Поле

       Казалось, если смотреть вдаль немного нагнувшись - на горизонте небо сливалось с землей, образуя некий нечеткий контур бесконечности. Вокруг не было ничего выше моего колена, лишь только пшеница, ячмень и кое-где бесформенные островки кукурузы. Небо отливало ультрафиолетом и в воздухе чувствовалась приближающаяся гроза. Но сейчас было так тихо, что даже макушки золотистой пшеницы стояли точно заснятые на фотопленку, совершенно не колыхаясь. Стало казаться, что я здесь совершенно один, меня даже не смущали единичные выкрики грибников в близлежащем лесу, которые видимо, спешили покинуть его до начала дождя.
       Воздух был чист и прозрачен. Каждый раз делая вдох мне казалось, что легкие наполняются чем-то серебряным, и лечебная смесь из запаха пчелиного нектара и ячменя очищает их от черной смолы, накопленной годами. Вот, где-то в полукилометре от меня быстро словно стрелы пролетели несколько ласточек слегка всколыхнув это золотое море и я понял, что через несколько минут мне доведется принять дождевую ванну. Странно, но меня это совершенно не пугало, скорее даже наоборот, - безумно, по детски радовало. Мне хотелось смыть липкий пот на теле и немного преобразиться и очиститься.
       Почему-то вспомнилось детское крещение, и я внезапно подумал:
       "A ведь что-то в этом есть! Как это прекрасно, когда небо омывает тебя своими слезами, а ты просто стоишь и принимаешь это как дар!”
       Ухмыльнувшись таким невесть откуда взявшимся мыслям, я поправил рюкзак свисающий с плеча, и двинулся вперед, рассекая стройные ряды колосьев. Они были такими упругими и сочными, что после того, как под моим весом золотистые макушки опускались почти до земли, стоило мне только сделать следующий шаг и они упрямо возвращались назад, таким образом укутывая меня в своих объятиях.
       Кое-где попадались стебли кукурузы, которые доходили мне почти до шеи и тогда казалось, что они меня уже не отпустят, - обняв, оставят с собой навсегда. Но видимо им не было никакого дела до обычного путника, забравшегося в их владения. Они совершенно безразлично хлестали меня, оставляя на одежде мелких насекомых и несчетную золотистую пыльцу.
       Вот вдалеке прогремел первый неуверенный гром и уже через секунду несколько капель упали мне на щеки – такие холодные и бодрящие, что я с нетерпением ожидал, когда же наконец прийдет их пополнение. Ждать пришлось недолго…
       Буквально через пару минут, разразившийся уже намного ближе рев с небес оповестил громадное поле о том, что он собирается его оросить. Брызнув огромными каплями, которые, ударяясь о початки кукурузы и пшеницу издавали звук похожий на стук печатной машинки, небо заревело и засверкало молниями. Я подставил свое обожженное дневной жарой лицо под этот поток и закрыв глаза несколько минут простоял под этим огромным, фиолетовым куполом. Открыв рот я подождал пока в нем наберется достаточно воды и сделав несколько судорожных глотков, ощутил как возвращаются силы, потерянные за время этого долгого путешествия. Ноги уже совершенно промокли и я чувствовал как в истоптанных башмаках хлюпает смесь воды и грязи. Немного поколебавшись, я снял их и откинул в сторону, решив дальше идти босиком. Сразу же ступни провалились в размокшую землю. Черную, рыхлую, и в то же время жутко горячую – казалось я даже видел как от нее идет пар.
       Внутри было странное чувство… Мне даже не хотелось никуда идти, хотелось лечь вот тут, прямо на этом месте и уснуть. Уснуть навсегда…
       Что-то было в воздухе такое, чего я не мог уловить, осознать, но это что-то меня манило, звало за собой небесной трелью. Протерев глаза от наполнивших их соленых луж, я попытался посмотреть вверх. С трудом разлепляя веки, прикрыв глаза ладонью я всматривался в уже черное, совершенно бесформенное кое-где разряжающееся ярким, слепящим салютом, небо.
       “Вот оно!” – подумал я. Так часто упоминаемое единение человека с природой, роман двух стихий, эротика натурализма. Время остановилось... Здесь, в данном часовом поясе, в данном, конкретном месте были только Мы – природа и я.
       И только лишь теперь я осознал насколько одинок…