Триверы

Триверы

-Привет, Вера! Как давно не виделись с тобой! А ты здорово изменилась! Ты можешь уделить мне минутку?
-Добрый день Елена! Рада видеть тебя, как ты, что нового в твоей жизни?
Женщины свернули к небольшому садику между домами, где можно было присесть на скамейку и поговорить. Они учились в одной школе, но Вера была года на два младше Лены. Объединял их школьный хор, который обе посещали регулярно. И та и другая обладали неплохим голосом и слухом, иногда солировали.
Школа давно позади. Обе закончили институты, одна педагогический, другая технический. Но жизнь распорядилась по-своему; Вера не стала педагогом, а Елена, после рождения дочери перешла из конструкторского отдела небольшого завода в детский сад воспитателем.
Вера выглядела деловой, ухоженной, знающей себе цену, молодой женщиной. Ее светло-серый костюм был и строг и немного изыскан, его пиджак дополняли замысловатые петельки и пуговицы, таящие в глубине ряд голубоватых камешков, такого же цвета была и блузка. Воротник блузки дополняли легкие кружевные воланы. Ни каких колец, ни цепочек на ней не было. Она в них и не нуждалась. Все было при ней.
-Как твоя Виктория подросла, ей сколько годиков?
-Давно же мы с тобой не виделись, если так говоришь. Виктория уже в первом классе учится. Мои наряды на себя примеряет, а ты про детство упоминаешь.
-Прости, Елена, я так погрязла в своей работе, что и не замечаю перемен у друзей. Ты продолжаешь работу в садике?
-А куда же я теперь денусь? Практики-то у меня после института почти никакой, вот и осела с детишками, да мне нравится эта работа. А ты чем занимаешься, вид у тебя прямо скажу, очень интересный. Ты нисколько не изменилась, такая же стройная, красивая, немногословная. А я вот как поправилась после родов, так и осталась полненькой. Мужу нравится мой вид, а мне иногда так хочется быть стройной. Надеть красивое облегающее платье, прическу изобразить, но диеты не помогают, волосы потускнели, не до причесок. Что-то я заладила все о себе. Как т? Что преуспеваешь, вижу, но в чем, не знаю. Так и живешь со своим архитектором вместе с матерью своей, кстати, как она, твоя мама Веруня. Почему вас так зовут, Вера, Веруня?
-Моя Веруня - главный разработчик нашумевшего прибора «тривера», слышала о таком?
-Это, что при инсультах и инфарктах помогает? Слышала. Прикрепишь к больному месту, и через несколько минут забудешь, где сердце. Знаешь, мне бы не хотелось забывать о своем сердце, хотя оно у меня и побаливает частенько. Благодаря нему, глубже чувствуешь, тоньше переживаешь. Наверное, хороший прибор, если так помогает людям.
-И людям и мне и маме Веруне.
-У тебя и мамы тоже проблемы с сердцем, вот напасть, какая в новом столетии.
-Ты не совсем так поняла. Прибор приносит доходы в наше существование. Теперь мы с Россом живем в отдельной квартире. Мама переехала в новый район, там более благоустроенное жилье.
-Вот как! Извини, домой пора, вижу, и ты на время посматриваешь, звони, вот мой телефон. Я сделала такие карточки с номером телефона, удобно, возьми, вдруг пригодится.
-Спасибо, как-нибудь позвоню.
-Привет маме Веруне. Пока!
-До свидания.
Елена поднялась первой и, не поворачиваясь, покинула дворик и растворилась в потоке спешащих прохожих.
-Как была вечно спешащей, так и осталась ею,- подумала Вера о старой знакомой, и тоже поспешила по своим делам.
Город, в котором они жили, был не очень большим, но площадь по берегу озера занимал значительную, поэтому встречи со знакомыми могли произойти крайне редко, если жили они в разных районах и на почтительном расстоянии.
Вера, как и ее мама, жили в новом престижном районе, где дома не превышали трех этажей, со всеми причитающимися удобствами и ограждениями. Скорее всего, Елена и не могла бывать в таких районах. Муж Елены - врач-невропатолог получал свою ставку и еще полставки за прием больных, но скудные доходы не располагали на приятное восприятие жизни. Елена не стыдилась своего быта, она была счастлива в этом малом, но что-то задело ее в разговоре с Верой. Как-то стало не по себе, что-то сжалось внутри и не хотело отпускать. Елена заскочила в школу за дочерью, но Виктория уже ушла с отцом. Поговорив немного с учительницей дочери, немного успокоенная женщина пошла домой.
-«Триверы», придумают же название прибору, - размышляла она, проходя через детскую площадку, заваленную коробками, пластиковыми бутылками, обертками. Мимо небольших полуразрушенных песочниц, двух поблекших от давности глиняных медведей к своему с распахнутыми настежь дверями подъезду.
Лифт не работал. Хорошо, что ее покупки сегодня были легкими, все- таки восьмой этаж, высоковато.
Она поднималась с этажа на этаж по устрашающим зловонным лестницам, и думала; «как можно жить в доме и так не любить свое жилище, так обезобразить свое окружение?»
Дверь на восьмом этаже была прикрыта, и на ней чьей-то размашистой рукой было изображено то, что веками художники прятали фиговыми листочками.
Раньше она не замечала таких работ здешних мастеров, но сегодня все кипело и негодовало в ее взволнованной душе.
-Сейчас переоденусь и займусь наведением порядка. Дети ходят, как же можно допускать такие дикие картинки и не менее дикие надписи, - бушевало внутри Елены.
Открыв квартиру и поставив свои сумки, она удивилась глубокой тишине: «Никого нет что ли?» - подумала она.
Но стол был красиво накрыт, стояли в вазе цветы, торт, лучший сервиз из тончайшего фарфора, который она так берегла.
-Какой праздник, может быть, я что-то забыла?- размышляла Елена.
Но в следующий момент она услышала из комнаты звуки вальса Мендельсона, и остановилась в растерянности: «Боже мой, сегодня же день нашей с Павлом свадьбы. Как это я могла забыть о таком дне?»
И она, быстро поправив прическу и махнув пуховкой по лицу, прошла в комнату. С обеих сторон ее обступили друзья, а из соседней комнаты вышли Виктория и Павел, держа в руках алые розы. Десять лет прошло с тех пор, как они поженились. Когда могли отметить, праздновали, а когда пустовала их казна, пропускали счет годам.
Елена обнимала всех сразу, но Пашу и дочь обняла с такой нескрываемой любовью, что у подруг выступили слезы.
-Мои дорогие, ребята, спасибо вам. Какая радость видеть вас, вы молодцы, не забыли о нас.
-Скорее твой Павел ничего не забывает, обзвонил всех, повезло тебе с ним, Ленка, - говорили наперебой ее подруги.
Павел потянул жену к детской комнате, что-то шепча ей на ухо, а друзья рассаживались за столом. Через минут пять дверь детской распахнулась, и вышел Паша, держа на руках свою полненькую, как она о себе сказала Вере, жену в белом брючном костюме. Полнота совсем не портила ее в этой одежде, выглядела она юной и немного застенчивой.
-Такую полюбил десять лет назад, и хочу любить всю оставшуюся жизнь только ее: мою Елену прекрасную. Я ни Парис, ни Менелай, но не меньше чем они любили красавицу Елену, дочь Тиндарея и Леды, люблю свою жену. За мою Елену, не любить которую невозможно.
-Не преувеличивай, дорогой, я всего лишь твоя половинка в этой жизни.
-А ты хочешь еще быть чьей-то половинкой и в другой жизни?
-Не смейся, Паш, лучше дай я поцелую тебя, доктор мой дорогой. Я и не надеялась на такой чудный вечер, на встречу с друзьями, спасибо тебе. За все спасибо, наполните бокалы, ребята, и за добрую встречу.
Склонившись над бокалом, она тихо прошептала Павлу, как сегодня встретила Веру, такую красивую и удачливую, что родилось в душе чувство растерянности и какого-то принижения. А дома такая радость встретила ее, что снова обрекла спокойствие и уверенность в завтрашнем дне. Что денег будет немного, пустяки, перебьемся, не привыкать. Счастье не купишь, а оно счастье было в этот вечер рядом с ними. Друзья расходились ближе к полуночи, напевая по пути знакомые популярные песенки.
Дверь, расписанная юными «дарованиями» осталась не вымытой. Про нее как-то совсем забыла Елена, но вот о «тривере» не получалось забыть. Возможно потому, что Паша порой жаловался на боль в области сердца, и прибор, если он такой востребованный и обещающий, мог бы помочь ему, да и матери его Анне Павловне тоже. А, если причина все-таки сама Вера, ее вид?
-Завтра же пойду в аптеку и ознакомлюсь с этим прибором. Вера, скорее всего, забыла о нашей встрече, у нее свои проблемы, но создать такой прибор; каким же талантом надо обладать?
-Дорогая, о чем ты так обеспокоена, что-нибудь с работой?
-Нет, дорогой, все нормально.
-Тебе встреча с Верой не дает покоя?
-Думаю, что ты прав. Давай забудем о ней, и тебе и мне на работу завтра. Спокойной ночи дорогой, так согрел мне душу своей заботой, спасибо тебе.
Утро улыбнулось приветливым сиянием поднимающегося солнца. Лучи скользили через неплотно закрытые шторы, высвечивая попадавшие на пути оставленные после застолья вещи, плавающую в столбе света пыль. Скользили по лицу, пробуждая от сладкого сна.
-Пора вставать, пора посуду намывать, надо скатерть замочить, и свой завтрак получить, - накинув халат, пропела Елена. Павел еще несколько минут нежился в теплых лучах, следя за их движением по стене, где висели картины Кандинского и Пикассо. Почему-то именно эти художники были понятны и любимы Паше.
Ты поведешь Викторию в школу или мне вести?
-Мне по пути, а тебе возвращаться надо после школы, чтобы до садика дойти. Елена, может быть тебе стоит поменять работу, дочь наша подросла, подумай.
-Я подумаю, Паша.
Виктория очень любила, когда до школы ее проводил отец. Высокий, сильный, красивый, с ним многие люди здоровались, кивая головой и улыбаясь приветливо. Многих излечил он, с родителями других детей всегда находил минутку, чтобы поговорить о детях и о школьных делах. И сегодня он остановился, чтобы поздороваться с учительницей из класса дочери, но подошли другие родители, и Павел Игнатович помахав рукой девочке, поспешил в клинику.
Елена перед работой сумела забежать в аптеку, ей не терпелось узнать правду о новом приборе. Триверы были выставлены в витрине как раз на уровне ее глаз. Совсем небольшой приборчик, напоминающий кубинскую сигару, блестящего черного цвета с серебристыми кончиками. Елена с интересом разглядывала изобретение Веруни, но как только взгляд дошел до его стоимости, интерес пропал сразу. Цена зашкаливала перед их заработком.
-Кто же покупает такие приборы, - задумалась Елена.
И услышала рядом голос кассира – фармацевта, - Вас заинтересовал этот прибор, фирма – изготовитель приглашает распространителей своей продукции. Если Вы соглашаетесь с ними сотрудничать, прибор можете купить со значительной скидкой. Подумайте! Вот возьмите визитку фирмы.
Взяв небольшой листок, Елена вышла из аптеки, опустив визитку на всякий случай в карман. Вскоре она и забыла о ней, дети так радостно встретили ее, столько новостей порассказали, что всякие мысли о тривере отошли в сторону.
Прогулки, занятия, игры – так закрутили в своем движении, что когда ее позвали к телефону, она не сразу отреагировала. Но ее окликнули еще раз, и она подошла к аппарату. Незнакомый голос спросил, - она ли Бауск Елена?
Услышав подтверждение, ей сообщили, что Павел Игнатович Бауск в реанимации, с сердечным приступом
Она растерянными глазами осмотрела всех рядом стоящих, и побежала в свою группу, заливаясь слезами.
-Славочка, мой дорогой, не оставляй меня одну, - молилась она, идя по коридорам, - вот почему так ныло сердце у нее утром. Почему с ним такое произошло, он же еще молод, ну что там тридцать пять лет.
Она оставила работу на напарницу и побежала в клинику.
К Павлу ее пустили на несколько минут, только, чтобы успокоить плачущую женщину. Он лежал с капельницами и подключенными приборами. Сердце сжалось от боли за дорого человека, все бы отдала, только бы помочь ему, но что отдать – то она могла, если никаких сбережений нет, умений тоже. Осторожно коснулась щеки мужа, он открыл глаза, и засветилась в них радость.
-Не переживай, все обойдется. Иди домой, Вика ждет.
Подошел дежурный врач и, проводив ее из палаты, тихо сказал: «Обширный инфаркт, последнее время Ваш муж много работал, да еще диссертацию готовил, вот и перегрузка сердцу, но организм молодой, будем надеяться».
Слезы текли по ее щекам, но она их не замечала, не могла примириться с тем, что Паша такой сильный, веселый и вдруг в реанимации.
-Господи, спаси моего мужа, пожалуйста, помоги ему выкарабкаться из страшного недуга, - молилась Елена, хотя до этого времени не испытывала великой тяги к вере в бога.
Вечером они с Викторией хотели вновь навестить Павла, но медсестра, с которой разговаривала по телефону Елена, сказала, что посетить они могут только завтра, сегодня его лучше не беспокоить.
Лена положила пропуск на посещение мужа в карман пальто, нащупав записку, вынула листок. «Триверы» вновь не дают ей покоя. Она набрала телефон Веры и, боясь услышать ее голос, стала продумывать текст монолога. К телефону долго не подходили, Лена смогла подготовить дежурную фразу, но в трубке прозвучал мужской голос.
-Простите, дома никого нет в данный момент, оставьте свое сообщение после гудка.
Елена положила трубку, немного обрадовавшись, что не получился разговор.
-Что бы я сказала Вере, муж мой в реанимации, но ей-то какое дело до этого? Может быть, у нее свои проблемы, она же мне их не навязывает, почему же я пытаюсь нагрузить на чужие плечи свои невзгоды. Лучше позвонить Вере в офис завтра утречком.
Лена занималась на кухни обыденными делами, Виктория читала в своей комнате; стояла непривычная тишина, хотя и вода шумела, и что-то убегало из кастрюли, но среди этих звуков, не было голоса Павла, и квартира казалось пустой.
-Почему так тихо, - подумала Елена, - Паша всегда говорил тихо, и я старалась не говорить громко, но когда все были вместе, то присутствовало какое-то движение, чувствовалась жизнь. Была приятная суета, от которой не устаешь, словно купаешься в ней. Нарушение, даже незначительное такого порядка, привело к замешательству, произошел сбой во всем. Пища стояла не тронутой, дочь выпила только молоко и теперь читает, я подчинена только одному, скорее бы наступило завтра, чтобы вновь увидеть Павла, которого частенько называли все Пауло.
Утром следующего дня телефонный звонок напугал Елену. Неужели что-то с Пашей? Но женский знакомый голос немного обрадовал Елену. Вера по определителю узнала, кто звонил, и перезванивала, как иногда доводилось делать.
-Елена, ты вчера мне звонила, я поздно вернулась домой, не смогла тебе позвонить вечером, извини. Я слушаю тебя, какие-то новости?
-Нет, новостей особых нет, я хотела узнать о работе в твоей фирме, вот дали в аптеке телефон твоего офиса, а я решила тебе домой позвонить, все узнать от тебя.
-Я рада твоему решению, приходи сегодня в школу №36, класс музыки, мы будем проводить презентацию, я тоже там буду, все и узнаешь. Как, договорились?
-Если все будет в порядке, я приду.
-Тогда до вечера, в 20 часов, не забудь.
-Хорошо, до встречи.
Лена положила трубку так, словно это был тяжелый груз. Что ей делать, как правильно поступить в сложившейся ситуации. Трудно принять решение, когда все держится на волоске. Нить жизни может выдержать, а может и оборваться, кто знает, когда и как она себя поведет?
После того, как проводила Вику в школу, до работы Елена поспешила в клинику к Павлу. Пока расстояние было большим, она шла быстрым и уверенным шагом, но вот показались больничные корпуса, и ноги стали вести себя странно, будто чужие. Какая- то вялость опутала движения, страх захватил мысли, руки хватались за перила, ища в них поддержку не в опоре, нет, в победе над страхом.
-Елена Львовна, - донеслось до нее собственное имя, но слова как бы прошли мимо, не касаясь ее, - Елена Львовна, Вы меня слышите?
-Простите, задумалась.
-Вы к мужу идете, так его перевели в терапевтическую палату из реанимационного отделения. Вот сюда, пожалуйста, пройдите, по коридору направо, шестая палата. У Вас белый халатик есть, наденьте, все- таки кардиология.
-Хорошо, хорошо, - заторопилась Елена, ей стало действительно хорошо, она была готова расцеловать сказавшую такую весть женщину, но только улыбнулась, тихо всхлипнула, глотая слезы счастья, и побежала к шестой палате.
Постучав в дверь и ничего, не услышав в ответ, она приоткрыла ее. Паша спал, в палате он был один, рядом стояла пустая кровать, застланная легким одеялом. На стене, возле его кровати прикреплена кнопка вызова врача. Рядом блистал чистотой стеклянный столик на колесах, со стаканчиком воды и таблетками в маленькой плошке. Чуть дальше устройство для капельницы, но к его руке не подключенное.
Елена остановилась на пороге, прислушиваясь и присматриваясь к спящему мужу. Несколько бледное лицо, впалые щеки, но это Пашка, родной и желанный человек.
-Пашенька, - тихо произнесла Елена, - как ты?
Она тронула его руку, погладила по голове, как маленького ребенка, поправила воротничок рубашки и села рядом на кровать.
Дыхание больного было слегка сипловатым, но сон глубокий, Павел не сразу проснулся. Пришлось Елене ожидать его пробуждения.
В дверь постучали, на пороге появилась мать Павла, Анна Павловна. Худенькая женщина лет шестидесяти, светловолосая, какая-то вся быстрая. Она вошла, и вместе с нею в палату вплыл солнечный сноп из окна напротив палаты. Над ее головою вспыхнул на мгновение золотой нимб, а ее белый шарф, что раскинулся по плечам, показался крыльями ангела.
-Чудо, какое сотворилось над матерью Павла, - пронеслось в мозгу Елены. Но дверь захлопнулась, нимб исчез, ангел стал просто нежной любящей матерью, которая немного растерянно приближалась к кровати сына.
-Деточка моя, как ты, мой дорогой? – Анна Павловна поцеловала сына в щеку, коснулась пальцами лба, поправила волосы и приникла взглядом к родному лицу.
Павел увидел сидящих возле себя женщин и улыбнулся такой детской, трогательной улыбкой, в которую вложил всю теплоту чувств к милым своим посетителям.
Анна Павловна любила свою невестку, внучку, но ее любовь всегда была несколько сторонней к Елене, а сыну готова принести любую жертву, пойти ради него на любое испытание, только бы у него все было хорошо.
-Мои дорогие дамы, что носы повесили, выкладывайте, с чем пришли?
-Вот сок, немного творога с изюмом, яблоки, много чего еще, - мать склонилась над своей сумкой.
-Да не о еде я спрашиваю, а о вашем настрое, не волнуйтесь, врачи меня поднимут, вот увидите. Немного поваляюсь и снова в бой.
-Пашенька, сынок, не спеши вставать, ты сам понимаешь, как надо себя вести в таких случаях. Подумай о Вике и Леночке, они за тебя так переживают. Не так говорю, прости. Но мы хотим, чтобы ты был рядом с нами.
-Буду, не волнуйтесь за меня.
Павел Игнатович пошел на поправку только через две недели. За это время Елена особенно сдружилась со свекровью. Анне Павловне было приятно помочь невестке и побыть с внучкой. Сына она воспитывала одна, муж оставил их, когда сыну исполнился всего один год. С тех пор они вдвоем составляли маленькую дружную семью, со своими такими разносторонними интересами. Любовь к искусству, музыке, природе, морю надолго поселилась в их быт, радовала их, и совсем незаметно они оказались втянутыми в творчество. Мать и сын рисовали, немного играли на фортепиано. Только после школы Паша почему-то заявил, что хочет быть врачом. У него с детства здоровье было не очень хорошим, но с возрастом организм окреп, и мечта быть врачом, заставила хорошо подготовиться к вступительным экзаменам в медицинский институт и закончить его.
Анна Павловна после женитьбы сына жила в своей небольшой квартире одна. Иногда навещала сына, с Еленой как-то отношения не то чтобы не ладились, просто не было общих точек соприкосновения. Однословный разговор не устраивал ни ту, ни другую, поэтому сына навещала редко. Одинокая жизнь пожилой женщины искала своего применения. Особенно вечерами становилось тоскливо, пенсионный возраст хорош, когда рядом есть кто-то, для кого ты необходим или тебе кто-то нужен, чтобы проявить заботу, согреть приветливым словом, улыбкой. И Анна Павловна нашла предмет обожания. Добрые слова из предмета исходили нечасто, но все-таки исходили. Вечерами все так же оставалась одна в своей квартире, но появилась надежда, что в какой-то день недели возникнет возможность поговорить, посидеть вместе за одним столом, поесть полноплановый обед, а не скромный бутерброд, прогуляться по городу. Прогулки были редки, но они не отменялись, как и походы в театр. Все это приносило небольшую радость в одинокую жизнь.
Самым главным в ее жизни стало творчество. Она начала писать повести, рассказы, стихи, маслом картины. Все захватывало неудержимой силой, хотя и сил-то было не так уж много, но она старалась не подавать вида, боролась с недугами, с морщинами, сединой. Даже порой выигрывала в такой борьбе.
С болезнью сына Анна Павловна ощутила ответственность за его дочь, за него самого с каким-то отчаянным самопожертвованием. Хотелось все заботы взвалить на себя, дать возможность Леночке быть подольше возле любимого человека. Растерянность невестки была так очевидна, что Анна Павловна искренне жалела ее, и хотела своим вниманием и помощью облегчить страдания Елены.
Лена в тот день, как договорилась с Верой, была на презентации, выслушала все хвалебные речи, хотелось верить в чудо изобретателей. Приборы на все случаи жизни заполонили полки аптек, менеджеры предлагали их по своим каналам, обращая все к тем же людям, что и аптеки. Но приборы дорогие, и как купить так, чтобы не оказаться обманутым? Триверы и несколько других приборов были выставлены в центре стола на возвышении. Здесь внешний вид их был более впечатляющим. Расставлены были также БАДы (биологически активные добавки) с яркими надписями и рисунками. Поговорив о назначении приборов и БАДов, перешли к опробованию приборов тут же в зале. Присутствующие все обратились к «Триверам», оставляя на потом остальные.
Прикладывали тривер к области сердца, замеряли тонометром давление, следили за сердечным ритмом. Да, показания становились положительными. Снижалось давление, исчезала аритмия, появлялся румянец на побледневших лицах.
Прибор хороший, но как научиться продвигать его на рынке, когда кругом такая конкуренция?
-А теперь для тех, кого заинтересовал прибор, и кто настроился на рабочий лад, прошу остаться, обсудим более подробно план дальнейшей действий.
-Как твое впечатление о приборе, Елена? Понравилась презентация? Есть какие-то вопросы?
-Прибор хороший, но вот как его продавать, вопрос.
-Вопросы исчезнут после нескольких встреч, на которых пройдет обучение. Ты согласна ознакомиться с ним лучше?
-Да, Вера, я бы хотела им заняться. Сегодня долго не могу оставаться, а следующий раз приду с записной книжкой и займусь обучением. Когда приходить.
-Собираемся по четвергам в 19 часов здесь же, приходи. Да, слушай, возьми прибор и его описание домой, а на следующее занятие принесешь, договорились?
-С удовольствием.
-Тогда вот нераспечатанная коробка с прибором, возьми, там все описания.
Елена уложила коробку в сумочку и заспешила домой. Весь вечер изучала описание работы прибора, хорошо, что Анна Павловна осталась ночевать у них. Помогла делать уроки Виктории, приготовила замечательный ужин, а днем она дежурила в палате сына.
-Леночка, тебе помощь моя не требуется, ты так занята весь вечер?
-Анна Павловна, Вы только посмотрите, какой прибор я принесла. Он воздействует на организм больного, самостоятельно находя нездоровый участок, стимулирует его работу. Помогает выздоровлению.
-Леночка, ты для Павлика его купила?
-Купить мы не можем. Стоимость велика. Я хочу заняться его распространением, тогда какое-то время он будет у нас. Может быть, поможет Паше?
-А как же твоя работа, девочка моя, потерять работу сейчас опасно, потом как ее найдешь?
-Я не оставлю свою работу в саду, прибором буду заниматься только после работы. Те, кто им занимается, имеют дополнительный неплохой заработок. А некоторые люди только им и занимаются, доход неплохой и работа интересная.
-Да чем же она интересна?
-Понимаете, Анна Павловна, общаться придется со знающими толк в медицине и технике людьми, это уже интересно. Мы с Пашей как раз перед его болезнью говорили о моей работе. Паша просил подумать о переходе на другую работу.
-Это вы сами будете решать, а приборчик можно посмотреть, что он из себя представляет?
-Вот, смотрите. Как у Вас давление сегодня? Давайте измерим.
Елена достала тонометр и замерила свекрови давление. Оно было повышенным, да и пульс великоват. На что Анна Павловна огорченно заметила: «То-то чувствую себя не очень хорошо, пройдет».
-А давайте испытаем прибор, приложите к области сердца и подержите некоторое время. Лучше, если Вы побудете в покое, полежите немного.
-Хорошо, он совсем легкий, почти неощутим.
Прибор и здесь проявил себя хорошим лекарем. Давление и пульс нормализовались.
-Леночка, отнеси его Пашеньке, какой замечательный прибор.
Прибор несколько дней был закреплен у Павла на груди над сердцем, но врачи продолжали свои методы лечения, не доверяя приборам. Состояние организма укреплялось не быстро, но Павлу с каждым днем становилось лучше. Когда Елена забрала прибор, чтобы вновь пойти на презентацию, Павел почувствовал его отсутствие, аритмией. Он сказал об этом Елене, и она задумалась, как им приобрести этот прибор?
В классе в этот день собралось много народа. Разговор вела поначалу ни Вера, а молодой человек. Он говорил о деньгах, как их заработать.
-Деньги, это шестое чувство человека и предыдущие пять, без этого шестого слабо действуют. Только при финансовой независимости человек способен лучше проявить свои способности. И вот, что я вам скажу, «кто владеет информацией, тот владеет миром».
Достоверная информация, не слухи, самообразование приведет нас к успеху. Мозг человека – величайший компьютер, любую, поставленную задачу он может прекрасно выполнить, только надо продумать все до мелочей. Мы же используем почему-то только 97 % нашего серого вещества, остальное так и умирает не использованным.
Если Вы говорите - «не могу», то Вы ничего и не сможете. Но если Вы говорите: «Как я это смогу сделать», то Ваш мозг подскажет Вам, что нужно делать. Только продажа приносит деньги, а все остальное денег стоит. Но вот Вы узнаете информацию о неком производителе, знакомитесь с его продукцией. Производитель предоставил Вам товар по оптовой цене, посчитав Вас, как покупателя, способного продвинуть его товар. Как? Да просто. Без посредников Вы передаете информацию о своей покупке, Вы рекомендуете ее. Вы сначала возвращаете себе те деньги, что потратили на свою покупку, и получаете процент от рекомендованной Вами продукции.
Он долго еще говорил об успешных оборотах продукции, учебе, о каких – то списках. Елена внимательно слушала вначале, к концу внимание стало рассеиваться, и хотелось все бросить, покинуть помещение.
В это время молодой человек объявил небольшой перерыв. К Елене подошла Вера, она немного опоздала, захватила окончание его речи. Ничего, не комментируя, она присела рядом.
-Мама прислала тебе когда-то любимые тобой заварные пирожные, попробуешь дома, здесь и Виктории есть небольшой подарок от меня и от мамы.
-Большое спасибо, Вера, ты удивила меня, неужели мама Веруня помнит, что мне когда-то нравилось?
-Конечно, помнит, ты нравилась моей маме. Была несколько застенчива, но с таким чистым и откровенно добрым взглядом, что она тебя такою и представляет до сих пор. Она приглашает тебя в гости, приходи, как сможешь – Вера разговаривала о далеких от дела вопросах, словно и не было презентации. Но через минуту перерыв закончился, и, Вера была уже другой женщиной - Верой Демидовной. Ее деловой тон отодвинул в сторону все слова, что только что говорились. Интонация голоса, доброжелательность и тонкое понимание настроя людей буквально подчинили всех. В классе наступила тишина, так увлеченно и уверенно говорила Вера, что внимание было направлено на ее речь.
-Кто владеет информацией, - промелькнула мысль у Елены, - да, тот действительно владеет многим. Она записала все, о чем говорила Вера, было так интересно, и устройство прибора и его работа, и как предлагать прибор. Но информация разделена по неделям, нужно было приходить несколько дней подряд. Как быть, мужа она хотела видеть тоже ежедневно, нужна и учеба, дочь требовала внимания. И все-таки Елена прошла курс обучения у Веры. Что он дал? Многое!
За это время Елена сбросила столько лишнего веса, что превратилась в стройную женщину. Вот с одеждой беда, все оказалось свободным, не подходящим ей. Но свекровь и здесь помогла. Дала свои сбережения на приличный костюмчик для нее. Они вместе и купили его по дороге в клинику.
Павел замечал усталость на лицах своих женщин, что Елена так худеет, не замечал. Одежда была свободная, да и не приглядывался. Но прошла неделя за ней другая, ему становилось лучше и лучше. Мать и жена уже не выглядели подавленными и обеспокоенными. В один из их приходов, когда он уже мог ходить, и стоял у окна, вошла его мама, затем бочком проскользнула Виктория и с ними молодая, стройная, с красиво уложенной стрижкой, в облегающем фигуру светлом костюме женщина. Павел не сразу понял, что эта красавица – его жена. Он потянулся руками к волосам, поправляя их на ходу, потрогал воротник рубашки; все было на месте. И только тогда подошел к Елене, матери и дочери.
-Ну, ты даешь, Елена прекрасная! – наклоняясь к ее уху, прошептал Павел.
-Я хотела понравиться тебе, мой родной.
-Да разве ты когда не нравилась мне?
-Знаешь, это от радости. Ты поправляешься, а это главное. Если мой вид порадовал тебя, мне вдвойне хорошо.
В этот приход они все долго беседовали, перебивая друг друга, потому что накопилось столько много невысказанного. Совсем неожиданно для них на пороге палаты появился лечащий врач с бумагами в руках и произнес, окидывая всех взглядом: «А Вас Павел Игнатович, мы выписываем сегодня, если не возражаете?»
-Как же я могу возражать против такой удачи! Да я на седьмом небе от радости.
-На небо, хоть и на седьмое не спешите, дома придется продолжить лечение. О работе думать пока не стоит, не спешите. Всего Вам доброго, дорогой коллега, поправляйтесь.
Так и отправились все вместе домой на такси.
Дом. Только отправная точка опоры. Тесновато, темновато, порой душно или зябко, но как спокойно и уютно душе в этом маленьком домашнем мире. Все свое, на своих местах, а если и не на своих, то со временем все обустроиться, придет в норму. Человеку в этой тесноте привольно и счастливо, если рядом окружение родных людей, любимых салатов, картошечки с грибами, чаек с друзьями под закусочку; ну, разве можно отнять у человека столько удовольствий, погружая его надолго в больничные палаты? Можно сказать: «нужно», чтобы вновь ощутить тот внутренний восторг возвращения, прилив сил и энергии. Вот, что означает дом.
Устроившись на диване в гостиной комнате, Павел попросил жену побыть с ним, пока мать готовит на кухне.
-Елена, ты хочешь рассказать мне о своих новостях, они появились у тебя, не так ли?
-Да, дорогой, появились.
-Кстати, прибор, что ты мне принесла, теперь можно вернуть, я благодарен его изобретателю и тому, кто дал его тебе попользоваться.
-Теперь он наш, Пашенька. Я занимаюсь его распространением по лечебным центрам и больным. Его оценили многие люди, клиники покупают для физеопроцедур, а я от этого имею доход.
-И каков навар?
-Не говори так, доход довольно ощутимый. Викторию приодела, для тебя кое-что приобрела, да и в доме появилось новенькое, не замечаешь?
-Не успел пока. Пройдем на кухню, посмотришь.
-Ты скажи мне, тебе нравится такая работа, ты в ней нашла себя?
-Да, Паша. Мы с Верой и ее мамой Веруней вновь сблизились. Поддерживаем хорошие отношения, доверяем друг другу. Это они дали для тебя прибор. Я не хотела говорить Вере о твоей болезни, но она узнала не от меня, не задавая вопросов, сама предложила его взять. Вот такие они люди.
-А если это бизнес сделал их такими, удобными в общении.
-Так и что, разве плохо оставаться или стать порядочным человеком, занимаясь бизнесом.
-Мне нравится твоя твердость в оценке своей работы, что-то новенькое в облике твоем, в речи, ты молодец. Дай я поцелую тебя, моя спасительница. Павел, осторожно двигаясь, поцеловал жену в щечку и, взяв за руку, поднялся вместе с нею, чтобы пройти на кухню.
Ни старых полок, ни громоздкого стола уже не было. Посредине стоял стол, раздвигающийся при надобности, угловой диванчик, вращающиеся стулья; все одного цвета. Когда успели все сменить, думал Павел, ведь в больнице он пробыл немного больше месяца, неужели за это время Елена смогла столько заработать?
-Тебе нравится, правда уютнее стало, видишь, и занавески сменили; все в бежевых тонах, что ты любишь. Елена радостным взглядом обводила мебель, окно, плиту: чистота, свежесть и гармония была во всем, даже запах приготовленного обеда был необычайно вкусен и возбуждал аппетит.
-Да, нравится, - немного суховато сказал Паша. За обедом было немного шумно и весело от присутствия свекрови, к которой уже привыкли, и Павла, которого так ждали.
Жизнь входила в прежнее русло. Павел некоторое время был дома, потом по путевке от клиники поехал в санаторий в Анапу. С ним поехала Анна Павловна и Виктория. В школе начались каникулы, и поездка оказалась очень кстати. Елена работала в садике, а после смены шла по намеченному вместе с Верой маршруту подписывать договора на поставку приборов. Все складывалось как никогда удачно. После посещения клиник и клиентов нужно было и на занятия успеть. Лекции читались по бизнес-плану, по этике продаж, затрагивались многие аспекты- все было необходимо для успешного продвижения по ступенькам предпринимательства.
Проходили недели, вот уже и месяц скоро кончится первый летний. Тепло, зелень яркая, звонкая. Погода стоит сухая, солнечная. Сегодня у Елены нет работы в саду только занятия у Веры. Надев легкую одежду и взяв с собой купальник и шапочку для плавания, Лена направилась быстрыми шагами к школе. Возле нее уже стояли, дожидаясь прихода Веры, старожилы и вновь пришедшие молодые и среднего возраста люди. Несколько женщин разговаривали в сторонке, а молодые ребята курили на лестнице. Когда Елена подошла, с нею все поздоровались. Елена уже саамам проводила лекции по некоторым вопросам организации бизнеса. Получалось неплохо. Она говорила без записей, но так хорошо была подготовлена, что ее слушали с интересом. В этот вечер она тоже должна была читать лекцию.
Зазвонил ее мобильник: это звонили Паша, Виктория и Анна Павловна, они восторгались морем, пляжем, загаром. Паша пригласил приехать к ним.
-Я подумаю, может быть, и приеду, - сказала весело в трубку Елена.
К ней подошла Вера: «Ну что, приглашают приехать, так это очень даже хорошо. Туда ты тоже можешь отвезти часть приборов и заключить договора на поставку. Я помогу достать билет, а ты собирайся, деньги есть?»
-Да, есть, но как же дом, кто за ним посмотрит?
-Не волнуйся, я забегать буду, посмотрю и за цветами твоими и за домом.
После лекции присутствующие долго не расходились. Что-то еще выясняли, разговаривали меж собой. К Елене подошел молодой человек. Она обратила на него внимание еще на улице, когда он стоял немного в стороне от всех на лестнице. Среднего роста, в джинсах и легкой рубашке, скорее походил на студента вуза, с небольшим рюкзачком за спиной и с записной книжкой в руках. Лицо загорелое, с темными ясными глазами было молодым и красивым. Вот бы познакомить его с кем из наших девчонок, подумала Лена.
Молодой человек оказалось уже не новичок, у него была сессия, в самом деле, студент, поэтому он отсутствовал. После сдачи экзаменов приступил к работе с «Триверами». Елена слышала, как его окликнули: Стас, ты с нами?
-Нет, я остаюсь, вопросик есть.
Он стоял рядом со столиком, на котором были расставлены приборы, БАДы и гели для лечения суставов.
Стас взял в руки брошюрку о гелях и, читая, ни к кому конкретно не обращаясь, произнес: «Это, в самом деле, помогает, или для успокоения совести мазать?»
Елена посмотрела на него с каким-то недоверием: «Как можно судить, чего сам не опробовал?» Ему ничего не сказала, спокойно собрала свои записи, кивнула Вере, что уходит, и пошла. Следом вышел Стас.
-Вы не будете возражать, если я пройду с Вами?
-Не буду. А Вы, Стас, можете объяснить свое замечание?
-Извините, не хотел никого обижать. Вы думаете, что все эти приборы, гели, мази, которые почти каждый день появляются вновь, действительно способны облегчить страдания больных?
-Я не сомневаюсь в тривере. Прибор в нашей семье недавно помог выздоровлению моего мужа. Мазями и гелями пользуется иногда свекровь, насколько они помогают ей, я не знаю.
Хорошо, Вы куда направляетесь? Нам по пути или нет?
-Я иду на пляж искупаться, жаркий день был. Сейчас вечер, но душно. Хочется окунуться в прохладную воду.
-Тогда нам по пути, я тоже туда иду. Вы не будете возражать, если я составлю Вам кампанию?
-Нет, не буду.
Они свернули к парку и по тенистым аллеям направились к реке. Солнце медленно подходило к горизонту, озаряя небо и даря земле остатки дневного тепла и света. В парке было многолюдно, весело, слышалась музыка, дымились и дурманили ароматными запахами шашлыки, бегали дети. Елена и Стас спустились по тропинке к пляжу. Пока женщина переодевалась, Стас опробовал воду сначала ногами, она была теплой и приятной, и бросился в плавное движение воды.
Елена спокойно вошла в воду, ощупывая ее руками, словно под ними ткань. Нырнула в глубину и поплыла против течения реки в направлении острова. Вскоре и Стас присоединился к ней.
-Красота, какая! – Сказал он, перевернувшись на спину. – А вода почти, такая как возле вулканов на Камчатке. Там было как в бане, приятная и целебная водица.
-Как так, в Тихом океане вода возле Камчатки холодная, как я знаю.
-Я не об океане говорю, а о реках, в которые попадают воду гейзеров.
-Стас, Вы там были?
-В прошлом году вместе с братом вулканологом и другими учеными ездил на вулкан Безымянный.
Выдав информацию, Стас нырнул в струю по течению и выплыл на почтительном расстоянии от Елены.
Наплававшись вдоволь, Елена вышла на берег, укуталась в полотенце и через пару минут была готова отправиться в обратный путь.
-Подождите меня, я сейчас буду готов, - прокричал Стас и побежал переодеваться.
Свежий воздух после захода солнца приятно освежал лицо и руки, но прохлада парка не очень радовала искупавшихся людей, хотелось тепла.
-Давайте зайдем в кафе, Елена Львовна.
-Пожалуй, чашечка кофе не помешает, идемте, Стас. Расскажите что-нибудь интересное из своего путешествия на вулкан.
Они сидели за столиком. Стас, увлеченный любимой темой, говорил о гейзерах, в которых варили картошку и кипятили чай, о прекрасный банях среди скал под небом, о грязевых котлах, отпивая маленькими глотками кофе и наблюдая за Еленой.
-Я не утомил Вас своей болтовней?
-Что за грязевые котлы, Стас?
-Их создают грязевые вулканы. Сами по себе вулканы не большие, вместо лавы – струйки воды, вместо каменных бомб – капельки грязи, которые и образуют со временем котлы грязи. Знаете, такие все в трещинах. По краям как корка пересушенная, а в середине дымится, клокочет серая грязь.
Допив кофе, они вышли на освещенную улицу.
-Я на остановку, Стас, мне домой пора. Завтра на работу, дома дел еще полно.
-Можно проводить Вас?
-Ну что же, идемте. Здесь недалеко мой дом, можно и пешком вдвоем идти. Как Вы умудрились в наше время совершить поездку к вулканам. Кто мог спонсировать такую поездку, когда в средствах отказывают даже на самое необходимое.
-Вы считаете изучение подвижности вулканов не стоящим мероприятием? Тогда Вы глубоко ошибаетесь. Поездку организовали шведские ученые, мой брат работает с ними много лет в Осло, он меня пригласил, чтобы пообщаться в экстремальных условиях. На Камчатке было много острых моментов, но все обошлось.
-Понятно. А сколько лет моему спутнику?
-Двадцать пять, оканчиваю университет и включаюсь в работу программиста.
-Когда защита?
-В феврале.
-Не останется времени на работу с приборами, много заказов на них было за месяц?
-Достаточно. Только не понимаю я больных; как можно всему верить. «Тривер» не способен по своей сути воздействовать на сердечные мышцы, как об этом сказано в описании. Поверхностное действие на нервные окончания возможно, глубинное – сомневаюсь.
-Как это? Прибор помог моему мужу при инфаркте, об этом известно лечащим врачам, поэтому клиника заказала несколько приборов для больных.
-Елена Львовна, можно Вас называть просто Лена, Вы симпатичны мне.
-Хорошо, Стас.
-Поверьте мне, Лена, бизнес не всегда чист. Создатели прибора многое сделали для его применения в определенной области. Они уверяют, что приборы прошли клинические испытания. Несколько человек, быть может, их состояние здоровья не вызывало опасения врачей, применили прибор. Но, здесь мог сыграть фактор внушения пациента. Так могло быть и с твоим мужем, извини, можно так обратиться?
-Сегодня только и знаю, что соглашаюсь с тобой, почему?
-Интересный собеседник я, ведь так?
-Так-то так, да вот и мой дом. Пора расходиться по своим домам. Твой дом далеко отсюда?
-Я у дяди живу, через две улицы отсюда.
-Спасибо за вечер. Было интересно. До свидания.
-Еще увидимся, пока!
Они расстались, как и встретились; без лишних слов, без каких- либо надежд. Елена вошла в свой дом. Молодой человек сел в троллейбус и уехал в другой конец города. Дома его ожидала телеграмма от матери из Таганрога, чтобы он срочно приехал к ней. Она собирается повторить свою поездку в Португалию, это надолго, если повезет.
В прошлый раз мать заработала там приличную сумму. Смогла оплатить учебу сыну. Обменяла свою небольшую однокомнатную квартиру на трехкомнатную с видом на море. Перед отъездом она пригласила сына, чтобы на каникулах жил в новой квартире. Она так со вкусом оформила ее, столько вложила старания и смекалки, получилась неплохо обустроенная современная квартира. Для сына старалась. Мужа похоронила много лет назад, жила ради детей. Старший сын жил в Швеции, преподавал в университете, а младшенький Стас учился в Великом Новгороде, жил у ее брата, работника престижного в городе объединения. Своих детей у них с женой не было, и они любили Стаса как родного сына. Он тоже их любил.
Через два дня он, лежа на верхней полке купейного вагона, наблюдал за изменениями поселков и городов, что располагались по пути следования поезда к Азовскому морю
Поражало несоответствие старых построек и вновь строящихся. Всюду захламленность, какая-то неумытость, а не вдалеке многоэтажные особняки за высокими каменными заборами, потолочными окнами, с зимними садами и носящимися собаками.
Почему так по разному живут люди? Что определяет статус человека? Чтобы стать богатым, нужен ли особый склад мышления, или нужно хватка лихача. Что могу, то схвачу, а что не смогу, все – равно - мое, - размышлял Стас.
Предложили утренний чай, который Стас с удовольствием выпил, наслаждаясь каждым глотком горячего напитка. Проезжали Харьковскую область. Очень тепло, в купе становилось душно. Стас вышел в коридор, где гулял приятный сквознячок, и, обозрев красивый пейзаж, подумал: «Вот бы здесь построить дом и жить, река, лесок, небо чистое, хотя нет. Привык к своему северному краю, спокойнее в нем. А после окончания учебы, может быть, к брату подамся в Швецию». Он повернулся в сторону выхода из вагона и замер от изумления; в проходе стояла Елена Львовна или уже проще Лена. В легком платье, небольшой вязаной шляпке стояла совсем юная девочка, Лена ли это?
Елена не смотрела в его сторону и не знала, что он едет тем же поездом, что и она.
Стас подошел, но не обратился к ней, вдруг ошибся и не Елена эта девушка. Но поезд резко затормозил, девушку качнуло прямо в его руки. Он успел подхватить ее и ухватился за поручень сам. Елена посмотрела на своего спасителя и рассмеялась.
-Да, Стас, только так и здесь я представляла нашу встречу. Здравствуй! Ты куда следуешь?
-Я не следую, а спешу к своей маме в Таганрог, а ты?
-К своей семье в Анапу. Дочь, муж, свекровь – моя семья.
Разговаривая, они так и стояли рядом, он прижимал ее к себе, она не отстранялась. Было удивительно приятно его касание, ощущение дыхания возле ее уха. Они долго говорили, и было что-то, что объединяло их.
На больших остановках Стас выбегал из вагона покупал ей цветы, фрукты, так проходило их путешествие, пока ночью поезд не остановился в Таганроге, где Стас сошел. Она помахала ему вслед рукой, но не было ни чувства тоски, ни тревоги. Вскоре и она вышла из вагона, где ее встречали муж и дочь. Это была радость. Загорелая счастливая Виктория, бодренький и слегка загорелый Павел.
-А как Анна Павловна, она здорова?
-О, мать не вылезает из воды, помолодела, загорела, море для нее родная стихия, - радостно заключил Павел.
Муж был, конечно же, очень рад приезду Елены, а дочь прыгала вокруг нее со своими разговорами о дельфинах, медузах, которые на нее напали. Только вот отдыхать оставалось полторы недели. Заканчивался срок путевок, но пока они вместе наслаждались солнцем морем, шумом волн, криком чаек и неповторимыми закатами. Цвели магнолии, непривычно как-то прямо среди канав благоухали роскошные гортензия, кала, олеандр.
Три дня Елена отдала отдыху. В красивом купальнике она обращала на себя внимание окружающих стройностью тела, стройными ногами и великолепной шляпой. Плавала она неплохо, вместе с Анной Павловной уплывали далеко от берега так, что Павлу приходилось вставать с лежака под зонтом и махать им рукой о возвращении.
Все нравилось Елене; заботливость мужа, внимание свекрови, а главное радовала дочь. Она научилась плавать, резво, весело отплывала от берега, кувыркалась в воде. Девочка подросла, правда немного похудела от беготни.
Вся семья находилась возле зонтика Павла, когда на пляже появились странные люди, одетые в белое.
-Кто такие? – беспокойно спросила Анна Павловна.
-Приведения какие-то, - посмеялась Вика. Но приведения проходили между загорающими, наклонялись, и о чем-то спрашивали. Когда они приблизились к Елене, она отшатнулась. В их глазах было что-то пугающее, в них была пустота. Эти приведения смотрели на Вас, но взгляд проходил мимо, ничего не выражая. Павел потянул жену к себе, развернув зонт так, чтобы он отгородил семью от этих людей.
Белые пришельцы прошли мимо, но раздражение на них не проходило.
-С чем они обращались к отдыхающим людям? – думал Павел, также думала и Елена. После их ухода захотелось зайти в воду и смыть с себя прикосновение их взгляда, не только рук.
После обеда Елена пошла на массаж, прихватив с собой прибор «тривер». Она не ожидала такого всплеска интереса врачей санатория к ее предложению по доставке приборов в их учреждение. Через несколько дней у нее появилось большое количество заявок на «тривер». Она позвонила Вере о заявках, и Вера обещала прислать самолетом со знакомым летчиком большую коробку с приборами.
Теперь отдых для Елены встал на второе место, уступив бизнесу. Но рано утром и вечерами они всей семьей были на берегу моря. В один из дней, когда море было особенно неспокойно, поплавать не удавалось, Лена играла в волейбол немного вдали от воды. Павел и Вика фотографировали высокие волны, набегавшие на берег и причал. В группу играющих то входили новенькие, то выходили, сейчас пришел новенький мальчик. Он так отлично подал мяч, что Елена обратила на него внимание.
-Стас! - Только и вырвалось у нее. Она продолжала играть, как ни в чем не бывало, не замечая перемен. А Стас был явно польщен ее вниманием, и рад, что наконец-то нашел ее. Он улыбнулся ей, но ничего не сказал, только смотрел ей в глаза.
Что-то тронуло сердце женщины, что значит в ее жизни этот мальчик? У нее есть муж, дочь, большего счастья не нужно. Перемены тоже ни к чему. Но что-то подогревает изнутри, вот и подачи ее стали более точными и красивыми. Ей захотелось вместе с этим мальчиком пойти навстречу большой волне, пусть она подхватит их, отнесет от берега, в пучину волн. Будет борьба за возвращение, и борьба за жизнь. Какую жизнь? Она остановилась, отдала мяч и медленно пошла к своим.
-Глупо, все глупо, надо уехать как можно быстрее, - пронеслось в ее мозгу.
Закончив лечение и получив прекрасную дозу морского воздуха, семья Баусков вернулась в свой город. Ничего не произошло особенного. Ни борьбы за выживание в морской волне с мальчиком Стасом, ни встреч с ним; все стало на свои места.
Анна Павловна встретила на море старого знакомого, от которого пару лет назад ушла жена. Между ними завязалась такая дружба, просто не разлей вода. Он живет в Петербурге, обещал приехать к ней в гости.
-Анна Павловна, а как же Ваш предмет обожания, Вы забыли о нем? – Засмеялась Елена.
-Не забыла, девочка моя, но в нашем возрасте трудно предугадать ближайшие события. Приходится подстраховывать, да и что нам нужно, кроме добрых слов и внимания. Если от Гоши будет больше добрых слов исходить, так с ним и останусь. А предмет обожания пусть поразмышляет, что ему ближе: встречи с приятной женщиной или взгляд, обращенный внутрь себя. Потом нытики надоедают быстро, посмотрим, по обстоятельствам. Ты довольна Леночка поездкой?
-Да, Анна Павловна, довольна. Вот и денег подзаработала приличную сумму, приеду, получу, все помощь семье.
-Леночка, тот молодой человек, что с мячом за тобой пошел, кто он? – Свекровь без подвоха спросила невестку.
-Но Елена вспыхнула яркой краской и ничего не ответила.
-Какой еще молодой человек? – насторожился Павел.
-Нет, сынок, мне показалось, что он за Леночкой пошел, вовсе нет.
Павел вышел в коридор и долго не возвращался. Елена пошла за ним. Она увидела своего мужа каким-то поникшим, потускневшим. Будто и не было моря и отдыха.
-Что с тобой, Пашенька?
-Не хочу губить твой век, моя Елена прекрасная.
-Что ты такое говоришь! Как ты можешь мне губить век?
Я люблю тебя, Паша, не выдумывай ненужных беспокойств, дорогой. Мы всегда будем вместе, чтобы не случилось.
-Вот видишь, ты сама замечаешь, что что-то должно случиться. Это что-то – моя болезнь. Она не проходит бесследно, ты знаешь это. Мы молоды, нам еще столько предстоит всего, но я не смогу тебе дать все необходимое. Я буду раздражаться по поводу и без него из-за своей слабости, как мужчина. Сколько ты вытерпишь? Год, два – не больше, потом найдешь себе юного, сильного и уйдешь к нему.
-Успокойся, не уйду. Все будет хорошо.
Наконец-то показался родной город, с куполами церквей, утопающий в зелени. Море прекрасно, но дом – чудо как хорош!
Работа, повседневные заботы так закружили Елену, что она и думать забыла о Стасе. Они купили с Павлом новый гарнитур в спальню, все лишнее убрали. Комната обрела вполне приемлемый вид.
-Елена, как тебе удалось так заработать? Неужели это все тот прибор «тривер»?
-Да, Павел, на юге был хороший контракт, вот и заработала.
-А как в садике дела? Ты ведь не уволилась оттуда?
-Пока нет.
-Вот и хорошо, я боюсь за все эти бизнесы, от них веет каким-то не совсем чистым веянием.
-А ты хочешь честно заработать, не получается. Сколько в садике работала, по две смены, а денег - кот наплакал. А сейчас и людям помогаем и себе.
-Ты веришь в панацею прибора? Я не доверяю таким разработкам. А почему он назван «тривер»?
-Три Веры. Мама Веруня – разработчик, дочь – Вера – менеджер по продажам, а кто еще, не знаю. Спрошу следующий раз у Веры.
-Елена, о каком молодом человеке спросила тебя мама, когда мы были на море? Я заметил, как смотрел на тебя во время игры один мальчишка. Это о нем речь?
-Он, в самом деле, мальчик по сравнению со мной, так о чем разговор?
На такой ноте разговор прекратился. Он устраивал обоих в равной степени. Только каждый вспомнил свое, когда говорили о нем. Елена – поездку к морю, Павел – теплый взгляд юноши на свою жену. В доме восстановился порядок после отпуска, Елена работала в садике и с приборами. Павел вышел на работу в свою клинику. Виктория жила с бабушкой на даче. Дача была не так далеко от города в живописном месте. Дети бегали до позднего вечера на улице, поливали себя водой из шланга в теплые дни. Помогали своим бабушкам и дедушкам, с большим аппетитом поедали обеды, завтраки и ужины.
В один из вечеров, когда Елена и Павел были дома, в дверь позвонили. Павел открыл дверь. На пороге стояли два опрятно одетых молодых человека. Белизна их рубашек была настолько ослепительной, что Павлу показалось, что они светятся. Они протянули небольшие журнальчики «Пробуждении» и «Сторожевая башня». Спросили, не хотят ли с ними побеседовать о Боге, о приближении прекрасной жизни.
-Вы сами-то верите в то, о чем говорите? – Спросил их Павел, журналы не взял и прекратил разговор.
-Кто там был? – крикнула из кухни жена.
-Свидетели Иеговы, ты представляешь, они убеждены, что наступят скоро такие времена, когда не болезней, не произвола ни лишений не будет. Утопия. Сколько раз во все времена люди заблуждались в подобных иллюзиях. Хотя от свидетелей нет большого вреда, но они уводят людей от насущных проблем. Человек должен жить сейчас в этой жизни, другая жизнь, которая будет, как они говорят, скоро не должна мешать строить планы и осуществлять их в настоящее время.
-Так и не принимай это так близко к сердцу, если ты в это не веришь. Я с тобой полностью согласна, надо жить не в призрачном будущем, а строить жизнь сейчас. Будущее всегда нам видится прекрасным, но разочарование порой так гнетет человека.
-Так ты все-таки веришь в приход Миссии.
-Верю ли я? Когда тебе было плохо, я молила Богу за твое выздоровление, и ты поправился.
-А как же прибор, его роль, какова?
-Прибор – ответ на мою веру. Он как бы послан был свыше.
-А ты говорила, тебе Вера дала «тривер». Так что там с третьей Верой, не выяснила?
-Третья Вера – дочь Веры и Росса, которая умерла в три годика от воспаления легких.
-Как же так случилось?
-Не уберегли малышку.
У Елены выступили слезы. Она представила всю трагедию своих друзей. Без ребенка дом пуст, маленькое существо связывает нас постоянно с нашим детством. Не дает от него уйти. Мы возвращаемся к нашим шалостям через детей, покупаем игрушки, которые нам самим нравятся, о чем- то читаем, что и нам интересно. Мы повторяем земную жизнь с детьми столько раз, сколько детей растет возле нас. Похожих на нас, несущих наши гены, в которых и характер проявится схожий с нашим и походка и наклонности.
-Но они могут еще иметь детей.
-Да, могут, но теперь у них появился страх за будущего ребенка.
Павел посмотрел на свою жену, она вытирала платком слезы. Лицо показалось ему настолько прекрасным в эти минуты, что он привлек жену к себе, усадил на колени и долго вспоминал с ней свои встречи, походы, рождение Виктории. Елена слушала его и, вдруг, поняла, никто не может ей заменить сидящего рядом человека. Только с ним может она разделить и радость и горе и выстоять при любых трудностях. Прощай мечта о юноше Стасе, прощай навсегда. Потому что рядом реальность, вдалеке рассеянный туман блужданий.
-Леночка, а может быть нам мальчика родить, как ты на это смотришь?
-Положительно.
Через год появится на свет Ярослав у Павла и Елены, а у Веры и Росса дочь Наташа. Но сколько событий произойдет за это короткое время?
Еще сидели за столом Лена с Павлом, как снова позвонили в дверь. На этот раз на пороге стоял южный знакомый Анны Павловны, с большим букетом цветов. Почему-то Анна Павловна дала адрес сына, а не свой. Павел пригласил гостя пройти в гостиную, а сам набрал номер матери, чтобы сообщить приятную новость.
Анна Павловна не удивилась приезду Гоши, попросила сына проводить его к автобусу, что идет к ней на дачу. Сказала, что встретит его с Викторией, они прогуливаются вечером недалеко от остановки.
Так начался новый роман матери Павла и Гоши. Предмет обожания местный отошел на дальний план. Гоша наслаждался природой, с удовольствием работал с лопатой и топором. Ремонтировал крышу, забор, прочистил канаву. Дача с его приездом обновилась, мужская рука чувствовалась во всем. Да и сама Анна Павловна стала моложе, привлекательнее, веселее. Теперь вечерами они собирались вместе с соседями возле пруда за столиком, разжигали не вдалеке костер, поджаривали на нем охотничьи колбаски и с удовольствием болтали на самые непредсказуемые темы. Все соседи признали в Гоше настоящего хозяина и доброго друга для Анны Павловны.
-Гошенька, ты как пчелка трудишься, отдохни хоть минутку, - крикнула ему Анна Павловна. Ей нравилось наблюдать за движениями его рук, когда он мастерил что-либо. И Виктория не отходила от него, она называла его дед Гоша. А тому нравилась такая кличка. Ему все нравилось в этом уютном месте, с этой прекрасной женщиной. При ней везде было хорошо.
-Аннушка, пчелкам до меня далеко. Они только и знают носить нектар, да запаковывать его в соты. У них нет ни страданий, ни мечтаний. Только работа и работа. А у меня есть ты, дорогая, есть переживания, но еще больше наслаждение – делать что-то приятное для тебя.
И он продолжал свою работу. Строгал колышки, сбивал подставки для клематисов, подравнивал веточки кустов. Своей дачи у него не было. Работа в администрации большого города не давала возможности завести дачу. Да и семья не испытывала большой необходимости в этом. Сейчас он наверстывал упущенное. Теплое солнышко ласкало усталые плечи, из дома вырывались пряные запахи приготовляемой пищи, на крыльцо выходила любимая им хозяйка дома. Все было хорошо и душе и телу.
Анна Павловна только что испекла пирожки со свежим зеленым луком, сварила супчик из курочки, чаек поджидал горяченький.
-Гоша и ты внученька, быстро мыть руки. Вас не оторвать от дел, а у меня уже все стынет.
-Идем, идем. Не переживай.
-То-то.
И она заспешила к столу вся сияющая радостью от предстоящего доброго угощения.
К дому подъехала машина, и из нее вышли Павел и Елена.
-Деточки приехали, вот радость-то. Как раз к обеду.
Павел любил приезжать к матери на дачу, а Елена не очень любила дачу, но навестить дочь всегда была рада.
-Мама, мы к тебе с новостью прибыли.
-С какой новостью?
-Может быть, тебе покажется странным, но мы ждем сыночка, а Виктория братика.
-Правда, мама, у меня будет братик, мы его Славиком назовем, можно. Здесь такой мальчик Славик с соседней улицы, он такой замечательный.
-Мы подумаем, хорошо.
-Я рада за вас, дети мои, это хорошо, что у вас будет еще ребенок. Сын – просто отлично. Я люблю тебя мой мальчик. Идите к столу, дети.
Стол был накрыт на веранде. Солнце тихо скользило по высоким цветам, выставленным ближе к вольному ветерку. Все было как обычно, светло, уютно, живо. Георгий казался своим человеком среди дружного семейства Анны Павловны. Он занимал почетное место возле раскрытого окна, из которого открывался вид на дорогу, ведущую к городу. Дорога утопала в зелени, машин проезжало мало, пыль не проникала через кусты и забор возле дома. Не видно было и прохожих. Каждый занимался своим садом или домом.
Что-то беспокоило Георгия, но что, он и сам бы не смог ответить. Может быть, давление поднялось, да и сердце не совсем здоровое. Возраст все-таки. Он хотел пошире раскрыть окно, потянулся рукой к нему и в этот момент прозвучал выстрел. Гоша беззвучно свалился на пол.
Все невольно прижались к столу, боясь следующих выстрелов, но их не последовало.
Анна Павловна и Елена бросились к Георгию. Он был без сознания. Пуля пробила плечо, на белой рубашке расплывалось большое кровавое пятно.
-Гошенька, что с тобой? Леночка, набери скорую, Пашенька подай аптечку, надо остановить кровь.
По команде Анны Павловны все пришло в правильное движение. Георгий был поднят на диван, приведен в сознание, перевязан, но бледность его лица была такой сильной, что приехавший врач скорой и милицейский наряд подумали, что он не жилец.
Гошу увезли в городскую больницу, Анна Павловна сопровождала его. А под окнами дачного дома начала работу следственная группа.
Кто мог выстрелить в приезжего человека? Подъезжающих машин не было слышно, Паша с Еленой никого не подвозили, и никого не видели. Кто совершил такое зло?
Когда досмотр был закончен, и милицейская машина покинула дворовую территорию, Павел с Еленой и дочерью тоже не остались на даче, все, закрыв, они уехали в город.
Вечером Анна Павловна приехала к детям, они ей звонили, что уже в городе. Она рассказала, что пуля, раздробив плечо, застряла в мышце. Состояние Гоши не совсем утешительное. Он чем-то обеспокоен, но ничего не говорит Анне Павловне.
Павел и Елена стали припоминать прошедшие события, начиная с юга. Но ничего подозрительного кроме воспоминаний о работе в управлении Петербурга, где Георгий Данилович возглавлял какой-то отдел, ничего не вспомнили.
На второй день, чуть свет, к Анне Павловне приехала соседка по даче, та с которой она редко общалась, поэтому была удивлена ее появлению в городской квартире.
-Ой, дорогая Анна Павловна, Вы уж простите за раннее вторжение, но мой внук Венька вчера такое натворил! Простите Вы нас ради Бога! Ведь без спроса взял отцовский пистолет, думал без патронов он, решил побаловаться, вот и попал в Вашего родственника. И милиция уже его допрашивала, все рассказал, как было, только сбойчиво, от испуга, лет-то ему одиннадцать только. Что теперь с ним будет?
-А что с Георгием Даниловичем будет, вы не подумали?
-Как же мы и о нем думали, как он там, живой?
-Да, он жив, но сильно повредил плечо, думаю у такого сильного человека быстро все восстановится. Ну, а внука вашего не я буду судить, Вы уж простите меня, но это так.
Погода установилась отличная, дачная пора продолжалась в спокойном русле. Георгий Данилович поправлялся, помогал по хозяйству. А вся семья после стольких испытаний обрела покой и уверенность в своем будущем.
Хотя, как быть уверенным в том , о чем лишь смутно догадываешься?