1996-1997 гг. Квартира в Харькове

   Мой дядюшка Миша (на самом деле двоюродный дедушка, который не хотел быть таким старым, чтобы его называли дедушкой) жил в центре Харькове на улице Ленина в доме, построенном специально для ветеранов войны: однокомнатная квартира на шестом этаже с двумя просторными лоджиями. Я знал, что квартира завещана мне, но я это не рассматривал всерьез, и никаких планов в отношении ее не строил.
   Дядюшка жил один. У него сложились хорошие отношения с соседкой – они помогали друг другу, она была неравнодушна к дядюшке, но он не жаждал связывать себя узами брака. Еще у него было много «друзей», которые покупали у него домашнее вино.
   В мае 1996 г. звонок из Харькова от соседки: «Миша умер» (ему было 83 года). Его уже кремировали, и мчаться на похороны мне не было смысла. Да и где Харьков, а где Мурманск? Добираться туда – двое суток.
В начале июля мы с женой и сыном приезжаем в Харьков, заходим к соседке и узнаем, что за полгода до смерти дядюшка поругался с соседкой. За ним ухаживала другая женщина, которой мы позвонили.
   Она приехала и сразу потребовала деньги за то, что ухаживала за дядюшкой. Сумма была названа приличная, но торговаться было бессмысленно, поскольку в ее руках были некоторые важные документы. После ее ухода мы начали осваивать «наследство». Было видно, что в квартире хорошо «поработала» женщина: мы не нашли ни денег, ни ценных вещей, которые там были, исчезло и хорошее постельное белье.
Квартира была в ужасном состоянии. В ней жили шесть кошек и котенок. Хотя для них во всех дверях до лестничной клетки были проделаны дырки, но обе лоджии кошки хорошо загадили. В квартире ремонт не делался лет 20 (а может и со дня заселения дома), трубы были старые, забитые: холодная вода практически не текла, а напор горячей был очень слабым. Комната и кухня были загромождены разными вещами. Горы немытой и загаженной посуды. Ночевать в такой квартире не было никакого желания. Мы с радостью откликнулись на предложение соседки пожить у нее.
   На следующий день начался наш «субботник». Мы поехали на базар и отвезли в мясные ряды две кошки и котенка. Начали выносить лишние вещи, все отмывать. Дядюшка лет 30 делал домашнее вино, в производстве которого стал ассом. Для производства вина он использовал не только винограда, но и другие фрукты: вишню, малину, яблоки, сливу и прочие. Свое вино он, практически не пил – это был его дополнительный заработок. Кроме того, он занимался ростовщичеством: давал деньги в долг под проценты. Затем регулярно судился с должниками. Давал в долг и спиртное. У некоторых брал в залог документы и вещи. Когда узнали о нашем появлении, стали приходить разные люди и просили отдать кто паспорт, кто магнитофон. В каморке мы обнаружили шесть двадцатилитровых бутыли с вином, а также банки с консервированными помидорами и огурцами. Этим консервам было от 2 до 12 лет. Мы выставили бутыли и консервы у подъезда, за что нам потом досталось: окрестная пьянь выпила вино, закусила консервами и передралась. Еще было многолетнее варенье, которое тоже выставили на улицу.
   Я поехал искать следы последних дней дядюшки. В больнице, где он лежал последние дни, сказали, что тело после смерти забрала некая фирма. В фирме мне выдали свидетельство о смерти дядюшки, дали какую-то сумму и сказали, что дядюшку кремировали и прах захоронили в общей могиле. Искать могилу я не стал, поскольку считаю это бессмысленным – там ведь уже никого нет.
   Поехал в нотариальную контору оформлять наследство. До закрытия конторы оставалось минут 40, народу не было. Я стал искать нотариуса, которая оформляла завещание. Оказалось, что она забыла на завещании в конце поставить дату. Мне еще повезло, что она оказалась жива-здорова – быстренько исправила свою ошибку. Теперь мне предстояло написать заявление о вступлении в права наследования. Я уже приготовился писать, но мне сказали, что писать надо на украинском языке в соответствии с образцом. Образец – это целая страница текста. Я, конечно, знаю украинский (в аттестате стоит пятерка), но не до такой степени: поговорить на базаре – пожалуйста, а написать страницу серьезного текста без ошибок – это как-то страшно. Хорошо, что машинистка согласилась за небольшую плату выполнить за меня эту ответственную работу.
   Прожили в Харькове мы пять дней и только в последний день позволили себе расслабиться и прогуляться по городу, сходить в роскошный харьковский парк. Перед отъездом соседка попросила отдать ее кое-какие дядюшки вещи, что мы с радостью и сделали.
   Дальше здесь делать было нечего – в права наследства я могу вступить через 6 месяцев.

   Весной 1997 г. я беру десятидневный отпуск и еду в Харьков. До этого я впервые созвонился со своим троюродным братом Олегом 50-го года рождения, которого не видел с тех пор, когда ему было полгода. Он жил в Харькове, после автодорожного института пошел работать в ГАИ, а потом в уголовный розыск. За полгода до звонка ему он ушел в отставку с должности начальника уголовного розыска райотдела милиции.
   Квартира в Харькове нам была не нужна (эту бы квартиру 10 лет назад, когда мы готовы были ехать хоть на край света, а конкретно во Владивосток, чтобы иметь хоть какое-то жилье!). Я просил Олега узнать о ценах на однокомнатные квартиры, а он сказал, что его знакомая как раз ищет однокомнатную квартиру для бывшего мужа. Все складывалось очень удачно.
   Утром в понедельник я приезжаю в Харьков и узнаю грустную новость – умерла дядюшкина соседка, в ее квартире живет ее брат.
   Мне предстояло в кратчайший срок (максимум неделю) решить три задачи: вступить в права наследства, для чего оплатить все коммунальные долги, освободить квартиру от вещей и продать ее.
   Надо было выплатить долги по: квартплате, расходу холодной и горячей воды, телефону. И все это в разных концах Харькова! Предстояло посетить нотариальную контору, домоуправление, БТИ. Впоследствии я подсчитал, что за 5 дней я совершил 37 поездок. Часть поездок пришлось совершить на такси – в чужом, миллионном городе сложно ориентироваться с общественным транспортом. Довольно быстро я получил свидетельство на право собственности.
   В первый же день созвонился с Олегом и договорился, что приеду вечером, к 19 часам. Поехал к нему на метро, выхожу на нужной станции… в полную темноту – весь микрорайон погружен во тьму – отключена электроэнергия. В темноте пытаюсь найти нужный дом. Практически нет прохожих, а у меня с собой, к сожалению, не было фонарика. Нашел дом, но не знаю в каком подъезде квартира Олега, спросить не у кого, в темноте кто-то подсказал подъезд, лифт не работает, звонки в квартирах – тоже. Хорошо, что меня встречали в дверях квартиры со свечой. Оказалось, что я попал на празднование дня рождения дочки Олега. Здесь же была и знакомая Олега, которая хотела купить квартиру.
   На следующий день она была у меня в квартире и оценила квартиру в 4,5 тыс. долларов. Из газетных объявлений я узнал, что однокомнатная квартира стоит от 4,5 до 6,5 тысяч. Мою квартиру я не считал самой лучшей, но и не считал самой худшей, поэтому предлагаемая сумма меня не устраивала.
   Еще летом соседи этажом ниже интересовались квартирой для своих родственников, но их почему-то не было дома. На входной двери своего подъезда я нашел объявление о покупках квартир. Позвонив по указанному телефону, встретился с молодым человеком, вчерашним студентом, подрабатывающим маклерством, и жившем в этом же подъезде на первом этаже.  Через день он привел потенциального покупателя, с которым мы остановились на цене в 5,5 тысяч. Покупатель оказался въедливым человеком: позвонил на телефонную станцию и выяснил, нет ли долгов за телефон, попросил отвести его в домоуправление, чтобы проверить нет здесь временно отсутствующих жильцов, могущих претендовать на квартиру. Договорились в субботу в 11 часов встретиться у нотариуса. На следующий день позвонили хозяева квартиры этажом ниже и очень огорчились, что я уже договорился о продаже квартиры. Они предлагали мне 6,5 тысяч – заманчиво, но я уже договорился, да и времени на новые переговоры не было.
   В это время потихоньку происходило освобождение квартиры от вещей. Молодой человек привел покупателя дивана, затем студентов, которые купили холодильник. Соседу я отдал очень много книг и одежды. Олегу отдал стулья, книги, телефонный аппарат и постельное белье. Себе оставил то, что вошло в рюкзак и две сумки. Остальное вынес к мусорным контейнерам. В квартире осталась железная кровать и буфет черного дерева на кухне. О буфете дядюшка говорил как об очень ценной вещи, хотя на меня он не производил особого впечатления, да и не было у меня времени бегать по комиссионным и пристраивать его (может, и вправду, бросил сокровище?). 
   И вот вещи собраны, в субботу утром подъезжает Олег, и мы едем к нотариусу. Через 3,5 часа должен быть поезд на Евпаторию. Встречаемся с покупателем, я подаю документы на проверку мужчине, сидевшему в «предбаннике» у нотариуса. Документы на квартиру были в порядке.
   – Ваш паспорт, пожалуйста.
   – Пожалуйста, – и протягиваю паспорт.
   – А где регистрация?
   – Какая регистрация?
   – Ну, там, где вы жили. Как гражданину другой страны для нотариальных операций нужна регистрация в Украине.
   – Но …? У кого я должен был регистрироваться?
   – В районном отделении милиции.
   Да, ситуация: до поезда 3 часа, а тут… Что же делать? Регистрация не быстрое дело, но я еще не подозревал насколько оно «небыстрое». Олег предложил поехать в его родное отделение милиции, где еще полгода назад работал начальником уголовного розыска. Приходим к начальнику паспортного стола, объясняем ситуацию.
   – Ну, Олег Николаевич, ты же знаешь правила: тебе надо написать заявление на мое имя с просьбой зарегистрировать своего брата у себя в квартире, потом надо представить его фотографию, принести квитанцию из сбербанка об оплате пошлины в 1 гривну 20 копеек.
   Никакие предложения о том, чтобы Олег принес необходимые бумаги позже, не принимались. Я внутренне киплю от этой глупости: через 2,5 часа у меня поезд, все вещи собраны в багажнике Олега.
   Я начал писать заявление от имени Олега с просьбой меня у него зарегистрировать. Затем мы пошли… в криминалистическую лабораторию уголовного отдела, где меня сфотографировали как преступника на фоне белой простыни. Через некоторое время с мокрой фотографией пошли к паспортистке, которая стала требовать квитанцию об оплате 1 гривны 20 копеек. Где же искать тот сбербанк? Да еще там стоять в очередях. Я ей предлагаю наличные, но она ни в какую. Наконец, Олегу удалось ее уговорить зарегистрировать меня, а квитанцию он принесет в понедельник. Она ставит мне в паспорте штампик, которого, оказывается, недостаточно: надо еще штампик начальника паспортного стола, а он на обеде. О!!! Наконец, он появляется, я получаю заветный штампик о регистрации на три месяца (оно мне надо!) и мы мчимся к нотариусу. Там быстро все оформляем, я получаю деньги, спускаемся к машине, я засовываю деньги вглубь рюкзака (считая, что там надежнее) и на вокзал. Покупаю билет и … я в поезде.
   Так закончилось мое кратковременное владение квартирой в другом государстве.