Ч. 3 Глава 2

ГЛАВА 2

Ночь тихо опустилась на равнину. Дневной зной постепенно спал, оставив место темной степной свежести и легкому ветерку, идущему с моря и распространяющему его запах на сельгены вокруг. Радостно зашелестел лес над головами.
Две темные фигуры, одна за другой, вынырнули из кустов и приниклись к стенам, торопливо огибая их.
Маленькая неказистая дверка, как я и предполагала, ожидала нас у выгребной ямы. Запертая изнутри. Клейменс начал что-то колдовать, махать руками и бормотать, на первый неискушенный взгляд больше напоминая буйного душевнобольного, но я рывком вытащила флиту из ножен, просунула узкий клинок в щель между косяком и дверью и подняла вверх. Послышался звук откинувшегося крюка, и дверь бесшумно отворилась. Ведун кашлянул и хотел было первым нырнуть в черный проем, но я резко остановила его.
– Воспитанные мужчины вообще-то пропускают женщин вперед, – наставительно произнесла я.
– Чтобы те могли отвлечь возможную опасность, поджидающую там, на себя? Благородный порыв, достойный поощрения. Прошу! – Он наигранным движением указал на дверь.
Я не тронулась с места.
Мужчина хмыкнул, усмехнулся и первым прошел в проем. Я за ним, аккуратно притворив за собой дверь, чтобы не выдать себя случайным, светящимся и очень подозрительным прямоугольником в стене. Огляделась.
Мы оказались в маленьком тупичке между двумя неплотно стоящими домами. Клейменс прокрался к углу дома и осторожно выглянул. Чуть слышно ругнулся сквозь зубы.
– Там двое караульных на площади. Придется подождать, пока они отпатрулируют подальше.
Он случайно оглянулся через плечо и недоуменно сдвинул брови.
– Что ты делаешь?
– Ну явно не для тебя стараюсь, – беззлобно огрызнулась я, торопливо стягивая с себя рубаху через голову. Быстро стряхнула сапоги, вылезла из штанов, скинув все в темный угол, и зябко поежилась.
– Отвернись. Я сейчас перекидываться буду, – буркнула я и присела на корточки, обнимая колени. Ведун вздохнул и снова устремил свой взор за угол.
Через пятнадцать секунд в его опущенную руку разрешающе ткнулся мой мокрый холодный нос.
– Возьми, пожалуйста, мою флиту, – попросила я, кивком указывая на лежащие на земле ножны с мечом. Ведун кивнул и перекинул через плечо перевязь.
– Я – в Аристарх, как и договаривались, – предупредила я на всякий случай. – Ты поброди по двору, посмотри, может, найдешь какие-нибудь следы махровиков здесь. Только постарайся не наткнуться на их обладателей. И караульных.
– Будь осторожна, Лета, – негромко попросил он.
Я кивнула и сиганула из переулочка в тень от дома.
До Аристарха вехра Орона надо было добираться сквозь сеть извилистых улочек, которые, слава богам, не были освещены и, хоть и патрулировались, но с ленцой. Я пару раз спокойно обходила заставы патрульных по три-четыре человека, азартно режущихся в карты или нрахты на перевернутых деревянных ящиках. Очень старалась не попасться в редкие пятачки света, но если не было выбора, старательно изображала обычную бродячую собаку. Пока не попадалась.
Ходить по ночному вехру я не любила до дрожи в коленках. Не из-за того, что боюсь, как и все девки, уличных хулиганов. Не-е-ет. Клейменс на такое заявление лишь фыркнул бы да и сказал: «Да, бедняг действительно стоит пожалеть – встретиться с Летой ночью не захотел бы даже я, не говоря уже о бедных, несчастных, невинных ночных грабителях и убийцах!». Просто ночной город мне напоминает спящий вражеский лагерь. Вроде тихо, но если дремлющий караульный случайно приоткроет веки и увидит меня…
Особенно на четырех лапах.
Прижав уши, я на полусогнутых торопливой рысцой бежала вперед, старательно поводя носом. И почти каждую минуту досадливо чихая – запахи сточных канав яркой запоминающейся полосой перекрывали все остальные. Именно поэтому, когда мне на встречу медленно вышли четверо караульных, я не почуяла не то что их, но даже своего молнией мелькнувшего страха.
От ужаса я обомлела.
– Кто это? – сощурился в полумрак один.
Я без раздумий развернулась и пустилась наутек со всех лап. Караульные здраво рассудили (ну почему к ним принимают только умных и расчетливых?! Что, мало на свете идиотов?!!), что если неизвестная тварь убегает, значит есть от чего. И ее лучше поймать и допросить в более приватной обстановке.
После секундного замешательства, вызванного моей прытью, караульные ринулись за мной, крича и поднимая тревогу.
…Идиотка!!!
Сама знаю!
К концу улочки я так разогналась, что еле-еле вписалась в поворот, не сшибив косяк. У длинной, широкой и постепенно перерастающей в площадь перед Аристархом улицы впереди оказался только один несущественный, но очень неприятный недостаток: двое невесть откуда выскочивших и загородивших ее рыцарей в полном параде. А эти из какого музея сбежали?!
Я здраво оценила их доблесть, вернее – желание умереть достойно, и если не от страха, то от моих когтей, которые я очень не хотела пускать в ход, испугавшись больше их, и честно попыталась затормозить, но, к сожалению, мокрая после дождя мостовая оказалась не приспособлена для подобных маневров. Выпущенные когти только ухудшили дело, почти не замедлив скольжения, зато озвучив его противным пронзительным визгом, заложившим мне уши.
 Рыцари поспешно вытащили мечи, видя быстро приближающуюся к ним меня.
Я завыла, но не от азарта приближающейся бойни, а от страха.
Жаль только, что рыцари подумали совершенно по другому, переглянувшись и придя к выводу, что столь самоуверенная нежить наверняка неуязвима для простого оружия.
…Эй, почему это зря?! Вон, они даже дорогу освободили!
Ха, а ведь правда!
Улица стала чистой, зато в одном из темных переулков я с некоторым удовольствием заметила улепетывающих рыцарей. Я решительно встряхнулась, завернула за угол и, привычно попетляв в узких улочках, выскочила из арки в нескольких элерах от Аристарха.
Ура, победа!.. Э, нет, еще пока нет… Мама!!!
Я метнулась было вбок, но и там уже стояла парочка караульных с вытащенными из ножен мечами.
Медленно обведя глазами окруживших меня преследователей, я лишь вздохнула.
Похоже, госпожа Фатум решила, что хорошего помаленьку, и я это «помаленьку» уже исчерпала.
Больше рыпаться не имело смысла.
Да я и не смогла бы.
За рядами караульных стояла высокая фигура в плаще, пожелавшая остаться неизвестной. Я лишь почуяла летящее в меня заклинание, но даже пикнуть не успела в протест.
Ночная темнота постепенно слилась с темнотой перед глазами…


Как и куда меня тащили, я не смогла бы объяснить даже будучи в сознании. Тащили довольно бесцеремонно, голая человеческая спина нещадно дралась о каменный пол. Перед глазами очень размыто мелькали факелы, какие-то коридоры-проходы. Я не особо заморачивалась, запоминая их, превосходно осознавая – не запомню. Это лишь тщетная потеря последних сил, исчерпаемый запас коих приближался к нулевой отметке.
Окончательно пришла в сознание я, кажется, только тогда, когда тащить меня перестали, а грубо бросили на пол. Добротно спеленатую, казалось, целой сельгеной крепкой веревки прямо поверх обнаженного тела.
Хотя бы рубашку дали что ли, больно же!
Кое-как подобравшись и чувствуя себя русалкой с плотно связанными вместе ногами, я вяло откинула от лица волосы и огляделась. Классический тронный зал, такой же, как и в От-Даль-Тиде у брата, только покрытый не темно-зеленым мрамором, а иссиня-черным, из-за чего плавающий в воздухе десяток бело-голубых «фонариков» делал эту и без того холодную комнату отлитой из темного льда.
Кроме меня в этой комнате было еще шестеро. Четверо стражей, двое из которых стояли у дверей, двое – по разным сторонам от меня, кидая порой на спеленатую волкодлачиху недвусмысленные взгляды. Впрочем, уж на кого-кого, но на них-то мне было глубоко плевать.
Там, на помосте, было еще двое. Один сидел на троне, а еще одна фигура – изящная, сразу видно женская – стояла позади, в глухой непроницаемой даже для меня тени. Почему непроницаемой я поняла лишь после, по горькому привкусу полыни во рту.
«Курносар Веритас».
…Нет, я все-таки попробовала эту гадость…
Я разок глянула на трон, резко выдохнула и закрыла глаза, тщетно надеясь, что это сон. Но нет, ничего не изменилось.
– Бафонет, – сипло отозвалась я.
Нет, я не спрашивала.
Я утверждала, отлично зная, что не ошибусь.
Мертвый Правитель вальяжно сидел на троне, как при жизни. Закинув ногу на ногу, положив руки на подлокотники и откинувшись на спинку. Тяжелый бархатный наряд фиолетового цвета только подчеркивал мертвенную бледность его лица; глубоко запавшие бездонные глаза, горящие потусторонним огнем, выбеленные сединой серебристо-стальные длинные волосы... Он навевал ужас. Содрогание. И благоверный трепет. Как ни странно, но я с горьким смешком признала, что так, скорее всего, и должен выглядеть истинный Правитель столь широкомасштабных Северно-Западных земель.
– Ты удивила меня, Эвангелеета, – хриплым, отдаленно похожим на его собственный голос произнес Бафонет, не двигаясь. – Пробраться в мой вехр, да еще и незамеченной… Прости, сразу незамеченной, – мстительно добавил он.
Я смотрела на него ничего не выражающим взглядом.
– Что, ты не испытываешь ко мне никаких эмоций? – кажется, искренне удивился мертвый Правитель.
– Нет. Мне для тебя жалко даже одной… Хотя нет, одной ты все же заслуживаешь. Даже двух. Сострадание и брезгливость... Что тебе надо здесь, Бафонет? Ты мертв. Зачем ты вернулся?
– Знаешь… – По его лицу пробежала тень эмоции. Он чуть прикрыл бездонные безжизненные глаза. – Ты – революционерка в роду волкодлаков, Эвангелеета. И не только потому, что, являясь нежитью, стала охотником. Нет. Это было твое призвание, скорее месть за потерянное. За то, что ты могла бы получить, будучи обычным человеком. Женщиной. Но загляни внутрь себя, Лета. Неужели ты потеряла больше, чем получила?.. – Я не ответила, просто слушая его слова, а Правитель продолжал: – Скажи, ты никогда не задавалась вопросом, почему ты отличаешься от остальных волкодлаков, которые боятся своей второй испостаси, как огня? Нет? Ты можешь спокойно использовать прелести волка, будучи человеком. За всю свою долгую жизнь я встречал только двоих таких существ. Они, как и ты, несомненно были свободны. В этом смысле Зверь незыблем. Но ими покровительствовали, оставляя и сохраняя голос разума, не делая их простыми заложниками зова, как остальную серую злобную массу волкодлаков. Посмотри внутрь себя. Прислушайся. Вернись к истокам, чтобы понять. Уверен, ты в этом заинтересуешься. Это твоя жизнь… Я же хочу лишь снова жить. Меня убили, Лета! Эта паскуда Талкамм, Советник Орона и Порта Нерр, он убил меня! Я всего лишь хочу вернуться на пост живого Правителя! Любым путем.
Я презрительно сплюнула кровь на пол, собравшуюся во рту.
– При жизни тебя любили, Бафонет. Я сама помню тебя, справедливого и честного Правителя… Что с тобой сделала смерть… Теперь тебя ненавидят. За все те смерти, за тварей, расселившихся по Северо-Западным землям. Знают, что это ты. И ненавидят. Поверь, с тем, каким ты стал, Бафонет, даже Талкамм кажется отзывчивым и добрым Правителем.
Разумеется, я блефовала. Никто ничего об этом не знал, но мне было просто для себя приятно смотреть, как ненавистнически искажаются черты его холодного лица.
– Не смей так говорить о Талкамме! – взорвался Бафонет, яростно вскакивая с трона. – Эта тварь не заслуживает твоих слов! – Он тяжело опустился на трон, вздохнул, хотя и не дышал.
– Ты хотя бы знаешь, за что именно он убил тебя? – спросила я.
– Знаю, – кивнул мертвый Правитель. – Мы с ним познали один камень преткновения, и наш спор был нерешим при жизни.
– Почему?
– Потому что кто-то из нас троих обязательно был жив.
– Троих? – недоуменно спросила я.
И тут на свет вышла…
– Здравствуй, Лета, – мило мне улыбнувшись, пропела Таладриэль, пробежавшись тонкими пальчиками по спинке трона. – Удивлена видеть меня здесь?
– Честно – не очень.
– Что же так? – наигранно огорчилась она.
Но я ей не ответила. Просто не захотела разговаривать с этой лицемеркой, убившей часть своей души. Может быть, меня их дело и не касалось никоим образом, я ведь даже не Правительница, просто…
Теперь я окончательно откинула призраки, остатки своих еще детских иллюзий.
Что дружба может быть безвозмездной, а любовь – счастливой.
Что твое честное слово ценится сильнее, чем чья-то клевета.
Что предательство, ложь, ненависть и страх смерти – лишь глупые слова, придуманные в книгах.
Настоящая жизнь может быть гораздо более жестокой, чем даже самая ужасная участь, описанная в придуманной страшной истории на ночь.
Я вздохнула и повисла, распятая между двумя стражами.
– Оставьте меня в покое, пожалуйста, – почти бесшумно попросила я. – Заприте в самой дальней камере подземелья и забудьте. Я хочу лишь покоя…
– Скажи, Лета, – подался вперед Бафонет. – Ты боишься смерти?
– А ты? – спросила я, криво усмехнувшись.
Он внимательно посмотрел мне в глаза и понял – нет.
Зато я увидела – да.


Как ни странно, но мое желание исполнили. Бесцеремонно протащили в подземелье, запихнули в камеру, приковали цепями к стене и оставили. В камере было темно и холодно так, что даже мое обессиленное тело могло чувствовать его.
Жаль только, что не забыли.
Дверь камеры тихонько скрипнула, открываясь и обнажая мне высокую фигуру Правительницы в изящном богатом платье. Здесь, в сыром подземелье, она выглядела, мягко сказать, дико.
– Пришла поболтать? – поинтересовалась я, расслабленно повисая на брякнувших цепях. Голые пятки обжигал ледяной мороз, но мне этого и надо было, чтобы не забыться глубоким сном, уже не проснувшись.
– Уточнить кое-какие интересующие меня вопросы, – переиначила на свой лад Таладриэль Лиллем, оставаясь на безопасном расстоянии – на пороге. – Скажи, Лета, зачем ты пробралась сюда? Ясно ведь, не для того, чтобы поздравить Бафонета с возвращением должности Правителя.
– Ясное дело, – саркастически согласилась я. – Но разве тебе так интересно это знать? Лучше сама скажи мне кое-что. Гоорлумы и их расселение по всем Северо-Западным Землям – ваша идея?
– О, а вот, наконец, вопросы по существу. Конечно, наша.
– И зачем Бафонету понадобился вымерший вехр?
– Ох, Эвангелеета, если бы все было так просто, то Бафонет никогда бы ничего не добился. Перед тем, как через моих верных эльфов привести с островов и распространить по территории гоорлумов, Бафонет тщательно изучал их жизненные особенности. И пришел к тому, что этими тварями вполне можно повелевать. При их появлении на свет первое лицо, которое они увидят, они интуитивно считают материнским и слушаются его. Почти все махровики принадлежат Бафонету, несколько мне.
– Но ведь эти твари могут размножаться и вне вашего… инкубатора, – заметила я.
– Это верно, – легко согласилась Таладриэль, мило мне улыбаясь. – Могут. Но не посмеют, потому что их «мать», вернее Бафонет и я, запретили им. Мило, правда?
Ага, охренеть как.
– По нашему плану, – продолжила Правительница, – мы хотели расселить наших совместных деток по самым главным экономическим центрам всех Северо-Западных Земель. Остальные, мелкие и глухие, деревеньки нас не интересуют. Им без разницы, кто сидит на троне, главное, чтобы налоги не повышались до небес. Но экономические центры – очень хорошее давление. Мы очень долго готовились к этому, и вот наш план уже начал разрабатывать себя. Большие Вересовики – первый и, слава богам, удачный опыт. Вскоре люди, умирающие от неизвестных тварей, станут проклинать Талкамма и ненавидеть его за то, что он ничего не может сделать. И тут появляется ОН. Оживший Правитель, недрогнувшей рукой уничтожающий тварей и освобождающий народ от их хищного ига. И к кому потянуться люди, как ты думаешь, Лета? К деспоту, в критический момент не сумевшему ничего сделать, или к ожившему сну, в руках которого сверкает спасение?
Главное, чтобы этот «оживший сон» не превратился в кошмар.
Теперь все стало на свои места. Жалко, правда, что очень поздно. Стала ясна и темница, в которой я так весело поразвлекалась с эльфом-телепатом, и нервные прохожие в Священной Роще, и переезд Таладриэль из территории Орона вглубь континента с целью шпионажа, а если копнуть еще поглубже, то можно вспомнить и то, что Бафонет был любовником Таладриэль.
Я глубоко вздохнула и повисла на цепях.
Слишком поздно все поняла…
Интересно, а почему меня еще не убили, а даже мило разговаривают и посвящают в свои планы? Думают, что я уже никогда отсюда не выберусь?
– Ты, наверное, думаешь, почему ты до сих пор жива, – решила поразмышлять вслух Таладриэль. – Могу тебе сказать только, что это чисто моя прихоть. Ты была хорошей подругой, Лета, но… к сожалению, Бафонета я люблю больше.
Очень за вас рада…
– И все же, Лета, зачем ты пробралась в вехр?
– Узнать, кто всем заправляет, и по возможности убить его, – буркнула я.
– Наивно, но я тебе не верю, – покачала головой Правительница. – Кажется, с тобой был еще ведун. Как бишь его там? Клей… менентес, что ли?
– Ага, – издевательски подтвердила я. – Скажи ему это, он будет рад такой распространенной версии своего имени. А еще мое длинным называл…
– Прекрати! – яростно прошипела Таладриэль, мигом сгоняя с себя маску милой проказливой девчонки.
– Извини, не могу. Что-то не тянет меня на вежливости сегодня. Ну никак.
Разъяренная эльфийка подскочила ко мне.
– Ты не знаешь, что такое боль, Лета. Я покажу тебе. Заставлю ощутить то, что ощутила я, потеряв человека, которым я дорожила. Я слишком долго тебя знаю и уверена – ты здесь не одна. Твой ведун где-то рядом…
…Прости, моя милая, но он не мой, а свой собственный. И этим ты меня не устрашишь…
– …мы найдем его. Я тебе обещаю.
– А с чего ты решила, что я дорожу им? – справедливо спросила я. – Хотя… Надежный враг в его лице лучше лживого друга в твоем.
Она зарычала и нещадно всадила кулак мне в живот. Изо рта брызнула кровь, осевшая у нее на лице, но она даже внимание на это не обратила.
– Я тебе пообещала, Лета. Я исполню свое обещание.
…Да ну?
Круто развернувшись, она стрелой вылетела из моей камеры, яростно хлопнув дверью. Висячий замок задумчиво лязгнул полукруглой защелкнутой ручкой по петле косяка.
Я кое-как отдышалась, чувствуя текущую по нижней губе и подбородку кровь. С ее уходом в подземелье повисла такая тишина, что шлепки падающих с моего подбородка горячих капель о каменный пол казались громом. Я досадливо сплюнула кровь в сторону.
– Вам помочь? – вдруг донеслось из темного угла.
Я сощурилась, пытаясь хоть что-нибудь рассмотреть, но гадость, которой меня опоили, недовольно заворчала в желудке.
– Выйдите на свет.
Существо в углу стыдливо потопталось, а потом кое-как подошло поближе. Молоденькое мальчишеское лицо с глубоко запавшими большущими глазами, тоненькое костлявое тельце, грязная рваная одежда. Этому мальчику, нет, пареньку было, наверное, около семнадцати-восемнадцати лет, но камера сделала его возраст неопределимым.
– Кто ты? – вполне миролюбиво поинтересовалась я.
Паренек слабо дернулся.
– Арес… Мастер Травник… был.
Я скептически хмыкнула.
– Долго сидишь?
– Долго… Не знаю сколько… Все, кто здесь сидят… считай больше не живут… про него забывают…
– Как же ты выжил?
– Благодаря этому…
Он протянул бледную, полупрозрачную и тонкую руку со следами кандалов и показал мне небольшую склянку с остатками синей гелеобразной субстанции. Знакомый состав. Я сразу же поверила, что передо мной именно травник, пусть даже и не Мастер. Какой лекарь не носит с собой, на шее на тонкой цепочке, немного Восстановителя, пусть даже на всякий случай?
– Ты прости, что я… не совсем одета, – попросила я.
Он лишь слабо дернул головой. Ему, похоже, было все равно.
– И ты даже не пытался сбежать?
Еще одно отрицательное вздрагивание подбородком.
– Я этого уже не хочу…
– Арес… Скажи, ты боишься смерти? – тихо спросила я.
Паренек вернулся в свой темный угол и ответил уже оттуда:
– Нет. Она здесь. Всегда со мной… Она терпеливая, знает, что еще немного, и я пойду с Ней…
– Ты этого хочешь?
– Уже да. Но только сам.
Я несколько секунд задумчиво смотрела в непроницаемо-темный угол, в котором скрылся старый молодой человек, уставший жить.
Потом вскинула голову и прищурилась.
Отголосок поискового заклинания засекла я одна.
Зато медленно спускающиеся по лестнице шаги – оба.
Сам же говорил, что нельзя колдовать! Сейчас, выходит, уже можно?!
– Лета!
Клейменс ворвался в камеру, остановившись около меня.
– Что, спасать меня пришел? – сладеньким голосом спросила я.
По глазам вижу, что да.
– Скажи, Клейменс, какого черта ты здесь забыл, а?
– Маленького, лысого и с рожками, – огрызнулся ведун. – Лета, ты чего? Бафонет с Таладриэль… Я видел, как тебя поймали…
– Как поймали, так и отпустят, – парировала я. – У них тут такие планы намечаются… Клейменс, ты идиот. С чего ты решил, что меня надо спасать?
Молчание.
– Вот именно. Геройство твое засунуть бы… – Я красноречиво замолчала и продолжила: – Поверь, если бы тебя поймали, мороки было бы гораздо больше, чем со мной. Тебя бы просто убили.
– А тебя?
– А я не знаю, для чего меня оставили в живых. Но вряд ли для того, чтобы сделать любимой любовницей. Я сама могла прекрасно сбежать отсюда. Дверь камеры они не закрыли то ли по забывчивости, то ли от своей безалаберности. Кандалы широкие… – Я с удовольствием продемонстрировала, как моя тонкая женская рука свободно входит-выходит. – Я хотела немного подождать, чтобы меня подзабыли, и тихонько сбежать. Не умер бы без меня денька два!
– Я-то откуда знал о твоих планах?! – возмутился Клейменс.
– Головой надо думать, а не… – Я одной рукой несильно ударила себя по заднему месту. К запоздалому смущению ведуна. Он поспешно стянул с себя куртку, рубашку, вторую протянул мне, а первую снова одел на себя и застегнул до горла. Я опустила поднывающие руки и с удовольствием облачилась в рубашку. Она оказалась просторной, теплой и вкусно пахла курточной кожей и ведуном.
– Ну, что теперь? – уточнил на всякий случай ведун, чтобы снова не сплоховать.
– Теперь уже бежать. Не будешь же ты стоять здесь со мной на пару, правда? Сбежим… Как-нибудь поаккуратнее.
Я посмотрела на него, криво усмехнулась.
– Да ладно, не волнуйся ты так, – ободрила ведуна я. – Ну что ж поделать, если идиотом родился. Тут уже все…
– Ты всегда знаешь, как приободрить в тяжелую минуту, – язвительно отозвался тот. – Пошли!
– Подожди… – Я медленно подошла к тихо сидящему в углу пареньку. – Арес… Ты меня слышишь?
Он не ответил.
– Лета…
– Помолчи!.. Арес? – Я протянула руку, пытаясь достать его.
– Постой. – Мужчина аккуратно оттеснил меня и нырнул в темноту. Несколько секунд там было тихо, а потом он вышел, опустивши голову. Поднял на меня безрадостный взгляд.
– Мальчик мертв.
– Он знал, что умрет, – тихо сказала я. В последний раз посмотрела в темноту. – Пошли.
Клейменс молча передал мне флиту в ножнах. Я перекинула перевязь меча через плечо и вынырнула из камеры.
Меня посадили в ближайшую к выходу камеру, лестница наверх оказалась сразу же. Холодная, зараза, каменная. Пятки тонко улавливают ледяной холод, но не реагируют на него. Уж чем-чем, но морозом меня пробить сложно.
Сразу за дверью протянулся длинный узкий коридор, заворачивающий вправо. Я высунулась, огляделась, попробовала принюхаться, досадливо поморщилась и снова вернулась на площадку перед дверью.
– Слушай, у тебя есть какая-нибудь гадость, нейтрализующая «Курносар Веритас»? – спросила я.
– Нет, при себе нет.
– Жаль…
– Но на втором этаже находится комната Советника. Может быть там…
– Спасибо. Все. Пока!
И до того, как Клейменс хоть что-то понял, я арбалетным болтом метнулась вперед, скользя босыми пятками по каменному полу.
Аристарх словно вымер. Пока я сновала по одинаковым темным коридорам, мне не попалось ни одного человека, не говоря уже о существах более опасных. Интересно, а где они все-таки держат гоорлумов? Не в том же подземелье, что и меня?
До комнаты Советника я не дошла. Остановилась напротив одной двери и потянула ручку на себя.
Так и знала!
Комната Таладриэль встретила меня прямо неприличной роскошью. Но я лишь единожды осмотрелась и подбежала к висящей на спинке кровати одежке. Скидывать рубашку ведуна я не посмела – наорет еще потом, мол, казенное имущество потеряла – но штанами и сапогами воспользовалась, прихватив заодно одну курточку с симпатичной вышивкой по бокам.
Дальше беготня по коридорам стала гораздо приятнее.
Но только до тех пор, пока я не наткнулась на небольшой, но очень опасный экземпляр местной фауны.
Вот вам и долгожданный махровик!
«Экземпляр» угрожающе зарычал, показывая отнюдь не ящериные клыки, вздыбил короткую шерсть на загривке и побежал на меня. Я сиганула влево, подпрыгнула и уцепилась пальцами за балкон на втором этаже. Быстро подтянулась, оставив тварь ждать внизу и впустую облизываться. Я толкнула дверь, ведущую на балкон и оказалась в небольшой комнате.
И сразу поняла – вот она, цель моей беготни, комната Советника.
Напротив меня, у стены уютно устроился его окоченевший труп с перегрызенным горлом. Я благоразумно не подходила к нему, шарясь на полках и в сундуке в поисках противоядия.
– Лета!
В комнату из другой двери ворвался Клейменс.
– Ты как раз вовремя! – неподдельно обрадовалась я, совершенно запутавшись в одинаковых баночках-скляночках. – Какая лучше?
– Вот эта, в зеленой бутылочке, – ткнул ведун. Я быстро выбила из нее пробку и от души глотнула. Тут же крепко схватившись за рукав Клейменса, чтобы не упасть.
– Нормально, – успокоил меня он, подкрепляя свои слова простеньким заклятием. Я смогла, наконец, вдохнуть свободно и закивать.
Противоядие действовало медленно, но эффективно. Я начала постепенно ощущать себя снова волкодлаком.
– Лета, у нас проблемы. Нам нужно поскорее уходить отсюда, иначе можем попасться. Они предупредили охрану, патрули и караульных. По улицам не пройти…
– Телепорт сможешь создать? – прервала его я.
Клейменс непонимающе посмотрел на меня, потом подумал и неуверенно кивнул.
– А как же глобальные выбросы энергии?.. – неуверенно спросил он. Я лишь досадливо махнула рукой.
– Плевать. Главное сейчас – выбраться отсюда, и как можно скорее и дальше.
Ведун медленно выдохнул через рот, задумчиво посмотрел на потолок и вдруг взмахнул рукой, словно ловя комара на Лету. Вытянул кулак и разжал пальцы.
Над полом медленно проявился мерцающий цилиндр не то дыма, не то тумана, спрятанного в прозрачную оболочку, напоминающую желе. Поднялся до потолка и ожидающе замер.
Я без колебаний шагнула в столб, ведун чуть погодя – за мной. Пришлось поплотнее прижаться спиной к нему, чтобы ничего не выпирало за пределы телепорта.
– Давай!
Сознание резко задернули черной шторой и вернули обратно уже в каком-то переулке.
– Эка нам повезло как! – задумчиво пробормотал ведун, оглядываясь. – Возле самой стены уже.
– Так ты что… не знал, куда мы перемещаемся?!! – аж задохнулась от возмущения я.
– Нет. Я же не знаю телепортационные координаты здешних мест… Радуйся, что хоть не в стену вмуровались! – резко перестав оправдываться, воскликнул Клейменс.
– Тихо, дурак! – прошипела я. – Слышишь топот? За нами же, родимыми!
– Надо уходить отсюда…
– Как ты догадался?! – окрысилась я, досадливо морщась.
Нервы, нервы, нервы… Пора бросать к черту эту вредную работу!
Я огляделась.
– Выход где-то неподалеку. Вон тот дом видишь? Я мимо него пробегала в первую очередь. Значит, нам надо пересечь площадь и нырнуть в переулок. Вон, видишь темнота просвечивает? Нам туда.
Я прокралась к краю дома, осторожно выглянула, окинула широким взглядом всю площадь. Случайно посмотрела наверх, на секунду задержав взгляд. И вздохнула, как-то очень обреченно.
– По моей команде побежишь первым, – негромко проинструктировала я через несколько секунд усиленных размышлений. – Я сразу за тобой. Только не оглядывайся и не останавливайся, что бы ни услышал. Сразу же выбегай из вехра и жди Айру в лесу, не высовываясь.
– Лета, что ты…
– Спастись хочешь?! Или лучше сдохнуть тут просто так?.. Не хочешь? Тогда не спорь со мной!
Я довольно грубо подтолкнула его к краю, досчитала до десяти и, последний раз прикрыв глаза, гаркнула:
– Давай!!!
И, не дав ему опомниться, сильно толкнула в спину.
Первая арбалетная стрела цопнула камень в пяди от его правой ноги. Такая причина заставит нестись во весь дух любого.
Я не стала ждать ни секунды, давая врагам перезарядить самострелы, и метнулась за ним.
На стене зашевелились, закричали, а потом щелкнул затвор и к нам полетели еще три стрелы. Одна просвистела мимо, чиркнув меня по виску, вторая выбила каменную крошку под ногами. Зато третья со смачным чавканьем вошла в тело чуть пониже левой лопатки.
Я споткнулась, тихонько всхлипнула и упала.
…Зачем ты это сделала?..
Я не знаю…