Визиты друзей

Часы пробили полдень. В отделение милиции в гости к сыщикам зашел их старый друг – эксперт Антон Пятаков. Застав Саню Феларова и Федора Кузьминского в мрачном расположении духа, он спросил:
- Чего пригорюнились, Пинкертоны?
- Народ разбегается, - ответил Саня.
- Куда?
- Макс с Серегой на Петровку переходят. Живой работы им захотелось! Идиоты! Одинцов уже там, Еремеев обходной лист подписывает. Толик-то наш Романов, если ты помнишь давно уже в Главке, в разбойном отделе.
- И ребят за собой сманил что ли?
- Хотел бы я видеть того, кто за Толиком куда-нибудь пойдет!
- От Толика уже все стонут, - произнес Федор, - а мы похихикиваем – раньше надо было просекать, кого на работу берут. Его тут недавно наши знакомые видели. Пообщались… Все задержания, которые последние месяцы по телевизору показывают, оказывается, наш Толик произвел. Просто Бэтман какой-то!
- Вот и осталось в конторе два с половиной инвалида, - вздохнул Саня.
- Да-а. Грустно, – промолвил Антонио.
В этот момент друзья увидели в открытую дверь, как мимо кабинета по коридору пролетело чье-то тело. За телом прошагал Андрюха Егоркин с искаженным лицом. Послышались глухие удары и крики: «Убью, сука!».
Саня спросил:
- Кого это он так?
- Понятия не имею, - ответил Федор.
В кабинет вплыл сияющий Тимофеич:
- Знаете, кого Егоркин обрабатывает, нахлять?
- Нет.
- Мужик дверь кабинета начальника отделения, нахлять, обоссал.
- В знак протеста, что ли? – спросил Саня.
Вошел начальник отделения:
- Хамы, на… Совсем наглость потеряли, на… Мой кабинет с туалетом спутали, на…
Пятаков вдруг захохотал:
- Мужики, извините, это я его подставил. Поднимаюсь я к вам, а он стоит на лестнице. Пьяный вдребезги. Спрашивает: «Где тут поссать можно?» А я возьми и ответь: «Не знаю, ссы, где хочешь…».
- Нехорошо так, Антон!
- Вот это подстава, нахлять!
- Иди тогда, на… сам вытирай, на…
- Освободи страдальца, а то Егоркин сегодня с утра не в духе.
- А когда он в духе?
- Когда «Свой среди чужих…» цитирует.
После того, как Пятаков вырвал несчастного мужика из лап обезумевшего Егоркина и отпустил на волю, из его уст донеслось сакраментальное:
- А в шкафчике есть чего-нибудь? Обеденное время, все-таки…
Саня вздохнул и заорал:
- Баранов!
В дверях появился Дениска Резвых с фразой:
- Он в ПНД уехал.
- Уже?
- Ну, в смысле, за ответом на запрос.
- Понятно. Тогда ты сходи.
- Куда?
- Что за дурацкий вопрос – куда? – возмутился Федор, - за ней, родимой.
- Сколько брать? – спросил Дениска.
- Две, - хором сказали Федор и Саня.
- Возьми три, дружище, - произнес Антонио, добавляя деньги, - чтобы потом не бегать…
В кабинет с мороза зашел Клубникин.
- Ты где был? – спросил его Саня.
- На стрелке.
- Где?!
- С «крышей» нашего супермаркета встречался.
- Обалдел, что ли?
- Сам же говорил – карманные кражи в супермаркете задолбали!
- Ну?
- Ну я и позвонил директору. Говорю: «Слышь, братан, маза есть с твоей крышей побазарить. Тогда-то и тогда-то ждем, а то кобздец тебе» и трубку повесил. Сегодня прихожу…
- Один?
- Один, а чё? Подхожу. Стоят. Рожи – во! Цепи. Иномарки. Спрашиваю: «Вы на стрелку?» Они отвечают, что да, мол, а ты кто? Я им говорю: «Конь в пальто!» и ксиву показываю. Короче, побазарили. В конце я им говорю: «Еще одна заява о том, что в супермаркете кошелек украли – «крышу» менять будем!»
- А они чего? – спросил изумленный Саня.
- Обещали, что все нормально будет. В случае чего – «терпилам» сами все возместят.
- Ну, ты даешь!!!
- А что я с этими козлами цацкаться должен? – Клубникин сел и достал пачку «Давидофф». Такие в конторе курил только Федор.
- Ого! - произнес Федор.
Клубникин ответил словами рекламы:
- Понимание приходит с опытом.
- Молодец, - улыбнулся Пятаков, - подходи к шкафчику. Заслужил!
Необходимо отметить, что впоследствии заявлений о карманных кражах из супермаркета больше не поступало…
Спустя пару часов заметно повеселевший Антон Пятаков покинул отделение милиции, отправившись обратно в царство колб и пробирок.
Вечер наступил незаметно, однако рабочий день продолжался. Федор Кузьминский в своем кабинете опрашивал задержанного, одновременно пытаясь вести с ним разъяснительную беседу о смысле жизни.
В этот момент отделение посетил еще один давний друг сыщиков – Арнольд Львович Ковалев. Наверняка родители этого уважаемого человека, давая имя сыну, ничего не знали о Шварценегере и не могли предполагать насколько будут несочетаемы имя и внешность их чада. Поэтому сыщики обращались к Ковалеву просто - Львович. Когда-то он тоже работал в милиции но уволился в звании подполковника и стал работать в одной американской фирме. Как ухитрился Львович за время службы в совершенстве овладеть английским языком, не понимал никто. Львович не особенно сожалел об уходе из органов, поскольку Дядя Сэм меньше имел мозги и больше платил. Что отличало Львовича от остальных задроченных сотрудников его фирмы, так это то, что в нем, время от времени, просыпался опер – ему страстно хотелось с кем-нибудь выпить и поучаствовать в раскрытии какого-нибудь преступления. В связи с этим, он был частым гостем конторы.
Вот и в этот раз он зашел на огонек с полной сумкой. Коридор второго этажа встретил его пустотой. Дверь была открыта только в кабинете Федора. Оттуда доносилось:
- Дружок, ты знаешь – что самое главное в жизни? Самое главное в жизни – это альтернатива, т.е. возможность выбора. У тебя изначально два пути: жить честно и жить наё…вая. Честно жить ты не хочешь. Если ты живешь наё…вая, то у тебя есть два пути: наё…вать и не попадаться или наё..вать и попадаться. Если ты будешь наё..вать и не попадаться, тебя свои замочат, от зависти. Если ты будешь наё..вать и попадаться, то у тебя есть два пути: попасть к ментам продажным или к ментам, которые очень дорого стоят. Если ты попадешься к ментам продажным, ты можешь откупиться, но на каждый раз не хватит. Если ты попадешься к дорогим ментам, то у тебя два пути: поступать по закону или по совести. По совести ты поступать не можешь, её у тебя нет. А по закону твой дом – тюрьма!
- Воистину, акбар! – произнес Львович, входя в кабинет, - за что гражданин задержан?
- Да, за ерунду – мошенничество и кража. Судя по всему, в крупных размерах.
- И не «колется»?
- Нет. Тупой наверное…
- Тогда к чему эти речи?
- А я «соточку» с Антошей Пятаковым в обед уже вмазал, а поговорить не с кем. Нет в конторе талантов, меня достойных!
- А это произведение больных родителей, значит, достойно? – спросил Львович, глядя на задержанного.
- Тоже нет, но талантливыми мыслями надо и с убогими делиться.
       - Понял.
Задержанный сидел с бледным лицом объевшегося игуанодонта.
- Красивый персонаж, - заметил Львович.
- Мы уродов не держим, у нас элитное подразделение.
В комнату влетел Егоркин.
       - Марамойщики все! – произнес он и треснул задержанного по затылку, - ты пойми, это нужно одному! Одному, а не всем! Посмотри вон она – граница! Ты к своим вернешься, так они же тебя и расстреляют! Ротшильд хренов!
- Как излагает, собака! – улыбнулся Львович.
Егоркин стрельнул сигаретку и вышел. Федор рассказал Львовичу о сегодняшнем происшествии. Львович смеялся. Игуанодонт остался невозмутим.
- Рассказывать будем? – спросил его Федор.
- Что? – промолвил задержанный.
- Имеют во что!
- Ты знаешь, как по-английски «общество»? – спросил Львович.
- Нет.
- «Сосайти»!
       - Во-во, - подхватил Федор, - и именно «сосайти» тебе в тюрьме придется!
       - Федь, - сказал Львович, - давай не будем лицемерить в столь поздний час и перекусим. А этим мутантом после займемся.
- Согласен, - произнес Федор и вызвал конвой.
Когда задержанного увели, Львович достал из сумки все, что принес.
- Имел я пристрастие к скляницам винным и яствам недюжинным! - воскликнул Федор, хлопнув себя по пузу.
- Воистину, акбар!
Два сыщика – бывший и действующий – перекусывали около часа. Львович, запивая своим любимым грейпфрутовым соком, произнес:
- А где вообще все?
- К метро поехали. На площади какая-то подозрительная сумка обнаружена.
- С чем?
- А хрен его знает!
В коридоре послышались шаги. Эти звуки явно издавали ноги, обутые в кроссовки на три размера больше нужного. В кабинет ввалился Дениска Резвых.
- Что там в сумке на площади? – спросил его Федор.
- Говно, - ответил Дениска с улыбкой умалишенного, - хорошо попробовал, а мог бы наступить…
Львович захохотал.
- Занимайся задержанным, - сказал Федор Дениске.
- Легко, - Дениска ударил кулаком правой руки в ладонь левой.
- А вот этого не надо. Надо головой работать.
- Головой больнее будет, - произнес Дениска и исчез.
Друзья разлили.
Этот вечер Федор закончил у Львовича дома. Когда они в очередной раз выходили к ближайшему павильону, чтобы пополнить оскудевшие запасы, Федор обратил внимание на одиноко стоящую мужскую фигуру.
- Львович, мы прошлый раз выходили – он тоже стоял.
- А это «наружка», блин…
- Думаешь?
- Воистину, акбар!
Удивлению Львовича не было предела, когда он, затарившись водкой и выходя из павильона, увидел, как Федор дружески хлопает ничего не понимающего мужика по плечу, произнося при этом:
- Напрасно, ой, напрасно! Ничего у тебя не выйдет! «Сосайти» одним словом!
Львович с трудом увел пьяного Кузьминского.
Вечер перестал быть томным и Федор, поняв, что лицемерить в столь поздний час не стоит, «завис» у Львовича до утра…