Потерянный Храм I

“Тавры имеют следующие обычаи:
они приносят в жертву Деве потерпевших
кораблекрушение и всех эллинов…
Освятив жертву, ударяют её дубиной по
голове;... тела сталкивают с крутизны,
а голову насаживают на кол...”

Геродот, V в. д. н. э.


“Не один римский воин исчез в
горах южной Таврики... Не одно обезглавленное
тело нашли рыбаки близ бухты Символов...”

Дестоний Александрийский, II в. н. э.


Пролог


Вибрация.
Дневной свет ещё не померк, но она просыпается. Восемь глаз смотрят из глубокой норы.
Вибрация. Она оценивает расстояние, размеры потенциальных жертв, ощущая дрожь земли под лапами. Она голодна, но эти животные, идущие по верхней тропе, слишком велики для неё. Анализируя вибрации, она узнает, что там наверху идут трое людей. Она достаточно опытна, чтобы узнать даже вес двуногих. Двадцатилетняя самка тарантула снова погружается в сон. Она засыпает в надежде, что люди уйдут, и ей повезет поймать на ужин кролика.

У одного мужчины из троих руки связаны за спиной, он идёт впереди остальных, пытаясь понять тихую речь пленивших его варваров. У него черные курчавые волосы и голубые глаза, он чистокровный грек, а его спутники в грязной кожаной одежде, насколько он понял, тавры. Если это так, то ему нужно сбежать во что бы то ни стало. Здесь, на южных берегах Тавриды, грек, попавший в плен к таврам, не жил долго. Мужчина смотрит направо, туда, где рядом с тропой начинается обрыв в сотню метров. Нет, там внизу - скалы, ему не выжить, если он решится прыгнуть. Он поворачивает голову направо, и его взгляд упирается в неприступную скалу, закрывшую половину неба. Ему не сбежать. Тавры специально выбрали эту тропу. С неё некуда деться пленнику. Грек опускает голову, вздыхает и продолжает идти навстречу своей смерти.


       I


Мерный рокот машины Фёдора почти мгновенно усыпил меня, и я проспал всю дорогу, пока брат не толкнул меня в плечо: “Приехали, Кир...”

Федя был взрослее меня всего на четыре года, но выглядел значительно старше. Высокий, худощавый, он носил эспаньолку, которая вытягивала его и без того длинное лицо. Вечно взлохмаченные волосы и очки в круглой оправе дополняли его образ как нельзя кстати. Фёдор занимался археологией и всем, что с ней связано. Он состоял в штате Херсонесского музея, но в Севастополе бывал редко, пропадая в командировках месяцами. Энтузиазм его был неисчерпаем. Вот и сейчас, не успев как следует отдохнуть после вчерашнего приезда из Греции, он потащил меня на Фиолент.

Фиолент – это название мыса юго-западной окраины Крыма и одновременно – “дачный” район города. Но поехали мы не на дачу. Хоть Фиолентом и называют довольно протяженный прилично застроенный участок береговой линии, с высоким в сто – двести метров берегом и тропинками к диким пляжам, сам мыс так и остался необжитым. На сужающемся треугольнике земли на высоте более ста метров, скрываясь за забором, стоит войсковая часть, охраняя старый маяк и антенны, оттуда узкая полоска земли спускается метров на пятьдесят вниз, чтобы упереться в огромную скалу – перст, устремленный в небо,- за которой одно только море.

Я плохо представлял себе, с какой целью мы приехали в этот район в такую рань, а главное, - зачем Федя потащил с собой меня. Зевнув, я вылез из машины и потянулся. Машина стояла на проселке, представлявшем собой дачную улицу. Федя достал из багажника большой рюкзак и две строительные каски. Вот тут в моей голове и возникли первые признаки беспокойства.

- А это зачем? – Но Федя не ответил, а закрыл багажник, проверил двери машины и зашагал по земляной дорожке, лежавшей между двумя высокими заборами, густо заросшими ежевикой, по направлению к морю.

- Пойдем скорей! – Позвал он. Я его догнал, и мы пошли лабиринтом дачных улочек. По дороге мы никого не встретили, ещё бы! Это в шесть утра в рабочий день…

 По дороге Федя рассказал мне, зачем мы сюда приехали. Мы нередко ввязывались в сомнительные предприятия (связанные, в основном, с работой Феди), но поездок на побережье мы никогда ещё не предпринимали.

- В Греции, мне попалась одна интересная запись в книге, хранившейся у одного из работников музея истории. – Сказал Федя, а я заметил, что мы шли не напрямик к морю, а немного левее. – Ты, знаешь, что здесь, в Крыму, в древности кто только не жил, и Греки, и Римляне, и Турки, и ещё чёрт знает кто…

Я отстранённо кивал. Вдали уже была видна голубая полоска неба.

- Вот, но исконно эти земли принадлежали Таврам… Это были дикие племена, и Греки часто с ними сталкивались…
- Воевали?
- Да нет, Тавров было немного… Так, отдельные поселения, но урон от них был довольно большим… Тавры грабили греческие корабли, плывшие в Балаклаву, крали людей… и приносили их в жертву своей богине Деве…

Я хмыкнул, но Федя сказал:

- Кира, не смешно. Балаклава очень страдала от Тавров, они часто похищали людей прямо из города, представь… А потом убивали и сбрасывали в море…
- Даа… - Мы вышли на берег. В ста с лишком метрах внизу сонно дышало море. Мы остановились. Я смотрел на две кривые скалы, торчавшие из воды прямо в середине бухты. В утренний час они выглядели довольно мрачно.

- В общем, я прочитал в Греции о том, что где-то здесь, точнее, там, - Он указал рукой на скалу мыса, - у Тавров был храм. Я знаю, что его многие искали, но так и не нашли…
Тут до меня стало потихоньку доходить. Я имел опыт подобных вылазок в глубине полуострова, когда мы с братом разыскивали всякие там стоянки неандертальцев и т.п., поэтому я тут же связал факты и понял, к чему клонит брат. Я сказал:

- А недавно здесь был большой обвал… - Федя улыбнулся и кивнул.
- Полазим, поищем вход в пещеру… Тем более, что я примерно знаю, где он…

Я посмотрел на мыс. Солнце ещё не поднялось, но я ясно видел забор из колючей проволоки, стоявший чуть ли не на самом обрыве.

- Слушай, Федь, там ведь забор…
- Поэтому, я и взял тебя с собой, одному – опасно…
- А охрана?

Федя залез пальцем под очки и потёр глаз.

- Кира, какая нафиг охрана! Пойдём.

Я пожал плечами и двинулся по узкой тропке за братом. Мы шли над самым обрывом, тропа нависала над морем, и я подумал, что случись сейчас очередной обвал, нам несдобровать… До забора осталось совсем немного, когда до нас со стороны военной части донёсся собачий лай.

- Какая нафиг охрана? – произнес я.
- Так, Кира, быстро… - Сказал Федя, и слез с тропы. Сначала я видел его голову, потом и она исчезла внизу. Я выглянул за край. Фёдор стоял на довольно широком карнизе из слипшегося и спёкшегося песка. – Слезай скорее!

Я спустился к брату. Карниз был ниже тропы на 2 метра, порода была рассыпчатая, так что я в любой момент ждал какой-нибудь пакости. Но Федя был невозмутим.

- Ветер с моря, вот собаки нас и учуяли. Дальше пойдем здесь… Вот… - Он протянул мне каску.
- Ага, спасибо… - Я надел каску, не знаю, чем она могла помочь при падении с такой высоты, но, как не странно, мне стало спокойнее.

Федя достал из рюкзака верёвку с карабинами, и мы ей обвязались. После этого мой брат двинулся вперед, а я, осторожно, за ним. Карниз, действительно оказался довольно надежным. Мы с братом шли, прижимаясь спинами к скале, каски спасали наши головы от острых скальных выступов. “Вот так ударишься головой, отшатнёшься, и будешь потом лететь…” - подумал я и сглотнул слюну. Вид перед нами открывался бесподобный. Море у самого горизонта было укрыто легкой дымкой, которую подкрашивали первые солнечные лучи. Я, как всегда жалел, что не захватил с собой фотоаппарат.

Карниз тем временем плавно спускался вниз, и в десяти – пятнадцати метрах ниже берегового уровня превращался в полноценную тропу. По ней мы без труда преодолели оставшееся расстояние до мыса.

Итак, мы оказались под войсковой частью, на довольно пологом скальном пятачке. Чуть дальше места, где мы остановились, вниз уходило ущелье, упиравшееся в скалу. Федя скомандовал привал и извлёк из рюкзака термос и бутерброды. За что я любил брата в такие моменты, так это за то, что он не ленился перед дорогой запастись провизией. Мы уселись на темный песок склона и стали завтракать, глядя на неописуемую красоту скалистого берега, врезавшегося в голубое море, сливавшееся с небом на горизонте. Ветер поигрывал с челкой моего брата. Я подумал, что такие моменты, наверное, вспоминаешь потом всю оставшуюся жизнь…

Вскоре мои мысли переключились на бутерброд. Жуя свой завтрак, я спросил:

- Слушай, Федь, ведь в Балаклаве нашли какой-то храм…
- Ну, да. Они решили, что это римский храм, но когда его раскопали поглубже, оказалось, что изначально храм был греческим. Храм Артемиды… Такой же был найден и в Херсонесе. Но я ищу не греческий и не римский храм, а нечто более древнее. – Он почесал бороду, и посмотрел на меня через стекла своих очков. – Если у нас все получится… - Его глаза горели…

Я кивнул и стал жевать свой бутерброд. Диссертация была его камнем преткновения, и мне не хотелось затрагивать больную тему. Фёдор ещё немного погладил бороду, отхлебнул чая и посмотрел на меня.

- Спасибо, Кирилл, что согласился помочь… Я, если честно, один не решился бы…
- Да ладно, Федь. – Я махнул рукой: Всегда - пожалуйста. Он кивнул.

Естественно, я знал, почему Федя был мне благодарен. Он не хотел ввязывать в это дело кого бы то ни было чужого, чтобы впоследствии не делить с ним гипотетическое открытие. По этой причине мы часто с ним путешествовали вдвоем во всякие интересные места.

- Знаешь, что я ещё вычитал? – Он смотрел на меня с благодарностью. – Если здесь ничего не выйдет, мы с тобой пойдем к мысу Айя, вон туда, - он указал рукой на прятавшийся в дымке берег к востоку от Балаклавы.

- Там же вроде заповедник? – Но Федя только улыбнулся своей фирменной улыбкой.
- Я прочитал, что где-то там есть таврская секретная тропа, которая якобы ведет к “Лестнице Духов” и “Храму Великих Предков”. Так было написано в рукописи…

- К Храму Великого Йог Соттота!! – Передразнил я, зная, как брат любит подобные словечки.

- Перестань… Там должно было быть поселение особенной касты Тавров. Типа воинственных монахов, которые похищали людей из Балаклавы. Кстати, тогда Балаклава называлась Сюмболон.
- Чего?
- Сюмболон, Бухта Символов…
- Набрался умных слов…
- Это по-гречески… А знаешь, как эти скалы называются? - Федя показал на камни, словно клыки, взрезавшие волны в бухте. Я кивнул. Чай и бутерброды прогнали сонливость и настроение улучшилось.

- Ну, Орест и Пилад… Вроде…
- Правильно, а знаешь, почему их так назвали? – Я покачал головой.
- Ладно, давай дело делать… - Он встал. – А я тебе расскажу. Но сначала осмотрим эту сторону площадки, потом посмотрим там, - он указал, на западный край пятачка, а потом – слазим на скалу…

- На скалу? – Теперь мои глаза загорелись. Я обожал лазить по таким местам.
- Ну да… Пойдём. – Мы так и стали ходить, обвязанные верёвкой. Неудобно, зато безопасно. Относительно, конечно…

Присев на корточки, Фёдор начал обшаривать песчаный пятачок, я стоял немного в стороне.

- Чего искать-то? – Спросил я у брата.
- Я сам, Кир. Стой там пока… - Ну я и стал смотреть, как он ползал на четвереньках. – Так вот, - он поднял на меня глаза. – Ты слышал, что во время троянской войны царь Агамемнон принёс свою дочь в жертву?
- Не-а…
- Он сделал это, чтобы задул попутный ветер, и греки могли доплыть до Трои…
- М-да… - Федя ещё немного поползал, потом поднялся, отряхнул руки.
- Ну вот, Артемида не дала дочке Агамемнона погибнуть, а забрала её сюда, в таврский храм и сделала своей жрицей.
- Ты ж вроде говорил, что тавры поклонялись Деве…
- Да это одно и то же… Артемида, Диана, Дева – всё это одна богиня.
- А-аа… - протянул я.
- Ну вот. А брат девушки, - Федя перешёл на другую сторону площадки, - Её звали Ифигения…
- Офигения… - комментировал я с улыбкой… Но Фёдор этого не замечал.
- Так вот, брат Ифигении – Орест и его друг Пилад спасли её из плена… Такая вот история.
- Ясно. Я одного не понял. Если и в Балаклаве, и в Херсонесе поклонялись этой богине… Деве… Чего же тавры, которые тоже ей поклонялись, с ними воевали?
- Тавры защищали свою землю от завоевателей. Но то, что все они почитали Деву действительно интересно.
- Так может греки и научили тавров ей поклоняться?

Но Фёдор поднял руку.

-Так, кажется, я что-то нашёл, иди сюда.
Я приблизился, опустился на корточки. Брат показал мне маленькую, с монетку, дырочку в земле. Туда медленно убегал песок.

- Это оно?!
- Очень похоже. – Глаза Фёдора горели. – Надо расширить проход. Сиди здесь, не потеряй из виду ход, я пойду за киркой…

- Чем- чем?!!! Ты с ума сошёл? – Но брат отцепил обвязку и направился к рюкзаку. Я представил себе, как Федя ударяет здесь киркой, и как мы вдвоём летим потом вниз в море с очередным обвалом… - Да здесь всё на соплях держится! Мы свалимся в море!

- Да не бойся ты, Кир… - Брат уже достал из рюкзака маленькую складную кирку, раздвинул её и, захватив рюкзак с собой, подошёл ко мне. – Всё будет нормально… Доверься мне… - И стал цеплять к себе нашу обвязку.



Продолжение следует....