Последний этаж

Я лежу на самом высоком этаже современного анти - города. Подо мной хрупкая, шершавая доска. Подо мной – сотни заброшенных этажей, впивающихся в самое ядро помутневшей планеты. Через восемь дней приехал дышащий умершей едой лифт, и из него выбежала белая и гладкая собака. Она с любовью отгрызла мои ноги и скинула их в чёрный низ. А потом, клацая пластиковыми когтями, ушла в отверстие лифта. Через неделю я даже повернулась на спину и, почувствовав, как множество щепок плавно входят в кожу, увидела сиреневый круг в скучном и монотонном небе. Я пыталась исказить своё зрение, и представить, что это квадрат, но через месяц поняла, что это Величайший Сиреневый Круг в мутном зрачке неба. Моим искажениям поддавалось всё, но только не круг. Я начала любить его. Человеческой, жадной и слюнявой любовью. Толстым слоем слизи она растекалась в моём холодном существе. Розовая слизь заполнила около 67% моего тела. Она искорежила мой разум… Сука. Я хотела блевать каждой клеточкой тела, каждой загрязнённой порой, лишь бы избавится от этой болезни… А круг, этот ненавистный мною круг приближался и разрастался, словно капля нефтяных чернил на рубашке правительственного мутанта. Я дотягиваюсь лишь на семь километров к нему – дальнейшая часть моей руки болеет сучьей болезнью. И я мысленно вызываю белую собаку. И собака улавливает это своим пухлым, будто резиновым носом. Она приезжает с сигарой в зубах. На её носу – кокаиновая пыльца. И я облизываю этот холодный, упругий орган. Вот он – последний кадр. Последнее предложение. Последним может быть многое, и даже мои мысли. Я произношу слово в три байта на лестничных клетках. И только она будет знать. И продажная сигара. Доска ломается – собака съедает меня.