Мнение безразличного человека, или кое-что о Журна

- Выговор. Выговор. Выговор. – Хладнокровно объявила нам староста. Под мышкой она сжимала злополучный журнал, небольшую книжечку, в которой были записаны наши судьбы.

Если бы только можно было завладеть этим журналом и переписать наши злосчастные судьбы, тогда было бы все иначе, но это только и останется… « Если бы только…» И по этому все останется по-прежнему. Но…

… Дело не в этом, да и не так уж это и важно, и не забивайте этим себе голову, а то еще не выдержит.
- Что будем делать, - осторожно спросил я рядом сидящего человека, но он в ответ лишь пожал плечами, всем своим видом выражая как минимум безразличие.
 В этот час в моей голове отсутствовали полезные мысли, и это мне не нравилось.

- А что можно делать? – безразлично поинтересовался он. – Можно встать и во весь голос с чувством, послать всех в задницу, и после этого просто сесть на место и сделать вид что ничего не произошло. А можно просто сидеть и делать вид, ничего другого, просто делать вид… Можно заплакать как ребенок и разбежавшись прыгнуть в окно, что бы все, по крайней мере удивились. А еще можно вообще ничего не делать. Сидеть тупо и в пол смотреть, думая о том, как хочется спать и как водку пить не хочется.
- В принципе много чего делать можно, - проговорил он, – но какой смысл, если завтра в любом случае будет не лучше чем сегодня, и можно будет считать ахуеннейшей удачей, если завтра дождь пойдет, и настроение от этого у многих испортится, потому что свадьба у них или отпуск на природе проводят. Можно тогда будет думать о том, что не одному мне так херово и от этого в еще большую тоску впасть.
Пойти и сделать то, чего так не хотелось вчера, пойти и водки выжрать столько, чтоб из ушей полилась и не думать чтоб о том что делать, потому что уже нихуя абсолютно делать не то что не захочешь, а тупо не сможешь. И в этом, безусловно, высшее человеческое благо. Только люди - свиньи все как один и все что их окружает, как и все что они делают, они извращают, в силу соей свинячей извращенности, как могут. И похуй вообще что делать, потому как все равно засрем все, и даже мысль в голову не придет чтоб, постучавшись в твою черепную коробку извиниться за столь поздний визит, услышать: « Пошла ты нахуй.» и уйти, уже навсегда. Чтоб тупо сидеть слюни под ноги себе пускать, и лицо, чтоб как у полного и абсолютного счастливого человека делать, большее мы и не сможем сделать, потому что не спасобны мы ни на какое большее…
И журнал этот, с судьбами черными чернилами записанными тут вообще не причем. Сами мы в него судьбы свои пишем, только не знаем еще об этом, а когда узнаем, поздно уже будет, когда узнаем, уже сгнием в земле уже лет десять как. – Это все что я хотел сказать. – Еще добавил безразлично он.

       Конец. Нихуя не конец. Начало только…