О том как Куруфин за Келебримбором присматривал

В соавторстве с Йольф

Жена, как всегда, велела присмотреть за сыном именно тогда, когда Куруфин был занят. А именно - намеревался запереться в мастерской. Жаль, что не успел - пошел бы в мастерскую на пять минут раньше, его бы и не заметили... В итоге Куруфин решил, что можно запереться и вдвоем с ребенком, которого он посадит в углу играть с какой-нибудь ерундой.
Так и сделал.

Ребенок был в восторге. Он считал отцовские инструменты лучшими игрушками и сразу же попытался уволочь в отведенный ему угол молоток, но поднять не сумел.
- Тихо, - сказал Куруфин, конфискуя молоток. - Давай договоримся: то, что тяжелее тебя, ты не трогаешь.
Тьелпэ задумчиво посмотрел на отцовский рабочий стол и решил, что весы - это подойдет. И гирьки такие хорошенькие!
- А из того, что легче, тоже не все трогаешь, - договорил Куруфин, спасая весы. Гирьки спасать было бесполезно, потому что Тьелпэ уже заныкал их себе в карман. Карманы у него были бездонные.
- А что можно, пап? - заныл наследник.
- Смотреть, как я работаю, - начал перечислять Куруфин. - Молчать. Тихо сидеть. Не задавать глупых вопросов. Видишь, сколько всего можно. Да, гирьками можешь поиграть.

Ребенок задумчиво побрякал гирьками в кармане.
- Ладно, - покладисто сказал он.
- Вот и славно, - заявил Куруфин, водрузил сына на ненужный табурет и направился к верстаку, где немедленно целиком погрузился в работу.
Тьелпэ вытащил гирьки, пересчитал их, полюбовался на цыферьки на крутых боках, посмотрел как бликует свет на желтом металле... Потом слез с табурета, подкрался к отцу и подергал его за подол:
- Пап, правда тебе скучно? -Задал он свой коронный вопрос.
- Ага... - машинально отозвался Куруфин, ласково отодвигая сына коленом. Кинжал, с которым он возился, не позволял ему следить, чем живет весь остальной мир.
Тьелпэ возрадовался.
-Мне тоже скучно, - доверительно сообщил он, пролезая у отца между ног.

Ну, этого Куруфин уже не мог не заметить. Он посмотрел вниз, убедился, что это сын, и задумался, куда бы его деть.
- Ладно, - сказал он, поднимая сына и усаживая на край верстака. - Можешь рассказать мне, чем ты занимался утром.
Тьелпэ возрадовался еще больше. Со стола обзор был намного лучше.
- Я ел блины - доверительно сказал он, демонстрируя отцу обрывок блина, заныканный на случай непредвиденных обстоятельств в напопном кармашке.
Куруфин ужаснулся при виде места, откуда был вытащен блин.
- Это что, на случай голода? - уточнил он.

- Ну, я же знал, что мамы не будет. А ты меня, конечно, забудешь покормить. А вот варенье я не успел спрятать, оно как-то быстро кончилось на тарелке.
Куруфин представил себе варенье во втором кармане сына и гнусно хихикнул.
- Я скажу маме, чтобы давала тебе больше варенья.
- Правда? - обрадовался сын. - Скажи! Я согласен есть варенье и на обед тоже.
- Да хоть на ужин, - великодушно разрешил Куруфин. - Хоть места в кладовке будет побольше...
Варенья в доме было много.

Тьелпэ представил как будет пожирать варенье ложками. Огромными. Лучше половником!
Сын посмотрел на отца сияющими глазами. Отец опять занялся своими железками.
- Пап, правда тебе скучно? - начал он по-новой.
- Очень, - рассеянно сказал Куруфин. - Ну, так что ты делал утром, кроме пожирания блинов? И, кстати, почему вы мне ничего не оставили?
- А надо было оставить? - изумился ребенок. - А мама говорит, что ты воздухом питаешься... Я вот рисовал, как мы были в гостях у Махтана и он мне подарил стеклянные шарики.
- Мама за это поплатится, - пообещал Куруфин. - А в следующий раз поплатишься и ты... И Махтану я тоже скажу, чтобы он тебе больше ничего не дарил. А то один варенье трескает, а я голодаю!
- А он мне и не еще дарил, я только нарисовал как он мне подарит. Я видел у него такие разноцветные. Папа, ты хочешь есть? Вот, возьми блин, - сын щедрым жестом опять извлек на свет остаток завтрака.
- Спасибо, - язвительно сказал Куруфин, с брезгливым вниманием изучая ошметки блина. - Но раз уж ты приберег его для себя, то кто я такой, чтобы его отнимать?
-Папа,, мне для тебя ничего не жалко!
- Не сомневаюсь, - сказал Куруфин. - Но ты все-таки не думай, что я способен отнять у единственного сына последний кусок... блина...
- Ты сердишься, что я взял твои гирьки?- робко предположил сын.
- Не совсем, - великодушно сказал Куруфин, понимая, что настал момент вить из сына веревки. - Я думаю, что как-нибудь обойдусь без гирек, хоть это будет и нелегко.
Ребенок опустил голову.
-Я хороший мальчик,- бросил он пробный шар .
- Я знаю, - согласился Куруфин. - Я же не говорю, что ты плохой мальчик. В конце концов, - покаялся он, - это я тебя таким воспитал...
- А тебя - дедушка Феанор, - углубился в генеалогию сын. А того - король Финвэ? - изумился ребенок. - А короля Финвэ - Оромэ?
- А король Финвэ родился воспитанным, - поучительно изрек Куруфин.
- Значит я хороший мальчик! - сделал вывод Тьелпэ. - Но ты меня испортил своим воспитанием.
Куруфин приподнял брови, некоторое время смотрел на сына, а потом снова погрузился в работу, делая вид, что никого вокруг не замечает.
Тьелпэ отцовский взгляд заценил. Опять опустил голову, поболтал ногой в воздухе, периодически бросая искоса взгляды на отца.
- А что ты это делаешь? - минут через пять, утомившись качать ногами, решил проявить интерес к отцовским занятиям.
- Кинжал, - коротко ответствовал Куруфин, не поднимая головы.
- Зачем? - сын залез с ногами на стол и подполз поближе.
Куруфин передвинулся на ту часть стола, которая еще была свободна.
- Для красоты, - столько же лаконично поведал он.
Сын лез на пузо и почти уткнулся носом в отцовские руки. Прищурил правый глаз.
- Красиво, - одобрил он.
- Не-а, - сказал Куруфин. - Это был хороший кинжал. Пока я его не испортил своей ковкой и так далее.
- Все ты,папа, портишь,- словно кто-то дергул Тьелпэ за язык, - то кинжал, то меня...
- Ага, - согласился Куруфин. - Я думаю, пора мне куда-нибудь уходить, а то скоро совсем ничего хорошего вокруг не останется.
Сын перевернулся на спину, заглядывая отцу в глаза.
- А меня ты с собой возьмешь?
- Не возьму, - решительно ответил Куруфин. - Я думаю, без меня ты станешь намного лучше. И вообще никого не возьму. Ни маму, ни дядю Турко, ни даже гирек не возьму.
- И все инструменты мне оставишь?
- Я даже одежду тебе оставлю, - пообещал Куруфин. - И обувь.
- Так и уйдешь голым? - ужаснулся сын. - Замерзнешь!
- Ничего, - вздохнул Куруфин. - Зато вам будет хорошо.
Сын подумал и тихонечко сказал:
- Нет, папа, лучше оставайся. Мне твоя одежда все равно велика, а инструменты тяжелые.
- Ничего, - вздохнул Куруфин. - Зато вам будет хорошо.
Тьелпэ растроился.
- Папа, ну не говори так, - сказал он с надрывом. - Я больше не буду к тебе приставать.
- Да как же, - буркнул Куруфин. - Так я тебе и поверил!
Тьелпэ угрожающе засопел.
- Ну и не верь... Вот и уходи себе.
Куруфин переварил эту фразу отложил инструменты и воззрился на сына с нескрываемым восхищением:
- Уходить? А куда?
- Куда собрался!
Перевернулся и слез со стола. Залез на свой табурет с независимым видом и принялся рассматривать пальцы на ногах.
Куруфин хихикнул, пробормотал что-то вроде: "Ну и молодежь пошла!" - и снова взялся на работу, напевая себе под нос что-то заунывное.
Тьелпэ с увлечением пересчитывал пальцы на ногах. Когда считал справо-налево, то получалось десять Слева-направо почему-то девять.
- Пап, а сколько у эльфов пальцев?
- Где? - уточнил на всякий случай Куруфин.
- У меня есть на руках и ногах, а у тебя есть еще где-то?
- Да вроде бы нет, - пожал плечами Куруфин. - Во всяком случае, я даже не подозревал, что они могут быть. Ну так вот, в общем их двадцать.
Тьелпэ пересчитал на руках.
- Не сходиться, - сообщил он отцу.
- Странно, - удивился Куруфин. - Вроде ты ничего еще не успел себе оттяпать...
Он обернулся к сыну и окинул его орлиным взглядом.
- На руках у меня не одиннадцать пальцев.
- Это ты верно подметил, - согласился Куруфин. - А на ногах - вряд ли именно девять.
- Ты уверен?
- Был уверен до этой минуты, - подтвердил Куруфин.
Тьелпэ пошевелил босыми пальцами.
-Нету десятого пальца. Отсюда есть, а оттуда - нет, - туманно обьяснил он.
- Вывод, - сказал Куруфин. - Отбросим ту версию событий, в которой его нет. Потому что это все равно неправда.
- Ты уверен?
Куруфину показалось, что он уже слышал сегодня этот вопрос.
- Я никогда не говорю того, в чем не уверен! - торжественно заявил он.
- Тогда посчитай сам! - предложил сын, растопырив для убедительности все пальцы неизвестного количества.
Куруфин оторвался от верстака, подошел к сыну и с вялым интересом склонился над его лапами. Посчитал вслух.
- По-моему, с обеих сторон получается одинаково.
- А у меня не сходится, - опять пожаловался Тьелпэ.
- А по какому принципу ты считаешь "оттуда"? - поинтересовался Куруфин.
-Сначала с той стороны с которой ем, а потом - обратно.
- Я всегда думал, что сторон много, а есть можно только с одной, - заметил Куруфин.
 - Ну, давай, считай при мне.
Тьелпэ бодро посчитал слева-направо, но когда считал справо-налево, то выяснилось, что он пропускает цифру семь, ибо отсчет был обратный.
- А ты попробуй считать с единицы и в обратном направлении, - посоветовал Куруфин.
Тьелпэ пересчитал пальцы на ногах опять. Но он уже так устал от математики, что теперь считать дважды один и тот же палец.
- Тьфу, - сказал Куруфин. - Ладно, не бери в голову. Главное, чтобы количество пальцев не причиняло тебе дискомфорта.
Тьелпэ вздохнул, пошевелил неучтенными пальцами и жалобно заныл:
- Я пить хочу!
- Пей, - разрешил Куруфин, поспешно удаляясь к верстаку, пока его снова не отвлекли. - Ведро и ковш стоят в углу.
Тьелпэ как мешок картошки с грохотом сверзился с табурета.
Куруфин недовольно обернулся, фыркнул, но ничего не сказал.
- Мне больно, - страдальчески возвестил Тьелпэ, возлежа на куче опилок, недовольный тем, что отец не бросился к нему на помощь.
Куруфин набрался терпения, подошел к сыну и поставил его на ноги.
- Пальцы на месте, - сказал он после недолгого осмотра. - Так что дело, видимо, не в них. Где болит?
Тьелпэ задумался.
- О! - Коленку ушиб! - он показал недельной давности синяк.
- Сегодня? - с сомнением переспросил Куруфин.
- Нет, - честно ответил ребенок.
- Значит, рецидив? - сочувственно спросил Куруфин.
- Да! - ответил сын, которому понравилось новое красивое слово.
Куруфин озадаченно нахмурился.
- Я думаю, что тебя следует сдать целителю. От таких повреждений не может спасти ничто, кроме недели, а то и двух постельного режима...
- Как здорово! - восторгнулся сын. - А ты будешь сидеть рядом, и рассказывать мне про приключения эльфов в Эндорэ!
- А вот и нет, - сказал Куруфин. - Прадедушка Финвэ тебе будет рассказывать. А я буду работать.
- Нет, папа, я хочу, что бы ты мне рассказывал истории перед сном! - предъявил свои претензии Тьелпэ. - А то ты все время в мастерской.
- Ну ладно, - согласился Куруфин. - Но только перед сном..
- Ну почему такой вредный, папа? - вздохнул сын.
- Другого у тебя все равно нет, привыкай!
Тьелпэ поковырялся немного в опилках, пытаясь осознать данный факт...
- Скучно с тобой! - наконец решил он. - Пойду, лучше, в саду поиграю.
- Пальцы не растеряй, - напутствовал его Куруфин, совершенно забыв, что наказывала жена.
Пробурчав что-то в ответ, сын захромал к выходу. Коленка и вправду болела.
Куруфин оглянулся, заметил эту хромоту и мысленно застонал.
- Что, рецидив такой болезненный?
В ответ Тьелпэ захромал на обе ноги и попытался покинуть помещение.
Куруфин наблюдал за его манерой передвижения с некоторым чувством вины.
- Там заперто, - напомнил он. - Чтобы я за тобой присматривал.
- Я сам за собой присмотрю... А ты присматривай за своим кинжалом, - Тьелпэ вернулся за табуретом и поволок мебель к двери, надеясь вскарабкаться на него и отпереть щеколду.
Куруфин отобрал табурет, взял сына под мышки и уволок на верстак.
- Эх, - скзаал он. - Ну, которая коленка?
- Обе, - сын нагло посмотрел на отца. - Болят. Ужасно!
Заметив этот наглый взгляд, Куруфин про себя ухмыльнулся. Сын явно был весь в него.
- Чем я могу облегчить твои страдания?
- Поцелуй, потом отнеси в сад и принеси много варенья, расскажи сказку, - начал перечислять сын.
Куруфин кивал с умным видом.
- Это все?
Тьелпэ с подозрением посмотрел на отца.
- А ты все это выполнишь прямо сейчас?
- Не все, но многое, - заверил его Куруфин.
- Тогда - пошли! - ребенок простер руку в сторону двери.
- Подожди, - Куруфин строго воздел палец, потом расцеловал сына. - Так, по первому пункту справились...
Ребенок зажмурился от удовольствия.
- И коленку, - напомнил он.
Куруфин гнусно ухмыльнулся, взял сына под мышку и понес в сад.
- Коленку чуть позже, - пообещал он. - Она у тебя малость в опилках...
- Тогда ты меня еще и помоешь - немедленно прибавил ребенок к списку задач.
- Больше того - я тебя вытру! - совершенно серьезно сказал Куруфин.
- Да, папа, не забудь! - так же серьезно поддержал сын.
- Но после варенья, - предупредил Куруфин. - Потому что мыть тебя два раза - это слишком.
- Варенье, - заерзал сын у отца на руках. - Ложку, ложку не забудь. И молока принеси.
Куруфин слегка шлепнул его по мягкому месту и опустил на траву.
- Никуда не уходи, - предупредил он. - Все равно поймаю и... и съем!
- Я в опилках.
- Выплюну, - пожал плечами Куруфин. - Или помою перед едой.
- Ну, неси уже варенье-то! - простонал сын от нетерпения. - Хватит болтать.
Куруфин показал ему язык и удалился. Через некоторое время он вернулся с банкой варенья, двумя ложками, кувшином молока и прочей необходимой посудой.
- Учти, если мама хватится, я все свалю на тебя, - сказал он, плюхаясь на траву.
Сын сразу же вцепился в банку.
- А я - на тебя, - ответил, воюя с крышкой.
- И мы подеремся, - заключил Куруфин, наливая себе молока.
Тьелпэ все же удалось зубами сорвать крышку. Досадуя, что малое количество выплеснулось на рубашку, он захватил ложку и погрузился в варенье по уши, урча от удовольствия.
Куруфин наблюдал эту оргию со смешанным чувством удовольствия и отвращения.
- Только смотри, чтобы на волосы не попало!
- Вымоешь, - беззаботно отмахнулся сын ложкой.
На папу приземлился приличный ошметок розового цвета.
Куруфин собрал ошметок двумя пальцами и стряхнул в направлении сына.
- Если я потом различу, где ты, а где варенье.
Тьелпэ хихикнул, но от варенья не оторвался. Опустошив банку больше чем наполовину, он понял, что больше в него не влезет.
- Ешь папа, - проявил он щедрость по отношению к отцу. - Я больше не могу.
- Я тоже уже не могу после такого зрелища, - ответствовал Куруфин. - Так что постарайся себя пересилить - не тащить же это обратно!
Тьелпэ задумчиво оглядел банку.
- На сегодня хватит, - солидно сказал он и припал к кувшину с молоком. На кружку он просто не обратил внимание. Молоко текло по измазюканным вареньем щекам и стекало на многострадальную рубашку всю в опилках и варенье.
- Можешь припрятать до завтра, - Куруфин отодвинулся, чтобы его не облили еще и молоком.
- Я объелся, - осоловело сказал сын, - слабыми руками возвращая кувшин на траву.
- Я бы сказал "обожрался", но не хочу учить тебя таким словам. - отозвался Куруфин. - А теперь поднимайся и пошли к реке.