Дров наломать

У нас ведь в деревне как, пришла зима - готовь дрова, так? Ну а поскольку топоров - ни у кого, то дрова ломать приходится, руками, в лесу. Дак вот, знавал я, понимашь, одного мужичка, не то Прохор, не то Никодим. Вот ведь человек, грешна душа, боялся он, понимашь, дрова ломать. Сидим, бывало с ним за стопкой, он мне и говорит: ”Слышь, Павло, (это я, значит) и надо бы, - говорит, -дров наломать, а боюсь. Боюсь и все тут. Думаю: в лес пойду, там либо деревом придавит, либо медведь... Да что там, медведь, я и сам, я ж без бутылочки никуда, вот засну в лесу то спьяну, проснусь с похмелья, заблужусь, сгину в болоте. Нет, Павлух, боюсь я дрова ломать, боюсь и не стану.” А ведь мужику лет - у-у-у скоко. Слава Богу, жил он с дедом своим, тот дрова то и наламывал, наломает дед, стало быть, дров, вот зиму и перекантуются.
Тут же, лет пять назад, под осень, дед то его возьми, сдуру, да на зимовку в теплые края и подайся, я, дескать, говорит, сто лет живу, а теплых краев и не видывал. Сказал так, на самолет, да и ай-да в юга. А что же Прохор то этот, Никодим ли, а что - в ту же зиму и скопытился, помер то бишь.
Вот и бойся после того, мил человек, дров наломать, так в одиночестве и замерзнешь. Как ведь у нас в деревне говорят с тех пор: “Холодна печка - на грудь свечка!” Вот и думай!
А дед Прохоров, Никодимов ли, все живет, тяпнет сто грамм, и в гости, то к вам, то к нам, а что ему, конопатому, будет? Аминь.