Черный Всадник

 Покинут дом тяжелой ночью,
 Постель пуста, огонь погас.
 Бредет надежда в час столь поздний,
 Лишь чтоб скорей увидет вас.

 Услышу ваше приближенье,
 Ваш голос узнаю всегда.
 Нелепость, сон или забвенье?
 Ведь черный всадник - где беда.

 Но успокоит он тревоги,
 Спасет от холода и мук.
 Отыщет верные дороги,
 И даст тепло любимых рук.

 И грезы устремятся к звездам,
 А ночь, что чувства вновь рождает,
 Споет мне песни о мечте,
 О пропасти, которая стремленья разделяет.

 Раздасться пенье птицы по утру,
 Поведает вам о тоске и ожиданье.
 Туман сокрыл все тайные мосты,
 Но я живу надеждой о свиданье.


   Я позабыла старые места, старые тропинки прошлого. Снег застелил мое настоящее, дождь укутал мое прошлое. Что ожидает за поворотом?
   Я смотрю в окно, за которым бушует метель. Я нахожусь в тепле и уюте. Но вьюга так завывает, что в эту ночь мне не уснуть…
   Внезапно я начинаю ощущать сильный холод. Стены комнаты стали будто бы стеклянными – быть может, их уже и нет вовсе? Мне страшно…
   Куда исчез мой уютный дом, где я всегда была защищена?
   Снег постепенно осыпает меня всю. Мои волосы мокрые от его хлопьев, а тело начинает бить сильная дрожь. Вокруг меня кромешная тьма. Куда идти? Я пытаюсь передвигать свои уже порядком заледеневшие ноги.
   Но вдруг среди тьмы и кружащегося снега я вижу вдалеке приближающийся ко мне слабый огонек. И вскоре я вижу перед собой фигуру человека. В руке он держит старинный фонарь в витиеватой оправе. Лицо его скрывает тень от широкополой черной шляпы. На плече у незнакомца сидит ворон.
   Когда этот человек приблизился ко мне, то сказал:
   – Я знаю, как вам плохо, холодно и одиноко среди этого снега. Пойдемте со мной, и я приведу вас к цели. К тому, о чем вы всегда мечтали, но чего у вас никогда не было.
   Сидящий на плече незнакомца черный ворон вдруг тоже заговорил:
   – Следуй за нами. Мне очень много лет, и я знаю, как прогорают ваши жизни. Не пытайся изменить себя. Оставайся верна своей мечте – или сгоришь, как жалкий уголек.
   Кивком головы я дала понять, что согласна следовать за ними.
   После непродолжительного пути мы вышли к невесть откуда взявшемуся старинному замку, стоящему посреди огромного поля. Его остроконечные башни были усыпаны, казалось, серебряным снегом.
   Поле было окружено лесом. Небо же стало постепенно рассеиваться. И среди множества звезд появилась луна. Прекрасный вид башен замка, покрытых снегом, и бездонного ночного неба казался мне необычайным.
   Когда мы открыли скрипучие массивные ворота и вошли, то оказались в просторной и уютной гостиной, обставленной старинной мебелью. На стенах красовались картины художников Ренессанса, а у поднимающейся на второй этаж лестнице, устеленной красно-вишневой дорожкой, как и у камина стояли изящные скульптуры, по красоте не уступающие античным изваяниям.
   Мне предложили сесть поближе к камину, в котором потрескивал огонь. Вскоре тепло разлилось по моему телу, и мне стало очень спокойно и уютно в этом, казалось, пустынном и заброшенном замке.
   Вскоре ворон заговорил со мной:
   – Расскажи, какие сны тебе снятся?
   – Мне? Когда-то я очень любила сновидения и даже иногда записывала их в свои «Дневники». Но сны – это проходящее. Когда-то в снах я опаздывала на рейсы поездов, блуждала по метро, летала, бродила по пустынному городу. А однажды мне приснилось, что я дочь короля, который в беде, и мне нужно ему помочь. Но я никак не могу найти наш дом – замок. Каждый раз он рассеивался, словно мираж и я подходила лишь к каким-то разрушенным постройкам, – ответила я ворону и, немного помолчав, добавила:
   – А когда-то мне не снилось ничего стоящего. И в то же время я любила отдельные сны. Они были похожи на сказку.
   – А как сейчас? – глухо спросил незнакомец в черной шляпе. Я на секунду замолчала, заглядевшись на его черный бархатный камзол:
   – Сейчас?.. Ужас, кошмар… Я пытаюсь бороться с этим. Преданность своей мечте, ожидание счастья помогают преодолеть многие препятствия.
   – Мы покажем тебе иной сон, сказали хором незнакомец и ворон мне в ответ.

   И вдруг я очутилась в практически пустой комнате. Все что в ней было – это только старинный, обитый темно-зеленым бархатом, стул, стоящий посреди комнаты. Я подошла к нему и села, и вскоре увидела на противоположной стене экран, показавшийся из-за массивных портьер.
   Все вокруг меня внезапно закружилось. И вот я уже стою на тротуаре людной улицы.
Людей вокруг – тьма-тьмущая. Кто-то прогуливается парами в близлежащем скверике, кто-то, сидя у фонтана на лавочке, читает газеты. В общем, город как город.
   Я не торопясь прохаживаюсь по тротуару. И вдруг я замечаю вдалеке нечто стремительно приближающееся. Присмотревшись получше, я поняла к своему ужасу, что это огромная волчья стая. Не прошло и пары минут, как они уже почти поравнялись со мной.
   Завидев волков, люди в страхе стали разбегаться и прятаться, кто где мог: спешно бежали в собственные дома или пытались укрыться в любых ближайших помещениях: забегали в открытые двери подъездов, магазинов.
   Я быстро протиснулась в узкий проем, находящийся между домами и оказалась на какой-то заброшенной улочке.
   Обернувшись, я увидела, что за мной последовала стая из десяти-пятнадцати волков.
   Я что есть силы бросилась бежать, но волки бегают, как известно, достаточно быстро… Один из них, догнав меня, прыгнул и вцепился зубами мне в руку. Благо, я была в достаточно плотном пальто. Я упала в грязь и, еле освободившись от этой зубастой твари, вовремя успела подняться на ноги.
   Я старалась бежать изо всех сил, так быстро, как только могла, решив бежать в лес, находящийся неподалеку. Других вариантов у меня не было: все подъезды, все двери домов уже были давно закрыты с целью обезопасить живущих в них. Кровь стыла у меня в жилах, и, к моему ужасу, в лесу не оказалось ни одного дерева, на котором мне было бы под силу укрыться. Сосны, ели были достаточно стары, и ветки их росли так высоко, что дотянуться до них можно было и не мечтать.
   Меня уже было совсем охватила паника, как вдруг во мне заговорило упорство и настойчивость. И я решила бороться до последнего.
   Я все бежала и бежала в надежде найти хоть что-то способное меня спасти. Несколько раз я падала, больно ударяясь о выступы древесных коряг.
   И вдруг я увидела обрыв, через который висел довольно потрепанный веревочный мост. Я без раздумий шагнула на него. Моей мыслью было только успеть добраться до противоположного берега и отцепить мост каким-либо образом.
   Но не тут то было. Уже на середине моего пути мост затрещал по швам и я поняла, что падаю вниз.
   Внизу зияла глубокая пропасть, из которой доносился еле слышный плеск воды. Наверняка ледяной, – с ужасом подумала я, успев, к счастью, схватиться за край моста.
   А волчья стая все приближалась…
   И вот она уже бежит по уцелевшей части моста… Одного я успеваю схватить за шкирку, прежде чем он впивается в меня и каким-то чудом мне удается сбросить его вниз, в ущелье. Другой волк впивается в мою руку, да так сильно, что я чуть было не упала вниз.
   Я закричала от резкой боли, все надежды на спасение меня окончательно оставили… Как вдруг я увидела, что из леса вылетел огромный ястреб. Он был очень большой, такое чувство, будто это был «новый вид» птеродактиля (только более красивый по своему внешнему облику), который чудом пережил ледниковый период и чье потомство обитало все долгие века в этом лесу.
   Ястреб расправил свои красивые крылья, покружив надо мной, издал протяжный крик, похожий на скрип – сильный и пронзительный, и скрылся за кронами деревьев.
   Не прошло и минуты (хотя на моих руках было уже достаточно ран от укусов), как я увидела вдалеке, над лесом, огромную стаю птиц-ястребов. Не знаю, сколько их было: триста-четыреста. Вскоре маленькая стайка волков (по сравнению со стаей ястребов) ринулась обратно в лес. Но не тут то было… Ястребы - «птеродактили» хватали их своими большими когтями и одного за другим скидывали прямо в ущелье.
   Я с трудом вскарабкалась на мост – так ныли мои руки от укусов и усталости. Благо, одна из птиц схватила клювом меня за ворот и бережно приземлила меня на землю.
   Я была совершенно без сил. Кое-как я замотала кусками порванных рукавов давно уже не белой рубашки раны на руках, чтобы хоть как-то остановить кровь и, совсем обессилев, рухнула на землю.
   Внезапно раздался сильный гром, молния ослепила небо, осветив и все темное пространство вокруг. Была уже практически ночь. Солнечный день померк, и даже леса уже не было видно. К тому же все пространство застелил густой туман.
   Вскоре на лицо мне упали первые капли дождя, и через несколько секунд хлынул жуткий ливень. А я все так и лежала на земле, вся моя одежда моментально промокла, но у меня не было сил даже доползти до ветвистой сосны, растущей неподалеку, чтобы укрыться под ее кронами.
   Я закрыла глаза, но в голове моей все стучал вопрос: «Что же происходит сейчас в городе?»

   И вдруг я услышала чей-то голос… Вот я снова в пустой комнате, и на экране, что висит на стене, появляются незнакомец в своей черной шляпе, со старинным фонарем в руке:
   – Как вы думаете, что может вам помочь пережить все случившееся? – спросил он.
   – Это ужасный сон, – только и смогла пробормотать я. – Я думала, что вы согреете меня, и я почувствую наконец хоть что-то радостное в этом мире.
   – Радость без страдания? – из темноты экрана вылетел ворон и уселся на фонарь, который держал в руке незнакомец, – у кого-то это есть. Вопрос – было бы это счастьем для тебя…
   – Мы хотели кое-что напомнить вам, – сказал незнакомец. И достал из кармана своего черного плаща какой-то свиток. Немного помолчав, он развернул его и сказал:
   – Я не буду называть имен. Скажу только, что автор этих строк жил очень давно. Могу лишь добавить, что вам снились во многом похожие сны. Со временем нравы мало меняются. Жаль только, что такие люди как вы встречаются дуг с другом очень редко. Времена, эпохи, расстояния…, – незнакомец замолчал и развернул свиток прямо передо мной.
Я встала и подошла чуть ближе. На изрядно потрепанной и пожелтевшей бумаге я прочла следующие строки:

"Тени любят убивать,
Им наслажденье доставляют страх, мученье.
Но я не стану убегать,
И вылью наземь ваше зелье.

Мой мир так хрупок,
Легко разбить камнями замки, что из хрусталя,
Но нет дороги в тайные владенья,
Уйдет лишь восвояси клевета и ложь, смятенье.

Я понимаю, мир не изменить,
Но можно все ж искать людей,
Тех, кто живет, не ищет смерть,
Чтобы отдать других на растерзание зверей.

Как не сойти с ума?
Смотреть в голодные и алчные глаза волков?
Я вспомню крылья одиноких птиц…
Прощусь с тенями столь чужих мне лиц,
И чувствую тепло мечты… не умирающих ее границ."

   Я прочла эти строки, и мне стало совсем не по себе. На душе появились тяжелые чувства: горечь, одиночество, тоска.
   – Этот человек, наверное, многое перенес в своей жизни, много страдал. Жаль, что некоторые люди готовы растоптать другого просто потому, что не в состоянии понять его ценностей в жизни, его идеалов. Вряд ли можно представить, что все в мире будут друг друга поддерживать. Но если бы они если не помогали, то и не мешали бы, не вмешивались в чужую жизнь ради удовлетворения своего любопытства и нелепого самоутверждения в глазах таких же… Утопии и мечты…, – сказала я, на что незнакомец тихо ответил мне:
   – Уютный домик у моря, приветливые посетители по вечерам, звуки фортепиано, смешивающиеся с прохладой, веющей из открытого окна. Я знаю, что такое мечты счастья.
   – Собственно, а что же происходит сейчас в нашем городе-фантасмагории? – спросил нетерпеливо ворон, хлопая крыльями.
   На что я заявила:
   – Что-то уж сильно эта фантасмагория напоминает мне весьма заметное место на карте.
   Ворон одобрительно закаркал, хлопнул своими крыльями, и фонарь погас…

   Я стою на пустынной улице когда-то кипящего жизнью города: вот здесь продавали красивые букеты цветов… И хотя мне никогда их не дарили и приобрести их у меня не было средств, я нередко останавливалась у витрины, любуясь розами, хризантемами, георгинами.   
   Некоторые букеты напоминали икебану: так утонченно они были составлены, обрамлены изящными элементами трав и веточек с очень маленькими цветочками, на своих стеблях. А вот и фонтан, у которого я так любила сидеть: смотреть на, казалось, никогда неиссякающую воду и грустную, поникшую русалку. В одной руке она держала чашу, а в другой, на открытой ладони, весьма необычным образом появлялись капельки воды, напоминающие слезы. Они стекали по ее прекрасной тонкой руке и падали вниз, навсегда смешиваясь с водой, окружающей ее: в море слез. Меня всегда удивляли монетки, покрывающие дно фонтана. Неужели люди хотят вернуться к печали?
   А русалке уже не помочь… Она застыла, окаменела от своего горя, потерянной любви.
   Что же предстало сейчас моему взору? Фонтан был полуразрушен, вода бесследно исчезла, цветы из магазинчика были все разбросаны по мостовой и втоптаны в грязь. Окна домов, магазинов были выбиты. У меня возникло острое чувство, что это город – Летучий Голландец. Во всяком случае, ужас одолевал меня не меньший, чем, пожалуй, моряка на том корабле.
   Мне стало совсем не по себе: вокруг не было ни души…
   Я зашла в первый попавшийся подъезд. Собственно это не составило особого труда, так как дверей в нем не было, впрочем, как и дверей от квартир.
   Я зашла в одну из пустующих квартир. В комнате, в которой я оказалась, царила полная разруха, настоящий хаос: на полу лежали разбитые рамки от фотографий, книги были разбросаны по всему полу – добрая половина из них была изорвана. Внезапно я услышала громкий треск и… вовремя успела увернуться от падающей на меня массивной стеклянной люстры.
   Я окончательно убедилась в том, что город разрушен и пуст. С чувством горечи я вышла на улицу.
   Каким-то необъяснимым образом лето сменила осень – буквально за считанные минуты, пока я находилась в доме. Все улицы были засыпаны осенними листьями, под которыми еще были видны куски разбитых стекол и обрывки одежды…
   Я съежилась от холода и острого чувства пустоты и одиночества, и что было сил крикнула: «Есть здесь хоть кто-нибудь?!» Но в ответ мне прозвучало только насмешливое раскатистое эхо: «Нибудь, нибудь, нибудь…»
   Я крикнула снова и вдруг почувствовала дуновение ветра. Он становился все сильнее и сильнее, и вскоре осенние листья поднялись с мостовой и закружились вокруг меня.
   Внезапно я услышала приближающийся стук лошадиных копыт. Обернувшись, я увидела, как по пустынной улице ко мне скачет всадник на черном коне. Туман, окутавший весь город, стал рассеиваться, и я увидела, что всадник был в черном плаще с накинутым на голову капюшоном. Рука его лежала на рукоятки меча, который был спрятан в ножнах.
   Вот он уже приблизился ко мне и, не говоря ни слова, протянул мне руку. Я вскочила верхом на лошадь за всадником, и мы поскакали вглубь города. Ужасу моему не было предела: город был абсолютно разрушен и пуст. От былого спокойствия и мирности не осталось и следа.
   Лошадь все ускоряла свой бег, и вскоре мы уже были за чертой города.
   Вдалеке мы увидели чуть правее от нас огромную стаю волков и ничуть не меньшую стаю ястребов, гнавших их вглубь леса, подальше от черты города.
   Стая из двадцати-тридцати волков ринулась к нам, но конь был так резв (к томе же всадник достал свой меч из ножен), благодаря чем мы беспрепятственно проскочили эту свору и вплотную приблизились к лесу.
   Спустя пару километров пути лесная тьма стала рассеиваться, и из-за стволов вековых деревьев нам открылось огромное поле.
   Лошадь остановилась. Я спрыгнула на землю. Всадник тоже.
   Мы стояли молча, и, наконец, я сказала:
   – Спасибо вам большое. Вы оказали мне неоценимую услугу. Теперь вы можете всегда на меня рассчитывать. Что бы ни случилось, я никогда не откажу вам в помощи. Но скажите, кто вы?
   – А вы не догадываетесь? – ответил он тихо.
   Вдруг в вечернем небе я увидела летящую к нам небольшую птицу. Это был ворон.
Я подошла к всаднику и подняла руки, чтобы снять с него капюшон и увидеть облик своего избавителя.
   Но вдруг снова поднялся сильный ветер.

   …И вот я лежу на земле у оборванного над пропастью моста, из которой доносится еле слышный плеск воды. По моему лицу бьют капли дождя. Я открываю глаза и вижу перед собой все того же всадника на черном коне. Он молча протягивает мне руку
   Все вокруг меня вновь закружилось…

   Я снова в обществе человека в черной шляпе и ворона в уютной гостиной старинного замка.
   Ворон, поудобней усевшись на плече своего хозяина, спросил:
   – Как ты думаешь, кто такой, тот всадник?
   – Без труда смею предположить, что ваш хозяин и всадник на черном коне – это одно лицо, – ответила я.
   Незнакомец в черной шляпе подошел ко мне ближе, за его спиной потрескивал огонь в камине, а яркие языки пламени еще больше оттеняли его фигуру. Он сказал мне:
   – Вы угадали. Добавлю только, что я – то, что тебя всегда спасало. Как в ту нежданно начавшуюся вьюгу, метель и нестерпимый холод.
Ворон одобрительно каркнул и захлопал крыльями. Незнакомец продолжил:
   – Мечта, фантазия, стремление нужны для того, чтобы обрести счастье. Преданные мечте смогут отыскать ее, когда метель скрыла и замела все пути. Жди, не предавай свою мечту. И тогда будут не страшны ни дождь, ни холодный ветер.
   Внезапно огонь в камине погас, а фонарь выпал из рук незнакомца на пол и, ударившись об него – потух…
   Я снова дома, в своем уютном кресле у окна.
   За окном завывала вьюга. Но мне уже не было так грустно и одиноко. Я села ближе к камину, достала из ящика комода бумагу и уголь и стала рисовать на ней всадника на черном коне и мудрого ворона, сидящего у него на плече.

* * * * * * *

    Составляющие этого рассказа, кроме отражения жизненного восприятия, мечты и фантазии, также является фильм Лорана Бутонна «Джорджино». Мужчина в черной шляпе с горящим фонарем в руке никто иной, как обыгранный мною персонаж вышеупомянутого фильма: мальчик в черной шляпе с фонарем в руке. Конечно, персонаж рассказа не несет в себе налет некой зловещности и является положительным. Это дань уважения к неповторимому миру «Джорджино» и творчеству Милен и Лорана.
   Сюжет о погони волков и спасении – это фантазия, «неснятый клип», возникший при прослушивании песни The Sisters of Mercy «Flood 2».