По ту сторону

По ту сторону

рассказ

       Paradoxos (греч.) – нечто
       неожиданное, расходящееся с
       общепринятыми представлениями;
       внешне противоречащее здравому
       смыслу и мышлению.
       Энциклопедический словарь

       Дик Мэнсфилд всегда считал своего коллегу Тодда Джеферсона опасным человеком. Человеком, готовым на все ради достижения собственной цели. А недавно он убедился в этом окончательно.
       Дик и Тодд жили в предместье Сан Грегори, что в трех верстах от Лондона. Их дома разделяли всего пара кварталов.
       Когда-то они учились в одном университете и даже поддерживали приятельские отношения. Но с тех пор, как между ними встала одна весьма и весьма перспективная работа, удачное завершение которой сулило ее автору членство в Королевском Научном обществе (и не только), друзья отвернулись друг от друга.
       Что это была за работа, – не знал никто, кроме них самих. Как бы там ни было, но соседи двух ученых, имеющих степени докторов, состоящих на службе в лучших колледжах Сан Грегори и регулярно публикующихся в журнале «Нейчер», совершенно ясно видели ту неприязнь, с которой Мэнсфилд и Джеферсон относились друг к другу.
       На то была веская причина. И чтобы читатель понял ее истоки, мы на минуту отвлечемся от нашего повествования и чуть-чуть приоткроем завесу в прошлое.
       …В годы студенчества Дик и Тодд засиживались в своей общей лаборатории допоздна. Если бы вы заглянули туда, то увидели бы довольно жалкое зрелище: голые белые стены, освещаемые тусклым светом газового рожка; вдоль стен и у окна – длинная вереница столов, уставленных склянками с различными культурами бацилл и химическими реактивами; колбами, термометрами, динамо-машинами, книгами и блокнотами.
       На стульях сидят два молодых человека в грязных и прожженных кислотами халатах. Глаза их воспалены от недосыпания, волосы всклокочены. Отчаянно жестикулируя, Дик и Тодд – ибо это они – яростно о чем-то спорят.
       Они на пороге сенсационного научного открытия. Они – единственные люди на земле, сумевшие научным способом доказать возможность общения живых и мертвых. Да-да, вы не ослышались!
       Несколько лет назад друзья – химики увлеклись спиритизмом. Эта область впоследствии настолько заинтересовала их, что стала предметом научных изысканий.
       Однажды Мэнсфилд, читая старинную книгу о мистическом оккультизме, наткнулся на описание обряда, якобы позволяющего человеку во время сна перемещаться в загробный мир. Что и говорить, - если бы удалось контролировать этот процесс, то есть погружать и выводить человека из спиритического транса, то это оказалось бы настоящим прорывом в современной науке.
       Эта идея всецело завладела их умами. Друзья призвали на помощь древние рецепты и познания алхимиков и приступили к работе. Они искали то, что тщились найти ученые средневековья, - таинственную субстанцию под названием «магестерий». И они нашли ее.
       Древние охотники за Философским Камнем не учли одну маленькую деталь: парадокс. Они не догадывались, что для того, чтобы подобрать ключ к вечной жизни, нужно сперва найти ключ от ворот царства смерти.
       Дик и Тодд поняли это.
       Три с половиной года друзья бились над созданием загадочного снадобья, которое могло бы помочь им проникнуть в тот страшный и непостижимый, иной мир.
       Они недосыпали и недоедали, им не хватало денег не только на оборудование, но и на еду. В самые тяжкие минуты жизни, когда, казалось, уже ничто не могло их спасти, они выручали и ободряли друг друга, они делились последним куском хлеба и последним пенни. Их объединяла общая цель, Великая цель. И то правда: кто бы еще осмелился заглянуть в логово Смерти? Если они сделают это первыми, их ждет слава и бессмертие – в переносном и прямом смысле.
       Просиживая в лаборатории днями и ночами, они методично и кропотливо колдовали над пробирками, ставили опыты и тщательно записывали в помятые тетради сотни химических формул. Шаг за шагом, невероятно медленно, но они приближались к цели.
       …Как-то раз поздним вечером Дик Тодд прогуливались по пустынной площади. Дул резкий осенний ветер, холод пробирался сквозь их потертые плащи. Серые тяжелые тучи висели над шпилями средневековых соборов.
       Вдруг они услышали крики о помощи, доносившиеся из темного закоулка. Через несколько секунд оттуда выскочил оборванный нищий. За ним мчался другой бродяга, с повязкой на глазу. Видимо, пьяный. Этот ругался во все горло и размахивал ножом.
       Друзья переглянулись. «Вот то, что нам нужно», - улыбнулся Тодд. Дик едва заметно кивнул головой.
       «Помогите!!!» – голосил нищий, направляясь к ним. Преследователь уже настигал его.
       Оглядевшись по сторонам, Джеферсон сделал шаг вперед и вытянул руку из-под плаща.
       В ней был пистолет.
       Грохнул выстрел. Тот, что размахивал ножом, споткнулся и повалился в грязь.
       Пока Тодд уводил спасенного бродягу, заманивая его к себе «отличным бесплатным ужином и ночлегом», Дик прятался за углом. Когда же площадь опустела, он вышел из укрытия и склонился над телом.
       Поножовщик, к сожалению, оказался мертв, а стало быть, для эксперимента не годился. Ну ничего, им хватит и одного.
       Подавив в себе отвращение, Мэнсфилд запустил руку в карманы немыслимого лилового одеяния одноглазого. Бродяга оказался богаче студента: у него при себе были два соверена и серебряные часы на цепочке.
       Дик вернулся в лабораторию далеко за полночь. Осторожно, стараясь не будить ворчливых соседей, он поднялся по лестнице и постучал в дверь условленным стуком. Тодд открыл .
       «Ну, что?» – Спросил тихо Мэнсфилд. «Порядок, - отвечал Джеферсон. – Я накормил его и усыпил сильнодействующим средством. Он там, в задней комнате».
       Дик потянул носом воздух, в котором витал легкий дурманящий запах, и выставил на стол хлеб, мясо, сыр и две бутылки вина.
       Давно друзья не ели так сытно. Однако вкуса еды они не ощущали. Они смотрели на маленькую колбу с темно-красной жидкостью, стоящую на подоконнике.
       В этой колбе заключалась вся их жизнь на данный момент. Она могла сделать их богачами. А могла и уничтожить.
       Первым решился Тодд. Он всегда был гораздо самостоятельнее Дика. Прихватив колбу, он пошел в заднюю комнату. Дик последовал за ним на ватных ногах.
       Нищий лежал на кушетке. Он спал глубоким сном.
       Натянув перчатки, Мэнсфилд разжал ему челюсти, а Тодд влил в горло бедняге содержимое колбы.
       Они уселись рядом и стали ждать.
       Шли часы. Нищий не просыпался. Друзья уже начинали отчаиваться, когда внезапно случилось нечто странное: бродяга начал кричать во сне и извиваться, словно пытаясь бежать куда-то. Он кричал «Помогите, помогите!» и дергался так сильно, что им приходилось придерживать его, чтобы он не свалился с кушетки. Глаза его при этом оставались закрытыми.
       «Что происходит?» – Ужаснулся Дик. «Все правильно, - Джеферсон задумчиво улыбался. – Кажется, ублюдок встретился во сне со своим покойным одноглазым приятелем».
       И тут из груди спящего выплеснулась струя крови. За ней – другая, третья.
       «Боже!» – Закричал Мэнсфилд.
       Они наспех разорвали рубаху бродяги. То, что они увидели, потрясло их: в его груди зияли три глубоких ножевых ранения.
       Через некоторое время сердце нищего остановилось. И тогда, стоя над остывающим трупом, Джеферсон сказал своему другу: «мы сделали это, Дик. Мы сделали это!»
       Избавившись от трупа – растворив его в кислоте – они лихорадочно взялись за доработку выведенной формулы снадобья. Вернее, это была целая цепь формул, записанных в нескольких толстых тетрадях и блокнотах.
       Бумаги друзья хранили пуще зеницы ока: потеря хотя бы одного листа означала крах всего труда.
       Они понимали, что блестящее будущее им уже обеспечено, однако даже не подозревали, какую тайную грань имеет их открытие. Эта грань способна была перевернуть само понимание человечества о жизни и смерти. И грань эта блеснула перед ними абсолютно случайно.
       Спустя пять дней после опыта над бродягой они сидели в таверне. Можете представить себе их удивление и страх, когда они узнали в одном из посетителей… Одноглазого нищего! Того самого, в лиловом плаще, которого убил ночью Тодд!
       Бродяга, уже основательно нализавшийся, сидел за столиком в компании собутыльников и рассказывал о том, что произошло с ним пять дней тому назад. Дик и Тодд уловили только конец рассказа. Одноглазый уверял, что побывал в «мерзком черном подземелье, полным змееподобных чудовищ». Он будто бы встретил там своего приятеля и «малость поболтал с ним», после чего очнулся на старой площади Сан Грегори. «Ну да, ну да, - сипло кричал он, то и дело прикладываясь к бутылке с бренди. – Чтоб я сдох, если до того в моем брюхе не было во-от такой дыры, а в кармане – сотня золотых! А когда я очухался, ничего уже и не было…»
       В состоянии полной прострации Мэнсфилд и Джеферсон вернулись в лабораторию. Они не могли не понимать открывшихся перед ними столь неожиданным образом возможностей.
       Они воскресили человека. Воскресили из мертвых! Они, можно сказать, открыли тайну жизни и смерти.
       С этой минуты и поселилась между ними злоба. Как знать, может, это темные силы забросили семя раздора в их души, дабы помешать им вторгнуться в царство мертвых.
       Постепенно они начали следить друг за другом. Каждый подозревал другого в каких-то нечестных деяниях.
       Естественно, долго все это продолжаться не могло. Кончилось тем, что Дик обвинил Тодда в тайном производстве и утаивании больших количеств снадобья. Между ними вспыхнула давно уже тлевшая ссора, и бывшие друзья, в ярости разодрав меж собой бесценные бумаги с формулами, пошли отныне каждый своей дорогой.
       …И идут они вот уже двадцать лет. Тщетно пытаясь восстановить утерянную половину бумаг и проклиная друг друга бессонными ночами. Они винят один другого в своих неудачах, они ненавидят друг друга лютой ненавистью.
       Со временем все устроилось, бывшие друзья нажили неплохие состояния. Они постарели и располнели. Но у них нет ни семей, ни даже домашних животных. Те, кто могли подарить человечеству бессмертие, влачат жалкую и бесполезную жизнь. Все их силы обращены теперь только на то, как бы выкрасть друг у друга недостающие формулы.
       Кто же первым решился на кражу? Дорогой читатель, загляните в начало этого рассказа, и вы, я уверен, догадаетесь. Конечно же, Тодд Джеферсон!
       Всего лишь с четверть часа тому назад он под покровом ночи пробрался в сад к Дику Мэнсфилду, разбил окно в его кабинете и залез внутрь.
       …Сейчас он лежал на ковре, скорчившись от боли. Из его проломленного лысого черепа струилась кровь. Рядом стоял седой Дик. В одной руке он держал горящую свечу, а в другой – тяжелый бронзовый подсвечник, которым и ударил бывшего друга. Его безумные глаза на морщинистом лице ликовали.
       Поставив свечу на секретер, Мэнсфилд быстро обшарил Тодда – точно так же, как и труп одноглазого бродяги двадцать лет тому назад. Он хорошо знал привычки своего коллеги. Тот всегда носил важные бумаги при себе.
       Джеферсон застонал, когда Дик извлек из потайного кармана в его плаще грязную засаленную тетрадь.
       Выпрямившись, Мэнсфилд хлопнул по ней ладонью.
       -Так-то, приятель! Моя взяла.
       Джеферсон дернулся и злобно прохрипел:
       -Я убью тебя, чертов сукин сын… Я тебя достану!
       Набрав номер полицейского участка Сан Грегори, Дик сказал в трубку:
       -Алло? Это Ричард Мэнсфилд. Приезжайте срочно, ко мне забрался вор! Я обезвредил его. Его необходимо арестовать!
       Тодд молчал. Он лежал на ковре и черными от ненависти глазами смотрел на коллегу.
       Спустя пару дней после этого происшествия Дик Мэнсфилд стоял у окна своего кабинета и глядел в сторону тюремного госпиталя Сан Грегори, серая глыба которого возвышалась на востоке. Именно в этом госпитале томился сейчас старый дурак Тодд.
       В подрагивающих пальцах Дика был зажат стакан с темно-красной, пахучей жидкостью. Он уже принял сильное снотворное, скоро оно должно было подействовать.
       -Твое здоровье, Тодд, - насмешливо бросил он в окно, поднес стакан к губам и медленно выпил все до последней капли. Потом подошел к дивану, лег. Теперь оставалось лишь заснуть.
       Он, он и только он достоин первым узнать то, что находится по ту сторону. Он и только он станет первым из смертных, побывав там, откуда обычно не возвращаются. А он вернется. Потому что он всемогущ!
       Мэнсфилд закрыл наливающиеся свинцом веки, упиваясь чувством собственного величия. Для верности он проглотил еще одну таблетку снотворного.
       Зазвонил телефон. Раздраженно кряхтя, Дик снял трубку. Звонил начальник полицейского управления.
       -Сэр Мэнсфилд, это вы? Наконец-то я вас застал! Где вы были?
       -Я был в лаборатории, - фыркнул Дик. – Ну, что там еще?
       -Да ничего особенного, - растерялся полицейский. – Я просто хотел сообщить вам, если, конечно, это представляет для вас какой-нибудь интерес…
       -Что же? – Мэнсфилд начинал терять терпение. Глаза его слипались. – Нельзя ли побыстрее?
       Полицейский вздохнул.
       -Так вот, сэр… Дело в том, что… Тодд Джеферсон скончался сегодня утром.

КОНЕЦ XI/02