Бедный Сафонов! или очкастая мымра

Посвещается любителям музыки…
Однажды я, как всегдажды, припёрлась в мою родную музыкалку… Не успел человек войти, как на него сразу начинают косить страшным глазом какие-то очкастые физиономии и прикидывать потихоньку в своих мудрейших мозгах, как бы этого самого человека поскорее подцепить каким-нибудь страшным образом на кривенький пианистический ноготок и уволочь куды им приспичит… Наконец, одна из очкастых физиономий подцепила меня всё-таки и поволокла в учительскую… В последствии оказалось, что это была Наталья Михайловна - моя училка по классу фортепиано. Она заявила, что нужно срочно обсудить какие-то там тексты про Сафонова и что-то там такое над ними произвести, что именно пока оставалось для меня загадкой.
В кабинете царила духота, и воняло очкастыми физиономиями. В самом центре, в углу, стоял кривой письменный стол, в котором, с характерной для неё кислой миной, сидела Надежда Васильевна – наш великий и неповторимый заместитель директора. «Поздоровайся!»- шепнула мне в самое ухо Наталья Михайловна. А то я без неё не знаю! «Задарасти!»- бодро отчеканиваю я, сделав при этом милую бескорыстную улыбочку, как меня учила делать при «начальстве» моя учительница. Надежда Васильевна с великим удивлением поднимает на меня очкастые глазищи и разглядывает, будто бы в первый раз видит…
- Сейчас, сейчас! Подождите минуточку, я тут поищу…
Я толком не поняла, что она собралась искать и, к тому же, найти что-нибудь в такой откровенной помойке было бы очень затруднительно. Но Надежда Васильевна не сдавалась! Порывшись минут пятнадцать в своём непривлекательном мусоре, она извлекла из него кой-какие подозрительные бумаженции, и, утерев капельки пота с напудренного лба, торжественно объявила: «Вот!» После небольшой, интеллигентно выдержанной паузы, продолжение не побрезговало последовать: «Это - тексты про Сафонова! А ты знаешь, Катя, кто такой Сафонов??» Я решила не раздражать никого раздумьями и чётко ответила,- «Это фамилия, в честь которой названа наша школа!»
- Совершенно верно... И вот из-за этой-то самой фамилии у нас и будет открытый урок!
«Неужели совсем-совсем открытый?»- подумала я,- «Наталья Михайловна, как вы думаете, что ей лучше прочесть?»
- Вот это! – сказала Наталья Михайловна, тыкая жирным пальцем в самую огромную из бумажек, - «Именно это».
- Да вы что такое говорите, Наталья Михайловна! Она ж это в жизнь не выучит!- разволновалась Васильевна.
- Почему это не выучит? Очень даже выучит! Что тут учить?!
- Я лучше знаю, что лучше для ребёнка! Пусть лучше вот это выучит. (Надежда Васильевна показала на самый маленький из клочков.)
- Нет, нет! Это всё не то!- отчаянно завыла моя учительница,- Я не хочу, чтобы она это учила! Нет, Катя, ты это учить не будешь, и точка.
- А я вам говорю…- так они спорили ещё полчаса, но, в конце концов, моей педагогше пришлось приклониться перед мнением завуча.
Меня заставили читать какую-то там «Новую формулу». Сначала я думала, что это зубная паста…но вскоре поправилась и с выражением прочла: «Василий Ильич Сафонов является автором зуб… книги о работе пианиста под названием «Новая формула»! Когда я дочитала весь текст, Надежда Васильевна прошипела со злобной усмешкой,- « И чтобы всё вот это вот было выучено к открытому почти наизусть! И добавила: « Там вот две девочки будут играть «Марш» Сафонова, так вот не делать мне круглые глаза, если спросят: слушали ли мы марш Сафонова? Мы ведь его слушали, не правда ли, Катюша? « Да нет вроде…» - ответила я, сделав нечаянно круглые глаза. Надежда Васильевна сначала покраснела, потом позеленела, и в конечном итоге приняла характерный для неё, грязновато- серенький цвет лица… «Не в коем случае!!» - она всплеснула руками, - « Ну что за бестолковые дети! Ты должна ответить «Конечно, слушали!» И не делать мне круглые глаза!» По дороге домой я всё размышляла над её «Слушали!» Какая мерзкая ложь! Ведь мы даже не знаем, кто такой Сафонов! А он ведь не фамилия, а известная личность, сделавшая очень многое для культурного развития своей родины, является, между прочим, основателем Московской консерватории! А по его замечательным литературным трудам многие обучающиеся пианисты нарабатывают высокую неподражаемую технику игры! И это всего лишь одна десятая того хорошего, что он сумел привнести в развитие музыкальной культуры! Но это я узнала уже не от Надежды Васильевны, которая своим незнанием, неумением и бездарностью всё-таки не смогла выбить из меня любовь к музыке и к тем великим людям, кому мы обязаны её существованием!