По ту сторону протокола гл. 29

Глава 29. Новое дело.

        Планерка в следственном отделении Заводского РОВД продолжалась уже битый час. В роли председательствующего, как обычно, выступал Козодоев. Яна Беренева, по-рядком устав от злобных выкриков беснующегося начальника, попыталась отвлечься и переключила свое внимание с речей Мяши на своих коллег.

 В кабинете начальника, где стабильно проходили планерки, помимо стола началь-ника, стояли два ряда стульев у противоположных стен. Каждый следователь имел свое, строго оговоренное место в этих рядах. Яна садилась со стороны Козодоева, но ближе к двери, таким образом, чтобы меньше попадать в поле зрения «любимого» начальника.

        Напротив Яны, на ближайшем к Мяше стуле, по своему обыкновению скрестив ру-ки и ноги, сидел Мишка Воинков. На лице коллеги, Яна, как ни старалась, не заметила ни-каких эмоций. Искусством отражения отрицательной энергии вампира Козодоева Мишка, похоже, овладел в совершенстве.

Яна всего один раз видела Мишку слегка вышедшим из себя. В армии Воинков служил в десантуре. Непонятно почему это обстоятельство сильно задевало начальника, и он при случае всячески старался поддеть подчиненного. Вялая реакция со стороны Миш-ки придавала Козодоеву сил, и тот старался еще пуще.
 
Однажды Козодоев разошелся не на шутку, костеря Мишку за какое-то, судя по всему, запоротое дело. В запале Мяша выкрикнул:

- Ты, Воинков, с парашютом в армии прыгал? - И, получив утвердительный ответ, с радостным ехидством заявил:
- По-всякому, один раз неудачно приземлился – головой ударился!
Миша набычился и сурово заявил начальнику:
- Но-но! Полегче, Валентин Игнатьевич! Я ведь и ответить могу! Меня в десанте, кроме прыжков с парашютом, еще кое-чему учили!

        Козодоев заметно струсил, и, втянув голову в плечи, перевел разговор на другую тему…
        Рядом с Воинковым, строя Яне рожи, изображающие, по-видимому, разгневанного начальника, сидел сосед по кабинету Фалерский. Придя в следствие, он быстро разобрался во взаимоотношениях начальника с подчиненными, к его чести, принял сторону простых следователей и постарался внести свой посильный вклад в борьбу с самодуром.
 Однажды, когда Козодоев попытался достать своего зама, Фалерский, просто мол-ча снял очки, медленно положил их на стол и стал подниматься со стула. Козодоева как ветром сдуло из следственного кабинета. Больше тот таких попыток не предпринимал, но строптивость зама впоследствии аукнулась ему. Козодоев был злопамятен и обид не забы-вал…

        Остальных Яна не успела рассмотреть. Планерка закончилась также внезапно, как и началась.
- Идите, работайте! – рыкнул напоследок начальник. Следователи поднялись с на-гретых за долгое сидение стульев и разошлись по кабинетам.
- Беренева, дело получи! – запоздало крикнул вслед Козодоев.

        Яна поморщилась. Не то, чтобы ей не хотелось получать новое дело, ей претила сама манера общения начальника с подчиненными, особенно с женщинами. «А Вас, Штирлиц, я попрошу остаться!». Мог бы и по имени- отчеству назвать.
- Между прочим, Яна Валерьевна, – не удержалась Яна от укора, расписываясь за новое дело.
- Я помню, - буркнул Козодоев.- Яна Валерьевна, - он нехотя выдавил из себя не-привычное сочетание звуков, - там разбой.
- С лицами?
- С лицами, с лицами. Только лица в бегах, искать надо.

        Яна заинтересовалась. Наконец-то хоть что-то интересное, а не надоевшие кражи велосипедов, коров или запчастей. Бережно подхватив дело, она направилась в свой каби-нет.
В кабинете радостно суетился Фалерский, и, потрясая наполненным водой чайни-ком, в лицах изображал свою очередную стычку с начальником.

- Андрей Сергеич, ты хоть чайник в розетку включи, - укоризненно сказала Яна. – А то время идет, Козодоев прискачет, чаю попить не успеем.
        Традиция утреннего чаепития после планерки прижилась в следственном отделе-нии, несмотря на все усилия начальника предотвратить потери рабочего времени попусту. Яна для себя объясняла это тем, что, Козодоев, являясь энергетическим вампиром, на утренних планерках активно забирал энергию у своих подчиненных, и последним было просто жизненно необходимо восстановить свои силы. На чаепитие пришли из соседних кабинетов Маша Зубкова, Михаил Воинков, молодая Лушникова и другие следователи, часть из которых совсем недавно приступила к работе.

        В этот раз Яна еле дождалась, когда все пришедшие утолят жажду и покинут их гостеприимный кабинет. Ей не терпелось прочитать новое дело.
        Дело порадовало следователя необычными для районного ОВД коллизиями. Вкратце фабула дела представляла собой следующее: две юные девы лет 18 – Колмакова и Тронина решили разбогатеть. Ничего плохого в их желании не было, если бы они поста-рались достичь заветной цели законным путем. Подруги, напротив, выбрав в качестве идейного вдохновителя и организатора ранее судимого Петровского, устремились своими помыслами к преступной деятельности.

 Прохладным вечером, прогуливаясь втроем по одной из улиц города, им «посча-стливилось» встретить знакомую ранее Татьяну Ситникову. Гражданка Ситникова, не-смотря на столь же юный возраст, обладала большим количеством золотых украшений. Девушку украшали и серьги, и браслет, и кольца, и массивная цепочка.

У подружек разгорелись глаза. Петровский успел шепнуть подружкам, что с Татья-ны золото уже снимали, неплохо было бы снова ее «отработать».
 
        Как дальше развивались события, можно было узнать из двух протоколов: прото-кола допроса Колмаковой и Трониной. Девушки были допрошены дежурившим в ту зло-получную ночь Мишкой Воинковым, но, как обычно, допрошены кратко и бестолково.

        Яна Беренева, на скорую руку просмотрев заполненные неровным Мишкиным по-черком бланки, решила сама допросить начинающих преступниц, тем более что обе томи-лись пока что в «обезьяннике» в ожидании решения следователя.

        Не успела Яна снять телефонную трубку, чтобы дозвониться до Улугбека, резонно предполагая, что данным преступлением занимается именно он, как тот услужливо поя-вился в ее кабинете.
- Яна, ты Петровским будешь заниматься? – риторически вопросил Кинжитаев.
- Уже. Только почему Петровским? – удивилась Яна. - Насколько я поняла, по делу проходят две девицы.
- А, эти…- с легкой досадой в голосе ответил опер. – Девицы, как я думаю, не от-скочат.
- Меня больше интересует Сева Петровский.
- А что там такое с этим Петровским, что могло заинтересовать такого старого ми-лицейского волка, как ты?- спросила Яна.

- Ну, Сева – тот еще товарищ. Оперинформации на него масса, только зацепить ни-как не можем. Хитрый, зараза, все время соскакивает.
- Например?
- Например, прошлой зимой, Севочка совершил банальную кражу дорогой дублен-ки, причем не у кого-то там, а у своей хорошей знакомой, практически подруги Синици-ной. Зашел к ней в гости, а у той дверь в квартиру не заперта, и сама она спит практиче-ски в невменяемом состоянии.
- Пьяная, что ли?

- Ну да. Севочка дубленку прихватил, мы его с этой шубейкой повязали, а он возь-ми да и скажи в присутствии адвоката: я, мол, хотел подружку свою проучить, чтобы не пила. А дубленку собирался впоследствии вернуть. Адвокат сразу ушки навострил и хо-датайство настрочил – прошу, мол, моего подзащитного от уголовной ответственности освободить, поскольку отсутствует субъективная сторона преступления. Не имел, дескать, Петровский корыстного умысла, а совсем даже наоборот, преследовал сугубо воспита-тельные цели.

- И что, дело прекратили? – удивилась Яна. В ее следственной практике изредка встречались такие случаи, когда хитрые подследственные умудрялись таким образом из-бежать уголовной ответственности, используя юридические лазейки.

- Прекратили, - с вздохом подтвердил Улугбек. – Не смогли доказать, что Петров-ский пытался дубленку сбыть.
- Ну, дела, - покачала головой Яна. – И откуда же он такой умный? Судимый?
- Судимый, - кивнул Улугбек. – И вообще, судя по всему, не дурак. Жулик, конеч-но, но очень уж любит под интеллигента косить. Прямо оскорбляется, если мы его по по-дозрению в краже задерживаем. Утверждает, что оговаривают честного человека.
- А сейчас, где он?
- Ищем, прячется где-то, чует, что жареным запахло.
- Ладно, я пока девушками займусь, - решила Яна. – Они- то пока в наличии есть. Но имей в виду, что и в этой ситуации Петровскому сложно будет что-то вменить. Разве что соучастие в форме подстрекательства, и то, если девушки на него показания дадут.
- Дадут, куда ж они денутся, - и Улугбек, озарив окружающее его пространство лу-чезарной улыбкой, покинул кабинет следователей.

        …Светлана Колмакова, доставленная для допроса, вид имела, прямо скажем, не блестящий. Грязные волосы, засаленный джемпер – последствия бессонной ночи, прове-денной в «застенках».

- Когда меня отпустят? – хмуро спросила Колмакова, когда ее завели в кабинет. Яна, быстро взглянув на девушку, попыталась оценить психологическое состояние по-следней.
 Светлана была напугана, но изо всех сил старалась сохранять чувство собственно-го достоинства.
- Пока не знаю, - спокойно ответила Яна. – Все будет зависеть от результатов на-шей беседы.
- Да сколько можно об одном и том же! Я уже следователю все рассказала! – раз-драженно выкрикнула Колмакова.
- Значит, придется повторить еще раз. И как можно подробнее.
- А Вы – кто? – недоверчиво покосилась в сторону Яны подозреваемая.
- Я – тот самый следователь, который будет заниматься Вашим делом. Моя фами-лия Беренева, зовут меня Яна Валерьевна. А ночью Вас допрашивал дежурный следова-тель, - терпеливо разъяснила Яна.

        Колмакова нервничала все больше и больше. Яна заполнила шапку бланка прото-кола допроса подозреваемого. От адвоката Светлана отказалась, пояснив, что на платного защитника денег у нее нет, а от бесплатного толку все равно не будет.
- Расскажите, что произошло 18 октября 199… года, - традиционно начала допрос следователь Беренева.

        Колмакова шмыгнула носом и нехотя начала рассказывать.
- Значит, так: вечером мы с Ленкой Трониной гуляли у нас в поселке, ну, знаете, там на пятаке…
        Яна кивнула. «Пятаком» местные жители называли небольшую площадку круглой формы, по периметру окруженную магазинами.
- Ну, так вот. Смотрим, Севка идет, Петровский. Мы с ним поболтали немного, скучно было, не знали чем заняться, а тут Танька тащится, Ситникова. Мы с ней в школе в одном классе учились.

- Петровского давно знаете?
- Да так, бухали вместе пару раз. Веселый парень. Он, как Таньку увидел, у него глаза заблестели, и шепчет нам с Ленкой: «С нее вот недавно золото снимали, а она опять, как елка новогодняя обвешалась. Девчонки, давайте ее отработаем!»
- «Отработаем»? Именно так и сказал? – уточнила Яна. – Вы поняли, о чем идет речь?
- Да что тут непонятного! – досадливо отмахнулась Светлана. – Ясный пень, золото с нее хотел снять!

- И Вы сразу согласились?
- Ну, нет, конечно. Страшновато было как-то. Но Севка, он мертвого уговорит! Да и Танька тоже – вся в золоте! И сережки шариками, цепочка толщиной с мой палец, - Светлана для наглядности показала грязный палец с обгрызенным ногтем, - на левой руке браслет в виде цепочки, и кольца еще, чуть ли не на каждом пальце!

        В голосе девушки звучала неприкрытая зависть.
- В общем, Севка предложил пригласить Таньку в бар, напоить, а потом тихонечко с нее всю эту красоту снять.
- Ситникова согласилась? Я имею в виду – в бар с Вами пойти?

- Да кто же на халяву откажется? – усмехнулась Колмакова. – Сначала, правда, от-казывалась, говорила, что ей завтра на работу с утра, но Севка, я же говорю, любого уго-ворит! Он ей пообещал, что тачку возьмет, туда и обратно в лучшем виде доставит. Коро-че, Танька, в конце концов, согласилась. Севка машину поймал, мы в бар поехали, «Вдали от жен» называется, на трассе.
 
        Колмакова замолчала.
- Продолжайте, - сказала Яна, - что в баре было? Удалось Ситникову напоить?
- Нет, не получилось. Она попросила пива ей заказать, а Севка еще водки взял, и, пока Танька танцевала, водку ей потихоньку подливал. Но она, зараза, видно, почувство-вала неладное, возьмет бутылку с пивом, сама откроет, и из рук не выпускает. В общем, ждали мы, ждали, пока она напьется, я смотрю, Ленка уже с пацаном каким-то познако-милась. Так вот, этот пацан предложил Таньке по роже стукнуть, а потом золото снять. Он еще Севке предлагал самому это сделать, но тот почему-то отказался.

        «Петровский и вправду не дурак», - скептически подумала Яна, - «Одно дело - под-стрекать на совершение преступления, а другое – самому быть непосредственным испол-нителем».
        Колмакова вздохнула и продолжила повествование.
- Парня этого Сашей звали. Он к Таньке подошел и сказал, что на входе машина стоит. Танька давно уже домой просилась. Она вышла вместе с ним, а дальше я не видела. Саша этот подозвал нас, когда Танька уже на земле лежала.

- Подозвал зачем? – уточнила Яна.
- Ну, это… Золото снимать, - с неохотой пояснила Колмакова.
- Ну и?
- Сняли, - с вздохом подтвердила Колмакова.
- Уточните, пожалуйста, кто и что именно снимал.

        Колмакова подробно описала золотые украшения, смакуя подробности. Очевидно, сам процесс описания вожделенных вещичек доставлял ей удовольствие.
        Из материалов дела следовало, что Ситникову, лежащую на земле, обнаружили ра-ботники бара и вызвали «Скорую» и милицию. Потерпевшая, хотя и получила сотрясение мозга, смогла подробно описать нападавших, и даже назвала имена тех, кого знала.
Колмакова и Тронина были задержаны по ориентировке нарядом ППС в эту же ночь. Девушки утверждали, что из бара добрались до города на машине друга малознако-мого Саши.

- Петровский ехал с вами? – уточнила Яна.
- Конечно, - усмехнулась Колмакова, - хитрый до задницы! Чуть все дело не запо-рол, никак решиться не мог…- Она осеклась и испуганно посмотрела на следователя, по-няв, что сказала лишнее.
- Что Вы имеете в виду, называя Петровского хитрым? – Яна не подала виду, что заметила прокол собеседницы.

- Ну, как же! – Светлана всплеснула руками. – Он же сам ничего не делал! А в ма-шину заскочил и мне сразу сказал: «Я в доле, зайдешь ко мне домой – поделимся!».
- Даже так? – удивилась Яна. – А сейчас, где он – не знаете?
- Да говорю же - хитрый! Прячется где-нибудь.
- Золото куда дели? – почти равнодушно спросила Яна.

        Взгляд Светланы неожиданно стал отстраненным. Произошло неуловимое измене-ние в ее отношении к следователю. Только что она, ожесточенно жестикулируя, изобра-жала из себя человека широкой души, честного и открытого, готового рассказать всю подноготную.
В эту же минуту она вдруг замкнулась, отвела глаза и нехотя произнесла:

- Золото Саша забрал себе. Сказал, сам продаст, а нам потом деньги принесет.
- И Вы ему поверили? – улыбнулась Яна.
        Светлана в ответ только пожала плечами, как бы говоря: а что было делать?
- Как Вас задержали?
        Колмакова вздохнула.
- Ну, это… Мы с Ленкой уже по домам пошли, а тут пэпээсники на машине…
- Опишите Сашу, - попросила Яна.
- Ну… невысокий такой, коренастый… Симпатичный. Да, кстати, похоже, что он сидел, - вдруг вспомнила Колмакова.
- Почему Вы так решили?
        Светлана замолчала, затем решилась и нехотя произнесла:
- Ну, в общем, когда они с Ленкой возле стойки лясы точили, я ей сказала: «Хватит любовь крутить, работать надо».
- И что?
- А то! Саша этот сразу понял, о какой работе идет речь. Он сказал, подождите, сейчас вспомню, - Колмакова наморщила лоб, старательно припоминая. - «Девчонки, вы, что, отрабатываетесь здесь? Могу помочь».
        Она победно смотрела на следователя, полагая, что поделилась особо ценной ин-формацией.
- А почему Вы все-таки решили, что он был судим? Только по этой фразе?
- Нет, не только! Когда мы… ну, в общем, рассказали ему, что собирались сделать, он еще сказал: «Девчонки, это дело не меньше чем на пятерик тянет».
- Да? И Вас это не остановило? – Яна в упор смотрела на подозреваемую.
        Та со вздохом призналась:
- Мы вообще об этом не думали. Ну, что нас поймают…
- Понятно, - усмехнулась Яна. – Считали себя умнее всех и удачливее. Попадаются только лохи.
        Светлана начала всхлипывать.
- Нет, ну я, честное слово, больше не буду… Яна Валерьевна, отпустите меня, по-жалуйста…
- Светлана, что ты прямо как в детском саду! «Отпустите, я больше не буду»… Преступление тяжкое – раз, соучастники не установлены и не задержаны – два, постоян-ного места работы не имеешь, значит, можешь скрыться – это три. Я, как следователь, в данной ситуации вижу все основания для твоего задержания.

        Светлана зарыдала в голос.
- Я не хочу в тюрьму!
- Света, это, между прочим, не тюрьма, а пока изолятор временного содержания. Ты понимаешь – пока!
        Колмакова, всхлипывая, кивнула.
- Так вот, от тебя зависит, куда ты переместишься по истечении трех суток. Я буду должна принять решение о твоем аресте.
- Что я должна делать? – спросила Колмакова.
- Помогать следствию. То есть, помочь в розыске похищенного, а также твоих со-участников: в первую очередь этого неведомого Саши, и, конечно, Севы Петровского.

        Светлана успокоилась и , судя по напряженному выражению лица, попыталась со-средоточиться.
- Значит, так, - торопливо заговорила она, - Сашу где найти, я не знаю, но думаю, что он частенько в этом баре тусуется, а Севка может быть у своей новой подружки.
- Имя, адрес? – быстро спросила Яна.
- Вера Туголукова, мы с ней в одном дворе живем, правда, не дружили никогда, но адрес я показать смогу. А золото… - Светлана беспомощно развела руками. – Это надо Сашу трясти, может, Ленка Тронина чего знает, где его найти, она с ним долго возле стой-ки болтала…Вы ее спросите.
- Обязательно спросим, - кивнула Яна. – А теперь распишись в протоколе задержа-ния, напиши: согласна с задержанием или нет.

- Это как? – Лицо Светланы снова сморщилось и приняло плаксивое выражение.
- Если ты считаешь, что задерживают тебя законно, пиши: согласна, если нет – то пиши – нет, - терпеливо разъяснила Яна.
- А если я напишу, что не согласна, то меня отпустят? – с надеждой в голосе спро-сила Колмакова.
- Нет, конечно. Так, простая формальность. Даже если ты протокол вообще не под-пишешь, все равно я тебя задержу.

        Светлана шумно вздохнула, взяла ручку, протянутую следователем, и неровным почерком в нужной графе медленно вывела: «С задержанием нисагластна». Фигуранты редко грамотно заполняли необходимые документы.

        Яна набрала номер кабинета Улугбека. Опер, появившийся практически в мгнове-ние ока, бросил быстрый взгляд на протокол задержания, удовлетворенно хмыкнул и увел Светлану Колмакову. В глазах задержанной стояли слезы.

        Яне Береневой, с одной стороны, было по-человечески жалко девушку, может быть, в первый раз, ступившую на путь преступления. А с другой… Никто ведь ее на этот порочный путь не толкал, сама решила заработать денег легким, по ее мнению, способом, и, конечно, была уверена, что не попадется. Поэтому милосердие со стороны следователя было бы в данном случае неуместным. Решение о задержании было единственно правиль-ным.
Светлана нигде не работала, преступление, совершенное ею, было особо тяжким – разбой, похищенное не изъято, все соучастники не установлены. Короче говоря, dura lex – sed lex.

        Через несколько минут Кинжитаев завел в кабинет вторую соучастницу тяжкого преступления – Елену Тронину.