Одессит

       У тебя плохое настроение, и ты мне никак не улыбнёшься... я даже замёрзла, бррр,
совсем как в то лето, когда вместо привычной тёплой Одессы оказалась по туристической путёвке на Балтике. Вот именно, также как сейчас наблюдаю тебя, я тогда
созерцала с берега причудливые переливы от серебристого до свинцового и застывала не то от прохладного воздуха, не то от звенящей тишины...

А потом? В самом конце сентября всё же удалось обмануть бдительность классной дамы и сорваться с занятий в Одессу. Мне так нужен был этот глоток вкусного соленого воздуха и, извини, немного тепла из щедрости черноморских пляжей! С уходом отдыхающих и берег будто сменил свой парадный костюм на обыденный, вполне естественный.

На море в то время показывались, в основном, одесситы. Спешили утром по делам совсем как обычные люди, только вдруг резко сворачивали на пляж, тут же, скидывая за полотенцем одежду, весело окунались, и так, отдав дань последней водной радости, следовали дальше.
 Мне нравилось ощущать себя одной из них! Да, мне всегда нравилось ощутить себя в коже жителей города, в котором я находилась! В общем, я тем же деловым шагом направлялась к своим камням в Аркадии.

Приготовься, сейчас мы с тобой взберёмся на скалу, где на самой вершине все еще удавалось загорать, если проворно поворачиваться вслед солнышку. А ну-ка, развернись, нет, как раз, от меня, и с одной стороны, увидишь, как скала изрядно обрывается в море. Так образовалась чудная внутренняя площадка, на которой мы сейчас стоим! Вот она и привлекала сюда многих любителей-рыболовов.

Однако, лишь двое из них, скажу тебе, отличались постоянством! Они даже были похожи, оба не слишком молоды, не помню, что там было на голове, но сохраняющие и мускулистость, и просмоленность, наверняка, из бывших моряков. Я вовсе не имела ввиду тебя насчёт волос, дурашка, ты у меня самый-самый! Подойди сюда... нет, лучше оставайся на месте, мне и с теми сейчас хорошо! Так мы зажили с ними двумя этажами, вскоре уже узнавали друг друга и, как водится здесь, перебрасывались шутками, тем живее, чем холодней становилась погода.

Вода, казалось, остывала с каждым часом.=... Но до чего же легко и радостно было, сражаясь с ветерком, прижиматься к чуть нагретому боку скалы и наблюдать за ловом! И не представишь, что не где-то в высокогорье, а здесь, у самого Одесского берега вдруг проникаешь в ту глубинную прозрачность, где между искорками-камнями проскальзывают позолоченные рыбешки!

Иногда одна из них хватала заготовленную наживку, удочка взвивалась, и рыбак начинал тянуть. Но чаще крючок цеплял водоросли, и тогда снизу слышалось недовольное покряхтывание: "Охо - хо! Спускаться в стылую воду им не хотелось! Вилишь ли, несмотря на всю живописность, которую я тебе тут обрисовала, поросшие мхом голыши, были скользкими и редко позволяли кому-то удержать равновесие...

Не помню, как он там впервые появился, будто вдруг вышел из самой скалы. Тоненький, вчерную загорелый мальчуган лет шести-семи лежал на краю площадки, не шевелясь, ни с кем не заговаривая. Едва же, у кого-то из рыбаков цепляла удочка, он одним движением срывался вниз, нырял, распутывал, поправлял и, чуть помелькав в стороне, укладывался на прежнее место.

Как-то уже подтягиваясь на скалу, мальчонка так высоко подпрыгнул, что я вся заледенела от попавших на меня резких брызг. Сам же он, казалось, и вовсе не замечал каких – либо неудобств. Вскоре все так попривыкли к неутомимости нашего маленького партнера, что воспринимали ее столь же естественно, как клев рыбы или шум прибоя! Да...

И вдруг что-то случилось! Нет, он не кричал, не звал на помощь, но все это почувствовали. Малыш так отчаянно махал в воде руками, будто с кем-то боролся - внезапная судорога. Синий скрюченный, лежал он на руках рыбаков, выносящих его из воды. Пока мужчины растирали это беспомощное тельце, заворачивали его в одеяло, слезы беззвучно скатывались из широко раскрытых глаз мальчика, он так сильно дрожал и стучал зубами...

Только, когда намучившись, малыш прикрыл веки и, казалось, крепко заснул, мы смогли перевести дух. Всем было не по себе… как же, взрослые люди, а не удержали, не предупредили! Ребенок совершенно замерз, может, заболел! Во встречных взглядах - одни и те же вопросы: «Что теперь делать? Вызывать скорую? Искать родителей?»

Неизвестно, у кого из рыбаков вдруг потянула удочка, раз, другой, никто и не шелохнулся. Но мальчик, услыхав это каким-то внутренним слухом, мгновенно скользнул из-под одеяла и бросился в воду. Видел бы, с какой гордостью молчали рыбаки! Как они перемигивались "со значением"!

- Мальчик, а мальчик, - кричу я, в экстазе так перегибаясь вниз, что вот-вот свалюсь с утеса, - наверное, ты – дельфинчик, да?! Чего не выходишь из воды?

И с моря раскатывается неожиданно громко:

«Н е, т е т я! В и д и т е? Я н е д е л ь ф и н ч и к! Я, т ё т я - о д е с с и т!»

Уезжала домой я уже в настоящий шторм, а на душе было тепло...
Вот за это я и люблю Одессу! А ты мне улыбнёшься?