Запах мечты

ЗАПАХ МЕЧТЫ.


Подумать только – когда - то я его так любила! Его, этого лысого толстяка в накрахмаленном колпачке!
Когда – то, совсем девочкой, я впервые пришла к нему на приём и… Очумела. Принц в белом халате права на существование в этом мире не имел. Потому что был из сказки о Золушке. И как он здесь материализовался – непонятно!
Рядом с принцем восседала толстая тётка. Тётка бесцеремонно содрала меня кофтёнку и поставила перед « принцем», приговаривая:
- Худышка, рёбра в стороны торчат, питание плохое, гимнастикой не занимается, оттого и сколеоз. Позвоночник кривой, печень увеличена… Вы, доктор, пишите, пишите!

Доктор строчил что – то в карточке, а я сгорала со стыда за свои несуразные ножонки, костлявые ручки и непокорную печень, которая всё время увеличивалась.
Потом меня затолкали в областную больницу на обследование и откорм. Там, в душной палате, среди казённых синих стен, я млела, вспоминая строгий белый халат, вьющийся чубчик, тонкие пальцы доктора и его необыкновенный запах… Запах дорогого одеколона, смешанный с запахом хлорки. Млела, и потихоньку выбрасывала лекарства в мусорное ведро, чтобы, не дай Бог, не выздороветь. Как же я тогда увижу своего принца?
Не выздоровела. И принца не увидела. Оказывается, он был интерном, и в детском отделении проходил практику. Сколько я ни бегала по больницам в надежде найти пропажу – тщетно. От принца остался только запах хлорки, надёжно поселившийся в этих больницах. Запах одеколона исчез.
Болезни сыпались на меня со всех сторон. Наверное, в городе не было клиники, которую мне удалось бы миновать. Но вожделенный принц со необычным запахом нигде не обнаруживался.
Я превратилась в истеричку, мечтающую только об одном – взглянуть на свою мечту хоть одним глазком, вдохнуть воздух, которым дышит он и всё! Только бы знать, что прекрасный королевич существует реально, ходит по земле, смеётся, тоскует, любит!
Шли годы. Здоровье окончательно сдало позиции. Городские эскулапы могли защищать диссертации, исследуя мой организм. Теперь я уже не была кривоногой рукастой девчушкой. Я была бледной измочаленной мумией, которая удерживалась на этом свете Бог весть каким чудом.
Откуда окружающим было знать, что чудо это – только надежда на встречу, надежда упорная и неистребимая, надежда, которую я тщательно скрывала от них всё это время!
И я дождалась. Наконец – то я дождалась… Сотая по счёту болезнь привела меня в клинику, где работала моя мечта. Моя лелеемая, моя заветная мечта! Моя лысая мечта…
Пухлые пальчики доктора ощупали мой живот, брезгливо скользнули по груди, сложились в щепотку и ткнули меня в бок.
- Здесь больно, сударыня? – пискляво осведомился «принц», и заковылял к столу, не дождавшись ответа. Пахло от него луком.
Я молча одевалась, сдерживая слёзы. Мечта сбылась… И зачем только она сбылась?!
- Клавдия Викторовна, а что у нас сегодня на обед? – спросила «мечта» у медсестры, сосредоточенно копавшейся в столе.
- Борщ, котлеты, - буркнула та, - Опять не завтракали, Иван Григорич?
- Не успел. Дети, понимаешь, не высыпаюсь! - смущённо ответил Иван Григорич, - Младший - то совсем больной!
- Что с пациенткой будем делать, Иван Григорич? – спросила сестра, бросив на меня недовольный взгляд.
- Какой? Ах, этой! Выписывайте рецепт, и всё.
Я взяла рецепт и пошла к выходу.
- Следующий! – пропищал мне вслед Иван Григорич…
Осень, давно пленившая город, мела по тротуару листья, собирая их в аккуратные кучки. Небо тоскливо серело. Но – странно! Мне почему – то стало отчаянно легко! Так легко, как бывает во сне во время свободного полёта! Так легко, как бывает весной, после холодной изнуряющей зимы, когда веришь, что самое ужасное – уже позади, и теперь надо жить, жить, жить!...
Я выбросила рецепт и помчалась на остановку. Свежий мокрый ветер подхватил бумажку и поволок прочь, унося вместе с ней все доселе терзавшие меня болезни.