Что остановит дьявола?

       ***

Шёл дождь. Асфальт колдобинами таращился на кургузое небо. Ветер порывами гнул сухие ветки к шершавой земле, заботливо укрытой облезлыми листьями. Горько каркала ворона, фырчал больной облезлый кот.
Из тёмной подворотни вылезала нечисть. Красные сапожки, раскрашенное порочное лицо затасканной девахи, перекрашенные противно грязно-жёлтые волосы, минимум вызывающей одежды, помойечный гламур. Сутулая спина, грязные спущенные джинсы, распахнутая куртяха, тухлый взгляд провяленной рыбы, сигарета в зубах, небрежно воткнутые уши, похотливые потные лапы.
Взъерошенный воробей медленно проскакал за крошкой. Прохожий лениво зевнул и прищуренным взглядом обвёл живописную местность. Лёгкая улыбка тронула его лицо. Глаза почернели, и жизнь покинула навсегда тщедушное тельце птички. Прохожий равнодушно перешагнул никому ненужное тельце.
 И перевёл взгляд на резвящуюся нечисть. Им явно было очень хорошо, появилась выпивка, сигареты, таблетки, шприцы, девки жеманно хихикали. Прохожий с неудовольствием остановился, веселье душило его, лишало разума, мучило его сущность. И захохотал, как умалишенный. Нечисть настороженно припала к щербатому асфальту. Шприц тихо покатился по дороге, с мирным звоном. Парень в косухе неуверенно вытащил перочинный ножик. Лезвие угрожающе сверкнуло в темноте. Видимо остатки разума не покинули его тело, и он ещё хотел сопротивляться странной власти недочеловека.
Прохожий перестал смеяться и угрожающе склонил голову. Он с удовольствием наблюдал, как его разум поглощает слабую волю этих человечков. Самый слабый пацан начал первым, он разбил бутылку водки, и рваные края её вонзились в чьё-то тело, послышался визг. Запахло смертью. Брызги крови оросили тёмную одежду Прохожего, который подошёл поближе, пожирая глазами отвратительную бойню нечисти. И всё его существо жаждало их смерти, хотело насладиться каждой предсмертной судорогой, не упустить не капли пролитой крови, не одного искажённого болью крика. Последний оставшийся в живых, парень в косухе, раненный в плечо, схватил шприц и, не отрывая глаз от Прохожего, быстрым движением всадил его в сонную артерию и кулем свалился к его ногам под искажённый неимоверной сладостью вскрик Прохожего.










       ***

Медленно падал снег. Солнышко ласково светило в окно. Белый персидский кот сладостно потягивался, пробуждаясь ото сна. На улице дети мирно играли в снежки. Быстрые ноги, радостные светящиеся глаза, разгорячённые лица, звонкий смех.
Нежные глаза иногда поглядывали на веселящихся детей на дворе. И тихая улыбка, нежная, как ранний цветок, тогда трогала лицо Матери. Она что-то вязала под вялое бормотание телевизора. И вдруг что-то изменилось. Мать инстинктивно почувствовала опасность. Она немедленно поднялась и подошла к окну. Но не увидела ничего необычного. Но тревога волнами колыхалось в её чутком сердце. Повинуясь древнему инстинкту, она позвала своего ребёнка домой.
Тёмные глаза гневно сверкнули из машины. На две жертвы меньше. Но ничего, ему и этих хватит. Невидимый за тонированным стеклом он мучился от боли, которую приносили волнами ему эти дети. Их детское наивное счастье разрывало его на части, рвало на куски, пожирало душу, а самое главное мешало сосредоточиться. Но, выбрав уже жертвы, он не мог остановиться, печать смерти заклеймила их. Он им отомстит за боль, которую они ему приносят.
Огромнейшим усилием воли он направил мысль на белокурого мальчика, забирая из него своё, оставляя только радость, которая затопила всё его сознание. Тот уже, не контролируя себя, радостно побежал, остальные дети ринулись за ним. Ногти в кулаках Невидимого впились с силой в кожу, выступила тёмная кровь. «Это надо только пережить, сейчас всё наладится» -мелькнула вполне человеческая мысль.
Дети уже не соображали, что делают. Тёмные глаза довлели над ними, они выбежали на проезжую часть и стали там играть, в последний момент, когда столкновения было уже не миновать, они вдруг очнулись, но слишком поздно. Визг шин по снегу, протяжные вопли и снова кровь. Как всё это прекрасно входило ему в кровь, будоражило его мир, как он это любил….Предсмертные судороги и смерть с расширенными от боли глазами…. Отчаянные крики родителей, ужас прохожих, плач посторонних людей….
Невидимого просто унесло от переживаемых им ощущений. Он изогнулся дугой, сегодня он пировал на вершине счастья. Так хорошо ему давно уже не было. Никаким человеческим чувствам недоступно подобное наслаждение. Сыто улыбнувшись, он завёл мотор. Сегодня у него было просто отличное настроение.






       ***

На этот раз ему понравилась одна девушка. Она была ещё нетронута мужскими руками, она была не слишком красива и не слишком умна, но очень больна. В предвкушении упоительной игры он шёл вслед за ней.
С узурпаторской улыбкой, пробуждая все комплексы, упиваясь беззащитностью, он проникал в её сознание. «Сегодня она покончит с собой» - злорадно думал он. Глаза его потемнели, как, впрочем, и её. Она уже не шла весело и бодро, а тихо плелась по дороге. Мысли сплетались одна с другой, и она уже не видела смысла в жизни.
Она уже ничего не видела и не слышала. Преследователь уже начинал смеяться. «Пусть будет машина, неважно, она уже сдалась. Как же приятно» - мелькнула мысль.
Она покорно вышла на дорогу. И уже вдали шумели машины. Преследователь с упоением закрыл глаза и расслабился, выпустив часть её разума из своих цепких лап. Он ждал безграничной радости. И вдруг зазвонил телефон. Звон его развеял тьму. Она проснулась от забытья. Девушка взяла трубку. И что-то случилось, он даже не понял что. Всё рухнуло. Она больше не принадлежала ему.
Девушка перешла дорогу, что-то болтая по телефону, как будто ничего не произошло. Преследователь сначала даже онемел от изумления. Потом в ярости пошёл за ней, пытаясь вернуть контроль. И тут она обернулась. И посмотрела в упор. И хотя он знал, что она не может его видеть, отпрянул. И вдруг почувствовал то, что никогда не долен был почувствовать. Сжирающее пламя, ласковое тепло и тихое томление, радостный трепет ожидания и ослепительный свет.
Слишком поздно он понял, что попал в ловушку. Она любила. Это чувство проникало в него, убивая, разрушая, ломая, мучая адской болью, круша в щепки, взрывая изнутри. Как он раньше не смог понять? Почему не догадался??? Как попался? Он был уверен, что её никто не сможет полюбить, и что поэтому никогда по-настоящему не сможет полюбить она. Как же он ошибался. Он фатально ошибался и потому умирал.
С пронизывающим вскриком он исчез, растворился, погиб. Девушка положила трубку, сама себе кивнула головой и провела рукой по воздуху. «Показалось…» - подумала она.