Над Россией тучи ходят хмуро...

       Губернатор Промухлевской области Аристарх Никодимыч Меринов ходил из угла в угол своего огромного кабинета. Только вчера он вернулся из деловой поездки по Японии с группой товарищей, а уже с утра срочно созвал совещание всего управленческого аппарата. Грандиозное открытие, которое сделал Аристарх под конец поездки, не давало покоя всю ночь, и ему не терпелось озадачить этой же идеей соратников.
       Губернатор начал издалека, с традиционного отставания области по всем жизненно важным, а также и второстепенным показателям трудовой деятельности вверенного ему хозяйства. Потом стал недвусмысленно просовывать параллели в успешную экономику японских товарищей во всех сферах бытия.
       Присутствующие в напряженном молчании глядели ему в рот, отчаявшись уследить за ходом витиеватой мысли своего непредсказуемого патрона. Наконец, после получасового вступления, Меринов сжалился над взопревшей аудиторией и перешел к сути:
       – И все почему? Почему, я вас спрашиваю! Молчите? Да они все там улыбаются! И не только при виде нашей делегации, а и везде, что характерно! И на заводе, и в кафе, и на улице! К кому ни обратись, тут же у них на физиономии улыбочка. И хоть по глазам вижу, что ни черта они вопроса не понимают, а уж лыбятся до ушей, как будто родственника увидели! А вы по нашим улицам пройдите – одна только пьянь под заборами и ухмыляется, а потом идут морды бить таким же улыбчивым!
       – А трудяги наши? Это ж беспросветная «угрюм-река»! И жизнь без улыбок, и работа, и отдых – вот вам и результат: где – «жигуль», а где «тойота»!
С последнего ряда подскочил заведующий губернским автопарком Евсей Шипун:
       – Аристарх Никодимыч! Да неужто вы нам весь парк машин договорились поменять? Теперь заместо «волжанок» – на «тойоты» ихние перейдем? Во, круто!
       – Ты меня чем слушал, Шипун?! – повысил голос Меринов, – я о чем битый час здесь талдычу? Нет, далеко мы отстали от японцев, когда даже сами себя ни хрена понять не можем! Короче, с этого дня вся губерния переходит на новый уровень взаимоконтактов на основе повышения улыбаемости! Сначала в приказном порядке, чтобы, так сказать, держаться в тонусе, а потом, когда сознательность в массах окрепнет до уровня рефлекса, приказ можно и отменить!
       Перехватив воздуха, шеф энергично продолжал:
       – Разослать циркуляр по всем ведомствам без исключения. На производстве ответственными за порученное дело назначить начальников цехов, в сфере бытового обслуживания – зав. производством, директоров столовых, ателье и прочих, а в жилом секторе – отвечают старшие по подъездам! Особая ответственность в связи с этим ложится на наше ГИБДД, товарищи. Хамство на дорогах переросло всякие пределы, и на этом направлении работа предстоит тяжелая.
       – Вопросы будут? Вопросов нет. За работу, товарищи! – быстро произнес губернатор, на корню пресекая какие-либо вопросы по этому непредсказуемому начинанию.
       Уже через неделю вся губерния внешне преобразилась. На заводских корпусах были водружены гигантские транспаранты:
       «Качественной продукции – наша улыбка!», «Сверхплановый мазут и улыбка впридачу!», "Утром натянул штаны - натяни и улыбку!",  а над проходной красовалось: «Токарь – улыбнись слесарю!»
       На стройке появился кран с надписью:
«Стоишь под стрелой – то хоть улыбайся!».
       Городская пресса отметила характерный случай: широко улыбающийся прораб долго что-то выговаривал улыбчивому водителю бетономешалки, вывалившему бетон в котлован. Рабочие на дне котлована с натянутыми улыбками дружно отряхивались от нежданно свалившегося на них бетона. Со стороны казалось, что общий дух раскованной доброжелательности так и стелется над стройплощадкой.
       Не обошли новшества и городской общепит. В столовой на видных местах красовались лозунги: «Свою улыбку донеси до повара!»
«До попадания в суп – муха вам улыбалась!"  "Пальмовое масло вкуснее коровьего - не оборжись!"
       А поликлиника вообще первой откликнулась на губернаторский призыв. Уже в вестибюле больных ждал плакат: «Пришел с улыбкой – и иди с ней!»   «Улыбайтесь шире на флюорограмме!»
       Специалисты над кабинетами приветствовали больных со знанием предмета: «Твоя улыбка – радость психиатру!»
У окулиста: «Прочти нижнюю сточку, улыбнись, и начни с верхней!»   А проктолог, кажется, превзошел всех:
«Чем занемог – тем и улыбайся!»
       На ЖЭКах реяли транспаранты: «Наши улыбки – в ваши батареи!» и «Протек потолок – улыбнись евроремонту!».
На пожарной каланче твердая рука начертала: «Мы с улыбкой Вас замочим!»
       Губернатор Меринов, не спеша, колесил на черной «Волге» по городу, удовлетворенно обозревая методичное превращение родной Промухлевщины в нечто среднее между Осако и Киото.
       Вдруг его внимание привлек дорожный знак: круг с улыбающейся физиономией, возле которого стоял угрюмо мрачный гаишник. Не узнав губернатора, он резко свистнул, тормозя машину, и стал надвигаться на оторопевшего водителя, как Кинг-конг.
       – Нарушаем? Знаков не видим? Де улыбка-а-а-а?!!.... Тышщёнка сразу – или машину под арест?!
       Подойдя вплотную, блюститель беспорядка признал, наконец, губернатора и начал мучительную работу с мимикой беспредельно упитанной ряхи, тщетно пытаясь выдавить из нее подобие улыбки. После двухминутных потуг инспектор скорчил такую рожу, что Меринова чуть не вырвало.
       – Товарищ начальник! Не признал, не доложили по трассе! Виноват-с! – проблеял постовой.
       Губернатор махнул рукой и поехал дальше, размышляя про себя:
      «Да, далеко нам еще до Токио!» И тут в его голове мелькнула новая догадка:
       «А, может, мы рыбы мало едим?..»
  Водитель дал газ, и «Волга» помчалась к местному рыбокомбинату.