Жизнь продолжается!.. Фрагмент

«Жизнь продолжается!..» - думал я совершенно не к месту и не ко времени. Хотя… как знать, ведь, несмотря ни на что, она, моя жизнь, продолжалась.. Да ладно, и не в таких передрягах бывали, подумаешь!.. Может, всё вообще только начинается?!.  Ерунда какая-то! Нелепое нагромождение слов, нет бы подумать о чём-то существенном, так лезет в голову всякая чушь!.. «Жизнь продолжается!» - и всё на этом! А весь остальной бред, - бред болтуна, живущего где-то в середине черепной коробки, - совершенно ни к чему!.. Но с другой стороны – о чём ещё думать, когда находишься в такой ситуации?.. О птичках?.. Может, - о звёздах?.. А может, о том, что ждёт в будущем?.. Да только тут и так всё ясно: мне нужны всего только пять лет – пока моя младшая дочура не подрастёт и не пойдёт в школу, а там – можно и в ящик!.. Там уже Валюха справится с детьми и без меня, верю!..
Вот такая хрень свободно гуляла в головушке, в то время как я, в жалкой позе эмбриона, лежал на операционном столе, а самый опытный в городе хирург-рубака, ловко орудуя красивыми, блестящими в свете ярких ламп инструментами, самозабвенно обрабатывал-обдалбливал добрый кусок моего позвоночника, скалывая острые кристаллы соли, щедро разросшиеся в местах изувеченных межпозвонковых дисков, и зубастые края деформированной костной ткани. Перестарался в своё время – перегрузил спину железяками всякими… Эх, молодость безмозглая, бесшабашная!.. Сколько там процентов неудач в подобных операциях?.. Восемьдесят?.. Девяносто?.. Да и после благополучных исходов многие недолго живут. Но что делать, когда и встать-то толком не можешь – валяешься, как бревно, целыми днями?.. А так – хоть какой-то шанс жить полноценной жизнью, сделать что-то ещё для семьи… Ну и что, и пусть позвоночные суставы срастутся намертво, пусть спина не согнётся в тех местах, и каждый шаг – понятно! - в виду частичной потери амортизации позвоночника будет отдаваться тупым ударами в голове при каждом шаге… Но всё равно это – жизнь!..
«Жизнь продолжается!» - упрямо твердил я, хотя совершенно не хотелось говорить ничего вовсе – не только этой глупо-высокопарной фразы. Но, независимо от желания, никак не мог прекратить повторять, сквозь прочую белиберду, настойчиво оккупировавшую изрядно перегревшиеся мозги,  два эти, уже изрядно поднадоевшие в последнее время, слова, понимая лишь смутно, насколько трудным окажется это продолжение.
Странно. Почему-то – ну ни капли сочувствия к себе!.. Откуда это во мне?.. Когда, с каких пор стал вот таким хладнокровным, равнодушным – но только к себе! - в минуты, часы, когда ситуация накалялась до предела?.. Равнодушным не только к своим физическим страданиям, но и к душевным – и лишь с ироничной ухмылочкой взирал на собственные мучения?..
Может, корни этого – в детстве?.. В тех почти беспрерывных выяснениях отношений между нашими пацанами и ребятами из соседнего двора, когда после очередной стычки, с трудом разлепляя пальцами непослушные, безобразно опухшие веки, с дурацкой полуулыбкой-гримасой созерцал в зеркале отбивную котлету, ещё совсем недавно называвшуюся лицом, но которую теперь язык не поворачивался именовать даже мордой или харей?.. А ведь, пожалуй, из нашей тогдашней команды только я один и умудрился не попасть в тюрьму – все сели, кто ещё по «малолетке», а кто – в более зрелые годы. Да, наверное, всё тянется именно оттуда – с тех далёких, - дурных, но безумно дорогих лет, от воспоминаний о которых в душе всегда поднимается необыкновенно тёплая волна, наполняющая её какой-то строгой, величественной торжественностью, устремляющей в бесконечность ощущение собственной силы. Наверное, именно тогда я приобрёл закалку, которая в будущем помогала решать гораздо более серьёзные проблемы. Хотя те конфликты, которые случались, никогда не называл «проблемами», это была просто моя жизнь – ну, вот такая она у меня, сам такую создавал и ни разу не догадался пожалеть о чём-либо, произошедшем в прошлом…
Всё-таки как странно ощущать себя совершенно беспомощным!.. Никогда прежде не доводилось испытывать что-либо подобное! Не чувствовал себя в безвыходном положении и оказавшись на заднем сиденье крутой по тем временам, затонированной, как южная ночь, «девяносто девятой» цвета «мокрый асфальт», плотно зажатым между двумя крепышами. Жалко держащий в руках казавшийся почти что чужим пошарпанный полиэтиленовый пакет с крупной суммой наших «деревянных», которые наивно возмечтал обменять на «зелень», прекрасно зная, с кем забита «стрела».
- Ладно, чувак!.. – будто опять услышал небрежно-презрительные нотки откуда-то издалека донёсшегося голоса водителя, бритоголового амбала. – Бросай пакет и вали отсюда!.. И – если ещё чего нароешь, - неси, поможем потратить!..
- Кхе-кхе-кхе!.. – как-то совсем по-чмошному не то захихикал, не то закашлялся его сосед.
Это гнусно-противное, слегка заискивающее «кхе-кхе» неожиданно развеселило меня! Даже улыбнулся – жаль, что никто из сидящих в том авто не видел этой улыбки! Жертвы так не улыбаются!.. Ребятки думали, что если имеют громкие на всю округу кликухи, то этим всё сказано, и все, кто встречается им на пути, должны трястись осиновыми листками от страха или испытывать слепое благоговение грешника, неожиданно увидевшего святого прямо на улице – в центре города, среди оживлённой толпы!..
- А вот фиг ты угадал!.. – в который раз услышал свой спокойно-насмешливый голос. – Видишь вот эту штучку?..
В моей руке незатейливо нарисовалась ловко вынутая из пакета «лимонка», молниеносно «потерявшая» чеку и превратившаяся из небольшого куска безобидного металла в довольно внушительных размеров пороховую бочку.
- Так вот, либо я сейчас пойду своей дорогой, унося с собой этот пакетик, либо мы все дружно полетаем немного…
www.litres.ru/lev-nikolaevich-leontev/brachnyy-kontrakt/