Буян

Буян родился в августе 1990 года, под тем же знаком Льва, что и я. Это был кобель немецкой овчарки. Сестра подарила отцу на день рождения, а воспитывать пришлось больше мне. Мы с ним в школу собачью ездили целый год аж в саму Москву – почти час в один конец из нашего поселка. Зато он все умел: и охранять, и нападать по команде. По характеру был веселый и жизнерадостный, но немного своенравный – плохо ходил рядом; делая апортировку, палку отдавал с трудом. За семь лет жизни лишь однажды покусал человека. Дело было ночью, на огороде – это километра три от нашего дома – там эдакие участочки, на которых военные пенсионеры выращивали нехитрый урожай – клубничку, огурчики, морковку и т.п. И мой отец остался в очередной раз ночевать, с ним был только Буян. Среди ночи услыхал, как кто-то ходит по соседскому огороду. Взял вилы, собаку и пошел. Встретил трех здоровых мужиков.

Он им: «Чего это Вы, ребятки, тут делаете?»

Они: «Иди, дед, отсюда по-хорошему!»

Он: «Ребятки, но не хороше же воровать то, что другие выращивают!»

Они: «Ты че, дед, не понял?»

Они подошли. Смотрят, собачка весело их обнюхивает, виляет радостно хвостиком… Тогда они осмелели, и один схватил отца за руку… Отец только тихо сказал: «Буян, фас…» Буян тут же вцепился одному в задницу, а цепляется он так, что оторвать его ну очень трудно… Укушенный истошно заорал, а двое других сбежали… Я был горд своей собакой, ведь я её и учил всему…

Сколько радости, тепла она несла, дарила просто так!!! Как часто только с ней я мог поделиться своими радостями и печалями! Как уверенно и защищенно я себя чувствовал, гуляя с ней ночью по темному лесу, зная, что никто внезапно не подкрадется, что Буян не даст в обиду… И еще мне снились страшные сны, в которых Буян попадал под колеса автомобиля… И всегда это случалось зимой… И всегда я говорил отцу, чтобы он его берег, особенно когда идет в гараж, ворота которого выходят на Горьковское шоссе, чтобы всегда цеплял на поводок…

В декабре 1996 года мы с женой переехали в свою собственную квартиру, в пяти минутах ходьбы от родителей. Буян остался у них – и квартира больше, и все же это был подарок отцу, а не мне… А в январе 1997 у нас родилась дочка Настенька… Мы стали встречаться с Буяном реже… И я видел, как он тоскует по мне, как еще более радостно прыгает на меня при встрече, стараясь обнять, излизать все лицо… Отец даже немного ревновал, он говорил: «Я его кормлю, а любит он больше Тебя, почему?» Я отвечал: «Разве дело в еде? Дело в любви…»

30 декабря 1997 года я вернулся с работы ближе к вечеру, часов в пять. Приближался Новый год, подрастала дочурка, которая уже делала первые шаги, но настроение было не очень… А около семи часов в дверь позвонили… Я открыл. На пороге стояла мама… По её лицу я все понял.

Только спросил: «Буян?»

Она: «Да…»

Я: «Как это случилось?»

Она: «Отец шел в гараж, а там его спустил, а местные собаки выманили на шоссе. Это было утром, в самый час пик. Он погиб не сразу, попал под несколько машин… Отца всего трясет. Ты уж не ругайся сильно на него, ладно? Прости его…»

Я: «Что с телом?»

Мама: «Отец сказал, что на то, что с ним стало, нам смотреть было нельзя. Поэтому он отвез его в деревню и там похоронил».

Больше я ничего не спрашивал. Отвернулся и пошел в комнату. Мама ушла.

Конечно, я плакал о нем, о моем Буянчике, но не так, чтобы много. Зато много выл. Никогда не думал, что умею выть, конечно, не по-собачьи, а по-человечьи. Пять дней – благо, это были все выходные дни – я почти ничего не ел, почти не спал, изредка впадая в забытье, а просто лежал на кровати, отвернувшись к стене, и регулярно, через каждые несколько часов, выл. И ни жена, ни 11-ти месячная дочка не могли меня вывести из этого состояния. А потом, 4 января, я, выплакав свою боль, взял себя в руки и стал жить дальше, но по иному.

Эта смерть научила меня, как ни странно, тому, что я запретил себе сильно привязываться к людям, вообще к чему бы то ни было. Я говорил себе: «Если смерть собаки произвела такой эффект, то что же будет, когда умрет кто-то из самых близких? Так нельзя. Нельзя привязываться…»

Примерно раз в год Буян мне снится. Всегда веселый, всегда меня облизывает… И я понимаю, что у собак есть не просто душа, а душа бессмертная… Но просыпаясь, я всегда плачу, плачу о друге, которого не уберег, не спас…

Да, забыл сказать… На языке у Буяна было синевато-бурое родимое пятнышко. Все считали, что это к счастью, все, кроме меня…