Предновогодний этюд

       Непрерывные телефонные звонки и SMS-ки с фальшиво-неискренними поздравлениями, утопически-несбыточными пожеланиями и маниакально-навязчивыми приглашениями, настоятельно требовали столь же неискренней ответной благодарности, и надуманных оправданий. Притом, что большинство поздравлявших абонентов оставались неузнанными.

       Жена с огромным ножом в руке, потерянно топталась по кухне, кровожадно поглядывая на битком набитый холодильник, зловещим шёпотом твердя одно и то же слово. По движению губ читалось: «оливье»... Кулинарные фантазии были исчерпаны.

       Эксперимент с отключенными мобильниками и наглой ложью автоответчика, вызвал легкую панику среди близких родственников. Дядю Лёшу, делегированного ими для выяснения обстановки, удалось временно нейтрализовать двумя бутылками водки, и, уложив тело в такси, по тройному тарифу отправить обратно в семью.

       Александр Николаевич удобно расположился в кресле. Отрешенно уставившись на экран телевизора, он вот уже второй час мучительно пытался найти различия между предыдущими и сегодняшним новогодним праздником.

       Отечественное телевидение на протяжении нескольких лет предлагало ему широкий выбор между Галкиным и Петросяном. Где первый, в окружении Орбакайте, Киркорова, Бориса Моисеева и Кобзона, старательно реанимировал на выигрышном фоне Людмилы Гурченко нетленный образ Аллы Пугачевой. А второй с женой и группой людей, не прошедших предварительный отбор на районный смотр художественной самодеятельности, убеждал народ в том, что быть быдлом – это круто. Между каналами суетливо метались не нашедшей своей аудитории Михаил Задорнов, и растерявший её, лучший исполнитель «гоп-стопа» и депутат Государственной Думы Александр Розенбаум.

       Только выключенный телевизор мог сохранить новогоднее настроение умственно дееспособной части населения. Александр Николаевич решительно нажал кнопку пульта, и понял, что первое различие найдено.
 
       Во внезапно наступившей тишине, глава семьи приступил к активной фазе подготовки к новогоднему празднику. Он уснул.

       Деда Мороза и Снегурочку, заранее известивших хозяев по домофону о своем приходе, на лестничной площадке встречала попытавшаяся улыбнуться жена.
       Вошедшие в образ артисты, были несколько озадачены, увидев на пороге квартиры всклоченную женщину с перекошенным в страшной гримасе лицом и огромным ножом в руках. Захотелось обратно в лифт. Уловив в действиях сказочных героев нерешительность, хозяйка радушно распахнула дверь, сделала шаг в сторону, и, отрезав пути отхода, втолкнула Дедушку и Внучку в квартиру. «Вперед!!! Вытирать ноги!!! Стоять!!!». Команды были произнесены таким тоном, что гости, не только беспрекословно выполнили отданные им распоряжения, но и встали лицом к стене. «Пиз…, попали.» тонко пискнула Снегурочка, покорно упираясь поднятыми руками в стену и широко расставляя ноги. Дед Мороз, с грохотом рухнувшей кухонной полки уронил мешок, сдавленно промычал что-то нечленораздельное, и обреченно замер в ожидании дальнейшего развития событий.
 
       На звук в коридор одновременно влетели взлохмаченный мужчина крепкого телосложения и, следом за ним, здоровенный пёс. Мужчина вопросительно уставился на жену. Собака напряженно присматривалась к кошачьему меху снегуркинового «беличьего» тулупчика.
 
       Затянувшуюся паузу разрядил требовательный вопрос жены:
 
- «Вы сюда пришли детей поздравлять, или стенку обнюхивать?»

       Облегченно вздохнувшие артисты на раз-два повернулись лицом к хозяевам. В их глазах заискрилась надежда.

       Дети, ошалевшие от однообразно шумного калейдоскопа клонированных новогодних утренников, уже давно перестали адекватно реагировать на поздравления и подарки. Когда-то долгожданное появление в квартире Деда Мороза и Снегурочки было воспринято детьми с тупым безразличием.

       На раскатистое обращение еще не до конца оправившегося Дедушки «Здравствуйте, детишки, а вот и мы!!!», младшенькая отреагировала короткой фразой «Фас!». Верный пёс, доведенный предпраздничной суетой до стрессового состояния, не заставил повторять команду дважды. Дедушка Мороз, подгоняемый пронзительным визгом Снегурочки, рявкнул что-то про мать, с треском сломал вставший поперек прохода волшебный посох, и, озабоченно матерясь, бодро застучал галошами с пятнадцатого этажа. Следом за ним, тонко поскуливая, и оставляя за собой мокрые следы, семенила Снегурочка.

       Одиночный утробный «Гав!!!», многократно усиленный замкнутым пространством лестничной площадки, прозвучал как контрольный выстрел. В потолочном плафоне взорвалась лампочка. Лестница погрузилась в темноту. Разноголосым солидарным лаем дружно ответили все соседские собаки. «Звукоизоляция, б…, элитная застройка…» - ворчливо подумал Александр Николаевич, выдёргивая из собачьей пасти кусок снегурочкиной шубы.

       До наступления нового года оставалось три часа. Скорее бы.

       Кот, сидя на накрытом к празднику столе, загадочно улыбался, глядя через хрустальный бокал на мир широко открытыми глазами. Мир был светлый и радужный.



        Январь 2008
        Санкт-Петербург