановку в лагере. – Все уже спят?
-Да х@й его знает. Мы с Наташей ходили на речку посуду мыть. Назад идем, ничего не видно, ох@ть. Попросила, говорю, Оксана, посвети нам, она счас - счас, г@да б@ть, сама куда – то к костру с@лась.
Все это Марина рассказывала почти шепотом, потому как в соседней с ними палатке жили руководители их лагеря, которые, очевидно, учитывая поздний час, уже вернулись к себе укладываться спать.
-Ну а наши – то где?
-Одни у костра на дежурстве, кто – то куда – то с@ся, другие на дискотеке. Говорю же, темно, н@ра не видно. Раз пять чуть не еб@сь, пока дошла, - ответила Марина, надевая поверх свитера толстовку с группой Король и Шут.
Послышались шаги, разговор, и в палатку заглянула Оксана, осветив девушек ослепительно белым светом большого неонового фонаря.
-Ты смотри, как они устроились, - весело заметила она, - голубки прям. Никуда не пойдем?
-Какого х@на двери распахнула, комары летят, - ответила заползающая в спальник Марина.
-Кто тут такой умный, а? – Оксана направила свет прямо в лицо Марине.
-Б@ть, Оксана, фонарь убери.
-Не матерись, - смеясь пригрозила ей Оксана.
-Ты сама с@ся или мне в тебя тапочком зах@ть?
-Ну ладно, раз вы такие, - Оксана выключила фонарь и вползла в палатку, закрыв все двери на молнии, - скучно с вами.
-С тобой ох@но весело, - огрызнулась Марина.
Аня, видя, что дело идет ко сну, принялась надевать шерстяной свитер, в котором всегда спала в походах, ибо если не приготовиться вместе со всеми, то потом возней всех же и разбудишь. Наскоро протерев лицо влажной салфеткой – Аня теперь не пользовалась косметикой – она сложила немногочисленные туалетные принадлежности в карман палатки и вздохнула – спать еще совсем не хотелось, но в лесу живешь вместе с коллективом, и потому вариантов не оставалось.
-Ты дуешься, что ли? – спросила Оксана у Марины. – Из-за того, что я вам не посветила? Офигеть, Марина, там у костра Игорь казан снимал и триногу ставил для чая, понимаешь? Не могли крючок найти.
-Не п@ди, - Марина, натянув на вязаную шапку капюшон толстовки, включила плеер и оставила один наушник Ане, спавшей между ней и Оксаной.
-Ну прости, - протянула Оксана, заворачиваясь в одеяло. – Марин?
-Заткнись.
Успокоившись примирительным тоном Марины, Оксана замолчала. Ночи в мае стояли довольно прохладные, на троих девушкам досталось только два спальника и Марина, спавшая прошедшую ночь, накрывшись одеялом, замерзла, потому на этот раз она забрала один из спальных мешков себе. Аня решила расстегнуть полностью оставшийся спальник и, воспользовавшись им как пледом, укрыться самой и накрыть им Оксану. Устраиваясь, таким образом, на ночлег Аня рисковала замерзнуть, поэтому в качестве дополнительных мер она надела шерстяные жилетку и шапку.
-Чем вы там меня накрываете? – послышался приглушенный голос Оксаны, как только Аня накинула на нее половину спальника. – Снимите. Жарко.
-Ничего,- ответила спокойно Аня, - вдруг замерзнешь, сокровище наше.
Оксана привезла с собой из дома надувной круг в виде морской звезды и, надув его, использовала в качестве подушки, а поскольку Аня спала рядом, то и ей доставался лучик звезды под голову. Вот и сейчас, устроившись максимально удобно, Аня положила на мочку уха оставленный для нее Мариной наушник, помня о том, что Марина любит слушать музыку на полной громкости. Аня тот час же узнала песню группы Кукрыниксы из их нового альбома Шаман. Незаметно для самой себя Аня задремала песне на шестой, приятно растворившись в волнах мелодий, рассекаемых словами, но совсем скоро была разбужена громким смехом вернувшихся в лагерь ночных гуляк. Она качнула головой и наушник свалился. Компания, состоявшая, судя по создаваемому ею шуму, из двух девушек и трех – четырех парней, прошествовала в сторону полевой лагерной кухни. По палатке скользнули два луча света от их фонарей. Аня, вытерев пот со лба, в первую минуту даже испугалась – не заболела ли она – от чего ей вдруг стало жарко? Но успокоившись, сняла жилетку и стянула шапку на затылок.
-Ты будешь слушать? – спросила, подняв голову, Марина.
Судя по бодрому голосу, Марина еще и не засыпала.
-Да нет, спасибо. Я спать.
-Тогда я сворачиваю плеер.
Марина на ощупь скрутила наушники.
-Я думала ты спишь, - призналась Аня.
-Я не засыпаю, когда слушаю музыку.
-Да? Ну ладно. Спокойной ночи.
-Угу.
Ане, вдруг, взгрустнулось. Она вспомнила как совсем недавно, всего лишь с год тому назад она и мысли не допускала, чтобы поехать в лес дольше, чем на день. А теперь вот, не пропускает ни одной поездки, ничуть не смущаясь ни тремя днями, ни неделями пребывания среди природы без привычных благ цивилизации. Раньше она понятия не имела как славно жить в компании, как приятно засыпать слыша дыхание друзей, лежа на твердой земле, вдыхая свежий ночной воздух. Аня на этот раз так и не смогла заснуть – в уме проносились одно за другим воспоминания из прошлой жизни, разогнать которые не смогли даже овцы. В итоге Аня принялась за продолжение своей летописи.
Резюме это, помнится, у многих посетителей сайта, в том числе и у меня, вызвало страшное негодование. Вообразите, что вы восхищаетесь своим чуть ли не любимым фильмом и вдруг кто – то берет да и говорит «сняли его по стандартному скелету для мелодрам». Он опустил несчастный фильм ниже плинтуса! Мне тогда казалось – я воочию слышу как этот некто снисходительно посмеивается над нами, наивными дурочками. Потом уже, как-то раз я спросила у Panka – раз он такой умный, то что же сам делал на сайте для молоденьких простушек, на что он ответил примерно следующее:
Pank: Зашел на огонек, увидев знакомое по рекламе название. Вот и не удержался от того, чтоб мнением не поделиться. Недавно мне «посчастливилось» ногу сломать и теперь я вынужден соблюдать постельный режим. Ничего не остается как от скуки телевизор смотреть, да вот друзья ноутбук посодействовали.
Аня мечтательно задумалась.
Помнится как-то раз мы заспорили о высоких материях. Я, будучи в порыве возвышенных, как мне самой казалось, чувств, расписывала во всех увлекательных подробностях один произошедший случай, как вдруг Pank буквально убил меня, как говорят, грубой прозой. Я в сердцах написала ему в ответ:
Any: Как примитивно ты мыслишь!
И что же он мне ответил?
Pank: Да. У нас, панков, жизнь примитивна.
Any: Зато, ведь, наверно, так проще жить.
Съязвила я.
Pank: Говорить правду, делать то, что нравится и не притворяться гораздо проще.
Эта его фраза вызвала во мне буквально целый шквал эмоций. Сначала смысл её показался мне оскорбительным. Я подумала, а не намекает ли он на то, что в противоположность ему я вру, притворяюсь и занимаюсь черти чем. Затем я подумала – не хочет ли он тем самым выделиться из так называемой «серой массы»? Выпив воды и успокоившись, я задумалась. Говорить правду проще, проще… Где-то я уже все это читала. Кажется Мастер и Маргарита. Кажется. Я покрутила в руках миниатюрную компьютерную мышку. В самом деле – чем больше врешь, тем больше путаешься в собственном же вранье. Даже если врать из благих целей, на душе потом все как-то неспокойно. Когда же говоришь все как есть, жить действительно становится проще. Говори как есть и после не придется мучительно вспоминать, что и кому ты соврал, по какому поводу и как теперь не попасть впросак. «Делать то, что нравится». Здесь Pank, наверно, имел ввиду работу, основной вид деятельности. Ни для кого не секрет, что в подавляющем большинстве случаев мы занимаемся не тем, что нравится, а тем, чем надо. Вариантов бесчисленное множество. Осмелюсь предположить, что мои сверстники, так же как и я, интересной для себя работе предпочитают высоко оплачиваемую. Ну а под притворством Pank, скорее всего, имел ввиду те маски, которые мы надеваем, выходя из дома, а зачастую и внутри него и даже перед самими собой. Однако все эти штуки мы проделываем, приспосабливаясь к окружающему миру, разве не так?
Аня на минуту остановилась – в уме пронеслись строчки из песни «не стоит прогибаться под изменчивый мир, пусть лучше он прогнется под нас».
Со стороны костра послышалось пение, тут же оборвавшись. Из палатки руководителей, щелкнув молниями кто-то вышел. Аня вернулась к своему повествованию уверенная – сейчас тем, кто находится у костра, крепко влетит.
Все так делают. Всё живое приспосабливается. Я так и написала Pankу после долгого молчания уже не надеявшись на то, что он по-прежнему на форуме.
Any: Тебе-то проще, ну а окружающим какого?
Pank: Главное быть честным с самим собой и не под кого не подстраиваться. Хочешь что-то изменить – начни с себя. Ты будешь честен, глядишь и тебе врать перестанут.
Я решила не отступать.
Any: Как же к примеру, что жизнь дорогая? Чтобы хорошо жить надо хорошо зарабатывать. Повезет, если любимое дело приносит желаемый заработок, ну а если это гроши? Вот и выходит, что приходится заниматься не тем, чем хочешь. Как вы вышли из этого положения?
Pank: В положении я не былJ
Any: А можно узнать где вы живете?
Pank: Когда путешествую – то на съемных квартирах или у друзей, а так у меня квартира есть.
Или Pank не хотел заниматься нравоучительством или ему было, что скрывать. Возможно это что-то не очень соответствовало его образу. Мне захотелось любым способом вывести его на чистую воду.
Any: Значит вам надо за нее платить. За свет, за воду, а еще на одежду тратиться, да и черно-белый телевизор, наверное, тоже смотреть не хочется.
Намекнула я.
Pank: Телевизор у меня хоть и старый, конечно, но цветной. Родители еще когда-то подарили, вот только смотрю я его редко. И я, кстати, понял, на что ты намекаешь. Гнаться за последними новинками мне нет охоты. И до плазменного телевизора, и до навороченного сотового тоже нет желанья. У меня вообще скромные запросы, как раз по доходам. А занимаюсь я творчеством. Хоть и получаю немного, но для моей жизни этого вполне достаточно.
Any: Ну да, как там в пословице говорится? Счастлив не тот, у кого денег много, а тот, кому их хватает.
Pank: Можно и так сказать.
Any: Каждому хочется жить обеспеченно. Не обязательно гнаться за последними новинками, но иметь некоторые удобства, согласись, важно.
Pank: А кто сказал, что «некоторых удобств» в у меня нет?
Any: ?
Pank: Что ты называешь удобствами?
Any: Ну хотя бы приличный телевизор, дисковый магнитофон, нормальный сотовый, современный компьютер, сплит-система, цифровые камера и фотоаппарат.
Pank: А ты не задумывалась над тем, что многое из того, что у тебя есть – тебе просто не нужно?
Any: Как это?
Pank: К примеру твой сотовый телефон какой модели?
Сотовый телефон я купила совсем недавно и, естественно, практически последней модели, при этом свой прежний отдала младшему брату. Об этом я и написала.
Pank: У него, наверное, много функций… А зачем тебе столько функций? У тебя разве нет фотоаппарата?
Any: Цифровой.
Pank: А видеокамера?
Any: Цифровая.
Pank: Неужели нет магнитофона?
Any: И магнитофон, и плеер и музыкальный центр.
Я, наконец, стала догадываться к чему клонит мой собеседник и сама стала понимать, что он, собственно, прав.
Pank: Телефон нужен для связи, а все остальное для заманухи. Нас всех просто надувают. Преуспевающие люди с радостью пользуются каким-нибудь Siemens A50, на деловой встрече выключают его, чтобы никто не узнал какой у них старый телефон. Это не респектабельно и опасно, кроме того, - сделка может сорваться. Самое смешное, если у обоих партнеров допотопные , но они старательно их друг от друга прячут. Это веяние моды. Это не твое мнение, тебе внушают, что для полного счастья тебе нужен такой вот телефон. Да и неудобно когда у всех вокруг Еще примеры?
Any: Да пожалуй, достаточно. Я поняла.
Pank: Поэтому я редко смотрю телевизор.
Any: Не любишь рекламу сотовых телефонов? J
Pank: Потому – что телевидение – это помойная яма, извини за резкость. Если порыться как следует – можно найти нечто приличное, а так – сплошной мусор. Ты видишь и знаешь лишь то, что тебе показывают и рассказывают. И как на любой помойке, здесь полно заразы.
Any: Это как понять?
Punk: Если на то пошло, обман и надувательство повсюду. И я даже не имею ввиду привычные их формы. Нет, ложь становится все изощренней.
Any: Смахивает на паранойю, если честно.
Punk: Если откроешь глаза и включишь мозги, то сама все увидишь. . Для этого достаточно зайти в модные сейчас супермаркеты.
Any: А с ними-то что не так?
Punk: Ну, если ты привыкла быть обманутой, то ровным счетом ничего.
Any: Скажи. У меня уже голова болит.
Punk: Скорее всего ты просто давно не думала, а когда начинаешь заниматься этим после долгого перерыва - то всегда неприятно.
Any: Что не так с супермаркетами?
Punk: Я лично предпочитаю отовариваться в маленьких магазинчиках, на рынке, в ларьке, но не в этих денежных насосах. Все - и расположение отделов, и свет, и запахи, и звуки – все направлено на то, чтобы обдурить клиента и заставить его против собственной воли купить товар, который ему вообще не нужен в лучшем случае и причинит вред в худшем.
Any: Припоминаю, что-то слышала о таком…
Punk: Другие диктуют, что нам носить, что говорить, как себя вести, когда жениться, когда детей заводить. Все решают за нас.
«Чужой мечтою награжден, чужими мыслями спасен» - вспомнила Аня строчку из песни Кукрыниксов.
Punk: Конечно, людей дурачат другие люди испокон веков, и с этим ничего нельзя поделать. Не подумай, что я учу тебя как жить надо. Нет, я не мессия и не собираюсь никого спасать и на путь истинный направлять. Тем более, что и сам не знаю, где он, этот путь. Я не хочу бороться с ветряными мельницами, просто стараюсь жить по – совести, вот и все. Несмотря ни на что я научился любить этот мир, этих людей, как бы они ко мне не относились. «Ненавидеть слишком просто, трудней любить такую жизнь»
Any: А правда, что настоящие панки пьют, колятся и носят рваные штаны?
Punk: Ну, если это их самовыражение, то да. Панки, как и все неформалы вообще люди свободные, имеющие свое мнение, свои идеалы и убеждения, мыслящие немного иначе, чем все остальные.
Any: А как насчет тебя лично?
Punk: Не пью, не колюсь, штаны, в основном, целые. Даже моюсь, бывает. J
Any: Я вот читала, что панк – это прежде всего протест?
Punk: В смысле, я сейчас должен навострить ирокез и к администрации?
Any: А ты говоришь, что не мессия и никого не хочешь учить жить. Как же протест? Наоборот надо заявлять, говорить…
Punk: Протест, по-твоему, заключается в том, чтобы орать повсюду «долой государство! Даешь свободу!»? Свобода у меня внутри, ее дать, продать, купить нельзя. И протест такой формы я давно оставил наивным пионерам.
Any: Так значит, выходит, ты свободный человек?
Долгое молчание.
Punk: Да пожалуй, нет.
Any: Как же так? Сам себе противоречишь?
Punk: Сам себя ввожу в заблуждение. Иллюзия. Думал, чувство вины не будет преследовать - а нет. Мои родители переехали жить в Германию, а я наотрез отказался. Отец с тех пор знать меня не желает и матери не дает со мной общаться, а я просто не мог уехать. Они возвращались на родину, а я родился и вырос в России. Здесь мой дом, моя родина, мои друзья, здесь я занимаюсь творчеством и здесь чувствую себя нужным. Я пошел своей дорогой. Отец же считает мою работу несерьезной, считает, что мое будущее в Германии. Я не желаю жить ни под чью указку, не хочу, чтобы решали за меня, вот и остался в России. Они, это я точно знаю, хорошо устроились в Германии, но это и все, что мне о них известно. Целый год как нет вестей и думаю в том инициатива отца. Я ни о чем не жалею, только на душе кошки скребут.
Аккумулятор фонаря разрядился и Аня осталась в полной темноте. К этому времени гуляк у костра разогнали, в лагере вновь воцарилась тишина. Аня, конечно, понимала, что утром надо рано вставать, так как девушки собирались на день съездить в город, чтобы сдать экзамены, ибо сессия еще не закончилась – но, тем не менее, спать совсем не хотелось. Завтра к вечеру нужно было обязательно вернуться, потому что намечался конкурс художественной самодеятельности, на котором было что посмотреть. Экзамены предстояли не сложные, и никто из троих к ним даже не готовился, разве только морально.
Кто-то тихо прошествовал мимо палатки, и Аня невольно представила Белую Анис. Так звали привидение, якобы живущее в чаще леса и заманивающее в болото незадачливых туристов. Белая Анис, конечно, была всего лишь страшилкой, рассказываемой около костров, но уж очень любимой страшилкой. Ее знал каждый местный турист. Аня отмахнулась от этой навязчивой мысли и, полежав еще с минуту, слушая при этом журчание речки, продолжила писать, воспользовавшись фонариком Оксаны.
Понемногу я стала замечать, что, в самом деле, меня повсюду обманывают и думают за меня. Семена сомнения дали урожай. Пришло время задуматься. До того мне довольно часто, да и не только мне, но всем детям и взрослым другие «умные» взрослые говорили фразы типа «ведешь себя, как маленькая», «в твоем возрасте», «а вот Лена замуж вышла и детей рожает, хотя ей столько же лет, как и тебе» и прочее. Сейчас я по-другому задумалась над всеми этими словами. Выходило так, будто кто-то когда-то написал свод законов и постановил, что, допустим, с 5-и до 10-и лет ребенок должен вести себя так-то и так-то, с 10-и до 15-и вот так и не иначе и так далее. А если кто-то вдруг ведет себя «неподобающим образом», выходя за рамки предписаний, его одергивают и указывают на его место. Даже в школе, в классе одноклассники частенько не любят тех, кто от них чем-то отличается. Получается, за меня решают, как мне себя вести, вот и выходит несоответствие - чувствуешь одно, говоришь другое, делаешь третье. Мне внушают мысль, когда выходить замуж, когда детей рожать, где работать. Попробуй, выбери не ту специальность, и тут же все кругом станут говорить «это не престижно», «это не денежно», «непрактично» и т.д. и т.п. За меня даже решают, какую музыку мне слушать. Если опять - таки не того артиста слушаешь, тебе так и скажут «отстой». На тот момент я слушала Киркорова, но, если честно, всегда боялась это сказать. Частенько стеснялась в музыкальных магазинах спрашивать: «А Киркоров есть?». Тогда он считался среди молодежи не модным.
 Общество контролирует каждый твой шаг. Тогда я еще не знала, что делать со своим открытием, это сейчас я понимаю - человек - существо общественное и один жить не в состоянии (за редким исключением) и, кроме того, не все претензии общественности следует категорически отвергать как проявление тоталитаризма, просто следует иметь голову на плечах и пользоваться спрятанными в ней мозгами.
Утомленная, наконец, идеологическими измышлениями Аня, выключив фонарь, уснула прямо на своей летописи, вот только спать долго опять не получилось. Она проснулась от какой-то возни в палатке и сначала не могла понять, в чем источник шума.
- Оксана? – догадалась Аня. – Что-то случилось?
Оксана выпутывалась из одеяла с явным намерением выйти из палатки на воздух.
- Все нормально, - Отозвалась она. – Просто хочу прогуляться. Здесь душно и на меня со стенки капает.
Только сейчас Аня заметила, посветив на потолок, крупные капли конденсата, угрожающе нависшие над спящими. Конденсат был повсюду: и на потолке, и на стенах. Ане даже показалось это забавным - свет преломлялся в каплях и казалось, будто материя густо усеяна сверкающими бисеринами.
- Не знаю, - сказала она, - на меня ничего не капает.
- Может быть. А я лежу прямо носом в стенку.
- Ну, хочешь, поменяемся? Мне все равно. Укроюсь с головой, и плевать, пусть капает.
- Я в черную кабинку.
Черной кабинкой девушки называли сборный туалет, обтянутый черным полиэтиленом. Такой туалет собирали на прошлогоднем турслете, когда лагерь располагался на поляне, далеко от лесного массива. И хоть в этом году им никто не пожелал заниматься, уповая на близко расположенный лес, выражение так и осталось.
- Подожди меня, - сказала проснувшаяся Марина.
- Ну, раз такое дело, - решила Аня, - я тоже иду.
Оксана подождала их на улице. Выползавшая последней Аня поправила сумки, стоявшие в тамбуре, обулась и, очутившись на прохладном свежем ночном воздухе, принялась было закрывать «двери», как Оксана остановила ее:
- Не закрывай. Пусть проветрится.
- Точно! – подхватила Аня, - я только москитную сетку опущу.
Одна из особенностей ночного леса - это кромешная мгла. Без света трудно различить фигуру человека, стоящего в двух шагах от тебя - не то, чтобы понять куда идти. Этим вечером, часов в 10, когда уже совсем стемнело, девушки ради удовлетворения собственного любопытства и чтобы немного развеяться после дежурства на кухне, отправились посмотреть костер знакомств. Идти было недалеко, вот только фонарь из них никто не взял и, выстроившись шеренгой, они шли друг за другом буквально след в след. Навстречу из темноты выплывали в основном по два - три человека, освещающие себе путь фонарями или сотовыми. Их, как правило, можно было узнать по тусклому свету и разговорам, но встречались и одиночки, идущие, как и девушки, вовсе без света. Такие индивиды, выныривающие из мглы и также тихо ныряющие в нее обратно, пугали своей бесшумностью. Дорога пролегала рядом с речкой, местами подходя к краю высокого берега опасно близко. В одном из таких мест идущая впереди Оксана и следовавшая за ней Аня чуть не свалились прямо в воду. На дороге была ямка с уклоном к речке, именно в эту ямку они и попали.
 Вспомнив об этом сейчас, Аня пообещала самой себе быть осторожнее. Лагерь Муравейник, в котором девушки жили, имел вытянутую форму и был проходным, потому что примыкал одной своей стороной к речке, имея удобный спуск к воде и потому там любили купаться, умываться и мыть посуду не только жители Муравейника, но и жители близкорасположенных лагерей.
Местность, в которой обитали туристы, была холмистой, а речка, можно сказать, горной - текла быстро, была холодна, иногда совсем мелкая - по щиколотку, иногда глубокая. Немного дальше к ней подступала гора, а точнее высокий крутой холм, и идти по самому краю этого холма, пусть даже по протоптанной дорожке было трудно. Вообще Муравейник примыкал к такому холму, скрываясь днем под тенью росшего на нем леса, а другой стороной был обращен к дороге, ведшей к соседним лагерям - сборным других университетов. В противоположной стороне от речки, в конце вытянутого лагеря Муравейник располагалась кухня - сшитый, кстати, Оксаной подвесной тент с карманами для посуды, два поставленных один к другому пластмассовых стола, окруженных самодельными скамейками из нескольких пней и досок поверх них, и маленький, опять - таки самодельный, стол для готовки. Весь этот нехитрый скарб прятался от возможного дождя и от мусора, летящего с деревьев, под навесом. Рядом с кухней имелась просторная продуктовая палатка с одной стороны и костер, окруженный бревнами для сидения, с другой. Ночью огонь поддерживали дежурные костровые, сменяющие друг друга поочередно. Пламя костра было единственно различимым посреди ночного мрака и приветливым.
-Пойдемте, что ли? – Оксана включила фонарь и все трое пошли к речке, а именно к тому самому месту, где холм нависал над нею, и где трудно было идти по наклонной дорожке.
Далеко уходить они не стали и потому в скором времени уже возвращались назад. Однако после прогулки на свежем воздухе никому особо не хотелось идти в душную мокрую палатку, и предложение Оксаны перекусить оказалось всеми одобренным. Поскольку ужинали поздно, в темноте, еду не стали убирать в продуктовую палатку, а оставили до утра на столе, сложив в огромные чаши и накрыв их полотенцами. Марина светила фонарем пока Оксана делала бутерброды, а Аня наливала чай. Затем все вместе они направились к костру. Там, расположившись на бревнах, веселились Максим и две девушки, причем все трое были изрядно подвыпившими, а напротив них, за бревном, устроившись прямо на земле, в спальнике спал Виталий. Присутствовали и двое костровых, Игорь и Сергей. Они были трезвы, по крайней мере, относительно Максима и девушек. Костровые сидели на расстеленном на земле каримате, облокотившись о бревно. Оба, по всей видимости, устали и хотели спать. Ко всей этой кампании присоединились Аня, Оксана и Марина. Они вышли из темноты в освещенное костром пространство, но еще раньше Максим крикнул им:
- Эй – эй – эй! Кто там? А ну всем выйти из сумрака! Кто идет? Ария, кажется.
Последними словами Максим имел ввиду Аню, носящую футболку с логотипом группы «Ария» и несмотря на то, что ночью на Ане был шерстяной свитер, он именно так к ней и обратился.
- Не кажется, - ответила Аня, - Ария и Король и Шут, - на Марине была толстовка с логотипом ее кумиров. - А, ну еще Оксана, - Аня, улыбнувшись, взглянула на подругу, - просто Оксана.
Все трое расселись на свободном бревне. Максим, то и дело отпивая из бутылки пиво, открыто подначивал девушек, которые легко велись на провокацию. Он издевался над ними до тех пор, пока они, наконец, не удалились в свою палатку, как назло, самую близкую к костру. Посидев немного Максим, ушел, и минуты через две послышался визг девушек и невнятная речь Максима.
- Вот, з@л, б@дь, - усмехнулся Игорь, - всю ночь с@ка шляется взад – вперед.
- А что вы его спать не пошлете? – спросила Марина.
- Попробуй его отправь спать, - подключился Сергей, - пошлешь спать, а он, сволочь, походит – походит и назад.
Все замолкли, а в палатке продолжалась возня, потом, очевидно, девушкам удалось вытолкнуть Максима на улицу и закрыться. Максим продолжал ломиться, обзывая приятельниц, на чем свет стоит, но они в свою очередь в долгу не оставались. Все это сопровождалось смехом и шумом.
- Максим! – раздался недовольный крик издалека. – Совесть есть?! Всю ночь только тебя и слышу!
- Ну вот, Анастасия Михайловна проснулась, - заметила Аня, - сейчас пойдет в разнос.
- Простите, Бога ради! – кричал Максим в ответ. – Никак не хотел вас тревожить, случайно вышло. Бью челом, прошу прощения!
Через некоторое время, поблуждав поблизости, Максим вернулся к костру.
- Что притихли? – спросил он.
- Ты на Мишку не нарывайся, - усмехнулся Игорь, - а то, смотри, у них в палатке две воздушки.
- А то я думаю, - ответил, смеясь, Максим, - чего–то Виктор Алексеевич один сюда нас успокаивать ходил. В это время Мишка его из палатки с винтовкой подстраховывала.
Анастасия Михайловна и Виктор Алексеевич были супругами и оба в прошлом спортсменами сейчас вели в университете физкультуру, выезжали с командой на соревнования, туристические слеты, как этот, районные турниры.
- Заткнешься ты сегодня? – раздался недовольный голос.
- А, ты Виталька, что ли? – повернулся к нему Максим. – А я думаю, кто так храпит?
- Что давно в торец не получал? Сейчас устрою.
- Спокойно, Виталя, ты, главное, не злись. Нервные клетки не восстанавливаются. Сам подумай, с кем мне говорить? Девчонки ушли. Слышите?! – крикнул он им. – Сволочи вы! Другие вот, молчат, сидят, - обратился он к Оксане, Марине и Ане, - боятся, наверное. И Сергей, и Игорь молчат. Все, короче, боятся…
- Вот и ты заткнись, - мрачно посоветовал Виталий.
Минут десять, действительно, сидели молча, пока Максим не заговорил вновь.
- Слушайте, у меня идея!
- Офигеть как интересно, - сонным голосом отозвался Сергей.
- Да ты послушай, - возразил увлеченно Максим, - сегодня полнолуние, так? Уже скоро рассвет, правильно?
- Ну… - пробурчал Сергей.
- Ну и ну! Баранки гну. Это самое подходящее время увидеть Белую Анис!
- Кого? – Сергей аж проснулся от такого предложения. – У тебя завтра будет достаточно времени и повидаться с ней, и поговорить, и не только с ней, но и с ее второй половинкой, - усмехнувшись, он показал взглядом на палатку Анастасии Михайловны и ее мужа.
- Не ерничай. – Максим не отрываясь смотрел в глаза Сергею. – Я сказал Белую Анис. Или ты в русском разбираешься также гениально как в топологических картах?
- Так ты серьезно веришь в детские страшилки? – пропустил мимо ушей колкость в свой адрес Сергей. - Нет, ты слышал, Игорь?
Игорь уже почти спал, и единственным вопросом его волновавшим было остаться спать у костра или идти в свою палатку.
- Что, очко не железное? – подначивал Максим, - детская страшилка, а идти, так штаны обмочил?
Сергей только рукой махнул, но Максим, похоже, сам загорелся своей идеей.
- Это отличная мысль! – уверял он. – Даже если никого не встретим, то хоть по ночному лесу прогуляемся. Тем более, лес, вот он, прямо за палатками, на гору подняться только. А? – в его голосе послышались просительные нотки. – Девчонки, вы пойдете?
Аня с Мариной, улыбнувшись, переглянулись, а Оксана выразила всеобщее мнение:
- Для тебя сейчас лучшая прогулка – это до твоей палатки, вернее до спальника, - намекнула она.
- Трусихи. Марина, какой ты на фиг панк после этого? А ты, Аня? Хотя ты же металлист. Горел асфальт и все такое. Тем более стыдно.
- Вот как раз, потому что я, как ты сам сказал, металлист, - не выдержала Аня, - я сама решу стыдно или нет. У меня своя голова на плечах, и ты меня не провоцируй.
- Да что вы так все воспринимаете? Пойдем по лесу прогуляемся, посмотрим, есть ли там болото, а, может, в самом деле, привидение увидим. Кстати, надо фотик с собой взять, ну или хотя бы телефон.
Сергей подбросил дров в костер:
- На карте нет болота.
- А какого года карта?
- А, по-твоему, они так быстро образовываются?
- Ну, куда – то она их заманивает? Может, и не в болото, может, там что–то другое.
- А кто решил, что она кого–то куда–то манит? Что были реальные случаи исчезновений? – спросила Аня.
- Не знаю, точно ли исчез кто-то, - признался Максим.
- Уж наверняка не все ее жертвы пропали без вести, - заметила Оксана, - кто-то же растрезвонил о ней.
- Логично, - усмехнулся Сергей.
- Просто дураков нет, - настаивал Максим, - кто додумается идти в лесную глушь за привидением?
Тут окончательно проснулся Виталий. Он вылез из спального мешка и сладко потянулся.
- Как нет? – сказал он. – Ты же собираешься!
- Я посмотрю, а следом за ней – ни-ни!
- Так она, что прямо зовет? – спросила Аня.
- Офигеть, - удивилась Оксана, - нет, ты неужели ничего о ней не слышала?
- Слышала, что заманивает в болото, а как? Кто–то за ней ходил или мертвых находили?
Все замолчали, и слышен был лишь треск огня.
- Х@йня все это, - как всегда безаппеляционно констатировал Виталий.
- Мне рассказывали приятели, - заговорил неожиданно Сергей. - Что она сначала неподвижно в воздухе висит, а потом разворачивается и медленно уплывает, часто оборачиваясь и смотря, не пошел ли кто за ней. Ясень пень, заманивает. А зачем?
- Уж точно не чаи гонять, - заметил Максим, - я лично посмотрю, но идти за ней не пойду.
- Что-то здесь не вяжется, - сказала Аня.
- А что, - оживилась Оксана, что, впрочем, не сулило ничего хорошего, - может, в натуре, прошвырнемся по лесу быстрым кабанчиком? Я спать не хочу.
Решено было идти через десять минут, чтобы не терять времени. С девушками шел Максим, успевший странным образом, почти полностью протрезветь, и по настоянию Виталия сопровождать их всех отправился Сергей. Как точно, но не без иронии заметил Виталий: «Пусть будет хоть один здравомыслящий среди вас, а то собрались – три девки и Максим – лучше не придумаешь…"
Оделись соответствующе целям ночной вылазки. Взяли телефоны, фотоаппарат, компас и фонари. Все это проделали как можно тише, чтобы никого не разбудить. Никто из них не верил в существование привидения, но всем прогулка казалась заманчивым приключением. У костра остался дежурить Виталий, сменив Игоря.
- До рассвета три часа, - сказал Сергей, - идти не близко, а надо вернуться до того как совсем начнет светать, иначе Мишка нас запалит.
- Есть сэр, так точно сэр, - отрапортовал Максим, - чего смотрите? Выполнять приказ!
- Мы прямо охотники за привидениями, - заметила Аня весело.
И все пятеро двинулись в путь. Первым шел Сергей, ориентируясь по компасу, за ним, выстроившись цепочкой, Оксана, Марина и Аня. Замыкал процессию Максим. Молодые люди поднялись по известной всем им дорожке, затем круто свернули с нее и стали пробираться через лесную чащу. Идти приходилось медленно, часто огибая непролазные дебри высохшего колючего кустарника, нагромождения бурелома. Спускались в глубокие овраги, поднимались на крутые холмы, и все это делать было тем сложнее, что все вокруг покрывала непроглядная мгла. Каждый ориентировался по впереди идущему и все друг другу помогали.
Если в начале путешественники переговаривались между собой, шутили, то уже после получаса ходьбы, а надо сказать шли они быстро, ибо Сергей сразу задал быстрый темп и не сбавлял его, а только поторапливал. Так вот от быстрой ходьбы по холмам все устали и продолжали идти молча, тяжело дыша. Аня, будучи меньше своих товарищей подготовленной к таким переходам, уже чисто механически продолжала двигаться, держась на ногах исключительно на одном упорстве. Она скорее упала бы замертво, чем попросила бы остановиться и передохнуть. В голове звенело, на лбу выступил пот, дыхания едва хватало, а на уме отчетливо вертелась, раз, за разом повторяясь, ударная песня хард - рока. Аня с тоской посмотрела на Марину, идущую с плеером, и ей самой хотелось врубить как следует что-нибудь заводное и быстрое. Так она смогла бы без особых проблем пройти еще столько же, отвлечась от боли в ногах. Аня взгрустнула по Нашему Радио – сколько уже раз оно помогало ей в трудные моменты жизни, поддерживало, веселило, отвлекало. Оно стало по-настоящему родным и уже никакое другое радио не могло его заменить. Ане вдруг взгрустнулось. Она вспомнила весь пройденный путь, от Развлекательного до Нашего радио – как в первый раз надела арийскую футболку, бандану и как впервые почувствовала себя в них свободнее, нежели в платье с цветочками, как накрасила черным лаком ногти, как начала видеть, а не смотреть, и сколько увидела с тех пор всяких мерзостей и, как это не парадоксально, полюбила эту новую для себя жизнь. Она прониклась ее идеей. Помнится, по этому поводу Punk говорил примерно следующее:
Punk: Как известно, это большей частью молодежное движение. Его составляют в основном подростки, недовольные чем-либо или же просто протестующие против всего, что им кажется несправедливым и порабощающим их свободу, или подростки, желающие выделиться, а может быть просто закомплексованные. Психология этого возраста. Они вызывающе одеваются, слушают тяжелый рок и прочее. Многие перерастают этот период буйного юношества и становятся примерными семьянинами и рабочими, кто-то окончательно спивается или превращается в наркомана. Но есть и такие люди, которые несмотря ни на что взрослеют, одновременно закаляясь, подобно стали. Они понимают, что протестовать против мирового зла прежними способами, выражающимися в зеленого цвета ирокезе и пафосных речах, бесполезно, надо искать другие способы и начинать, прежде всего, с себя самого. Надо сначала менять свою жизнь – жить честно, не врать и не хитрить, быть в гармонии с самим собой, тогда, возможно, тебе удастся что – то изменить.
Самое большое, на мой взгляд, счастье заключается в творчестве – нет ничего прекраснее, чем создавать, творить, и нет ничего счастливее, чем быть понятым.
Марина неожиданно остановилась, и Аня буквально налетела на нее.
- Прости, - извинилась она, - что такое? Почему остановились?
- Привал, - ответила Марина.
Все разместились по кругу – кто сел прямо на землю, подстелив куртку, кто стоял, облокотившись о дерево. Фонари выключили, экономя заряд батареи.
Аня уже почти ничего не замечала, включая и боли от натертой мозоли, все ее мысли переключились на воспоминания. Она вспомнила, как видела на концертах помимо подростков и молодых людей, поклонников лет пятидесяти-пятидесяти пяти в фирменных футболках своих любимых групп, роскошных косухах, или же одетых скромно во все черное. Аня тогда испытывала безграничное к ним уважение и мечтала, подобно им, суметь пронести через всю жизнь идеалы и принципы и не сдаться напору чужой воли.
- Аня, спишь?
Аня вздрогнула.
- Да ты живая? – допытывался Сергей.
- Вроде как.
- А что молчишь?
- Задумалась.
- Мы тут решаем, идти дальше или плюнуть и повернуть, а ты как в нирване.
- И мы зря, получается, шли? – вмешался Максим.
- Максим, - встряла Оксана, - Сергей прав. Если сейчас не повернуть назад, до утра не успеем вернуться. Мне, конечно, по фиг, но кто забыл, у некоторых завтра экзамен. А во-вторых, не хочется в очередной раз получать пилюлей от Мишки. Марина, ты как?
- Я за возвращение. Ма@ла я такие прогулки.
- Да вы что с ума сошли? – возмутился Максим. – Столько иди, чтобы повернуть на последних метрах?
- Максим, б@дь, на х@й надо было вообще х@рить в такую даль?! Ближе нельзя было погулять? – не выдержала Марина.
- Вы еще подеритесь, - вмешалась Аня, - Сергей, я что-то не понимаю, куда мы так целеустремленно шли? Что, существует ареал обитания этой Белой Анис?
Оксана усмехнулась:
- Аня, успокойся и не тупи. Мы просто гуляли, точнее это больше походило на марафон. Это все несерьезно.
Аня растерялась. Поскольку разговор проходил без света, то лиц собеседников нельзя было различить, что вносило еще большую сумятицу.
- Зачем тогда компас?
- Чтобы дорогу обратно найти, - ответила Оксана. – Неужели ты думала, что мы и в самом деле решили призрака ловить? Оф@ть! Может, здесь еще кто-нибудь собкорр передачи «Необъяснимо, но факт»?
Все замолчали. То тут, то там пробегали мелкие животные, шелестя травой.
- Сергей, - спросил Максим, - ты действительно нас вел в никуда?
- Честно говоря, - признался Сергей, - я ориентировался на то место, где Белую Анис видели мои приятели. Помните, я рассказывал о них?
- Я так и знала, что мы не просто так шли! – воскликнула Аня.
- Отлично, - подключился Максим, - мы, я так понимаю, до него не дошли?
- Нет. Осталось буквально метров двести с северо-западу.
- Всего-то?!
- Времени слишком мало, понимаешь? Мы ведь не так, туда - обратно, по идее, еще и подождать надо там будет. А еще учти, что назад дольше идти придется, потому что все и так устали.
Ане вдруг страстно захотелось добраться до конца:
- Как так? Раз уж отправились, нельзя на полпути поворачивать.
- Ой, б@дь, - вздохнула Марина, - вы, короче, как хотите, а я в лагерь. Мои гр@ные ходули отваливаются. Я устала, ох@ть как, глаза, на х@й, слипаются.
- Ты, Аня, лучше бы вспомнила, что нам завтрак на всю команду готовить надо, - съязвила Оксана.
Но все доводы не могли возыметь над Аней никакого действия. Раз она загорелась какой-либо идеей, то все остальное казалось малозначительным и отступало на второй план. Находясь в лесу, дыша свежем воздухом, внимая ночным звукам, она с трудом могла представить себе душное помещение университета и взмокшего от жары профессора.
- А давайте, раз такое дело, - предложил Максим, - мы с Аней пойдем дальше, а вы вернетесь. Компасов у нас все равно несколько, и фонари есть. Постараемся успеть до пробуждения ее сиятельства, а нет, так что-нибудь соврем.
- Действительно, - подхватила Аня, которой эта идея понравилась, - зачем заставлять идти того, кто не хочет?
- А, по-моему, нет, - возразил Сергей, - не выход. Это нарушение всех правил безопасности. Нельзя разделяться. Вместе пришли, вместе уйдем. Тем более, насколько мне известно, вы оба компасами пользоваться не умеете и дороги не знаете. - Сергей помолчал немного, затем взглянул на часы и добавил, - давайте так. Вы быстро смотаетесь строго на северо-запад, порядком метров двухсот, там будет небольшая поляна. Это и есть то место, где ее мои кореша видели. Мы вас будем ждать здесь. У вас ровно тридцать минут, потом мы уходим, и придется вам нас догонять. Все ясно? Тогда берете по фонарю, компас и аппаратуру свою.
 Максим и Аня в одно мгновение собрались и скрылись, оставив Сергея, Марину и Оксану, устроившихся на поваленном, на землю дереве. Однако не прошло и трех минут, как мелькнул свет. Все трое молодых людей обернулись в сторону источника света, но так ничего и не разобрали – тому мешал кустарник. Первой заговорила Марина:
- Вы видите? Кто это?
- Ни х@я я не вижу, - ответила Оксана, - но, думаю, это Максим с Аней, больше некому.
Свет приближался, двигаясь на товарищей.
- Что-то не похоже, - заметил Сергей, - как-то слишком плавно они приближаются. Свет фонаря обычно прыгает из стороны в сторону, ведь человек идет.
- Эта хр@тень, или вернее хр@СВЕТ, похоже, не идет, а плывет, - добавила обреченно Оксана, - или у меня локаторы атрофировались, или шагов и в натуре нет.
Так или иначе, но человек или зверь не могут пройти по лесу, не создав никакого шума, но, тем не менее, это нечто передвигалось, а вернее приближалось, абсолютно бесшумно. Одно шло вразрез с другим. Движение есть, а шума нет. Да и сам свет казался странным – не желтоватым, как фонарный, а белым, как от люминесцентной лампы.
- Кто здесь? – не выдержала Оксана.
Свет был уже рядом, когда она подскочила с бревна, да так и застыла.
- Ну, с@ка, б@дь, сейчас кто-то пи@ды получит! А ну, покажись! – Марина последовала примеру подруги, а вслед за ней поднялся и Сергей.
Все трое оказались завороженными представшим перед ними зрелищем. Никто из них раньше ни с чем подобным не сталкивался, и потому это Нечто парализовало их. Не отрывая взгляда, они смотрели на застывшую в воздухе фигуру из белесого тумана. Фигура фосфорицировала тем самым светом, который они по ошибке приняли за свет фонаря, и который освещал пространство в радиусе трех-четырех метров от фигуры. Сквозь белесый туман, составляющий ее, молодые люди отчетливо видели всю освещенную панораму. Чуть левее, на холме за фигурой, бешено метались два снопа другого света – то в спешке возвращались Максим и Аня. Очевидно, они с высоты холма тоже заметили появления привидения. Вот они-то, спускаясь, шумели очень громко, и трое друзей успели испугаться, как бы те шумом не вспугнули явление. Но само явление не спешило исчезать. Фигура, видимая до пояса, была, несомненно, женской, облаченной в свободного покроя куртку с четырьмя карманами, перехваченную на талии поясом и с опущенным на лицо капюшоном, так что под ним казалась пустота.
- Ну, что я вам говорил?! Она существует! – крикнул Максим с интонацией, достойной Галилея, когда тот произнес свое знаменитое – И все-таки она вертится! – Где мой фотик?
- Да заткнешься ты, наконец, долб@б?! Она же сейчас свалит! – замахал на него Сергей.
Максим и Аня оказались как бы за спиной Белой Анис. А последняя, таким образом, между ними и их друзьями. Максим старательно фотографировал ее, меняя приборы. И вдруг привидение сдвинулось с места, проплыло по воздуху метров пять в сторону, свободную от людей, и остановилось. При этом черная зияющая пустота под капюшоном словно увеличилась, как если бы Белая Анис подняла голову.
- Все, к@ц, мы начинаем КВН. Зовет, - прошептала, облизнув губы, Оксана.
- Не вздумайте идти за ней, - предостерег девушек Сергей, - заманит и убьет.
- Эй, бл@, ты куда?! – крикнул Максим. – Назад, дура!
Кричал он Ане, которая сорвалась с места и бросилась вслед за привидением. Все опешили, а потом стали звать спятившую девушку, но было поздно. Аня и ее зловещая тезка скрылись в темноте.
 Сергей, Марина и Оксана подбежали к Максиму.
- С@ка, ты куда смотрел?! – Сергей со всей силы ударил Максима по лицу и повалил его на землю. – Я тебя спрашиваю, куда ты смотрел?! Или водярой глаза залил и ни х@на не видишь?!
- Я пока с телефоном возился, - Максим пытался оправдаться, - а там режим ночной надо установить, глаза поднимаю, а она за ней, не успел… - И вдруг изменившимся голосом бросил Сергею, - ну, убей меня, давай, я виноват! Я вас подставил!
- Пацаны, придурки, может ей это и надо, что бы мы все передрались и поубивали друг друга! – Оксана перевела дыхание, - Сергей, оставь его, каждый из нас по уши в д@ме. Не фиг из Макса козла отпущения делать.
- Да, думаешь, буду об него руки марать, - Сергей брезгливо сплюнул в сторону и, протянув Максиму платок, уже примирительно, сказал, - на, сопли вытри, папарацци х@ров.
- И чё делать? – спросила Марина.
- Снимать трусы и бегать! ... Что делать? – Руду копать! – Оксана постепенно выходила из себя. – Аню идем искать!
Никто ничего не ответил, но и так было понятно – все боялись. Как знать, не там ли кошмарное болото, где тонут несчастные жертвы кровожадного привидения. Не попадут ли они сами, добровольно в западню?
- Эй-эй-эй! – все вздрогнули от неожиданно донесшегося из оврага крика.
Голос, несомненно, принадлежал Ане.
- Эй-эй-эй! – повторился крик.
Никто из друзей не шелохнулся. Первобытный животный страх оказался сильнее, чем чувство локтя и дружеского плеча. Хотя, возможно, во всем был виноват один из первых, если не самый первый, инстинкт самосохранения. Но, как любила повторять Оксана, главное, чтобы отмазка приклеилась…
- Эй-эй! Идите сюда! Да идите же, мне нужна помощь! – продолжались вопли.
- Ага, а первая положительная тебе не нужна? – прошептала Оксана
Марина, вцепившись в руку Оксаны, тихо спросила:
- Как думаешь, она живая? Еб@ть, если сейчас за нами по всему лесу зомби гоняться будет!
- Да что ты говоришь! – возмутилась Оксана, высвобождая руку. – Ясень пень, живая. Слышишь, орет, как потерпевшая. А если, зомби, то…Они ведь чеснока боятся, так ты на нее дыхнешь и все в поряде! Надеюсь, ты после бутербродов с чесночной колбасой зубы не успела почистить, - усмехнулась Оксана. – Давайте, идем.
- А может, это ловушка? – насторожился Максим, - они ведь вместе ушли…
- А вот может быть не может, ты других слов не знаешь? – Оксана потеряла последние капли терпения. –Да по ху@, я сама пойду!
- Стой! – Сергей схватил ее за руку, - идем в этот раз все вместе. - Мы впереди, а вы, - он обратился к Максиму и Марине, - следом, возьмите, ну, не знаю, палки, что ли. Будите нас прикрывать. И идите на расстоянии метров трех.
- Ох@ть, - выругался Максим, - говорил же, не надо за привидением ходить! На какой хр@н мы вас с собой взяли?!
- Так, хавальник закрой, - посоветовала Марина.
Все четверо пошли, наконец, к оврагу. Оксана и Сергей, шедшие в авангарде этой самодеятельной спасительной армии, задержались на несколько секунд у самого края, перевели дыхание, мысленно приготовившись к страшному зрелищу, и заглянули вниз. То, что они увидели, их потрясло.
- Идите сюда, - позвал Сергей Максима и Марину, - похоже, все в порядке.
- Аня! Аня, ты как? – крикнула Оксана.
Аня стояла спиной к ним, склонившись и внимательно рассматривая землю под ногами. Ничего и, главное, никого поблизости от нее не было, - никаких следов борьбы, луж крови и растерзанных тел. Аня преспокойно стояла в самом центре обширного глубокого оврага у разросшегося куста барбариса. В руке она держала палку, которой время от времени ковыряла землю вокруг себя.
- Аня! – вновь крикнула Оксана.
- А? Пришли, наконец, - не сразу отозвалась Аня.
- С тобой все в порядке? Где Белая Анис?
- Все отлично. Белая Анис исчезла как раз на том самом месте, где я сейчас стою. Растворилась, как туман.
Поступок Ани, вернее мотив его, остался загадкой для нее самой. Желая увидеть привидение, она и не собиралась следовать за ним, но когда увидела, то без раздумий, без предупреждения бросилась вдогонку. Аня не слышала крика Максима, пытающегося ее остановить, она не думала об опасности, она поддалась внезапно охватившей ее идее, иными словами, что-то подтолкнуло ее к такому поступку. И вот Аня очертя голову несется за уплывающим призраком. Иначе как чудом нельзя назвать тот факт, что во время преследования она ни на что не напоролась, ни упала. Аня, конечно, освещала дорогу фонарем, но под ноги почти не смотрела, ибо все ее внимание было приковано к призраку Белой Анис. Казалось, будто Анис плывет медленно, но чем скорее к ней приближалась Аня, тем дальше та от нее оказывалась. В этой бесконечной гонке, девушка в какой-то момент потеряла привидение из виду. Аня пригнулась, чтобы проскочить под низко нависшей веткой, а когда снова выпрямилась, то ни привидения, ни его белого фосфорицирующего света нигде не оказалось. Аня остановилась, как вкопанная. Она растерянно оглянулась и не обнаружила никого, включая и товарищей. Кругом был лес. В тот момент, очутившись в одиночестве, Аня действительно испугалась. Тогда она поняла, как опрометчиво было с ее стороны погнаться за призраком. Пытаясь подавить подступившее к сердцу отчаяние и сохранить остатки самообладания, Аня, набрав воздуха в грудь для крика, сделала неосторожный шаг в сторону и, ощутив, как из-под ног куда-то уходит земля, провалилась в бездну. Скатившись кубарем вниз и больно ударившись плечом о дерево, Аня медленно поднялась на колени. При падении она выронила фонарь, и теперь в нескольких метрах от нее в небо уходил световой луч от него. Ползком, наощупь, Аня добралась до него. Как раз в это время боковым зрением она успела заметить неподалеку слабый голубовато-белый свет. Замерев, девушка посмотрела в ту сторону, откуда он исходил. Там, в метре над землей, едва заметно покачиваясь, «висело» привидение. Сквозь составляющий его туман Аня отчетливо увидела куст барбариса. Черное пятно под капюшоном увеличилось, приняв овальную форму, как если бы Белая Анис смотрела прямо на Аню. От этого Ане стало еще больше не по себе, по спине пробежали мурашки, а на лбу выступили градины пота. И вдруг Белая Анис растворилась в воздухе, вернее туман, ее составляющий, распался на клочки, а те, в свою очередь, растаяли вместе со светом. Одно мгновение – и ничего не стало. Помедлив немного, Аня встала и подошла к тому самому кусту барбариса, около которого всего минуту назад парила Белая Анис.
Девушка смотрела на куст, а в уме ее проносились с быстротою молнии воспоминания. Аня вспомнила, как полгода назад поняла причину своих проблем с друзьями. Во всем оказалась виновата она сама. Смалодушничав единожды, в последствии Аня получала плачевные результаты. Со своей тезкой девушка познакомилась, как написала в своем дневнике, на первом курсе. А познакомилась и затем поддерживала отношения по причине боязни новой обстановки, ведь она очутилась в университете, где все было новым и незнакомым, в группе, где никого не знала. Новая подруга стала для Ани настоящим спасением. Аня с первого взгляда подметила свою схожесть с незнакомой тогда еще однокурсницей. Они, в самом деле, походили друг на друга темпераментом и отчасти характером, а следовательно, довольно просто находили общий язык. Грубо говоря, Аня хотела найти спасение в этом человеке, спасение от страха перед неизвестным, хотела найти единомышленника и не знала, что совсем скоро они настолько станут похожими, что все будут принимать их, как нечто целое. Со Светой Аня познакомилась так же не без задней мысли. Она заметила, какой это активный человек, сколько в ней жизни, и поняла, что Света станет в их группе всеобщей любимицей и лидером, а потому, став ее подругой, Аня тоже окажется в центре событий и будет знать все самые свежие новости. Так и получилось. Однако оборотной стороной медали оказалась извечная тень, в которой пребывала Аня. Пришлось заново переосмысливать свое поведение. Она не перестала дружить с Аней и Светой, напротив, стала больше ценить и уважать их. Теперь Аня старалась никогда не делать ничего из соображения собственной выгоды в ущерб другим людям. Она делала то, что подсказывали ей сердце и невнятный шепот интуиции. А интуицию слушать Аня немного научилась. Если сказать вернее, то, чем тише в душе гордыня, спесь и зависть, тем четче слышен тихий шепот.
Вот и сейчас этот невнятный шепот подсказывал, что нужно делать. Повинуясь ему и, невзирая на здравый смысл, Аня подняла длинную палку и стала задумчиво разгребать листву под ногами. Сообразив, что с предстоящей работой быстрее можно справиться, заручившись поддержкой товарищей и их непосредственной помощью, Аня стала кричать, призывая их.
Пришедшие друзья спустились к Ане, продолжавшей ковырять землю.
- Что ищешь? – спросила Марина.
Максим красноречиво покрутил пальцем у виска, показав на Аню, а Оксана, верная своей манере поведения, добавила:
- Ей добрая фея Белая Анис нашептала, что именно здесь дурачок Буратино свои золотые закопал.
- Сволочь, - улыбнулась Аня в ответ на слова Оксаны. - Понимаете, она не просто так заманивала-то! Она звала, но все боялись, а, скорее всего не понимали … и оттого боялись, - Аня не обратила внимания на язвительные шутки друзей.
- А ты поняла! Удивляюсь, как очередной сезон « Битвы экстрасенсов» без тебя проходит? – саркастически заметил Максим.
- Догадалась. Слово интуиция тебе ни о чем не говорит?
- А тебе слово чокнутая?
- Так, успокойтесь, - вмешался Сергей, встав между Аней и Максимом.
- Она привела меня сюда и указала на это место. Не хочешь помогать, так иди и не мешай.
И Аня принялась разрывать землю, оказавшуюся довольно мягкой, вот разве что сплетения корней мешали продвигаться. Никто не осмеливался ей помешать, все списывали странное поведение девушки на последствия стресса от встречи с привидением и последовавшей за тем погоней.
- Господи! Нашла! – воскликнула Аня, отстраняясь от небольшой вырытой ямы, на дне которой виднелась грубая ткань, испачканная землей и запекшимися бурыми пятнами так, что уже невозможно было определить ее изначальный цвет. Пять голов мгновенно склонились над находкой.
- Смотрите, пуговица, - нарушила молчание Оксана.
- Это определенно одежда, - подтвердил Сергей.
Теперь уже все дружно принялись за работу, и совсем скоро на поверхности показалась, очевидно, голова, скрытая капюшоном. Аня осторожно, прутиком, приподняла капюшон, обнажив голову трупа. Как только она это сделала, на свет предстал череп, кое-где еще обтянутый почерневшей кожей и облепленный волосами. На останках копошились жирные белые личинки, муравьи и другие насекомые.
- Это она, - вздохнула Оксана, - это и есть Белая Анис.
- Еб@ть, значит, вот куда она звала, - добавила Марина.
Сергей, пожав плечами, вновь присел на корточки у ямы:
- Думаю, убили ее, и она хотела, чтобы ее нашли и похоронили.
Аня же продолжала без устали копать, расширяя яму. Полчаса назад она буквально с ног валилась от усталости, а теперь, не останавливаясь, сперва ковыряла землю палкой, а потом начала разгребать ее руками. Совсем скоро она откопала еще один труп, лежащий рядом с первым и накрытый грубой тканью. Аня стянула с лица мешковину, несмотря на протесты Оксаны и Марины. В хаосе разложившейся плоти и копошившихся в ней насекомых было трудно определить пол несчастного. Поэтому Аня освободила до пояса от земли оба трупа и вынесла свой вердикт:
- Мужчина и женщина, обоих убили, затем привезли сюда и закопали. Ограбили.
- Это тебе, Шерлок Холмс, тоже добрая фея нашептала? – съехидничал Максим. – То, что их ограбили?
- А ты посмотри. У мужчины и вовсе обручального кольца нет, а у женщины отрезан безымянный палец. Видимо, по другому снять не смогли. И между трупами валяются их вещи, - Аня показала на пустой кошелек.
Помимо него в яме валялся брелок для ключей от машины, но без оных, расческа и какая-то небольшая коробочка. Аня повертела в руках эту коробочку и спросила:
- Кто-нибудь немецкий знает?
- Ага, Гитлер капут - дедушка научил. Дай хоть на рисунок посмотрю, - Максим протянул руку.
Аня нехотя передала ему странную коробочку. Он внимательно ее рассмотрел, попытался открыть, но Аня не позволила ему это сделать.
- Да что ты жмотишься, - возразил Максим,- они оба жмуры, им вообще по барабану. - Не твое – не трогай, - Аня забрала коробочку назад.
- Максим, так что это за х@ня? - спросила Марина.
За Максима ответил Сергей, который все это время стоял за его спиной и имел возможность тоже как следует рассмотреть странный трофей.
- Похоже на ф@ну, которая создает эффекты для гитары. Процессор эффектов, кажется, называется. Только, вот, классная вещь скажу вам. В России такую днем с огнем не сыщешь.
- Днем согнем, вечером разогнем, - попыталась пошутить Оксана.
- Отлично, - Аня положила процессор в карман своей куртки.
- Тебе-то он зачем? А как же, не твое – не трогай? Или ты свои 25% от клада забираешь, как по закону полагающиеся? – усмехнулся Максим.
- Пригодится. Может, в опознании поможет.
- В чем-чем?! – воскликнул Максим. – Ты, это, горячку не пори. Не хочешь же ты ментам донести?
Аня даже руками всплеснула от удивления:
- А ты предлагаешь снова забросать их землей и спокойно лечь спать?!
- Ну, спокойно вряд ли теперь получится, - Оксана еще не знала, на чью сторону встать в этом споре.
- Ты думай своей головой! Их же убили! Убили! И ты сама первая об этом сказала, - Максим еле сдерживал себя. – Если настучишь, нас всех за@ют повестками, допросами, судами, да что там, весь турслет полетит к чертям собачьим!
Аня об этом и не задумывалась, но сейчас, когда Максим все так красочно расписал, своего решения менять не собиралась. Ее только удивила позиция собравшихся у лесной могилы людей.
- Оксана, - обратилась она прежде всего к человеку, наиболее близкому среди всех присутствующих, - ты как думаешь?
- Долго и безрезультатно, - Оксана пожала плечами. Видно было, что чисто по-человечески она понимает и поддерживает Аню, но при этом дает себе отчет в той заварухе, которую собиралась устроить подруга.
- Марина? – спросила Аня, так и не дождавшись от Оксаны вразумительного ответа.
- Аня, меня, честно говоря, от вида этих трупаков наизнанку выворачивает. И мусоров я ненавижу, а ты предлагаешь идти к ним. Максим прав, зае@т они нас.
- А если кто-нибудь после нас их найдет и найдет следы нашего пребывания здесь? А вы не боитесь, что Белая Анис проклянет нас за малодушие и будит мстить? – Аня не сдавалась.
- Мертвых бояться не надо, бояться надо живых, - Оксана не хотела поддаваться на скрытую провокацию Ани.
- Аня, - вмешался Сергей, - два года их никто не видел.
- А если видел, то делал вид, что не видел. Умным, то есть был.
- Да, Максим, - вздохнул Сергей, - вполне возможно. Их если когда-нибудь и найдут, то ой как не скоро. Белая Анис, может и хотела, что бы ее кто-нибудь нашел, то своими выходками наоборот всех распугивала.
Максим, все время разговора переминавшийся с ноги на ногу от лихорадочного возбуждения, добавил:
-Если б они чай сюда пить пришли и от скуки скончались, а то ведь это убийство, а там и наследники. Заметь, кстати, что процессор эффектов, который у тебя в кармане, чисто немецкий, и брелок от бумера, бумер тоже немцы делают. Они если и не иностранцы, то иммигранты.
В подсознании Ани что-то сверкнуло маленькой вспышкой, какая-то догадка, но исчезла прежде, чем девушка успела ухватиться за эту мысль.
- К наследству, - продолжал Максим, - прилагаются родственники, убийца, заказчик и прочая дрянь. Так что не валяй дурака, пошли отсюда.
Максим действительно подхватил с земли свой рюкзак и уже пошел, но никто из остальных не сдвинулся с места. Все стояли с поникшими головами, а тем временем стало светать, и в лесу понемногу прояснялось.
- Если не хотите быть свидетелями, я могу сказать, что нашла их одна, - неуверенно предложила Аня. – Скажем, что я отделилась от вас и пошла сама, хотя зачем я могла одна идти в глушь леса? Ночью! Нет, во вранье легко запутаться. Мне, честное слово, не хочется впутывать вас помимо вашей воли, но как понять, впутывать, вы сами впутались. Да посмотрите на это, - Аня кивнула на ужасающее зрелище. – Это люди! У них, наверняка, есть родственники, дети, которые их любят и оплакивают, ничего не зная о их судьбе. Мало того, что их лишили жизни, так еще и закопали здесь без отпевания, без возможности быть навещенным потомками! И что? Это неправильно – хоронить людей как бешеных собак. Неужели вы готовы пойти против совести ради одного лишь мнимого спокойствия? Убейте меня тоже, тем более и яма готовая есть, - распалялась Аня. – Я молчать не стану. Вот только потом смотрите в оба – начнете убивать друг друга, вам ведь лишние свидетели ни к чему.
- Дубль два, - Оксана терпеливо ждала окончания монолога. – Никто никого убивать не будет. Все уяснили?
- Как у тебя все просто, - скривил недовольную физиономию Максим, - нашел труп, сдал труп. И зачем только я вас всех позвал? Ладно, чего смотрите, прямо отсюда в ментовку попрем или ради приличия по пути в лагерь заскочим? – уже примирительным тоном добавил он.
Аня неожиданно для себя заметила в лицах товарищей произошедшую перемену. Они услышали ее!
- Ничего, - подбадривала она весело, - ничего страшного. Страшнее матанализа вообще ничего нет, а тут… Может, нас и помучают допросами, но мы сильные, мы выдержим. Зато, быть может, успокоим родственников, они смогут попрощаться с любимыми людьми.
- Хорошенькое успокоение, - заметила Оксана, - дорогие, не волнуйтесь, ваших любимых съели черви в лесу. Но ничего страшного, главное, не волнуйтесь. Хотя, насчет матанализа я с тобой согласна.
Все дружно принялись засыпать могилу, чтобы сохранить ее в тайне до приезда криминалистов.
- Давайте только к ментам после экзамена зарулим, - попросила Марина.
- Ясень пень, - отозвалась Оксана. – И давайте булки свои побыстрей передвигайте, а то уже 6 часов.
Пятеро товарищей тут же, не мешкая ни минуты, вышли в обратный путь. Шли быстро и легко, потому как темнота больше не мешала продвижению. Никто не боялся гнева Анастасии Михайловны и ее мужа, но больше всех счастлива была Аня, счастлива от того, что поступила по-совести. Единственным мрачным обстоятельством, печалящим всех их, оставалась ужасная судьба погибших людей.
Вернувшись в лагерь, товарищи благоразумно рассказали правду руководителям, а всем остальным членам команды Муравейник, поведали придуманную байку, в которой ни слова не было ни о Белой Анис, ни о найденной могиле. Тем самым они на время избежали нежелательных последствий. В город отправились сдавать экзамены Марина, Оксана и Аня, а после успешной сдачи, проведав домашних и отдохнув, подруги вновь собрались вместе и отправились уже в отделение милиции. Там они поведали следователю всю историю от начала и до конца. Только по странному стечению обстоятельств никто из троих не вспомнил о коробочке, подобранной Аней. В шесть вечера девушки находились уже на автобусной станции. Рейсовый автобус должен был довезти их до поселка, располагающегося в километре от лесного массива, где и проходил молодежный турслет. До отправления оставалось минут 20, потому подруги, по настоянию Оксаны, направились к ларьку с тем, чтобы купить в дорогу воды.
- Какую берем? – спросила Марина.
Оксана придирчиво оглядела выставленные на витрине бутылки с газировкой.
- Полторашку, наверное, да? Ну, я не знаю, может, Сливочный?
- Ты как - будто слона выбираешь, - не выдержала Аня, - это всего лишь вода.
-Так, спокойно. Вот эту, точно, - Оксана указала на свой выбор.
Марина, обычно всегда заведующая в их компании денежными средствами и осуществляющая различного рода платежи, расплатилась, и девушки прошли через здание автовокзала на площадку. Открывая бутылку, Марина и Оксана о чем-то переговаривались, а идущая позади них Аня, озиралась по сторонам. На мгновение она встретилась с глазами мужчины в толпе. Его взгляд поразил ее. Такой взгляд мог принадлежать только проницательному, умному человеку с сильным, волевым характером. Но что еще больше поразило Аню, так это то, что в этом взгляде легко читалось нечто большее, чем присущие большинству людей суетные, мимолетные порывы и безразличие.
- Аня, пить будешь?
Аня даже вздрогнула от неожиданно раздавшегося голоса Марины.
- Нет. Спасибо.
Девушки простояли на посадочной площадке еще минут десять, но Аня так больше и не увидела тронувших ее глаз.
- С@ка, бл@дь, - выругалась Марина, - ох@ть, где они?
- Что такое? – спросила Аня.
Марина судорожно выворачивала наизнанку карманы:
- П@дец, ты билеты потеряла? - догадалась Оксана.
- Оксана, не п@ди раньше времени, я не могла их потерять!
- П@дец, - повторила Оксана, покачав головой.
- Так, спокойно, - Аня сама глубоко вздохнула, - Марина, посмотри еще раз. Ты их никуда не перекладывала?
- Аня, бл@, я помню, куда я их положила. Их нет в том кармане.
Марина все-таки проверила все карманы и рюкзак.
- Все, это последний рейс. Теперь уехать мы сможем только завтра в обед, - констатировала Марина. – Плевать на деньги, но концерт охота было посмотреть.
- Гр@ная жизнь, - Марина в сотый раз выворачивала наизнанку карманы, в одном из которых когда-то лежали злополучные билеты на автобус.
- Подумай, где и при каких обстоятельствах ты могла их потерять, - предложила Аня.
- Да бесполезно, - махнула рукой Оксана, - она с ними с самого утра таскалась. Могла где угодно выронить. И зачем только я с вами связалась, надо было их себе забрать.
- Оксана, какого х@я мне сейчас мозг еб@ть? – высказалась в ответ Марина. – Надо было, и взяла бы.
- Постарайся вспомнить, - настаивала Аня.
- Как вспомнить?! Где я сегодня только не была!
- Может, дома выронила? Позвони домашним.
-Нет. Дома, точно помню, они еще были. Я их доставала, смотрела. А потом.…Потом…Может, я их с деньгами смешала, когда воду покупали?
- Мы были в двух магазинах и у ларька, - напомнила Оксана, - за три минуты успеем пробежать?
- Хоть ларек рядом. Пошли, - ответила Аня.
Девушки добежали до ларька, осмотрели все вокруг него. Аня спросила продавца, не находил ли он или кто-то билеты на автобус, но все старания были тщетны.
- Давайте подойдем к контроллеру, - предложила Оксана, - объясним ситуацию. У них должны быть пробиты номера мест.
- Отлично, - поддержала Аня.
Посадка началась, и у Икаруса толпилось порядком народа. У дверей автобуса стояла женщина-контроллер. В руках она держала планшет с прикрепленным отправным списком и ручку. Каждый потенциальный пассажир должен был, проходя, предъявить женщине свой билет, а она, в свою очередь, отмечала в списке соответствующий номер посадочного места. Оксана первой добралась до контроллера, затем Марина и Аня. Бросив взгляд на женщину, Аня заметила прикрепленные к планшету три смятых билета и сразу догадалась, что это их билеты. Их подобрал неподалеку от ларька какой-то мужчина. Мало того, что он их нашел, так этот человек сообразил, что билеты на автобус вот-вот уходящий, нашел этот автобус, нашел контроллера и отдал билеты ей. Оксана горячо благодарила мужчину в черной безрукавке со стянутыми в хвост длинными волосами, который и был виновником ее и подруг радости. Аня протиснулась между пассажирами ближе к Оксане, чтобы лучше разглядеть их общего спасителя, как вдруг узнала в нем таинственного обладателя серо-голубых глаз. Тех, что совсем недавно встретила на посадочной площадке в толпе ожидающих. Это был тот же самый человек.
- Punk! – осенило Аню.
- А ты, никак, Аня, верно? – спросил он.
- Ты писал, что твои родители уехали в Германию, а вслед за тем от них не было никаких вестей? – в уме Ани воедино складывались все кусочки головоломки. – Правильно?
- Правильно. Только к чему ты…
- Отойдем на минуту, - Аня отвела Punkа в сторону.
Пока пассажиры занимали свои места в салоне, Аня успела кратко поведать ему случившуюся историю.
- Это не могут быть…твои родители? – вопрос дался Ане с трудом.
- Скорее всего, они и есть, - ответил Punk. – Я наводил справки и мне сказали, что они уехали в Россию, но так и не вернулись. Неужели… - не договорив, Punk опустился на скамью, обхватив голову руками.
- Мне жаль, что приходится сообщать такие вести, - Аня присела рядом и положила дружески руку на плечо Punkа.
- Неужели они ехали ко мне, - сумел совладать с чувством горя Punk.
- Вот что я нашла в могиле. Очевидно, грабители не знали, что это такое. Мы тоже не сразу догадались, - Аня подала коробочку.
Глаза Punkа подернулись поволокой:
- Это процессор эффектов для гитары. Более 32-х эффектов. Дорогая игрушка…. Чудо, что он остался цел, - Punk раскрыл коробочку и полюбовался содержимым. – Это похоже на маму. Она даже после смерти позаботилась обо мне.
Водитель автобуса завел мотор, и Аня с Punkом тут же поднялись на ноги.
- Спасибо, - Punk крепко обнял Аню, - спасибо за все! Теперь я знаю, что они меня простили, иначе отец никогда не поехал бы и маму не отпустил. Это важно.
- Тебе спасибо, - Аня почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы, - благодаря тебе я много узнала и много чего поняла.
- Аня, бл.. , - выглянувшая из автобуса Марина вовремя поправилась вспомнив, что вокруг люди, - слышишь? Ты едешь или нет?
…
За окном проносились виноградники, поля, лесополосы и холмы. Ярко светило солнце. До заката, как обычно бывает летом, было довольно далеко. Икарус шел своей крейсерской скоростью под сто километров в час. Аня сидела, подперев кулаком подбородок, у большого окна. В наушниках звучало Наше Радио, и Аня прибавила громкости, чтобы заглушить шум мотора. Простая, казалось бы, песня как никогда радовала сердце девушки именно своей гениальной простотой:
Небо на асфальте
Море на асфальте
Мама на ней панама
И вечно бухой папа…
Слова песни каким-то непостижимым образом сливались с проносящимся за окном пейзажем, с раскачиванием автобуса, с бегущей под колесами лентой дороги. Далеко позади остались экзамены, университет, даже подруги и бывший парень Антон. С ним Аня прекратила романтические отношения, однажды честно сказав, что не любит его. Аня боялась разбить сердце человека, так хорошо к ней относящегося, но, к ее удивлению, Антон, услышав признание девушки, сам сознался в том, что первоначальная влюбленность ушла, и что он тоже ничего к ней больше не испытывает, помимо уважения. Оказалось, что оба они обманывали друг друга и самих себя, боясь говорить правду. Выяснив все, они тем не менее остались друзьями. С тех пор Аня больше никогда не начинала встречаться исходя из одних только меркантильных соображений. «Лучше быть одному всю жизнь, чем найти свой дом и жить в нем с кем попало»
С тех пор как Ане удалось разобраться в своих отношениях с друзьями, подругами, парнем, ей больше не приходилось общаться с людьми, с которыми ей было не интересно или неохота общаться. Ее окружали только любимые люди. Вот и сейчас она путешествовала, что было для нее нескончаемым удовольствием, так как Аня обожала дорогу, слушала любимую музыку. Впереди сидели Марина и Оксана, а рядом, спрятав глаза под солнцезащитными очками, сидел Punk. Аня с восторгом смотрела на этого мужественного человека. Выяснилось, что Punk в тот день тоже должен был ехать по своим делам на этом же автобусе. Когда он заметил у ларька оброненные билеты и поднял их, то без труда определил, что потерявшие билеты люди едут с ним. После рассказанной Аней истории Punk без колебаний отложил свои дела и поехал вместе с девушками, чтобы опознать родителей и позаботиться об их останках. Это было его долгом не по-людским законам, по-божеским, иначе, по закону совести. Punk старался всегда поступать по законам совести и чести, день ото дня высвобождаясь от иллюзии свободы.
-О чем задумалась? – спросил Punk
-Да так, - уклонилась Аня от прямого ответа и вдруг, улыбнувшись, обратилась к впередисидящим подругам:
-Оксан, ты, надеюсь, забрала у Марины наши билеты на Нашествие? Punk, хоть и выступает в этом году на основной сцене, конечно, но все – таки лучше сохранить билеты!