Привет от Гоголя

«14 июля 1960 года в 14 часов 25 минут, во время допуска, одна из посетительниц Мавзолея, некая Минибаева К.Н., вскочила на барьер около саркофага с телом В.И.Ленина и ударом ноги разбила стекло»
(из докладной записки министра здравоохранения СССР С. Курашова в ЦК КПСС от 16 июля 1960 г. под грифом «Секретно»)


Бруталов вчера прочитал книжку про одного начальника. Страшный был начальник. Даже не человек, а такой... с глазами до земли. Ни к чему читать страшилки перед службой, в этом Хомыч убедился. Хомычем зовут сержанта Бруталова товарищи по службе. Они все из одного спецподразделения, о котором говорить строго запрещено. Единственное, что Бруталов может себе позволить: в разговоре с друзьями или родственниками намекнуть, что его служба имеет некоторое отношение к министерству здравоохранения. Сержант Бруталов по характеру был веселый до одного случая. День 14 июля выдался обычным. Немного жарким, как и полагается в разгар лета. Но это на улице жарко. Бруталов чувствовал себя неуютно после прочитанного. Холодела кровь от воспоминаний про начальника гномов, с веками на глазах до самой земли. Вот прямо так: веки на глазах, это ж надо такое написать!
 
Стоял себе сержант на службе, из соображений секретности скажем, на карауле, и в общем хорошо стоял. Где-то в районе 14 часов почувствовал нос его запах сушеной рыбы. То ли от жары наружной, то ли от книжки вчерашней, показалось Бруталову, что торчит перед ним в полумраке самый настоящий рыбий хвост. ”Эх, пивка бы к нему!” - только подумал, как вдруг увидел, что низенькая дверь отворилась, и старуха, нагнувшись, вошла.

”Посетительница, наверное. А почему со служебного входа?” - успел сообразить сержант. Старуха в белом халате шла прямо к нему с распростертыми руками. ”Однако”, - опешил Бруталов. - Только нет, голубушка, не в то заведение обратилась!” Он не пошелохнулся, когда старуха подошла к нему совсем близко. ”Слушай, бабуля, я на посту”, - сержант вдруг смутился. Незнакомка раздвигала руки и ловила его, не говоря ни слова. И почудилось сержанту, что не старуха она вовсе.

...В июльском мареве сержант Бруталов продолжал нести службу. После зловещего покушения ряды посетителей сменились кружком специалистов, склонившихся над саркофагом. Когда удалился последний ученый, проведший тщательный осмотр открытых для обозрения частей тела, Бруталов скосил левый глаз на вождя.

Трепет пробежал по жилам солдата. Казалось, никогда еще черты лица под стеклом не были такими живыми. Чело определенно мыслило. Брови суровой ночью среди июльского дня смыкались в упреке. Гладкая матовая кожа над правой бровью деформировалась. Нехорошо сделалось Бруталову. Он не мог оторваться взглядом с места разрыва складки на лбу. Осколки стекла поблескивали. Особое освещение делало этот блеск фантастическим, не предвещавшим ничего хорошего. Точно так сверкали глаза незнакомки.

Бруталов почувствовал, что душа его начинает как-то болезненно ныть, вспоминая только что происшедшее. Так нехорошо ныть, как будто среди светлого будущего запел кто-то песню про угнетенный народ, вроде привычной Варшавянки. Тошнота подступила к горлу. Страшная гримаса прояснилась в лице под стеклом.
- Ну и дела! - вскрикнул Бруталов не своим голосом.

***
В связи с решением Секретариата ЦК КПСС от 11.06.1959 года (107.8-с) о реконструкции надписи на гранитном блоке Мавзолея и решением Моссовета в целях максимальной гарантии и возможно полной ликвидации последствий вышеуказанного инцидента необходимо закрыть Мавзолей, провести эту работу до 15 октября с.г. Целесообразно совместить указанные мероприятия с очередным дополнительным бальзамированием, которое должно по плану проводиться в текущем году. Распоряжением министра здравоохранения СССР
С. Курашова назначить дополнительные профилактические меры по работе с обслуживающим персоналом и военнослужащими.