Козлы

== 1 ==

- А ну – засвети кулаки!.. – требовательно произнёс милиционер, сероглазый крепыш, вылезший из подъехавшего «УАЗика».
- Чего?.. – не понял Павел.
- Кулаки показал, быстро! – грубо и почему-то в прошедшем времени приказал мент.
Павел недоумённо протянул руки, сжатые в кулаки.
- Драчун, значит… - отметив припухлости на суставах, а главное – тёмный цвет кожи на них и свежие ссадины, сделал вывод сержант. – Поехали, прокатимся…
- Куда, зачем?.. – недоумевал Павел. – Я ведь ничего не сделал, просто сижу на лавочке, отдыхаю…
- Отдохнёшь в другом месте!.. Встал, пошёл в машину!..
Из «УАЗика» небрежно вывалился и неторопливо, вразвалочку, подошёл – на подмогу коллеге – ещё один защитник правопорядка:
- Ну те чё, ускорение придать, что ли?.. Шевелись давай!..
Павел нехотя встал и обречённо направился к жёлто-синему попугаю с мигалкой на крыше. В душе клокотало от возмущения.
В отделении началось и вовсе непонятное. Требования признаться, в какой группировке, банде, бригаде, шайке состоит Павел, в совершении каких преступлений участвовал, сколько примерных граждан пытал паяльником, утюгом и прочими довольно мирными и вовсе не предназначенными для истязаний приборами. Причём все уверения Павла, что он бизнесмен, приехал в этот город по делам, остановился у родной сестры, а кулаки такие – потому что, всего-навсего, регулярно поколачивает боксмешок, который висит у него в прихожей – не производили никакого впечатления на задержавших его ментов,  они лишь посмеивались и продолжали твердить: с кем, где, когда, за что?..
Потом его били. Били жестоко, по почкам, - кулаками, обмотанными полотенцем – чтобы не оставлять следов, и снова требовали признаний. Павел молчал. Да нет, какое там – «молчал», орал благим матом, будто резали, такой невыносимой была боль, но ни в чём не признавался – и не стал бы признаваться, но ведь и не в чем! Всё, что сообщил о себе милиционерам - чистая правда…
Около двух часов ночи тюремщикам наскучило возиться с ним, - наигрались…
Утром отпустили, не вернув ни бумажника, ни дорогих импортных часов.
Павел кое-как добрался до дома, где жила сестра. Она всю ночь не сомкнула глаз и успела обзвонить все городские больницы. О намеченных делах Павлу пришлось забыть: целую неделю с трудом передвигался по квартире, ужасно болела спина, мочился с кровью. После такого приключения можно превратиться в инвалида. А Павлу только двадцать семь – не хочется становиться калекой. Впрочем, как и в любом другом возрасте.
Заявлять о происшедшем никуда не стал: не верил в справедливость. И потом – чужой ведь город, влиятельных друзей-знакомых – никого.
«Козлы» – иначе с тех пор ментовскую братию не называл…

== 2 ==

- Ну что ты лыбишься?.. – в который раз повторил Сергей, не переставая метаться по комнате, будто не на шутку разнервничавшийся тигр, запертый в клетке. – Ты хоть понимаешь, что нас кинули?.. Понимаешь, на какие бабки?..
Сергей порывисто взъерошил густые светлые волосы.
Павел, уставший успокаивать друга, лишь молча смотрел на него и тихонько улыбался: против воли, просто перемещения товарища чем дальше, тем больше веселили.
«Ну чего так психовать-то?.. Ну кинули, так ведь хоть по стенам и потолку ходи, будто муха, - не поможет. И потом – знаешь ведь, чем занимаемся, не дурак, мог бы предположить, что всякое может приключиться, ведь иногда рисковать приходится. Эх, друг, главное ведь не прожить жизнь без сучка и задоринки, тихо наслаждаясь счастьем, а суметь вынести все трудности-невзгоды, что она преподнесёт. Да ты и сам это знаешь… Ладно, выпусти пар…»
- Ну что молчишь?.. Вляпались, да?.. – не унимался Сергей, всматриваясь в лицо гостя полубезумными серыми глазами. – Как теперь выпутываться будем?.. Чем кредит гасить?..
Несколько раз подряд жадно затянувшись сигаретой, он открыл бар, достал початую бутылку водки, плеснул в стакан, выпил.
- Ё… твою мать!.. Идиоты!.. Надо ж так лохонуться!..
- Сергей, давай-ка расходиться уже… - зевнул Павел и поднялся. В комнате стало тесно от его крепкой фигуры. – Спать чего-то охота. Завтра подумаем, поговорим… Сегодня всё равно ничего уже не решим…

== 3 ==

Спустя две недели Павел с тремя товарищами ехал на автомобиле в город Н-ск. Впрочем, товарищ в машине был один – местный бандит-товарищ. Выпивали вместе, гуляли по девочкам. А двое других – друзья товарища. В Н-ске предстояло встретиться с должником – тем самым бизнесменом, недавно «кинувшим» Павла и Сергея. Обманул, да не угадал, понадеявшись на свою крышу, - нашлась в Н-ске братва покруче, «макушка» местная, которая приказала: долг  иногородним друганам вернуть, неустойку выплатить. Какую неустойку?.. Пока неизвестно, вот об этом и следовало перетереть с кидалой, а точнее – грузануть его…
Павел пил уже десятую бутылку пива (бросил в багажник целый ящик, чтоб не грустить в дороге, путь-то – неблизкий) и слушал наставления Лёхи, развязного жилистого брюнета, управлявшего автомобилем:
- Короче… Тащишь того козла на улицу, в машину, а дальше – не твоё дело, мы сами с ним побазарим. Раздевать будем по полной – всё отдаст: и бабки, что должен, и квартиру, и машину, и дачу, если есть… Дальше по жизни голым пойдёт…
Наглые пьяные мысли завертелись хороводом в отяжелевшей голове Павла:
«Нет, братан, так не пойдёт: в угол чувака загонишь, в безвыходное положение поставишь, - начнёт глупости творить, ежу понятно!.. Тут по уму надо – чтобы и самим хорошо, и мужика не доводить до отчаяния…»
Позже Павел задавал себе вопрос: прав ли он был, рассуждая таким образом?.. И признавал: по любому – не прав. И хотя, спустя полгода, отдавая последнюю часть долга, н-ский бизнесмен и признался, какими тяжёлыми оказались для него даже поставленные условия, как неистово хотелось начать разборки сызнова, обратившись к другим, более сильным защитникам, - всё равно – Павел тогда напортачил на все сто! Не его дело – корча из себя крутого, обсуждать размер неустойки, не он напряг кидалу – не ему завершать дело. Но – ох уж, это пиво, да дурной, упрямый до безрассудства характер!..
Поднявшись в квартиру должника и милостиво согласившись испить с ним коньячку – за мирное решение вопроса, так сказать, - Павел и вовсе поплыл, обмяк, раздобрился, одновременно почувствовав себя сильным мира сего. И пока внизу, матеря на чём свет стоит, ожидали бандиты, приехавшие решать его проблемы, исправлять ситуацию, которую они с дружком создали по глупости-наивности, – снисходительно расточал любезности бывшему врагу и назначал свою цену за искупление совершённых грехов…
Да. Не зря говорят: не имей сто рублей, а имей хотя бы одного друга. Когда Павел вернулся в машину, сотоварищи обматерили его, теперь уже глядя в харю (а как ещё назвать лицо пьяного в уматину быдла?..), - развели руками и повезли на железнодорожный вокзал, с глаз долой, - у самих-то ещё кое-какие дела оставались в Н-ске.
Стемнело…
Пребывая в радужном настроении, Павел стоял в очереди за билетом, – несмотря на его хамское поведение, спутники не погнушались сопроводить прямо до кассы, буквально поставили в конец недлинной очереди…
Когда впереди оставалось три человека, подошёл молодой милиционер в белой парадной форме и почему-то… втиснулся бочком в очередь прямо перед Павлом, будто того и не было. Специально, а как же иначе, ведь не стеклянный же мужчина, стоящий последним!..
- Молодой человек, - довольно миролюбиво произнёс Павел, – вообще-то я тоже в очереди стою…
Милиционер даже ухом не повёл!..
Павел тронул его за локоть:
- Молодой человек, очередь за мной кончается!..
Опять не проронив ни слова, парень презрительно взглянул на него и брезгливо отдёрнул руку, - мол, пьянь какая-то, ещё права качает!..
Хоть и вспыльчив Павел, но стерпел бы. Если б не алкоголь. А тут… в висках застучало, в глазах потемнело от злости!..
«Козёл!.. – вспыхнул Павел, круто развернул мента и схватил за горло. – Задушу, мразь!..»
Милиционер оказался жилистым, а поскольку был ещё и абсолютно трезвым, оказал достойное сопротивление плотному, спортивного телосложения Павлу, и они, словно в танце, закружились по просторному залу вокзала: один - вцепившийся мёртвой хваткой другому в глотку, а последний – безуспешно пытающийся разорвать тиски всё сильнее сжимающихся рук.
Разрешить их затянувшийся спор помогли четыре «омоновца», стоявшие у выхода из вокзала и с десяток секунд потрясённо, с недоумением наблюдавшие за происходящим: несколько торопливых шагов, и Павла легко, будто кусок теста, раскатали по полу…
По пути в отделение милиции он отметил краем глаза подъехавшую «девятку»,  своих друганов, вылезших было из автомобиля, но, увидевших его в сопровождении почётного эскорта, усевшихся обратно и укативших в ночь. Надо же, какие телячьи нежности – приехали проверить, всё ли в порядке. А ведь – бандиты!..
- Ну что с тобой, парень?.. Ты хоть понял, что натворил?.. – тяжело вздохнув, посмотрел на него грустными усталыми глазами немолодой старшина.
- Да чего ты с ним разговариваешь, Михалыч?!. – наседал черноволосый красавчик-прапорщик в парадке, усевшись на край стола и заглядывая старшине в лицо. – Что тут не ясно?.. Драка с сотрудником милиции в общественном месте. Отягчающие налицо… В каталажку его, утром – документы в суд, и пятёра ему обеспечена!..
Стажёр – догадался Павел.
- Погоди ты, не шуми!.. – досадливо поморщившись, отмахнулся старшина и снова обратился к задержанному, закончив листать его паспорт. – Проживаешь по месту прописки?.. Где работаешь, семья, дети?..
Не всё из того, что поведал Павел, было правдой, но главное, что он… понравился старшине – не захотел тот ломать ему жизнь, пожалел.
- Так… Платишь штраф и – езжай домой! – подвёл он итог беседе.
- Ты что, Михалыч, в своём уме?!. Он ведь не пустяк сотворил – накуролесил будь здоров!.. А как же закон?!.
- Я принял решение! – отрезал Михалыч и потянул к себе пачку квитанций…
Полчаса спустя, имея в кармане билет на прибывающий вскоре поезд, Павел сидел в зале ожидания, заигрывал с молоденькой девушкой, в шутку уговаривая не возвращаться к мужу, а уехать с ним – куда глаза глядят. Где уж ему, изрядно протрезвевшему, но всё ещё находившемуся под кайфом, осознать, что только что произошло Чудо...
Снова подъехала сердобольная братва - повздыхали облегчённо, увидев его на свободе, вывели на свежий воздух, отругали как следует: «Ты чего творишь, дурень, мы же тебя в очередь воткнули – покупай билет и вали!.. Чего неймётся?!. Хорош бурагозить!..»
Да что говорить, понимающие парни, сами по пьяни не весть что творили. К тому же – вместе ведь приехали…
…Лишь спустя два дня, когда из лихой головушки окончательно повыветрился дурман, Павел понял наконец, что для него сделал тот немолодой усталый старшина.
«Господи, вот это – Человечище!» - повторял Павел благодарно, вспоминая внимательный, полный понимания и сочувствия взгляд Михалыча. С тех пор, встречаясь с милиционерами на улице, Павел перестал видеть в них козлов, теперь ему казалось, что перед ним старшина Михалыч… Ну… через одного…