Собака по кличке Грей

Эта невымышленная история произошла много лет тому назад, оставив тяжелое неизгладимое впечатление.
В результате проводимой политики, опять же нам во благо, шло массовое переселение жителей из районов республики в столицу. Рядом с нашим домом был выстроен девяти этажный дом с пятью подъездами, в этом доме и поселились люди, которые всю жизнь трудились на земле, тем и жили. Для нас городских было в диковину, как можно было держать на своих балконах кур, индюшек, баранов, но между тем не держать ни кошек, ни собак, перекапывать клумбы с нашими цветами и сеять семена трав для еды, редиску, картошку. По утрам ровно в шесть, можно было не проверять часы, дворник ругался, подметая тротуар, на котором были и остатки пищи, и кожура от картошки, лука и т.д. Все летело через балкон. Даже арбузы. Так вот, и дети были разные. Городские ребятишки никак не могли найти с ними общий язык. Во-первых, языковой барьер, во-вторых, воспитание и еще много чего. Конфликт был неизбежен. Нужен был только повод, и он нашелся.
Из нашего холодильника стала пропадать колбаса, молоко… Дочери было шесть лет с хвостиком, и лукавство сразу было разоблачено. Оказалось, что в бетонной будке ощенилась дворняжка, и содержимое холодильника уплывало собакам. Она приходила и рассказывала, какие щеночки «милашки», и что собака-мама ребятишек не кусает. Спасательная группа была из пяти ребятишек, двух девочек и трех мальчишек, почти одного возраста. Они установили график кормежки собак, это было так трогательно. Невольно я присоединилась к спасателям.
И вот как- то в дверь постучали, я открываю, на пороге стоит друг дочери, беззубый мальчишечка, глаза из орбит выскакивают: «Там, там, проход завален и идет дым! Помогите!» На улице моросил дождь, слякоть, уже почти стемнело. Мы оделись, пошли спасать. Взобравшись на горку, я увидела заваленный проход, и белый дым. Собака скулила, металась. Я разобрала проход, собака выскочила, поджав хвост, но далеко не уходила. Внутри на подстилке лежали три щенка, они были живы. Щенки чудные толстенькие, месяца уже, наверное, полтора, а один похож был на овчаренка. Мы их забрали, принесли в свой подъезд, в подвальное помещение. Собака улеглась с ними. Операция была завершена.
Не прошло и недели, как приходит дочь в слезах, а в руках у нее щеночек, который похож на овчаренка, а за спиной стоят ее друзья. Я пригласила их в квартиру. Они мне поведали следующее: мальчишки те, которые из переселенцев назло городским, подожгли собаку с щенками, но у них не получилось погубить собак, тогда они пришли и забрали из нашего подвала щенят, отнесли в свой дом в подвальное помещение и забили гвоздями дверь в подвал. Наши мальчишки открыли дверь, собака пулей вылетела, а там нашли только одного щенка, надо бы продержать его недельку другую дома, чтобы те мальчишки отстали, но никто из родителей не хочет его брать. Ребятишки со слезами на глазах смотрели на меня, как на последнего спасителя. В ручонках у дочери был живой комочек, она прижимала его к своему сердцу, который уже увидел божий свет. Моя мама не любила животных, всегда говорила : «Животных надо любить на расстоянии. От них одна зараза». И как я страдала от того, что мама выбрасывала всех кого бы я не приносила, ежика, скворца с переломанным крылом, хомяка…Я согласилась, но предупредила, что только на недельку.
Мы поселили его на балконе - лоджия. Дочь я попросила только об одном: «Ты не трогай его ручками, он все же дворовой, ты видишь у него клещи. А чтобы он не скулил, мы дадим ему соску». Я достала мясную косточку, он в нее вцепился, замолчал. На следующий день я купила в ветлечебнице шампунь от клещей и блох, «глистогонные» таблетки. Привели щенка в порядок.
Задержался он у нас три недели. Дети назвали его «Грей». Почему не знаю. Щенок был красивый. Мальчишки построили, как могли будку, щенок стал там жить. Я постоянно его кормила. И детишки носили еду. К следующей весне, Грей превратился в красивого и крупного кобеля. Огромные стоячие уши, большая голова, окрас, как у восточно-европейской овчарки, только вот хвост, излишне заворачивался, да белые подпалины на боках. Видимо, все же овчарка тоже крутила любовь с его мамой.
Грей провожал меня на работу и встречал. Подходил к балкону и начинал поскуливать, так он давал знать, что пришел. Я выходила и кормила его, чем нибудь вкусненьким. Казалось, что все хорошо. Грей вырос, мог постоять за себя, но агрессивным не был. Мальчишки мотались с ним, а он за ними. В глубине души я радовалась тому, что помогла выжить щенку.
Как-то придя, домой, я застала дочь с заплаканными глазами. Шмыгая носом, она сказала, что Грея сбила машина, насмерть. Мальчишки видели Грея, он лежит на обочине дороги. Мне стало не по себе. Честно говоря, я обвиняла себя. Лучше бы умер щенком. Не надо было вмешиваться в историю его жизни, но как пройти мимо? Как научиться, лично мне, не видеть старушек возле хлебных магазинов, которые хотят купить вкусные булочки, но нет денег, и я им покупаю. Может они лукавят, но не от хорошей жизни, или уже просто больны! Как научиться быть равнодушной? Муж мне всегда говорит: «Ну, что «мать Тереза» опять к тебе с просьбами, как ты не понимаешь, они тебя просто используют. Зная твой характер. Самим лень, вот и вешают свои проблемы на тебя».
 Утром я вышла чуть по раньше, чтобы посмотреть, где Грей, нужно было бы закопать, все же крупный кобель, и мы знали его. Посмотрев по сторонам, я его не нашла, наверное, утром «мусорная» машина увезла. Мне тогда казалось, что история на этом и закончилась.
Наступили майские праздники. На улице было тепло. Хорошо! Настроение праздничное. Я на кухне готовила завтрак, и вдруг отчетливо услышала поскуливание. Еще подумала, что у меня пошли «галюники». Вышла на балкон и то, что я увидела, не передать словами, даже не то что я увидела, а что было со мной, я о своих чувствах, которые невозможно описать. Под балконом был Грей, как – то неестественно сидел. Как только он меня увидел, весь напрягся, и подошел ближе, и тут я увидела, что задние лапы волокутся по земле, и он идет на передних лапах. Жутко худой. Я вниз, обежала дом и к нему. Господи, задние лапы у него были в крови, оттого, что касались земли. Так начался еще один виток борьбы за жизнь Грея.
Лапы его вскоре поджили. Мы его откормили. Оттого, что задние лапы были неподвижны, он научился ходить на передних лапах, поднимая задние, зрелище было не для слабонервных. Жильцы нашего дома прониклись к нему сочувствием, даже те, кто не очень любил собак. Грей потихоньку приспособился к новой форме существования. Ходил на передних лапах. Мускулы на передних лапах увеличились, грудь стала мощной. Для меня и детей он был самым красивым. Шло время, он обзавелся подружкой. У нее были удивительные глаза, желтые и жутко злые, честно говоря, я побаивалась ее. При виде меня он поднимался и ко мне, она за ним да еще норовит первой, и с оскалом, жуть.Было такое впечатление, что она ревновала его ко мне. Мы с дочерью в шутку прозвали эту парочку, «Анжелика» и «Жофрей». Анжелика за Жофреем ухаживала, вылизывала ему морду, шерсть на спине, ела только после него, приносила ему косточки, пищу. Я наблюдала за ними, просто удивлялась, их отношениям.
Прошло лет пять.
Политиканы решили, что каждый народ, проживающий в СССР должен самоопределиться. И началось великое переселение. Принесшее беды и горе населению. В нашем доме практически больше половины городского населения покинули пределы республики. А те что, по каким либо причинам еще не уехали, вывозили своих детей кого куда, и по родственникам, и дальним родственникам. Но эта другая история!
 А что собака по кличке Грей?
На новых жителей дома он наводил ужас. И вот как-то возвращаюсь домой с работы, соседка мне говорит: «Те, что новые, вызвали «собачий ящик». Завтра говорят, приедут, заберут собак».
Я поднялась домой, переоделась, взяла на первое время еды. Подошла к Грею, он смотрел, как будто все понимал. Анжелика сидела рядом. Я смотрела в его большие и умные глаза, ничего не говоря, только гладила по голове, трепала за уши. Слезы вырывались наружу. Душа просто разрывалась. Не знаю, сколько я так просидела. Потом надела ошейник с поводком, и мы поплелись в стороны заброшенного ботанического сада. Там было много кустарников и люди побаивались там гулять.
Присев на корточки я говорила ему глядя в его большие карие глаза: «Не иди за мной. Здесь твой дом. Не приходи больше. Ты меня понимаешь?». Грей сидел на своих убогих лапах, Анжелика рядом с ним. Так они и остались у меня в памяти. Больше я их не видела.
Вскоре наша семья вынуждена была покинуть пределы республики…