Обхезался

       
Данила сидел во дворе на чурке возле собачьей будки, в которой лежал его любимый пес Джек. Варвара, его жена, вынесла миску с кормом, сердито проворчав: «Корми его сам, мне уже надоело готовить, да выливать в помойку, не жрет ничего, какого рожна ему еще надо?» Данила приподнял голову Джека, почесал за ухом и поднес миску с едой. Джек не реагировал. Он долго смотрел широко открытыми глазами на хозяина, как будто говорил ему: «Вот так, друг, умираю, тяжело мне, ты уж прости, если что не так…», и вдруг, из них выкатились две крупные прозрачные капли, пес плакал. Данила, тяжело вздохнув, резко встал и пошел в дом.

       «Данька, да сделай же что - ни будь, ведь мучается животное, неужели тебе его не жаль, трус ты этакий!»- не унималась жена. «Ну, не поднимается у меня рука умертвить его, от старости ведь умирает. А помнишь, Варь, какой он был потешный маленький, такой косолапый, через порог сам перелезть не мог, а как мы с ним на охоту ходили, дичи много приносили, такой умный пес был, Варь»- тихим и жалобным голосом призывал он ее к пониманию. Налей, Варь, водочки, не могу больше, ведь он сейчас плакал, настоящие слезы, как у людей текли», уже не сдерживая рыданий, жаловался он. «Вот, выпью стакашек и попробую что- ни будь сделать».

 Варвара принесла бутылку водки, сама откупорила ее и налила мужу половину граненого стакана, далее добавлял он сам. Дойдя до нужной кондиции, взяв бельевую веревку, в сумерках, Данила вытащил Джека из конуры и, подняв на руки, понес его к березе, что росла у туалета. Его тошнило, в животе бурлило, но, пересилив недомогание, он накинул один конец веревки на сук дерева, а другой, завязал на шее пса и попробовал тянуть вверх, но, как только пасть Джека открывалась, и из нее вываливался язык, Данила ослаблял веревку. Его стошнило.
Тогда, продев веревку под передние лапы собаки, а затем, завязав вокруг шеи, снова потянул за свободный конец веревки. Тело Джека зависло в воздухе плетью. Обмотав веревкой соседний сук, и завязав ее узлом, он вернулся в дом. Руки его дрожали, горло сжимали спазмы. Налил еще пол стакана водки и, выпил залпом, не закусив. Прошел в спальню, бросился на кровать и громко зарыдал, что-то причитая. Варвара, жалея его, молча гладила по голове. «Сходи, посмотри, уже ли кончился, - сквозь слезы простонал он, - а иначе пускай висит до утра».
Варе стало страшно, на дворе было уже темно и к тому же, там была смерть, смерть Джека. Выйдя в коридор и, сразу вернувшись, она сказала, что хвост Джека еще немного шевелится. Данила вскочил и рванул к выходу, но Варя загородила ему дорогу, сказав, что уже поздно и пусть теперь уж будет так, как есть.

 Решив оставить висеть Джека до утра, они легли спать. Уставший и охмелевший Данила сразу заснул. Ночью он встал и вышел во двор «по малой нужде», забыв спросонья о злосчастной березе, пошатываясь, подошел и облокотился об ее ствол. Вдруг, кто-то, чем-то острым уперся в его лысину и больно скребнул по ней, как заточенными граблями. Данила схватился за голову, руки его были в крови. Он посмотрел вверх и увидел висящего пса, его задние лапы с растопыренными когтями свисали над его головой. Даниле стало дурно, он явно почувствовал, что его несуществующие волосы на голове встали дыбом, а по ногам потекли теплые струйки, он попробовал руками смахнуть их, но размазал что-то липкое и дурно пахнущее. «Обхезался!»- сообразил он. «Ну, дур-р-рак, как же я забыл, что пса здесь повесил, а ведь он, кажется, еще жив, раз упирался ногами в мою, голову - ишь, как расцарапал ее до крови аж, а как напужал - то, чуть со страха Богу душу не отдал. Ма-ать, моя - женщина! Как же я таперича Варьке покажусь?» От такого казуса куда-то пропала жалость к Джеку, а в висках лишь стучало - где помыться и как взять чистые трусы: «Ведь в дом-то тихонько я войду, но запаха-то не скроешь, в миг Варьку разбужу, она у меня носатая, учует. А-а-а, была, не была, разбужу ее и расскажу, что произошло, без нее мне все равно не справиться»- рассуждал он.

       Тихонько постучав в окно спальни, разбудив жену, которая, выглянув в окно, рукой прикрыла нос. «Фу, что за противный запах такой, от Джека что ли?» зевая, сонным голосом спросила она. "С Джеком, кажется, все в порядке, а вот со мной, несчастный случай произошел, дай-ка мне ведро воды и мыло, да трусы чистые, да еще бутылочку с йодом, лысину смазать и ложись спать, утром расскажу, что было".

 Утром, когда муж еще крепко спал, после ночных похождений, Варя вышла во двор. На веревке висели его трусы. Она осмотрелась вокруг, гадая, где ее Данька совершил экзекуцию над Джеком. Подойдя к туалету, она увидела висящее безжизненное тело пса. Перекрестив его и себя, попросив у Бога прощения за содеянное зло, она пошла в хлев, справлять скотину.