Альманах Литературный Владивосток

Вышел очередной альманах Приморского отделения Союза писателей России «Литературный Владивосток». Как утверждает главный редактор этого издания Борис Лапузин, это литературное детище является в Приморье традиционным художественным изданием, как продолжение альманаха «Советское Приморье», выходившим с 1941 по 1958 гг. Помимо того утверждается, что данный альманах – своеобразное зеркало литературной жизни нашего края.

С последним вряд ли согласишься потому, что помимо самиздатовского (он нигде не зарегистрирован) «Литературного Владивостока» у нас выходит журнал «Сихотэ-Алинь», в числе авторов и издателей которого тоже есть писатели профессионалы. Почти семь лет выходит литературно-художественный журнал «Алые паруса Приморья» - трижды лауреат Всероссийского конкурса «Патриот России». 50 авторов этого журнала награждены за свои работы медалью «России верные сыны», учреждённой Международным союзом славянских журналистов. Под руководством поэта Александра Стогнея из Лесозаводска, стал выходить детский журнал «Ветра, разбуженные солнцем». Выходит очень интересное издание – журнал «Рубеж» под руководством Александра Колесова.

Так что «Литературный Владивосток» не является изданием, отражающим всю палитру Приморской литературы. И почему это его издатели говорят обо всём крае, а альманах «Литературный Владивосток»?. Публикуются в нём авторы и других городов и посёлков.
Но вернёмся к альманаху «Советское Приморье». В пятом номере за1948 год в кратком очерке «Приморье в советской художественной литературе» читаем:
«После образования Приморского края, в 1938 году была создана приморская группа Дальневосточного отделения Союза советских писателей. В момент возникновения в группу вошло всего десять человек. Было избрано первое бюро группы в составе: А.Никулина, Г.Бессонова и В. Кучерявенко. Позднее в него дополнительно вошли И.Степанов и Л. Зайцев. Литературная группа поднимает вопрос о создании альманаха «Совесткое Приморье» и содействует проведению конкурса на одномандатную пьесу, в котором приняло участие 167 авторов. В августе 1941 года, уже после начала Великой Отечественной войны, первый номер увидел свет. В нём были опубликованы отрывки из исторического романа Тр Борисова «Портартурцы», пьеса Сергея Иванова «На клич Лазо», рассказы М.Козьмина, А.Никулина, А. Вахова, В. Твердякова, сказки В.Кучерявенко, стихи В. Афанасьева, Д. Колмыкова, А. Артёмова, Г. Корешова, А. Любцева, И. Степанова, А. Дерябина, Ф. Бровкина.
В последствии альманах не однажды возвращался к творчеству авторов журналов «Творчество», «Голос пахаря» «Тревога», «Дальневосточный огонёк», отражающих жизнь Дальневосточных земель начала двадцатых лет прошлого столетия. Альманах действительно стал продолжением этих изданий.

В одном из номеров «Советское Приморье» проанализировало пройденный путь, интересно и содержательно было рассказано здесь о первых писателях и поэтах Владивостока, вспомнили, что ещё И.А.Гончаров в своём классическом, довольно объёмном произведении «Фрегат Паллада» 1857г) посвятил несколько страниц описанию Императорской (ныне Советской) гавани. С 1917 по 1922 год в Приморье жили Н.Асеев, А. Богданов, Д. Бурлюк, А. Журин, Н. Чужак-Насимович, А. Несмелов и другие.
«Быть инженером человеческих душ - это значит обеими ногами стоять на почве реальной жизни» - вот одна из главных задач, которую ставил перед литераторами альманах «Советское Приморье». Выполняет ли эту актуальную и так необходимую задачу, в наше сложное время,
альманах «Литературный Владивосток», с такой лёгкостью заявивший о своей преемственности?

Давайте посмотрим последний номер этого издания. Открывается он страницей, где размещена фотография Владимира Клавдиевича Арсеньва. Казалось бы, что вслед за этим последуют интересные познавательные материалы об этой удивительной личности. Но, увы! Следующая фотография руководителя Владтрека Олега Александровича Храмова, спонсирующего данный номер альманаха. Крупный шрифтом информация о спонсорстве, и очерк о Храмове «Милосердие – черта характера». Сам очерк выстроен примитивно. Главный редактор альманаха Борис Лапузин поставил его первым в номере, тем самым выпятив милосердие.

 Наверное, следовало малую горстку информации об Арсеньеве, которая всё же есть, но прячется в середине номера, поставить вслед за фотографией Владимира Клавдиевича. Неужели главный редактор поскромничал из-за присутствующей там информация, что среди награжденных в этом году премией Арсеньева, есть и его имя? Престижной премии Лапузин удостоен за сборник стихотворений «Владивостокские стихи». Вот бы порадоваться за автора, да не радуется, когда видишь, что не проявил он инициативы, таланта главного редактора, составляя альманах, который по всем критериям должен был отвечать Арсеньевским событиям. Редактор же, отказывает одному из членов Союза писателей опубликовать интереснейший материал о завещании Арсеньева похоронить его в лесу.
Кстати, очерк о Храмове написал некто Борис Борисов. Не помнится такой автор в Приморском отделении Союза писателей России. Очевидно, Борис Лапузин и есть автор данного творения. Да Бог с ним, с главным редактором. Должно же быть тут что-то, на чём можно сосредоточить читательский взгляд и разум.

Поэзия открывается великолепными стихами Николая Копченко «Пограничники – это родня». Затем подборка стихотворений Елены Муковозовой «А мне судьбой даровано не мало».
Я не буду останавливаться на творчестве этих авторов, ибо у читателя всегда субъективное мнение и не следует его навязывать остальным. Это же надо сказать о прозе Владимира Вещунова и Александра Киреева, о поэзии Елены Александренко и Юрия Павленко. Но вот открываешь страницы повести Юрия Меринова. «Звонки из преисподней». Я процитирую всего лишь один абзац.
«Одни, их пока было немного, приветствовали политику нового генерального секретаря ЦК КПСС. Вторые - тех было, несомненно, больше зачастую в кулуарах, а нередко и открыто откровенно высказывали недовольство разрушением размеренного уклада жизни, к которому привыкли за годы Советской власти, приноровились и не желали терять завоёванного отцами и дедами».

И дальше в том же стиле. Но не это главное, что решительно отталкивает от данного творения.
События повести разворачивается в некой коммерческой фирме «Тэпко» по выпуску табачных изделий. Естественно здесь все стремятся обогатиться, что в конце повести и приводит к краху всех героев. Мы не будем разводить руками, мол, тут нет положительных героев. У Гоголя в «Мёртвых душах» главным героем был смех. А здесь, наверное, - сама речь героев – новорусских, которые устремились налаживать в мире свои правила игры.

«Правильно, трёкаешь, Леший. Пока, правда, супруга отсутствует, займись Сушкой, основательно пощупай Ты на неё давно глаз положил, под Боба легла…»
« Кое-как завершилась трапеза, намереваясь отправиться по домам, но тут Яковенко откуда-то притащил девок. И понеслось… Кнехт и на этот раз себя показал. Зря, конечно, переоценил Кнехт свои силы, заснул чуть ли не на ней…»
Кнехт, Леший, Штырь – вот так и не иначе зовут руководителей табачно-коммерческой фирмы. И таков их лексикон.
- Ты, козёл вонючий! Если ещё раз появишься в той квартире, то твои яйца будут висеть в ушах вместо серёжек…
 
У руководителя фирмы, которого якобы убили, фамилия, правда, звучит более менее сносно – Бобученко. А Жена его на протяжении всей повести звучит Лидией Николаевной. Но это не мешает ей желать гибели супруга и своего взлёта в руководящее кресло фирмы. И, конечно же, на протяжении всего идиотского творения, занимающего 53 страницы журнальной площади ярким полотном прописывается секс. О чём писать и как писать – это дело автора. И выпусти Юрий Меринов своё творение в отдельной книге, ещё, куда ни шло. Хотя и тут скверная вещь, развращающая молодёжь, остаётся скверной и пагубной для юного читателя. А в альманахе, который должен оберегать нравственные ценности – такая публикация даже преступна.
Но вот, через несколько страниц, действительно хорошей литературы, как поэзии, так и прозы, появляется отрывок из рукописи нового романа председателя правления Приморского отделения Союза писателей России Александра Ткачука «Лицензия на отстрел». Этот автор, ни меньше ни больше, пишет только романы. Криминальные. Опять о крутых ребят, заправляющих фирмами, не складывается личная жизнь, снова жажда наживы, погони, убийства. И язык литератора:
- Согласен. Ты замуж случайно не выскочила.
И что же такого ты наслушалась? – он взял её за руку. От прикосновения она затрепетала.

Между прочим, мне понятна тяга главного редактора «Литературного Владивостока» к таким опусам. Возможно, это происходит от собственного желания что-то создать в таком же плане. В альманахе «Литературный Владивосток» за 2003 год печатается рассказ Бориса Лапузина «Дикое мясо» Сюжет таков. К егерю приезжает высокопоставленный чиновник, чтобы вызволить своё ружьё, которым его приятель убил оленя. Грядут большие областные дела, и ему никак не хочется, чтобы в прессе фигурировала его фамилия в чёрном свете. С собой этот высокопоставленный чиновник берёт жену. И вот когда не удаётся егеря уговорить или приласкать выпивкой, он идёт на третий вариант – старается подстелить под него свою жену. Ну, чем не захватывающий душещипательный вариант? Но вернёмся ко второму номеру альманаха «Литературный Владивосток» за 2007 год.
Словно спохватившись, что надо как-то обелить издание, приблизить его к христианству, редактор даёт слово Архиеписку Владивостокскому и Приморскому Высокопреосвященному Вениамину. После беседы на тему развития православия на земле Приморской идёт подборка стихотворений христианской тематики. Тут и мало кому известная в Приморье Нина Карташова, поэтому непонятно почему отражено её творчество, и сам Лапузин с поэтической подборкой. Одно из стихотворений называется «Крестик от Владыки».

Прочитай сам Владыка произведения, о которых говорилось выше, думается, что он не только бы не дарил нехристю крестик, но и отказался бы выступать в данном издании. Да и стихотворение так и не раскрывает нам, за что же Владыка подарил автору крестик.





* * *

Я этих мест приморский старожил.
Здесь дом – благоустроенная хата,
Здесь я, своим отечеством богатый,
Здесь мне Владыка крестик подарил.

По-разному устраивают тыл,
        У каждого теперь свои таланты.
        Кому-то пусть дворцы и бриллианты,
        А мне Владыка крестик подарил.

Нательный , он известен испокон,
Он то, что нам всегда необходимо,
Серебряный, из Иерусалима,
И на Господнем Гробе освящён.

  Меня один приятель удивил:
Он пьёт абсент, ест по утрам омары,
Он ездит развлекаться на Канары…
А мне Владыка крестик подарил!

Иные могут душу на посыл
Хоть дьяволу отдать за «Мерседесы»-
Такие предприимчивые бесы.
А мне Владыка крестик подарил.

Ты голым и родишься и умрёшь,
Жизнь на земле твоя – не больше мига,
Как говорит любимый мой Владыка,
Ты ничего с собой не заберёшь.

Забудут все, что ты на свете был,
Измучится душа не христианка.
И не спасут счета в швейцарских банках.
А мне владыка крестик подарил.

Если автор соглашается, что «…пусть одним дворцы и бриллианты», то чего же он удивляется, что его приятель ест абсент и омары, и ездит отдыхать на Канары? И какой же это приятель, если по взглядам на жизнь герои стихотворения так далеки друг от друга. Конечно, многие в наши дни могут отдать душу на посыл ради сиюминутного наслаждения, так надо хотя бы строчкой сказать, за что же Владыка подарил тебе крестик. И без Владыки понятно, что ничего на тот свет с собой не заберёшь, но почему это человек и родится голым, и умрёт таковым? Если созидаешь, то жизнь совсем не больше мига, - целая эпоха твоего поколения что-то оставить следующему поколению.

«Забудут все, что ты свете был,
Измучится душа нехристианка»

Уж своё-то стихотворение главный редактор мог бы поправить и вставить частицу «не» в первой строке и не лепить частицу « не» к слову христианка. Потом, почему это забудут все, что ты на свете был. И доброе и злое долго не забывается. Но дольше, конечно же, в памяти людской хорошие дела. Об этих хороших делах всегда вспоминают, вспоминают и вспоминают. И говорят: «А этот человек за свои дела был тем – то и тем награждён» Любили его люди, уважали».
Так за что же автору Владыка крестик подарил, не за то ли, что автор елейно выговорил « …любимый мой Владыка»?

Можно найти много несуразностей и в других материалах. Скажем, критический материал «Что на борту «Алых парусов Приморья». Автор Алла Новик в пыль растирает данное издание и не без помощи главного редактора альманаха «Литературный Владивосток. Мне трудно даже перечислить все оголтелые выпады критиканов, настолько они сумбурные и вымышленные. Тут и обвинения редактора в некомпетентности, неряшливости, несостоятельности как писателя. Фотографии из одного номера приписываются к другому. Из предложений выхватываются куски, а потом по остаточному принципу трактуется мысль, написанного в журнале. Фотографии двух героев приписываются одному. «Вредный журнал для детей!» – восклицает автор Алла Новик, которая в своей большой жизни выпустила тоненькую книжонку стихотворений, и то - более тридцати лет назад.

Потом бралась за многое и многое как всегда сама же и губила. Под данной статьёй она подписалась, как редактор краевой детско-юношеской газеты «Прибой. Вот главному редактору альманаха Борису Лапузину и попросить бы её показать последний номер газеты. Увы, уже три года эта газета не выходит. Главным было прокукарекать: кто даёт деньги на издание «Алых парусов Приморья»? Почему не нам? – читалось между строчек.
Следует отметить, что журнал «Алые пруса Приморья» выходит уже семь лет. Вышло 19 номеров. Он трижды становился лауреатом Всероссийского конкурса «Патриот России». 50 юных авторов награждены за материалы на патриотическую тему медалью «России верные сыны». На его страницах постоянно печатаются произведения Приморских писателей, тех, которых уже нет среди нас и тех писателей, которые здравствуют и пишут произведения, закладывающие в юные души высокую нравственность к чему и должна быть призвана литература, чему и служил альманах «Советское Приморье», и уж никак не служит альманах «Литературный Владивосток». Об этом свидетельствуют следующие страницы критики, где редколлегия журнала с яростью набрасывается на альманах «Сихотэ-Алинь», где кроме выпадов против главного редактора этого издания Владимира Тыцких, ничего полезного в свете критики найти невозможно. Вряд ли кто-то из членов редколлегии «Литературного Владивостока», помимо самого редактора, стал бы заниматься столь грязным делом. Автор же не успокаивается на статье «В защиту упокоенных». Следом следуют статьи «Страсти по Тыцких», «Какие они товарищи?», «В Мраморном зале, в мраморном зале», «Бодаться с чёрными полковниками», где издатель выливает ушат грязи на члена Союза писателей России Владимира Тыцких, при чём заслоняя свой авторитет рукописью уже ушедшего от нас члена Союза писателей России Сергея Филипповича Крившенко.

Допускал ли подобное альманах «Советское Приморье?» чьим продолжением считает Борис Лапузин самиздатовский альманах «Литературный Владивосток»? И чего добивается этот горе-Почётный гражданин Владивостока, поэт, редактор? Он сумел отмежевать от литературных дел общественной организации писателей Приморья Владимира Тыцких, не один раз пугал, что вычеркнут меня из членов краевой писательской организации. Но, а дальше то что? А дальше - жизнь будет продолжаться, порядочный человек останется порядочным и уйдёт, когда настанет время, оставив о себе доброе имя, а слюнтяй, бездарь с червем зависти в душе, поражающим разум и сердце, сгинет, как какое-то сумбурное некто. И то ли был он, то ли не был, никто сказать не сможет.

       Анатолий Филатов,
       член Союза писателей России,
член Международного союза славянских журналистов,
       лауреат трёх Всероссийских конкурсов «Патриот России».