Как я была артисткой

У меня есть тетя, которая живет в Средней Азии. Живет она одна, и никогда не была замужем. Но не потому что «синий чулок», а просто она слишком независимая, да и язычок у нее острый. Мужчины у нее долго не задерживались, обычно она сама их прогоняла.
Была я тогда студенткой, и досрочно сдав летнюю сессию, решила поехать к тете в гости. Мама дала мне денег с собой, чтобы я не сидела у тетки на шее. Но я знала тетю лучше, чем мама, хоть они и сестры. Я накупила дорогущей парфюмерии, умопомрачительного белья и альбом с иллюстрациями Дали. Тогда все это достать было почти невозможно. Так что я потратила на это почти все деньги.

И вот я в открытом сарафанчике, легких босоножках и соломенной шляпке поднимаюсь на борт самолета. У нас еще прохладно, моя кожа вся в пупырышках, но плевать – ведь я лечу на юг. Чемодан сдан в багаж. Со мной только сумка с парфюмерией, альбом Дали и остатки денег. Да еще «Жажда жизни» Ирвина Стоуна, чтобы читать в самолете. Мое место у окна, но пришлось уступить его тетке с ребенком. Но ничего, они летят только до Днепропетровска, а там уж я пересяду.

Ничего интересного не происходит, поэтому, поерзав немного в кресле и посмотрев на сплошные облака за окном, я уткнулась в книгу.

В Днепропетровске посадка. Я бегу смотреть окрестности. Город далеко от аэропорта. Кругом поля. Я вдыхаю теплый ароматный воздух и удивляюсь: какая же здесь черная земля. «Такой на самом деле просто не бывает», - с апломбом городской жительницы Нечерноземья думаю я. Но нужно бежать обратно, а то объявят посадку. И точно. Посадка уже заканчивается. «Хорошо, что спохватилась, вот опоздала бы на самолет», - ругаю я себя. Сажусь на свое место у окна, беру книгу, которую оставила на сидении и начинаю читать. Рядом со мной усаживается мужчина. Ничего себе, интересный, но он как-то странно на меня поглядывает. А потом меня сморил сон.

Проснулась я, когда все вокруг стали возиться, приводить кресла в порядок. Я подняла голову и больно стукнулась о подбородок своего соседа. Оказывается, я спала у него на груди. Но потрясло меня не это, а то, что я услышала: «Через несколько минут наш самолет произведет посадку в аэропорту города Тюмени». Я ошарашено уставилась на своего соседа и выдохнула: «Куда, она сказала, мы летим?» Сосед удивленно посмотрел на меня: «В Тюмень, а вы куда собрались?»

- Я же лечу в Ташкент. Вот, смотрите, - я стала лихорадочно рыться в сумке, достала билет и стала совать его в руки мужчине, - в билете же написано: Ташкент.
Сосед внимательно прочитал билет, а потом захохотал: «А я смотрю, вы какая-то странная. В открытом платьице. Плюхнулись на мое место. Читаете мою книгу».
- Я думала, что это моя книга. Я сейчас читаю точно такую же, только закладка на другом месте лежала. Но я думала, сама случайно не туда сунула. Вообще-то у меня было такое чувство... Ну, знаете, когда бежишь за автобусом, вскакиваешь впопыхах. А потом вдруг понимаешь, что попала не туда. Люди какие-то другие. Атмосфера не та, что ли. И ты, еще не зная номера автобуса, уже чувствуешь, что это не твой маршрут. Так вот и я зашла в самолет. Вроде и кресла того же цвета, и дорожка на полу такая же. Но стюардесса другая, и люди незнакомые. Но когда я увидела на своем месте свою книжку, успокоилась, подумала: стюардессу поменяли, пассажиры в основном, наверное, остались в Днепропетровске.
- Но как же билет ваш стюардесса просмотрела?
- Вот тут-то я как раз и не удивляюсь. При пересадках (а летаю я часто) со мной такое иногда случалось – пару раз оставляла билет в самолете, а однажды вообще потеряла.
- И что?
- Да ничего. Как-то все обходилось. Ну а тут... сама виновата.
Позволю себе сделать ремарку. Странные все-таки были времена. С одной стороны тотальный контроль, а с другой поразительная беспечность. Самой сейчас удивительно. Но так было, было...
- Что вы будете делать? – Спросил меня мой попутчик.
- Ничего, как-нибудь выкручусь.
Я задумалась: «Да, легко сказать «выкручусь». А как? В незнакомом городе, без денег? И даже теплая кофта осталась в чемодане».

Когда мы вышли из самолета, мне стало не просто прохладно. Я замерзла. Люди вокруг были в куртках и плащах. А я с голыми плечами и в нелепой соломенной шляпке с красными маками. Машинально со всеми я пошла получать багаж, но вдруг вспомнила: багаж-то мой уже в Ташкенте.
Я побежала изучать расписание. Вдруг успею назад, упрошу стюардессу... Но следующий рейс только через два дня.
- А почему бы вам не поехать со мной? – услышала я за спиной чей-то голос. – Побудете пару дней у меня, я куплю вам билет на самолет. Ведь вы сказали, что денег у вас нет.
Я резко повернулась. Мой сосед по самолету, улыбаясь, смотрел на меня. Я чуть не задохнулась от возмущения.
- За кого вы меня принимаете? Не нужен мне ваш билет. Отстаньте от меня.

Я подхватила сумку и стремглав бросилась на улицу.
Добравшись до города, я побежала в первый же попавшийся магазин. Выбор у меня был небольшой. На свои деньги я могла купить разве что ватник, который к моему удивлению, продавался вместе с другой одеждой. Ни на какую кофту или жакет денег у меня не хватало. А я хотела позвонить тете, чтобы она выслала денег. Не могла же я написать маме: "Срочно вышли денег Тюмень до востребования». Да ее бы удар хватил. Поэтому, немного подумав, я купила большую скатерть с кистями и накинула ее на плечи. Пусть лучше думают, что я сумасшедшая, чем я заболею и умру от холода.

Заказав на почте переговоры с тетей, я остановилась, решая, куда же идти дальше. Очень хотелось есть, да и замерзла я все-таки. Я достала кошелек и стала считать свои скудные сбережения. Вдруг услышала: «Здравствуйте?» Передо мной стоял пузатенький мужичок и сладко улыбался.
- Вы не хотите заработать?
Конечно, я об этом только и мечтала, но... знаю я их работу. Я возмущенно фыркнула и только открыла рот, чтобы отбрить этого наглеца, как он, всплеснув своими пухлыми ручками, затараторил: «Это совсем не то, о чем вы подумали. Я хочу предложить вам работу совсем другого рода. Но здесь не очень удобно говорить. Давайте зайдем куда-нибудь перекусим». Ну, как я могла отказаться от такого предложения?

И вот мы сидим в ресторане. Я ковыряю вилкой эскалоп. Я уже сыта и согрелась. Мы болтаем, как старые знакомые, обо всем на свете, но я с тревогой жду: какое же предложение сейчас последует? Мой собеседник представился Юриком. И просил так его называть.

Наконец он переходит к делу. Он говорит, что я, видно, приезжая, меня здесь никто не знает. Не хочу ли я слетать с ним в один забытый богом поселок, где он представит меня как артистку? Я там спою, спляшу, изображу пантомиму или продекламирую стихи, короче, что-нибудь ведь я умею делать? Ну и сплетни какие-нибудь об артистах расскажу. А он, Юрик, «проведет» концерт как конферансье. Там люди невзыскательные, к ним артисты крайне редко приезжают, это ведь не Тюмень. Ну а деньги мы разделим. Не пополам, конечно. Надо за зал платить, сунуть кое-кому, то да се, но процентов двадцать он мне даст, а это хорошие деньги.
- Да я же не артистка и ничего не умею. Ну и не дураки же они. Ни афиш, ничего и вдруг...
- Да не бойтесь вы, они как младенцы. А вы похожи на человека из другой жизни. Этот сарафан, шляпка... Я скажу, что вы – драматическая артистка. Будто вы на гастролях в Тюмени с театром, а я уговорил вас заехать к ним. Увидите, еще благодарить будут.
Не знаю, наверное, шампанское ударило мне в голову, и я согласилась.

И вот мы куда-то едем, мне дают теплое пальто. Юрик все время назойливо трещит, а я пытаюсь сосредоточиться и подумать, что же мне говорить, как вести себя. Я, конечно, в школе играла в спектаклях, ходила в танцевальный кружок и даже пела в хоре, но... Я лихорадочно перебираю свои роли: «Так, лягушка-квакушка из «Теремка» не пойдет, Лиса Патрикеевна тоже. Ага, Офелия из «Гамлета» и Софья из «Горе от ума». Надо только вспомнить все как следует».

Cадясь в вертолет, я твержу как полоумная:
«А я? Кто я? Беднейшая из женщин
С недавним медом клятв его в душе...»
Только бы не перепутать, как в прошлый раз, и не сказать «...в его душе»!

Но в вертолете я забываю обо всем: внизу тайга, голубые капли озер и извилистые ленты рек. Всю дорогу я, не отрываясь, смотрела в окно.

Когда мы прилетели в поселок, нас уже встречали. И вот я вышла на сцену маленького клуба. Вышла и испугалась. Народ не только сидел друг у друга на коленях, но и стоял в проходах. На меня смотрела сотня глаз. Когда люди захлопали, я совсем смутилась. Я не слышала, как представлял меня Юрик, я просто тряслась от страха. Дрожащим голосом я пролепетала: «Шекспир. «Гамлет»... и тут же замолчала. Снова раздались вежливые хлопки. И вот, набрав побольше воздуха в легкие, как перед прыжком в воду, я начала рассказывать «Гамлета». В сценах с Офелией я знаю не только ее слова, но и слова партнеров. Остальное рассказывала своими словами.

Никогда в жизни не было у меня такой благодарной аудитории. После «Гамлета» я пересказала «Горе от ума». Как ни странно, начав говорить, я вспомнила все близко к тексту. А потом перешла на стихи Блока, которого очень любила в школе. Ну а потом читала все подряд: Пушкина, Лермонтова, Цветаеву и даже Некрасова. Все, что помнила. Когда я закончила, то чувствовала себя как выжатый лимон. Зал молчал. Я в испуге обводила взглядом лица, и тут раздались аплодисменты и крики «еще». Я была благодарна этим людям. Мне казалось, что это не я, а они доставили мне огромное удовольствие своим искренним вниманием. А ведь были они не «темными людьми», слушали радио, смотрели телевизор, да и в город ездили иногда. А в конце я рассказала им о Ван Гоге. Просто пересказала «Жажду жизни».

После этого Юрик выскочил на сцену, замахал руками и стал сочинять про мою усталость и бесконечные гастроли. А мне он шепнул: "ну ты даешь. Молодец».
Я была так вымотана, что уснула как убитая, даже ужинать не стала.
 
А рано утром мы были уже в вертолете. Перед отъездом Юрик сказал мне: «Там тебе подарки принесли. Выбери себе что-нибудь». Я выбрала нарядные унты, сшитые как по моей ноге. А у меня в сумке уже лежал один сувенир. Маленькая девочка подарила мне вырезанную из бивня моржа скульптурную группку – тюлень с тюлененком. Остальное Юрик забрал себе.

Когда мы вернулись в Тюмень, Юрик спросил, где меня высадить? Я спросила: «А деньги?»
- Ах да, - сказал он, и протянул мне... если прикинуть на теперешние деньги... пару тысяч рублей.
- Почему? – Закричала я. – Этого же мало. Мне даже на билет не хватит.
- А ты что думала? В ресторане тебя бесплатно кормить будут? А вертолет? А надо еще денег, поработай. Только уже по-другому. – И он положил мне руку на колено.
Выхватив деньги, я выскочила из машины.

И вот я снова без билета. Снова надо заказывать разговор с тетей. В общем, все сначала. И тут я решила: пойду в гостиницу. Помоюсь, приведу себя в порядок, и буду решать, что мне дальше делать. Больше всего, идя к гостинице в центре города, я боялась слов «Мест нет». Искать какую-то другую уже не было сил. Но на мое удивление места нашлись. И не так дорого, как я думала.

Оформляя гостевую карту, администратор вдруг сказала: «А вас тут письмо дожидается. Еще со вчерашнего дня», И протянула мне конверт. На конверте было написано мое имя и фамилия. И дальше: «Брюнетке в сарафане с красными маками. Лично в руки», От кого это может быть?

Когда я вскрыла конверт, там оказался билет до Ташкента на завтрашнее число, немного денег и записка: «Не забудьте зарегистрировать билет. В нем нет номера вашего паспорта. Зря вы отказались от моего гостеприимства. Моя жена готовит отличные пельмени». Подписи никакой не было. Я тупо уставилась на записку. Ну вот, могло и не быть всех моих мучений, если бы я дослушала человека до конца. А теперь я даже не могу отблагодарить его и отдать долг. Администратор мне тоже помочь не могла: конверт оставляли не в ее смену.

Ну а дальше все прошло без происшествий. Я даже получила свой чемодан в ташкентском аэропорту в целости и сохранности. Тетя была в восторге и от моего приключения и от моих подарков.

А унты и тюлень с тюлененком хранятся у меня до сих пор.