Развод и девичья фамилия

       Агрономша Катерина проводила утреннюю планерку с бригадирами. «Все ли на месте? - спросила она, - что-то не вижу Василия, фамилия у него какая-то необычная, даже забыла. Бригадиры закрутили головами, разглядывая, кого же не хватает. «Васька, что ли, Прибылов?"- спросил кто-то. «Ну, конечно же, Прибылов, а я что-то запамятовала, помню - Рентабельный что ли, ну да ладно, почти угадала»,-смеясь сказала она. .Дверь распахнулась и на пороге появился заспанный Васька. «Рентабельный ты наш!»- воскликнул чудила Петька Хвостов. «Где же ты ходишь, мы тебя уже все заждались». «Ты что, Хвост? Какой же я рентабельный, когда у меня из-за тебя одни убытки ,спросите мою бабу, такое услышите…» - растерялся Прибылов .

       «Тут понимаешь, Катерина Елизаровна твою фамилию не могла вспомнить, так вместо Прибылов - Рентабельным тебя назвала, а что, Васьк , не все ли равно? И женка твоя обрадуется, мотом тебя звать перестанет», - издевались мужики, громко хохоча. «Нет уж, мужики, Прибылов я - и точка, а иначе, что такое рентабельность, долго людям объяснять придется, слово-то не русское какое-то, не все же такие грамотные, как вы, сделав серьезный вид, сказал он. Но клички прилипают быстро и без спроса на то, так и стали звать Ваську не Прибыловым, а Рентабельным и жене его досталось, теперь не Прибылиха она, а Рентабельниха.

       Василий был самым грамотным среди бригадиров, когда-то окончивший сельскохозяйственный техникум. Он был мужиком серьезным, непьющим, поэтому кой-какие деньжата у него водились, иногда, даже, друзей выручал. Вот и сегодня возвращался он домой по тропинке меж соседских дворов, а на бревнах, возле помойки, сидели жаждущие «добавить» мужики. Увидев Ваську, один из них крикнул: «Рентабельный ты наш, выручи, в горле пересохло, да и магазин скоро закроют, не дай помереть от засухи!» Васька, подставив ему фигу под нос, сердито прошипел: «Вот тебе за Рентабельного, Прибылов я, запомни, а то уже все село смеется, задворками вон хожу. Скажи как есть, тогда смочу твою поганую глотку, а если еще хоть раз назовешь Рентабельным, тогда я тебе такую кликуху придумаю, что прятаться от всех станешь.» «Да ла-а-дна , Прибылов, Прибылов, не рентабельный, сам знаешь, что банный день сегодня, а у нас ведь как ,- год не пей, два не пей, а после бани выпей. Уважь поскорей, ведь через пять минут девки магазин закроют». Василий достал из кошелька хрустящую бумажку и, сунув ее в карман обидчика, быстрым шагом, не оглядываясь, направился к дому. «Видал, какой у Рентабельного кошелек, всю жисть мечтал о таком, а-а-а, да и хрен с ним, с кошельком, носить-то в нем все равно нечего»,- как-то жалостливо сказал Хвост.
       Через полчаса до окон Василия уже доносились пьяные голоса, нестройно выводящие песню: «Напилася я пья-а-ана, не дойду я до до-о-ома...». Зло сплюнув, Васька матюгнулся и прошептал: «Мало им что ли мужицких песен, поют вместо баб». Наморщив лоб, он силился вспомнить хоть одну мужицкую песню, но таковые на ум не приходили и уже, потеряв всякую надежду, вдруг, вспомнил и замурлыкал: «Я назову тебя зоренькой, только ты раньше вставай, я назову тебя ласточкой, только везде успевай. Тьфу ты, какая хитрая песня. Вот уж не задумывался над ее смыслом, - только бы работала и работала баба, а уж назвать-то он найдет ее как. Да-а , мало мужицких песен, вот и поют бабьи», - рассуждал он. Немного помурлыкав, он заметил, что « стрелка барометра» его настроения пошла вверх.

 Дверь хлопнула, это его жена Фрося вернулась из магазина. Заметив ее сердитый взгляд, Васька приготовился к обороне. «Опять ты, мот проклятый, алкашам деньги на водку дал, до-обренький нашелся, вон горлопанят на все село»,- раздраженно сказала она. Васька возразил сказав, что денег никому не давал. Фрося сказала ему, что когда она была в магазине, туда прибежал Петька Хвост он, без очереди взял бутылку водки хвастал, что - «Рентабельный нонче угощает».
 Из своей комнаты вышла, шаркая, восьмидесятилетняя старуха Маланья. В это время в окне появилась голова Петьки Хвостова. Пьяные глаза его смотрели умиленно. Он пытался что-то сказать, но у него никак не получалось: «Р-рент - табельный ты наш, не д-дай зас-сохнуть, но ему не дала договорить Маланья: «Эт-тамо, что за чучело, ишь как раскумарило-то , чуть не в усмерть, а от дыханки -то разит за километр, по запаху тебя, Петро, найти можно, не видя,- даже в темноте, а ну, пшел вон»,- замахнувшись на него клюкой, прошамкала она. «Баб-булечка, пожалей, дай ч-чего-нибудь закусить, а я уж каньи-то твои залатаю бесплатно, ишь, ты их з-зимой и летом не сымаешь»,- он показал глазами на старенькие валенки на ногах старухи. «Ах, Петюшка, если бы ты смог еще и деленицы связать, порвались совсем, а рученьки-то мерзнуть», - пожаловалась она ему. «С-свяжу и рукавицы и, даже носки, с-сам с-сделаю",- заискивающе скулил Петька.
 
       Фрося с Васькой молча наблюдали за ними. Маланья взяла кусок хлеба из тарелки, что стояла на столе и протянула его в окно Петьке. «Б-бабуль, а напиться-то дашь, чтой-то в горле пересохло, в сухомятку - горло дерет», жуя хлеб, попросил Петька.
 
       Маланья зачерпнула корец воды и протянула ему, но ручку ковша не отпускала. Петька присосался, жадно глотая воду. «Ну, буде, буде пить-то, не то еще обостишься», - забирая корец, проворчала она. Васька с Фросей не перечили Маланье, ее слово, как старшей, в доме всегда почиталось.
       
       Маланья - тетка Фроси, которая вырастила ее, оставшуюся сироткой в первый же день ее рождения,- ее сестра Ульяна умерла при родах. Своих детей Маланья не заимела, да и замужем не была, поэтому считала Фросю своей дочерью, которую очень любила и жалела. Васька, женившись на Фросе, пришел примаком в их дом.
 
       Петька не уходил, продолжая торчать в окне. «Иди уж себе, хватить таурать-то. Все равно, и половину того, что ты равандаешь, я не слышу, туга на ухо стала. Взяв еще кусок хлеба, она уронила его на пол, и виновато посмотрела на Петьку: «Да ла-адна, бабуль, мы деревенские не гордые и с пола съедим»,- успокоил он ее. Маланья строго глянула на Фросю, та подняла хлеб с пола, подула на него и отдала Петьке. Тетка, тем временем, скрылась в своей комнате. Петька стоял на завалинке, опершись локтями о подоконник распахнутого окна «Васьк, р-рен-
табель…,ой, ядрена вошь, опять обшибся. Приб-быльный ты наш, дай еще малешка на пол литру, отдам ведь, у бабы сопру, а завтра, как штык, сам знаешь, утром на планерке отдам»,- проканючил он. Васька замахнулся на него, так Петька громко заблажил: «Бабуля, выручай, опять бить хотят». Фрося взяла кошелек и бросила в окно деньги, приговаривая почти шепотом: «Да исчезни ты, проклятый, подавись своей водкой. Вальку мне, жену твою жалко, забулдыга ты окаянный, хошь бы тя энтот алкоголь сгоритал, гнилое нутро твое ненасытное». Но Петька уже ее не слышал. Ползая на четвереньках, он ловил деньги, которыми ветер играя, как на зло, уносил от него. Маланья, услыхав шум, вышла на кухню, брюзжа: «Сначала каньи научитесь латать, а потом, уж и гоните умельца, а то с самих толка нет, а туда же».

       Фрося захлопнула окно, сердито выговаривая Ваське: «Ох! И надоели мне уже твои пьяницы, хуже горькой редьки, так и лезут, не в двери, так в окно, никакого спасу от них нету». Васька, выслушав ее с улыбкой, сказал: «Но ведь сейчас-то не я, а ты сама ему деньги дала, а ругаешь меня. Теперь убедилась, как трудно от них отделаться»? «Да уж, пристал, как баенный лист к заднице, еще у бабули защиту ищет, козел вонючий, в избе после него смрад до сих пор»,- ворчала она. И вдруг, вспомнив Петькин речитатив, громко рассмеялась: «Васьк, а кто это тебя Рентабельным прозвал?» «Да Катерина, эта рыжая бестия, проучу ее как-нибудь», - сказал он. Фрося, испугавшись, замахала руками, приговаривая: « Не связывайся ты с ней, у нее же ворден, а у тебя даже дерьмовой грамоты никакой нету. А Рентабельный звучит даже совсем не плохо, мне нравится, даже лучше, чем Прибылов, как будто мы с тобой не русские, а из Америки приехали. «Ладно, Фроськ, на кой она мне сдалась, пусть живет себе стерва рыжая. А Рентабельный означает то же самое, что и Прибылов, не то, что твоя девичья фамилия - Кривая, прямо не фамилия а кличка какая-то».Фрося сорвалась с места, схватив у плиты полено. Василий рванул от нее.
       Из окон соседи наблюдали, как по селу за Васькой с поленом в руках бежала Фрося, а он, оглядываясь на бегу, кричал: «Прекрати, Фроська, не то развод - и девичья фамилия!»