Событие

Муж говорит мне:
- Ну что ты написала? Это что за клочок? Ты можешь сесть и написать нормально? Вот и Аня вся в тебя – раз-раз-раз – всё, готово!
Но речь не об Ане, и не о папе.
О случае, который в жизни замужней женщины подобен катастрофе. После события такого не остается ни лица, ни выражения на нём. А только взгляд в окно, вдаль, за горизонт. И полная отрешенность, вплоть до – не могу готовить, стирать, убирать, гладить, пить, есть. Ну, дней на пять.

Он появился как символ постоянства. Всегда рядом. Никаких сомнений, уклончивости – прямой взгляд и такие же ответы. А может и не ответы вовсе, а поток непрекращающейся фантазии: скажу так, посмотрю, что будет…

Было холодно. А, впрочем, не так… Было бесснежно, и оттого сухо, морозно и колко от редких льдинок, летящих с неба. Я суетливо продвигалась вверх по Мясницкой, рассуждая про себя: «Прийти на десять минут раньше – ведь это глупо… Кого же это обрадует?», - и, поискав глазами, за что бы теплое зацепиться, нашла вывеску парфюмерного магазина. Подойдет. Да.

Свет был ярковат, и запахи носились длиннющими синтетическими шлейфами, цепляя за нос редких покупательниц, или праздношатающихся дамочек вроде меня. Повыбирав оттенок помады, которой я вообще-то и не пользуюсь вследствие полноты губ, рука сама потянулась к флакончикам и жадно схватила тёмно-синий, почти непрозрачный. Запястье получило сладковатую густую отметину, манжетка пообещала хранить её как минимум сутки. Пора!

Закутываюсь в шарф, распахиваю прозрачную дверь, пересекаю мутную от слякоти дорогу и толкаю такую же стеклянную дверку на противоположной стороне улицы. А щеки и нос уже давно оттаяли и пунцово выдают мою пешую прогулку от метро. Только это меня и занимает! Обворожительна, как пить дать…

Он как назло без кровиночки в лице. Такой контраст, ладно, ныряю:
- Привет, я раньше пришла, но покрутилась напротив. (Вот дура, что я мелю?)

Он не слышит меня.
- Ты не туда пришла? Опоздала? Заблудилась в метро?
- Да нет… наоборот…
Сажусь.
- Ты чего такая нервная?
- Ну, я всегда такая… пока не выпью (чёрт, куда меня несет? Это я вообще говорю?)
- А ты выпей, водки…
- Ну нет, ещё рано, у меня ещё много дел сегодня… Пахнуть будет.
- Водкой-то?! – усмехается. – А ты чуть-чуть…
О-о-о, ну и темка…

- Я есть хочу. Блинов. С икрой. И сладкого. Ну, в общем, я буду обедать. А ты?
- Ну и я… - ковыряет ногтем столешницу. Уже легче.
И опять: - Ты чего так нервничаешь?
Я: - Да я просто… нет… вроде нормально.
- Тебе надо полежать полечиться… - и с вызовом на меня глядит.
Я улыбаюсь: - Да, это был бы хороший опыт.
Он тоже улыбается. Чуть-чуть.
Ну всё, первый лёд растоплен. Я знаю это доподлинно. Однажды, в гостях у моего давнишнего знакомого я игнорировала его тонкокожесть. Он уничтожил меня. С тех пор я очень осторожна с тонкокожими. Чтоб потом не бросать трубку, и не реветь, стоя за углом.

Дальше… Он только однажды сверкнул взглядом, когда я спросила, кто у него сейчас дома. Он же всё время думает, и думает о том, что думали, задавая ему вопрос. А я-то просто хотела узнать, с кем он живёт…
- Сейчас только кошка, - взглянув на часы, и на меня - тревожно.
Потом я узнала, что она умная, как все кошки. Что прежний кот тоже был умён, но убился, прыгая на соседский балкон. А эта, нынешняя, приходит спать в пододеяльник…

Ну, а дальше я плохо помню. Кофейные зёрна светильников горели тускло, наигрывал джаз как фон. Он сидел совсем рядом, много курил и рассказывал мне себя. Я узнала, что такое от автора, как с листа… импровизация, или – поиск слабых мест в уже придуманном.

Я слушала и припиралась, сомневалась и оспаривала. А он настойчиво повествовал историю с секретным чем-то там. Было интересно, захватывающе, непрерывно и до конца. Потом я заметила, что уже совсем пьяна табачным дымом, он глядит на часы и удовлетворенно кивает на выход. Дескать, пора. Помогает одеться: - Тебе не холодно так? – проницательный чёрт. – Да нет, мне близко… До метро!

Мы вышли, и светило солнышко. Я глядела на него снизу вверх, и улавливала больше искрящиеся снежинки посреди голубого неба, чем выражение его глаз. Он усмехался. Да, да! Именно так. Дитё топало рядом и счастливо улыбалось, а он чувствовал вкус крови от трещинки на губе, и улыбался тоже – может, по инерции в ответ. Я была его разочарованием, а он - моим счастьем.