Ф. Достоевский, Идиот. О главном герое романа

Там, в «Идиоте», главный герой, уверяю вас, никакой не «Идиот». Достоевский, может быть, и хотел сделать идиота Мышкина главным героем, но ничего у Достоевского не вышло. У него, по сути дела, вышла хрень полная, у Достоевского, но что с него, с Достоевского, теперь возьмешь.

И даже не вампирша Настасья Филипповна – главная героиня «Идиота». Настасья Филипповна суть обычная ****ь с дворянскими замашками, таких ****ей у нас – пруд пруди. Зачем ее Достоевский вообще приплел к своему роману – это его, Достоевского, грех ли шалость – хреновина, одним словом.

Главным же героем рецензируемого нами романа, опять по вине автора, сделался этот дебил-туберкулезник Николай. Он так долго и протяжно умирал, что достал и прочих героев романа, и читателей, и, как нам кажется, самого Достоевского. Он всем надоел, этот полудохлый придурок с экзистенциальными замашками.

Я знал одного туберкулезника, тоже бледного и вечно умирающего. Он сейчас на пенсии, ветеран пяти войн и тому подобное, пишет мемуары на тему «Каково умирать, когда тебе нет еще и ста лет». Так вот, мы в студенческие наши годы постоянно издевались над этим тусклым типом. Мы же ничего тогда не знали ни о гуманизме, ни об альтруизме, ни о Мартине Лютере Кинге. О Мартине Лютере Кинге мы особенно ничего не знали, мы ежедневно пили водку и рассказывали друг другу о своих ****ях, о Настасьях своих Филипповнах. Так вот идем мы с *****ми в баню, берем ящик водки, пива какого-то берем, и этот мудак за нами тоже увязался, этот мешок с кавернами. Он тогда уже кровью харкал и кашлял так, что собаки соседские подхватывали. Так вот выходит он в предбанник, бледный, но распаренный, а мы сидим, водку пьем, и предлагаем ему, мудиле: дескать, не подать ли тебе, добрый молодец, водицы ключевой ледяной, после баньки-то. Он в нашу сторону только кровью харкнул, стакан водки сожрал и пошел в дом, иметь там какую-то шалаву. Она нам жаловалась потом, что у него, мол, прет изо рта так, будто у него там как раз месячные.

В общем, если в жизни, или тем более в романе Достоевского, появляется сволочь-туберкулезник и начинает путаться под ногами, то будьте уверены, он и главным героем станет, и роман испортит так, как ни один Достоевский не испортил бы сам, и будет не роман, а сплошная менструация. Например, «Идиот» Мышкин затевает отбарабанить Настасью Филипповну, а Николай, подлец, приходит к нему и начинает морализировать, метафизикой заниматься. Я, говорит, тебя, Идиот, ненавижу, но мне насрать на это, поэтому слушай мои выкладки по поводу сущего и высшего. А выкладки у Николая, как говорил мой дед-пастух, точно как у коровы из-под хвоста. Дерьмо, в общем, все его выкладки. Но Идиот Мышкин, он, конечно, не такой бестактный, как мы в наши студенческие годины, он и гуманизм познал с альтруизмом, и Мартина Лютера Кинга кругом перечитал. Такой же мудак, как и Николай, но поумнее слегка. Поэтому он слушает, слушает всю николаевскую бредятину, на часы смотрит и соображает, что оттарабанить Настасью Филипповну на сегодня отменяется, остается только на пару с Николаем метафизикой заниматься. Кстати, ни Идиот, ни мудак Николай уже заниматься ничем, кроме метафизики, не способны, это в романе ясно указано. Поэтому все стремления Идиота Мышкина к Настасье Филипповне – всего лишь нелепые попытки психологически удовлетворить неудовлетворенные сексуальные инстинкты. Выходит, прав старый хрен Фрейд, и сексуальная неудовлетворенность бросает на амбразуры самых отчаянных и одаренных личностей, в нашем случае – великого русского писателя Федора Михайловича Достоевского.

Фома НЕВЕРОВ,

foma76@bk.ru

понедельник, 13 декабря 2004 г.