Рапсодия Песчанного Замка

Морские волны спокойно и нежно накатывались на берег. Они, словно хотели дотянуться до полосы прибрежных камней, но всякий раз им не хватало сил и, разочарованные, разбиваясь в пену, волны возвращались обратно в море.
Старик сидел на берегу моря, удобно устроившись на раскладном стуле. От солнечных лучей он был надежно отгорожен большим выцветшим зонтиком, ноги он по щиколотку закопал в горячий песок. Он сидел с закрытыми глазами, положив руки на подлокотники стула. Ему было хорошо. Он дремал, погрузившись в воспоминания. Вся его жизнь, так или иначе, была связана с морем. Детство, юность, - море постоянным фоном присутствовало в его воспоминаниях. Потом служба в военной авиации, - здесь море воспринималось как дом, враг был на суше, а он прилетал с моря и в море возвращался после задания. Теперь, когда жизнь уже состоялась, он часто размышлял о том, что сейчас он на земле, но придет время и море вновь позовет его и он один поплывет по тихим волнам навстречу последнему закату.
Внезапно посторонний шум вывел его из мечтательного состояния. Подъехала машина. Колеса похрустели по гальке и остановились. Заглох двигатель, открылись двери и шумная, совсем из другого мира и измерения компания, выскочила на пляж, разметая песок и остатки его одиночества. Теперь стало не до воспоминаний и старик приоткрыл глаза. Это была семья туристов. В последнее время они облюбовали эти места и частенько наведывались на пляж, который старик по праву считал своим. Он всегда старался держаться от туристов подальше, и они не особенно раздражали его, но в этот раз они решили разбить свой лагерь, буквально в двух шагах от него и он рассматривал их как откровенных завоевателей.
Туристов было четверо. Мужчина и женщина, лет тридцати пяти, не спеша раскладывали вещи, устанавливали зонтик, располагаясь основательно и надолго. Их старшая дочь-подросток с едва проглядывающей грацией юной красавицы осторожно, словно пробуя каждым шагом воду, вошла в море. Самой маленькой в семье была девочка едва старше трех лет. С трудом, дождавшись когда очередь дойдет до нее, и когда снимут эти душные и неудобные одежды, она абсолютно голая и счастливая носилась по мокрому песку. Волны то настигали ее, то откатывались назад, и она воспринимала это как игру. Ее громкий и радостный смех разносился далеко окрест.
Старика она раздражала более всего. У него никогда не было детей. Дважды он был женат, но первая жена оказалась бесплодной, а о второй старик вспоминал редко. Он был уже в возрасте, когда встретил ее, молодую, красивую и ему впервые показалось, что день может длиться вечно. Он был не то, что счастлив, он был буквально слеп от счастья. И когда она от него ушла, он замолчал. Ему ни с кем не хотелось разговаривать, он всех избегал. Сначала соседи думали, что со временем это пройдет, а потом как бы привыкли к его нелюдимству и сами стали его сторониться.
Маленькая девочка стояла напротив него и улыбалась. Весь мир существовал только для нее и она была бесконечно рада этому. Обычно люди раздражали старика и сейчас он был готов к тому, чтобы собраться и уйти, но к своему удивлению ему не захотелось этого делать. Девочка была очень симпатичной и ее улыбка была не просто искренняя, но настолько светлая, что старик, не осознавая сам, улыбнулся ей в ответ и лихо, по-мальчишечьи, подмигнул. Девочка смутилась, закрыла лицо ладошками и захихикала. Потом, словно в чудесном танце, она закружилась. Маленькие ножки скользили по песку, оставляя неглубокие следы, которые тут же исчезали в пене морских волн. Она снова улыбнулась старику, встав на этот раз чуть поодаль, и он почувствовал, как что-то теплое и нежное прошло по его телу. Все нервные окончания ощутили этот порыв, он импульсом пронесся по артериям разгоняя кровь. Его рациональный, аскетический мир на секунду раскрылся и потоки солнечного света, шум прибоя и аромат соленой морской волны ворвались в его сознание. Но, прежде всего, сильнее других впечатлений, его память хранила улыбку этой маленькой девочки. Она же, тем временем, схватила маленькое ведерко и совочек и пыталась совком набрать в ведро воды. Вода никак не хотела задерживаться в совке и ведро оставалось почти пустым. Девочку это сильно раздражало и она начала сердиться. Что было маленьких сил, она размахнулась и запустила непослушное ведро в море. Волна тут же вынесла его обратно. Испугавшись, что море может унести ведро, она быстро его схватила и обнаружила, что море помогло ей: в ведре была вода. Она радостно побежала к маленькой ямке и вылила в нее воду. Потом она снова вернулась к морю и снова бросила в него ведерко. Вскоре ямка до краев была наполнена водой. Девочка взяла совок и стала песочной кашицей наполнять ведерко. Подошел отец девочки и стал показывать девочке как делают куличи из песка. Они у него не получались и, беспомощно разведя руками, он с женой ушел купаться. Девочка сидела грустная. Не то ей было обидно за отца, не то она просто расстроилась, что она такая маленькая и никак не может сделать эти куличики. Она ткнула совком в недостроенный кулич, сломала его и разочарованная села, по малышному широко раздвинув ножки. Внезапно она повернулась и посмотрела на старика. Ему показалось, что в этом взгляде сквозила совершенно взрослая, осознанная просьба о помощи. И тут он вспомнил, что в детстве он с друзьями строил замки из песка. Они набирали в кулаки песок, обильно смоченный водой, так что он напоминал жидкую кашицу, и осторожно перебирая пальцы, словно просеивая песок, выстраивали башни и стены. Это было настолько давно, что казалось, это было совсем в другой жизни. Старик набрал пригоршню песка, смочил его водой так, что у него получилась жидкая кашица, и осторожно стал пропускать этот раствор сквозь пальцы. На первый раз строительный материал оказался слишком жидким и растекался как блинное тесто на сковороде. Но вот в ладони осталось совсем немного песка и падающие капли, ложась друг на друга, взметнулись вверх замысловатой башней. «Надо меньше смачивать песок», - вспомнил он. Следующая пригоршня разрушила предыдущую башню, но с каждым разом к старику возвращалось утраченное умение возводить песочные дворцы. Девочка сидела настолько увлеченная строительством, что когда в ведре закончилась вода и старик протянул ей ведро, она не сразу поняла, что от нее хотят. Старик вспомнил, что для укрепления башен они, мальчишки, использовали веточки и палочки. Их обкладывали мокрым песком, укрепляли руками и поверх наносили ту самую кашицу, что придавала дворцам законченный и изысканный вид. Они уже построили большую или главную башню, выкопали ров, причем в последнем девочка преуспела больше старика, и приступили к сооружению стен. Родители девочки наблюдали за процессом с интересом и одобрением, но вмешиваться не хотели, а ее старшая сестра по-прежнему боролась с неукротимыми волнами.
Внезапно в шуме прибоя возник посторонний звук. Он был низкий и монотонный. По мере его усиления в нем угадывался гул винтов и двигателя тяжелого военного вертолета. Он приближался со стороны моря. Старик
представил, как, рассекая небо, мрачная и пятнистая машина, ощетинившаяся стволами пулеметов, неумолимо надвигается на него, на этот хрупкий песчаный домик и на эту маленькую и совершенно беззащитную девочку. Он закрыл глаза. Как часто врываясь с моря к деревушкам противника, всегда обозначенными на картах как вражеские военные объекты, он любовался белесым следом ракет, последним росчерком чьих-то судеб. Когда сзади раздавались разрывы зажигательных бомб, и напалм выжигал все до пепелища, он ощущал себя божеством на огненной колеснице, гневно мечущим молнии. У них было правило: возвращаться без боекомплекта и всегда, даже когда цели лежали далеко от моря, они выбирали прибрежную деревушку как последнюю мишень, и, если все было сброшено и выпушено, расстреливали все, что могло еще двигаться.
Теперь старик увидел вертолет. Круги мощного пропеллера шумно рассекали воздух, рисуя над ним ореол непобедимости и угрозы. Старик задрожал. В его чувствах сплелись воедино и страх, не столько за себя, как за сидящего рядом маленького ребенка, и бессилие, а отсюда и отчаяние что-либо изменить, и ненависть загнанной жертвы. На мгновение ему показалось, что он видит сотни глаз людей, таких как и он, с ужасом ожидающих своей судьбы; в мясорубке винтов он услышал крики отчаяния, боли и ненависти. Это длилось мгновение, но он успел это почувствовать, словно все прошло наяву. Шум вертолета стал удаляться. Старик открыл глаза. Маленькая девочка сидела на песке и, запрокинув голову, радостно махала ручкой улетающему вертолету. Старик посмотрел на недостроенный замок. Медленно, словно сомневаясь, он набрал полную пригоршню песка и стал возводить стены.