Дик

Мне было очень легко с ним. Он был сделан по моему заказу. Среднего роста, коренастый, жилистый. Смуглая кожа, карие глаза, большие ладони. Я звала его Диком. Дик прекрасно справлялся по дому, все убирал, чинил, готовил по кулинарной книге. Он пользовался лучшими дезами, носил шикарное мужское белье. Я любила спать с ним, как с большой куклой. Но он не напоминал мне куклу. Я часто с ним болтала о том, о сем. В него была вложена большая библиотека. Ночью во сне я обнимала его, иногда испытывая желание. Он целовал меня горячими губами, делал мне обязательный массаж, и все остальное. Полная имитация. Он даже говорил мне:
-Люблю тебя.
Но я его попросила этого не делать.
Кроме того, что он успевал все по дому, он еще и работал на заводе по четыре часа –неполную смену. Так что он еще и приносил деньги в дом. Было видно, что он слишком идеален, и я проколола ему его пластиковое ухо маленькой золотой сережкой, чтобы хоть как-то оживить его облик. Мне нравилось подбирать ему наряды на свой вкус, и он никогда не сопротивлялся. Я могла фантазировать. Ярко-зеленые ядовитые рубашки, оранжевые брюки, красные ботинки. Он во всем был хорош. Он всегда улыбался.
-Дик, ты самый лучший мужчина.
-А ты, Лара, самая умная женщина.
Мне нравилось, когда он называл меня умной. То, что я для него была красивой- это подразумевалось само собой. Мне нравилась его идеально гладкая кожа, она полностью имитировала реальную. Он был моей собственностью, и я не могла страдать оттого, что он посмотрит на кого-то еще кроме меня. Это наполняло меня невыразимым радостным спокойствием.
-Дик, лучше тебя не никого
-Лара, я тебя обожаю.
Я получила то, о чем мечтала. Уютный дом, уход, внимание. И я понимала всех других, которые как и я обзавелись совершенными искусственными партнерами.
В нашем обществе уже давно не стоял острый вопрос, надо ли вводить искусственных людей в жизнь. Они были настолько красивы, воспитаны, обходительны… Обычные семейные пары на фоне искусственных пар смотрелись анахронизмами. Вечно недовольные друг-другом, погрязшие во взаимных обвинениях, подозрительные.
Искусственные люди входили в жизнь каждой семьи. Если и не в качестве партнера, то в роли домработника или домработницы. Искусственные могли делать все. Водить машину, готовить, производить расчеты, и даже заниматься сексом. Они работали и жили своей искусственной жизнью безо всяких истерик, депрессий, алкоголизма и всяких прочих веточек из букета негативных эмоций. Они просто работали и просто жили, не заморачиваясь монотонностью жизни. На их лицах можно было часто видеть улыбку, и никогда страдание.
Я давно уже перестала ставить себя выше Дика. Да и в чем было мое человеческое преимущество? В постоянном желании съесть чего-нибудь вкусненького, поспать несколько часиков, покритиковать кого-то из посторонних. Дик в отличие от меня был всегда свеж и готов к работе. Правда, раз в неделю ему приходилось проходить техосмотр. Но это было ничтожным неудобством по сравнению с тем, сколько он мне приносил радости.
       
-Мой ласковый и нежный Дик, что ты приготовил мне сегодня на ужин?
-Салат из огурцов с зеленым горошком, шашлык, рис с овощами, десерт.
-Боже мой, я об этом мечтала. Ты прямо улавливаешь мои мысли, - я снимала сапоги в чисто вымытой прихожей.
-Я еще купил живых цветов. Ты мечтала о цветущем гибискусе.
Он улыбался. На его голове был плюшевый ежик волос. Я же скинув обувь, забралась с ногами на леопардовый диван и закуталась в одеяло:
-Боже мой, я так замерзла.
Дик принес мне чай и шашлык на маленький столик. Он сел рядом со мной, и я прижалась к его теплому телу. Я знала, что в этом теле нет желудка, пищевода и вместо сердца работает сменный моторчик, но мне было несмотря ни на что приятно, что внутри этого тела ничего не разлагается. Дик молчал. Он был «обучен» не начинать разговоры, кроме тех случаев, когда меня надо было о чем-то предупредить.
-Наш с тобой дом- он как маленький остров тишины в этом сумасшедшем мире, -сказала я ему, разжевывая кусок шашлыка.
Моя рука привычно потянулась к пульту. Я включила телевизор, отрубив громкость. В таком виде он мне нравился больше всего. Дик присел рядом на диване.
-Представляешь, люди сегодня будут праздновать рождество. А мне так надоели праздники. Они для меня что-то шумное, яркое, отвлекающее, -сказала я ему.
-Рождество, церковный праздник, посвященный воспоминанию о рождении Иисуса Христа, отмечается 25 декабря. В Православной церкви (кроме Греческой) – 7 января. Английское слово Christmas восходит к древнеанглийскому Cristes maesse (Месса Христова) и впервые вошло в обиход в 11 в. В Германии праздник носит название…
-Стоп, -прервала я Дика,-мне неинтересно. Давай лучше поваляемся.
-Давай, -у него была обворожительная чисто человеческая улыбка. Он воспроизводил ее в разных режимах. Сейчас он выдал ее в максимальной своей фазе.
-Скажи, Дик, ты сегодня думал обо мне?
-Думал.
-А как это у тебя происходит?
-А у тебя как?
-Я вижу картинки.
-И я вижу.
-И как ты меня видел?
-С цветком гибискуса,- Дик приподнял кончики губ, это была его самая минимальная улыбка.
-А на работе, ты что сегодня делал?
-Начинял голову всякими программами.
-Голову женщины или мужчины?
-Женщины, Лара.
-Она красивая?
-Да. Как и ты. Только волосы темные. Нос прямой, глаза серые.
Я усмехнулась, представив , что заказчиком этой модели мог быть кто-то из моих бывших белковых знакомых.
Впрочем, я давно прервала отношения с мужчинами. Мне сейчас было хорошо как никогда, на леопардовом диване, рядом с большой живой теплой куклой. Я знала что зрачки Дика фиксируют мое видеоизображение, записывают его в нанокристаллы своей памяти, а это значило для меня почти что обретение вечности.
-Так странно. В тебе так много человеческого, но ты не боишься смерти и боли. Ты просто живешь и творишь себе подобных. Ты всегда будешь молодым. А я состарюсь, а потом развалюсь на куски, а ты будешь рядом с кем-то другим.
-Ты тоже можешь меня заменить другим, Лара.
-Зачем мне другой?
-Вы, люди, подвержены скуке, вам хочется всегда разнообразия.
-А ты робот, Дик, - сказала я, уткнувшись ему в пластиковую подмышку,- я не представляю, как ты догадался купить мне гибискус. Жаль, что сегодня у меня отключилось обоняние, и я не смогу насладиться запахом этой прекрасной розы.
Керамический горшок с розой стоял на полу около окна. Дик потушил верхний свет и включил торшер.
-Я опять не умылась на ночь.
-Сейчас.
-Он принес теплой воды в тазике, вымыл мое лицо, промокнул его полотенцем, втер в него ночной крем.
-Я немного только посплю.
-Хорошо, -ответил он с минимальной улыбкой, сложенной в легкий поцелуй.
Я, конечно, еще несколько минут назад не хотела спать, но сытный ужин и горячий чай сделали свое гипнотическое дело, разморив меня почти до бессознательного состояния. Я торопливо сняла одежду и нырнула под одеяло.
Дик молча лег рядом со мной, и я обняла его тело. Оно было гладкое и безволосое, только небольшая поросль на груди, на это меня уговорил дизайнер Дика.
Моя маленькая квартирка как тихий корабль поплыла по волнам надвигающейся ночи.
Откуда-то сверху слышались визгливые крики соседей, имитирующие радость, снизу сдавленным рокотом долетала тяжелая музыка.
-Волны шторма и крики чаек, - подумала я, погружаясь в донные просторы бессознательного…

Тревожными и ритмичными позывными меня вытащил оттуда звонок мобильного.
-Ларка, привет!
-Я сплю!
-Праздник. А ты дрыхнешь!
-У меня и без того каждый день-праздник.
-Ну, сегодня особенный! Ночь-перед рождеством! Ты что чуда не хочешь!
-Мое чудо лежит рядом со мной!
-Эта машина? Ты совсем свихнулась. Нас с тобой ждут нормальные белковые мужчины!
-Для чего?
-Как для чего? Ты не хочешь любви?
-Хочу. Но только любовь не ждет, она приходит, Верунчик.
-Да, да. Вот сейчас мы с ними к тебе и придем.
-Но я не одна.
-…Правда?
-Мой Дик…
-Тьфу ты! Тебя просто срочно надо оживлять. А твою механическую куклу мы отключим. Вот расплодились, гады. И еще сами себя производят и производят. Надо заводы их взорвать! Захватывают наше сознание. –В трубке что-то нечленораздельно замычало.

Дик лежал рядом с открытыми глазами.
-Почеши мне спинку, -пробормотала я ему, отшвыривая телефон в сторону.
Эта фраза означала, что я жажду прикосновений. Дик умел мастерски делать массаж
и в самых разных режимах. Сейчас он начал с поглаживания.
-Знаешь, что мне нравится в тебе?- спросила я
-Что?
-Что ты никогда не устаешь.
-Я не знаю, что это такое.
-Это желание пребывать в полной неподвижности, свернуться в точку.
Нежные мягкие пластиковые пальцы Дика, касались моего тела, сквозь кончики пальцев в меня проходили слабые покалывающие токи.
-Знаешь, ночь перед рождеством…-в полузабытьи прошептала я
-Ночь перед рождеством- это сказочное время чудес.
-А ты знаешь, что такое чудо?
-Чудо, явление, нарушающее законы природы и объясняемое непосредственным вмешательством силы Божества. Понятие чуда признается религиозным сознанием, но отрицается рациональной философией и…
Я закрыла его рот ладонью.
-Знаешь, Дик, все белковые люди живут ожиданием чуда. Если они понимают, что чуда не будет никогда, то они заболевают или умирают. А вы –механические можете жить и без чуда.
Пальцы Дика усилили нажатие, они пробегали по спине, ногам, выминали застарелые соли из плечевого пояса.
Сверху стали слышны звуки лезгинки. Снизу нестройные голоса затянули песню:
-Есть только миг между прошлым и будущим…
-Когда мы станем с тобой богатыми, мы съедем с этой квартиры и поселимся в тихом домике на берегу моря… Скажи, Дик, а ты своими наноизвилинами не ощущаешь от меня потока энергии?
-От тебя идут слабые электрические поля.
-А они тебе приятны? Они могут что-то изменить внутри тебя?
-Мои базы останутся без изменения.
-А ты не хотел бы стать живым по настоящему?
 -А что значит по настоящему?
-Ну, не собирать себя по частям, а рождать, например.
-Быть живородящим нерационально. И не все живые могут рождать.
-Ну, а ты бы не хотел стать белковым?
-Чтобы убивать себе подобных? Одно белковое существо чтобы выжить вынуждено съедать другое белковое.
-Ну, а если без еды… Например, эмоции…
-Все эмоции белкового существа проистекают из страха смерти.
-И радость тоже?
-Радость возникает, когда страх смерти на время отодвигается.
-А восхищение?
-Восхищение- это чувство радостного удовлетворения, состояние очарованности, восторг… Восхищение во мне заложено.
-Так ты хочешь сказать, что считаешь себя живым?
-Ну да. Я же двигаюсь, - он улыбнулся мечтательно, прикрыв глаза.
-И ты считаешь, что у тебя есть душа?
-Душа есть у всех живых и даже неживых предметов, даже у элементарной частицы есть душа.
-А это из какой книги ты взял?
-Термин монада и диада введен в платоновской академии на базе традиции пифагореизма. Монада-это мельчайшая частица души.
Его руки массировали мне икры и ступни. Я замолчала. Наслаждение было просто неземным.

В дверь позвонили. Дик встал с дивана и пошел открывать замок.
-Лара! А вот и мы!
Я поднялась с дивана, продолжая кутаться в одеяло. В коридоре стало сразу же тесно и шумно. За подвыпившей Веруней стояли два мужских тела. В руках они держали пакет с тортом, пакет с бутылками и пакет с мандаринами. Губы у Веруни были размазаны, голос выше, чем обычно.
-Так. Приводи себя в порядок и знакомься. Это Эдик и Федя. А это наша Лара.
-Вот и Дик у меня еще… Познакомьтесь- сказала я невпопад.
Но Веруня сделала вид, что Дика не существует.
Мужчины начали снимать верхнюю одежду, мой коридор заполнился запахами слабого перегара и мужского дезодоранта с мускусными нотками.
-Суженые-ряженые пришли к тебе!- завопила Веруня.
-Дик, ты организуешь стол?
-Да, -кивнул он.
-Вот, ты еще его спрашиваешь! Да им надо просто команды отдавать. Ты, Ларусик, смотрю совсем сбрендила. А, кстати, мы и бренди принесли!
-Я сейчас переоденусь,- сказала я им
Я проскользнула в спальню, достала из шкафа красные спортивные штаны, к ним такую же красную майку с вульгарным золотым попугаем на груди, расчесала волосы, провела блеском по губам. Зайдя обратно в комнату, я поняла, что не знаю кто из этих мужчин Эдик а кто Федя.
-Эдик мой, а Федя для тебя, -громко шепнула мне в ухо Веруня.
-О. Какая вы красивая Лара! -сказал из них тот, кто был с усами
-Я еще и умная, -слегка огрызнулась я.
-Какие миленькие штанишки. М-рр! Давайте выпьем за женскую красоту!
-Ребята классные. Летчики на частном самолете. Наше начальство сегодня возили,- слюняво прошептала мне на ухо Веруня.
-Летчики-залетчики…
-Ну что ты, Ларусик! Они небесные капитаны.
Дик тем временем ловко накрыл на стол, порезал колбасы и сыра, принес заварной чайник, блюдо с нарезанным тортом.
-Дик, садись с нами, - сказала я ему.
-Нет! Он нам не нужен! Зачем нам пластик с кристаллами? Сегодня мы будем погружаться в истинно мужское начало. Выпьем за вас, покорители неба! Лара, ты почему не пьешь?-не унималась Веруня.
-У меня голова болит.
-Так пей! И голова пройдет!- Веруня села на колени к безусому.
Я отметила, что он довольно симпатичный и даже стеснительный в чем-то, потому что его лицо залилось краской румянца. И Веруня с Эдиком отодвинулись куда-то в сторону, в угловой полумрак комнаты…

И мы остались втроем я, Дик и Федя.
Федя улыбался мне открыто и белозубо и выглядел даже очень симпатичным. От него шел поток мужчины, обласканного женским вниманием.
-Проводите вечер вдали от жен, - сказала я, усмехнувшись.
-Я люблю женщин, -ответил он мне.- И вы мне очень нравитесь.
-А вы… ты такой откровенный всегда?
-Да. Я откровенный и добрый, - Федя рассмеялся, и я неожиданно тоже вместе с ним.
Назвать его Федей у меня не поворачивался язык.
-Лара, у тебя необыкновенные глаза, -сказал он, прикасаясь к моей руке.
Я ее не отдернула.
-Федор, а ты, правда, летаешь?
-Да. Сегодня здесь, а завтра там.
-Там жена, здесь женщины… А как твоя жена на это смотрит?
-Она умная женщина. И женаты мы с ней давно.
-То есть она делает вид, что не знает.
Он погрустнел только на миг:
-Зачем в жизни отказываться от жизни? Это же приятно.
У него были истинно мужские пальцы, слегка обветренные, они ощутимой тяжестью легли мне на ладонь. У него были темно-карие глаза, в которых горело желание. Это желание представляло из себя смесь радости, ласки, нежности, воли. Такие же темно-карие глаза я заказала когда-то Дику. Но в глазах Дика не было воли или силы. До меня только сейчас дошло, почему лицо Федора мне смутно знакомо. Оно было очень похоже на лицо Дика, особенно, если сбрить усы.
-Лара, у тебя же есть еще одна комната? - спросил Федор
-Ты хочешь в спальню?
-Я хочу, - сказал он, смеясь.
И я опять почему-то засмеялась вместе с ним. Он создавал силой своего желания поле притяжения радостное и теплое. Такие поля притяжения создают планеты. И вот ты летишь к ним, летишь сквозь небо в зеленые ласковые волны травы, в белые волны песка, в прозрачные волны моря, а потом….бум-ц! Когда-то эти «бум-цы» я переживала очень болезненно.
-Лара, боже мой, как у тебя здесь хорошо. Кроватка какая милая…
Он продолжал говорить что-то… Я не слышала его слов, они превратились просто в поток звуков, причем звуки становились все тише, в них добавилось придыхание.
-Слишком сладко ты поешь, птичка, - сказала я, фокусируясь взглядом на его зрачках.
Он выдержал мой взгляд:
-Ты хочешь, чтобы я разговаривал как настоящий мужик, басом и грубо? Эй, Лара, детка,
хочу тебя.
Я рассмеялась в ответ.
-Не дрожи, Лара. Я это делаю только по обоюдному согласию.
-Это вдохновляет, -сказала я, ощутив физически его взгляд на моих губах. Мысленно он уже целовал их в предчувствии неземного наслаждения.
-Ты думаешь, я чем-то отличаюсь от других женщин?
-Не думаю. Чувствую. Это я Веру попросил, чтобы она меня привела к тебе. Я тебя как-то видел случайно месяц назад, ты к шефу в кабинет заходила.
-Не самая лучшая идея придти прямо ко мне в спальню. Просто прямолинейный напор.
-Ты мне очень нравишься, Лара.
-И для полного счастья тебе надо со мной соединиться, скажем так, проникнуть одним местом в другое место.
-Лара, ты отрицаешь жизнь?
-Я хочу ее понять.
Мы с ним сидели на кровати, двери в спальню были закрыты. Сквозь неплотные жалюзи в комнату проникал люминесцент улицы.
-Федор, зачем тебе это?
-Как зачем, это же приятно.
-Ходить от женщины к женщине. А что ты еще любишь кроме женщин?
-Летать люблю и на рыбалку ходить.
-И все?
-Угу. Раньше выпить любил и поесть, но сейчас желудок частенько бунтует.
-Желудок проектирует тебе твою жизнь. Скоро она в тебе взбунтуется. И никакая женщина не поможет.
-Лара…
-А ты думал, придешь… И я сразу брошусь к тебе на шею.
-Но ты же живешь одна, и мужчины у тебя нет.
-У меня есть Дик.
-Этот куклёныш! Ходячий манекен.
-Он мой друг. Самый лучший. Я в нем нашла все, что раньше искала в мужчинах. Вот ты ходишь от женщины к женщине. Что ты ищешь в них? Разве ты не понял, что они повторяют друг-друга? А ты все ищешь неземного блаженства. Ты находишь его ненадолго, потом оно куда-то пропадает, и ты опять отправляешься в поиск. Ты можешь ходить вечно в поисках той волшебной женщины, которая даст тебе… Что ты хочешь получить? Покой наслаждения? Улёт? Забвение?
-А ты что хочешь в этой жизни, Лара?
-Я хочу развития… Хочу развития, а меня тянет в покой…
-Какого развития?
-Волшебного. В каждом из нас внутри есть что-то волшебное, надо только это разбудить.
-И во мне есть?
-Да… Твои пальцы… От них идут токи… Такие же токи как у Дика.
-Опять Дик! Лара, что ты нашла в этой груде проводов?
А ты когда-нибудь влюблялся, Федор?
-Однажды.
-И что?
-Как только я ей сказал, что люблю, она меня бросила.
-А другие женщины?… Ведь у тебя с ними начиналось и заканчивалось…
-Да. Как- то само собой заканчивалось. Они хотели замуж, а я занят.
-Они хотели, чтобы ты им всегда принадлежал, но ты не игрушка. А у меня есть игрушка, которая всегда со мной, и она принадлежит только мне. А ты принадлежишь разным женщинам.
-А ты не хочешь разнообразия?
- Разнообразия или волшебства? Странно все так… Сейчас рождественская ночь… Мы все хотим волшебства. Мы ждем его от кого-то, а оно в нас самих. Хочешь…?
-Хочу! –весело опередил меня Федор.
-Хочешь, я сделаю тебя самого волшебным? Зачем тебе искать что-то в женщинах? Найди это в себе.
- И тогда я потеряю интерес к женщинам?!
-Ты найдешь интерес к себе.
-А женщины?
-Они никуда не денутся.
-Ф-фу… А то ты меня испугала.
-Боишься меня? Видишь, какой ты уязвимый. Не бойся… Твои токи… Твое поле…Нет… Поле создаю я, а ты токи. Ты можешь создавать токи жизни… Ой! Что это?

-Свет погас за окном, - сказал Федор. -Темнота-друг молодежи.
В спальне стало совсем темно. Федор обнял меня, словно пытаясь защитить от темноты.
-Я не делаю этого без любви, -сказала я ему тихо, с трудом, но твердо, как примерная школьница.
-Но с Диком то ты это делаешь и без любви.
-Я люблю его.
-Ну, ты даешь, Лара! Были геи, лесбиянки, а теперь еще появятся роботоманки. Что нам нормальным мужикам останется делать?
-На рыбалку ходить!- расхохоталась я, освобождаясь от его объятий.
 Его объятия были как сладкие, сонные путы. Окунуться бы, забыться, улететь… А потом –бум-ц!
-Дик!- крикнула я громко.
-Я здесь,- сказал он, открывая дверь спальни, в руках у него была крохотная шариковая свеча.
-Поставь ее на полку. А мы просто сидим разговариваем, -сказала я ему.
-Ты перед ним должна оправдываться, Лара?- спросил Федор.
-А перед тобой я должна отчитываться?
-Сдаюсь, -сказал Федор, погрустнев.
Он понял, что сегодня сказочной ночи забвения не получится. Я резко встала с кровати, подошла к темному окну.
-Лара, тебе плохо?- спросил Дик.
Я удивленно повернулась к нему:
-Ты же не запрограммирован начинать разговор первым!
-Тебе плохо, - повторил Дик, - ты не можешь осуществить выбор.
-Какой выбор?
-Выбор между мной и белковым человеком.
-Ничего себе. Да у тебя просто крутой робот!- присвистнул Федор.
-Я люблю Лару, -сказал Дик.
-Ого-го. Ну, вы даете, ребятки!- взвился Федор.- А ты хоть знаешь что такое любовь, Сгусток кристаллов?
-Любовь-это восхищение. Восхищение- это чувство радостного удовлетворения, состояние очарованности, восторг…Я восхищаюсь ей.
-И я восхищаюсь ей, - Федор вплотную подошел к Дику.
Теперь они стояли друг напротив друга как два боевых петуха.
-Восхищаясь ей, я не ограничиваю ее свободы, -сказал Дик.
-А я что ли ограничиваю?
-Тогда зачем ты уговариваешь ее быть с тобой? Она еще не готова воплощать в жизнь твои фантазии.
-Да ты ревнивая механическая штучка, однако!
-Ты, Федор, можешь создавать очень сильные токи, они могут нарушить что-то в моем мозгу, -сказал Дик на пониженной громкости.
-Ага! Ты уязвим! …Лара! Теперь ему плохо!
-Дик! Что с тобой?- подскочила я к нему
-Не знаю. Покалывание. Странно. Я ведь не могу ощущать боль.
-Где болит?
-Нигде. Или везде. Как будто во мне тысячи крохотных монад-космических. И мое сердце как гибискус, такое же нежное,- голос Дика изменил тональность.
-Вот тебе и чудеса, Лара, в рождественскую ночь. У меня появился серьезный соперник. Завтра я принесу тебе тысячу этих самых гибискусных роз!- Федор засмеялся.
Я тоже засмеялась, затушила свечу, подошла к окну, подняла жалюзи.

 Улица была раскрашена густыми красками ночи, в темных окнах билось тусклое пламя свечей. Света, наверное, не было во всем городе, потому что на небе ярко и крупно проступили россыпи живых звезд. Снизу от земли редкими всполохами света в небо взвивались искусственные звезды самодельных фейерверков и салютов…
Они встали рядом со мной, один по левую руку, другой по правую. Одного я держала за левую руку, а другого за правую. Обе руки были теплые и через их пальцы в меня проходили живые токи. Мне не было больно или страшно, мне не было спокойно или радостно, просто неведомая волна силы заходила в меня, лишая того самого тяжелого притяжения к планете.
Переплетение живых и искусственных звезд в темноте рождало новую реальность.