Невыносимая легкость бытовухи

      
«Да, давно не бывал я в Донбасе»-, подумал Виктор, выбирая место в электричке.
Полупустой вагон позволял придирчиво осматривать скамейки на предмет следов от пивных подтеков и россыпей чипсовой шелухи. Ни в какой Донбасс электричка, конечно же, не шла, это была, так сказать, ассоциативная цепочка. Имелось в виду - давненько не приходилось плюхать до дачи в электричке.


"Вот гады, в самый ответственный момент - удар под дых, надо же было лишиться прав именно сейчас",-гады это конечно гаишники, каста мытарей, так нелюбимая водительской братией. "А за что их любить, толку от них все равно никакого, одни неприятности.
Интересно, туда специально всякое дерьмо по конкурсу отбирают или они уже там в него из обычных людей перерабатываются"? - кто мог бы ответить на вопрос столь деликатного свойства из области ассенизации?


 Поезд тронулся не так плавно, как это было принято в ту пору, когда Виктор не был еще упертым автомобилистом и в булочную ходил пешком.
"Дорога хоть и железная, но они и железную раздолбали",- ворчливо подумал он.
На том, кто такие "они" не стоит подробно останавливаться и грузить читателя паразитной информацией об этих самых раздолбаях и паразитах. По вагонам меж тем стали ходить массы коробейников и с разной степенью успешности и назойливости пытаться втюхать свой товар. Кроме продуктов для жевания, предлагалось нижнее белье, канцелярка, музыкалка и, как говорится, хомуты, гвозди, деготь, и продчие лакомства. Почему ассортимент ограничивался трусами, носками, фломастерами и компакт дисками было не понятно.


"По утрам надев часы не забудьте про трусы",- промелькнуло в голове сопрано из знакомой оперы.
"Про трусы они, как раз не забыли, а первое необходимое условие насчет часов проигнорировали, как будто на каждом запястье они тикают по умолчанию",-опять отметил Виктор разбаланс идеального мира с реальным. Сальдо копилось в его душе давно, разрыв нарастал угрожающе и был не в пользу объективной реальности. Хотя, если говорить правду, никакие часы он покупать не собирался, не говоря уже о трусах или другой подобной глупости.

Прошли коробейники и унесли с собой «хлеб», настало время артистов – продавцов зрелищ.
Сначала задушевно плел кружево романсов дуэт мандолины и гитары. Виктор нащупал в кармане десятку, ему не жаль было поощрить искусство и вянущий в акустической безнадеге талант скромным взносом. Следом за музыкантами ввалился артист разговорного жанра. Поговорив чуток за жизнь, он принялся за политическую сатиру и стал читать стихи, как бывало, читал их классик «шершавым языком плаката».
Став в позу, в которой любил «вылизывать чахоткины плевки» поэт Маяковский, он с чувством заработал органами речи.


Да будь я и Бушем преклонных годов
Без всяких блатных институтов
Я матерный русский освоил легко,
Как аглицкий выучил Путин

Тогда бы на ранчо без всякой нужды
В козе вороной, Гондолизе
С Володькой общался бы только на ты
А Ющенке вставил бы клизму

Решили бы разом пол кучки делов:
Чечню бы урыли с Ираком,
Срамницу Европу одну без штанов
В окошке поставили раком.

Зря чтоль Петруха его прорубил
Вона, когда пригодилось.
Я б голой жопе морду набил,
Чтоб даже не духарилась.

Гуляет, дивится веселый народ:
-Чья эта жопа в оконце?
Старая шлюха товар продает,
Рожей сияя, как солнце

Да что там Европа, раскосый Китай
Чесал бы нам ласково пятки,
Был бы я Бушем, только мне дай,
Но не из той вышел матки.

Что тут поделать? Жаль, не судьба,
Злая ошибка природы,
Был бы я Бушем, пьян был всегда,
Дайте на водку, народы.

Народы давали не очень, ну добро бы просил на хлеб, а то на водку, хотя ведь честно информирует публику каналья, куда употребит гонорар.
По проходу шел духовный сын большого пролетарского поэта с шапкой в руке. Он остановился у скамейки и сделал движение, как будто сейчас расстегнет штаны:
       Я достаю из широких штанин…
Ойкнула какая-то женщина
       Да вы не пугайтесь, гражданка
       Вся моя закусь – гнилой мандарин
       Вот она жизни изнанка.


Он вытащил из кармана и положил на ладонь подпорченный цитрусовый фрукт
Виктор нащупал в кармане еще одну десятку. "Если так пойдет и дальше, то хрена с два на электричке сэкономишь". Задачи экономить никто не ставил, но в голове сам собой все время велся счет прибылей и убытков, как будто там давно уже кто-то начал с костяшек счет, потом стал наяривать ручку арифмометра, пока не пришла мода на калькуляторы.


Приятель Виктора, Женя, доктор медицинских наук, когда его в чем-то упрекала жена, оправдываясь, заявлял,- Зато я не педераст. О гаишниках такого Виктор бы не сказал и даже совсем наоборот.
"Ну лишили педерасты прав, зато на бензине сэкономлю",- размышлял он вовсе  не имея в виду, что его, представителя гетересексуального большинства лишили прав сексуальные меньшинства, просто обиделся на них крепко, а от обиды допускал в мыслях небольшие гиперболы.

Пейзаж за окном приятно радовал глаз. Зеленые ели, обсыпанные снегом, бесконечной чередой стояли в почетном карауле, провожая зеленую же электричку, похожую на испортившуюся колбасу. Грязно- серой змеей нырнуло под мост Приозерское шоссе.
Автодорога из Петербурга в бывший финский Кякисалми, он же шведский Кексгольм, прихотлива и капризна, особенно первая ее половина. Узкое асфальтовое полотно, покрыто трещинами и выбоинами, оно петляет как заяц, ныряет под горку и снова устремляется вверх.


Говорят, дорожники из Суоми специально проектировали его таким прихотливым на случай войны, чтобы советским ассам труднее было метать бомбы с аэропланов по финской технике на шоссе. Так ли это на самом деле трудно сказать, но только и без бомбежки ездить по нему не просто. То, что сама дорога представляет из себя, как бы естественную полосу препятствий, это еще семечки, но бесчисленные засады гаишников превращают путешествие по ней, в затратном смысле, в подобие Кэмел-трофи и испытывают водителей на прочность, как ралли Париж –Дакар.


Каждое лето дорогу заново и усердно размечают, оставляя все меньше и меньше свободы для маневра. Сплошная линия длиной в 140км уныло повторяет профиль дороги, лишь изредка переходя в пунктир. Объехать чухающий трактор в таких условиях - задача не из простых даже для признанных Highway star. С перспективой введения новых штрафных санкций случилась и вовсе беда, выезд на встречную полосу стал с одной стороны, по карману очень не многим, а с другой, никак не улучшил статистику дорожных происшествий.


В вагоне, слева от Виктора, через проход ехала пожилая пара. Он был похож на старого чудаковатого профессора, а она на его жену. Пожилая дама обратилась к Виктору с просьбой прочесть в расписании время прибытия на станцию Орехово - они с мужем не могли найти свои очки. Потом очки нашлись и пенсионеры принялись за кроссворд.
-Какие-то кроссворды стали сочинять для дебилов,- пожаловалась Виктору дама,- ну как это понять. Родитель моего сына, но не я?


-Скорее - дебил сочинял, -Виктор задумался,- «кто бы это мог быть? Либо муж, либо жена»- Других вариантов не было.
- А сколько букв?
-Пять
-Отчим,- догадался профессор.
-Как это отчим, тут же написано – родитель.
-Ну, усыновил он мальчика, что ты имеешь против?


-Нет, вы поняли? Надо бросать это занятие, а то к Степанову –Скворцову или к Кащенко в гости угодишь, на конкурс кроссвордистов имени палаты номер шесть отправят.
Слово за слово, выяснилось, что у них дача в Орехово, они живут там и зимой, а квартиру в городе вынуждены сдавать из-за мизерной пенсии. К тому же профессора, а он действительно оказался профессором, тоже лишили прав.


 -Да такого лихача, как я давно уже пора было лишить всех прав человека, моя «копейка» развивает космическую скорость 1440км в сутки и я, как раз со свистом и плясками обгонял гоночный трактор с турбонаддувом,- Профессор подшучивал над собой и своим лохматым коньком – горбунком.
Дама заново переживала случившееся.
-Вы представляете, как мы ни просили, как ни умоляли – он, как каменный, а мы и не нарушали вовсе. Там краска уже стерлась давно, к тому же грязью со снегом вся дорога покрыта, как же эту линию углядишь, особенно ночью? А он сапогом грязь разгреб и фонариком светит - сплошную показывает. Как вам это нравится?


Виктор признался, что ему это совсем не нравится, что же будет дальше, если еще не вступили в действие новые штрафы, а гайки затягивают - мама, не горюй?
Виктор, поддерживая приятное знакомство и разговор, сообщил, что на дачу едет вынуждено, затеял строительство забора, да вот остался без возможности пользоваться машиной.
-Знаете, а мне даже больше нравится ехать в электричке, не нужно о дороге думать, зимой вообще тяжело, резина неважная, пробки теперь ужасные кругом,- профессор тоже находил свои преимущества в лишении водительского удостоверения.


-Пришло на память, по-моему у Фолкнера,- Жена профессора подбирала слова к возникшей у нее мысли, взглядом обращаясь к попутчику.
-Индейцы сидят в тени дерева и наблюдают, как на плантации вкалывают негры. При этом они рассуждают о том, какие странные люди эти негры, как они могут часами работать под палящим солнцем и так потеть? Ведь с потом уходит сила и теряется достоинство. Не лучше ли сидеть в тени, покуривая трубку, и в неспешной беседе говорить об охоте и подвигах, мужестве, доблести и воинской славе?

-Об охоте читал у него прекрасную вещь, «Медведь» называется, но это место не припоминаю откуда.

-Я тоже запамятовала, но вот о чем подумала. Когда мы купили машину, тогда мало у кого они были.., я так привыкла к ней. Мы едем на дачу, а наши соседи тащат с электрички тяжеленные сумки. Ну, мы, конечно, всегда их подбирали, но я при этом думала, как это люди ездят в электричках и таскают такие тяжести на себе, тем более женщины, ведь так и надорваться недолго и в старуху превратиться. Как все-таки относительны и сиюминутны наши ощущения...И тяжести не таскала, а уже старуха. Молодая была, казалось, что жизнь так и будет бить ключом все выше и выше, и выше…, а сейчас едем себе в электричке, как когда-то студентами…Знаете, пока мы вместе нас трудно сломать,- она с достоинством посмотрела и повернула лицо к мужу, как бы за подтверждением своих слов.


Профессор слабо улыбнулся, по всему было видно, что ключа от квартиры, где деньги лежат, ему уже никто не предложит даже в шутку, а ломаться или ломать дверь в новую жизнь ему совсем неохота - устал, притомился.
В Орехово они попрощались и вышли, а с ними горнолыжники и сноубордисты, прибывшие на снежный курорт «Игору», полные страстного желания лететь с горы, как на крыльях, но в гору, разумеется, на подъемнике.


Строить зимой забор сущее наказание, но Виктор так долго не мог к нему приступить, что, как только в администрации подписали документы, окончательно ставящие точку в его распре с соседями, невзирая на грядущие крепкие морозы, он взялся за эту затею. Траншею уже отрыли и выставили опалубку, теперь бы чуть-чуть везения с погодой. На дворе было еще темно, когда Виктора разбудил лай соседской собаки. Кто-то суетливо перемещался вдоль потенциального забора и производил какие-то манипуляции. Виктор быстро оделся и вышел на улицу.


-Эй, тебе чего здесь надо?- окликнул он незнакомца.
Человек, видимо не увидел обычно припаркованную машину и решил, что в доме никого нет. От неожиданности он сначала скакнул в сторону, а потом застыл, остановленный голосом Виктора.
Нарушителем оказался сосед, написавший за последние шесть лет 18 писем только в прокуратуру с жалобами на Виктора. Он стоял на дороге и держал в руке большую рулетку Опомнившись от первого испуга, дикобраз выпустил колючки.


-Я не на вашей территории, здесь общая дорога - хочу и стою.
-Да хоть лежите, только с рулеткой зачем опять ко мне лезете, ведь уже все состыковано и подписано, геодезисты сделали съемку, что вам еще нужно?
-Вы на пятнадцать сантиметров в сторону дороги залезли.
-Конфигурация участка сложная, вам все равно не промерить без теодолита поворотные углы, рулетка дает еще большую ошибку. К тому же есть допустимая погрешность геодезических приборов...


-У меня рулетка точная, ни разу не подводила
 -Почему вы не хотите уняться, какие у вас ко мне претензии на самом деле, что вам от меня нужно?
-Ваша сетка- рабица шесть лет стояла неправильно, вы все это время занимали кусок не своей земли, а вам после этого еще и прирезку сделали, где же справедливость?
-Сетка стояла неправильно, но ни вашей, ни кого –либо другого, я земли не занимал, просто, когда выделялся участок, была сделана ошибка из-за отсутствия геодезической съемки. Теперь она устранена, правда, мне пришлось заплатить за чужой промах свои деньги.
Вы про дачную амнистию наверняка слышали, понимание проблемы есть даже там, что же вам не понятно?

-Я справедливости хочу.
-Знаете, есть предел всякому терпению.
-Вы мне угрожаете?
-Если вы не успокоитесь, и будете по-прежнему чинить мне препятствия, я удовлетворю вашу жажду справедливости. До сих пор я был к вам не справедлив и оставлял без внимания ваши козни и кляузы, видите к чему это привело. Если опять пустить все на самотек - вы будете бегать уже со штангенциркулем и микроскопом. Для вашего же блага. Вы понимаете, что это уже заболевание?


-Сами вы больной на всю голову, я вас все эти годы терплю,- тут видимо терпению соседа пришел конец и он поспешно ретировался
Сосед пошел зализывать старые раны, открывшиеся в результате очередной обиды нанесенной Виктором. Сам же обидчик, в который раз безуспешно принялся решать систему уравнений со многими неизвестными, чем он так насолил дальнему соседу, который жил от него наискосок через дорогу, и даже не граничил с ним ни разу.


В поисках причин столь странного поведения Виктор перечитал «Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем», но Николай Васильевич, как ни старался так и не смог помочь Виктору Александровичу в разрешении  загадки.
«На свете есть такое, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам»,- мог бы сказать другой классик, примиряя Виктора с принципиальной нерешаемостью проблемы соседа. Оставалось быстрее поставить забор, огородить территорию и закрыть вопрос.

До противостояния Виктор полагал, что заборы разделяют людей, но по мере того, как у него стали пропадать стройматериалы и инструменты, уверенность в этом слабела, а забор стал представляться спасением от внешнего агрессивного хаоса и линией, организующей внутреннее пространство.  Однако, еще не построенный забор самим проектом своим  радикально разделил соседей на правых и виноватых, на обидчиков и обиженных.



Забор выходил уж очень забористым, и это не только не радовало, но местами, и даже целыми пролетами, огорчало. Телефонные радиосигналы, посылаемые Виктором на верх башни распространяться со скоростью света не желали, смеясь над теорией относительности и распространялись с резвостью хромой улитки.
 
Зимние вечера в глуши определенно располагают к мистической созерцательности. Перед тем, как задремать в кресле Виктор склонялся все эти непонятки и запутки отнести к обычным козням лукавого перед Светлым Праздником. Таинственно следуя ходу его мыслей, томик Гоголя не удержался в его руках и выпал, раскрывшись в Ночь перед Рождеством, где Чуб и Кум, ни разу не промахивавшиеся до того заветной дверью, внезапно сбиты с пути метелью, устроенной лукавым, и бродят в поисках дороги в шинок. 

То же поганое рыло коварно вторглось в, казалось бы, сверстанные планы уважаемых на хуторе людей и виртуозно расстроило их шкодливые намерения в отношении незабвенной и столь любезной Солохи.

Обыкновенно, трезвому рассудку горожанина ближе рациональное объяснение всей этой фантасмагории. Но под Рождество иные горожане, сохранившие на гранитных набережных непонятно как и зачем рудиментарные посконные корни, вдруг становятся по-детски
доверчивы к разного рода байкам и сказкам. Тем более, если они рассказаны непревзойденным гением, привезшим их некогда с заснеженного и веселого хутора, что близ Диканьки, в стылый и сумрачный Петербург.


Гоголь-моголь с лишением прав вряд ли можно было бы считать достойным пера гения, как некогда роскошный сюжет с Ревизором, подкинутый по дружбе другим гением. И тем не менее история получила неожиданное продолжение на святках.   Дело в том, что вызова в суд Виктор так и не получил, а заседание в Сертолово мирового судьи самого с собой вынесло решение не в его, Виктора пользу, в виду факта административного правонарушения и в связи с игнорированием правосудия и неявкой. Решение суда он получил по почте и, прочтя его, с ужасом обнаружил, что мировой из Сертолово махнув пером, как шашкой лишил прав совершенно невинного человека. Его однофамилец носил отчество Андреевич, а Виктор от рождения считал себя Александровичем. Тогда он достал потерявшее силу временное водительское удостоверение и обнаружил, что оно тоже было выдано на имя Виктора Андреевича.


Внимательнее просмотрев протокол об административном правонарушении, он внезапно осознал, что безобразие с выездом на встречную полосу натворил не он, а тот самый загадочный Андреич. На другой день Виктор посетил адвокатскую контору, но быстро понял, что потерял там время и деньги, пока небольшие, всего пятьсот рублей. Но если бы он повелся на лучезарные улыбки этих миляг стряпчих и поверил, что его пустячок стоит 15 тысяч до и столько же после суда, без гарантий успеха, он потерял бы значительно больше, чем просили скромняги гаишники. Виктор не был безнадежно скуп или непроходимо туп чтобы оставлять столь важный для себя вопрос с правами на произвол самого гуманного суда в мире.


Фатальное стечение двух конкурирующих обстоятельств. С одной стороны, самого факта нарушения не было! Виктор успел завершить обгон буквально в сантиметрах от начала сплошной. Но с другой стороны, у него оказалось с собой только 1700 рублей! Согласитесь, смешная сумма при все возрастающей ответственности тружеников палки в полосочку. Собрал Виктор всю мощь потрясенного коварством обстоятельств интеллекта, проконсультировался с интернетом и накатал кассационную жалобу. Долго ли не очень запрягают на почте саврасых лошадей, а может, в особых случаях пользуются голубями, но только вскорости, недельки через три пришло Виктору уведомление о том, что его жалоба получена.


 И бросился тогда Виктор к лихому мировому. Тот долго чесал репу, как же это он так рубанул с плеча, но потом заметил, что если бы тупоголовые гаишники научились составлять протоколы, а разгильдяи водители являлись бы в суд, то таких бы казусов, бросающих тень на гуманность самого гуманного и его репутацию мирового, не случалось бы. А посему лежала Виктору дорога во вторую инстанцию, аж в городок Всеволожск. Подумывал он по дороге, кстати, опять пришлось по железке добираться, о том, почему вся эта крючкотворная бодяга в своем родном районном суде не решается, но убоялся смелости своей мысли и поехал восвояси и от греха подальше во Всеволожский городской суд.


 Тут, надо сказать, свезло ему изрядно и даже неимоверно. Какое-то дело о нанесении телесных в отягчающих условиях невыносимой легкости бытовухи развалилось прямо на глазах, только пар от него пошел. Судья, задействованный в этой скукотище с мордобоем и оркестром, по совместительству вел дело и о попранных гражданских и водительских правах Виктора. Настроившись на серьезную схватку правосудия с безобразием, судья был разочарован быстрой сдачей позиций потерпевшей в мордобое стороной и весь запас нерастраченного времени и судебной справедливости изобильно излил на Виктора и его непростое дело.


Суд вышестоящей инстанции отменил постановление мирового о лишении и принял решение о возврате попранных прав. По-человечески и на прощание, выдавая копию решения Виктору на руки, судья предупредил, что выцарапать права в натуре у гаишников будет не просто.
- Пока не придут бумаги по почте и не свершится ритуальный круговорот со всеми священными входящими и исходящими соваться в ГАИ бестолку.
Судья пояснил, что пока можно управлять автомобилем при наличии трех документов: временного удостоверения с чужим отчеством Андреевич, родным паспортом и копией настоящего решения выданного Всеволожским горсудом.

 
Прошло достаточно времени, и даже на почтовых клячах можно было сто раз доставить решение из суда к гаишникам Но вот прошел Старый Новый Год, а за ним и Крещение, а добиться какого-либо вразумительного ответа не получалось. Однако, к Дню Красной Армии бюрократическая апупея внезапно закончилась и неприкаянная корочка вернулась в родной бумажник. Надо сказать, что об это время и срок лишения, вынесенный мировым подошел к концу. И  все же было приятно. И не потому, что сел за баранку  раньше вынесенного срока, а в смысле, как старику Хоттабычу, когда вынули пробку из бутылки.
 С забором тоже происходили непонятные чудеса. Полиэтническая команда строителей работала, как при сооружении Вавилонской башни. Армяне командовали молдаванами, те - узбеками, а те уже таджиками. Правда, языка межнационального общения, великого и могучего у них отнять не мог никто. А на самой верхотуре трудились исконные носители   великого и могучего,но вершина башни скрывалась в заоблачных кабинетах их строительных офисов. Как говорится, скоро Кафка  сказывается, да не скоро дело делается. А забор что, вон сколько заборов в мире нагородили, и че? Счастье настало? Да хрен там. Вот такая вот мистика, а раньше бы сказали, быт заел.


Рецензии
Даааа, гайцы наши конечно, те еще козлы, но договориться с ними в принципе можно. Правда, я то на большом автобусе, а к профессионалам они все же мягче относятся в большинстве своем. А вот за границей московской области и южнее - полный беспредел творят, невзирая ни на что. Только бабла срубить по максимуму! Хотя там вообще у населения менталитет другой - не только у ментов. Здесь немного об этом:
http://www.proza.ru/2008/11/28/552
http://www.proza.ru/2008/02/17/354

Аарне Лутта   29.12.2009 17:23     Заявить о нарушении
На это произведение написано 11 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.