Правило Буравчика

В квартире тишина - жена ушла на работу как всегда рано.
Тишина..., только наждачная бумага в горле трещит.
 
       Пить! Все что угодно: воду, квас, рассол, что-нибудь…
Кухня, покачиваясь, встретила стерильной чистотой. Холодильник обиженно чмокнул и предложил на выбор – масло или уксус. На плите нет даже супа, только котлеты и что-то там еще пастообразное. Графин на подоконнике, обычно полный кипяченой воды, предательски пуст.

Ну, жена, жена… Заботливая ты моя! Могла бы хоть малюсенькую баночку с пивом в укромный уголок поставить. Ведь знаешь, как я с похмелья крошусь и разваливаюсь. А ведь когда-то ты меня жалела…
Ладно, мы не гордые, попьем из-под крана.

Левый вентиль как будто прикипел, не отворачивается. Правый – туда же. И чем сильнее на них давишь – тем они больше стоят насмерть. Ну, все, кран сломался. Чинить? Только не сейчас, когда кадык застрял в горле, как старый пергамент, даже кашлять опасно. Все потом, а пока скорее в ванную, оба крана одновременно не ломаются.

 Ломаются! Это ж надо! Заржавели что ли, или у них тоже похмелье? А оно у них бывает? Может, просто воды нет? Да, какое, слышно, как она шумит и булькает в трубах.
Все, последний взгляд вокруг – ни капли, чем можно смочить глотку. Как пить дать – выходить из дома. Ну, раз шучу, значит еще не все потеряно, выживу.

Английский замок не то, что крутиться, не хотел сдвинуться даже на миллиметр! Это что же, нечистая в доме завелась? Свят, свят! Замуровали демоны…
В конце-концов, есть ведь и телефон.
 - Настюша, привет! Зайка моя, тут у меня какая то чертовщина – воду отключили, дверной замок сломался. А ты же знаешь, как мне плохо! Ну да, да… Не прав я вчера был, каюсь... Не можешь с работы уйти? И что же мне делать? Что? Где? В серванте на полочке? Я тебя люблю, дорогая!

Вот больная голова, как же это я не увидел, что прямо перед носом целая бутылка маячит. Толстенькая, пузатенькая, с золотистой пробочкой! Коньяк, роскошно! Жена, ну жена…спасительница!

Бегом в гостинную. Точно, среди чашек и безделушек восседает красавица. И как это я сам не заметил! Вот что значит – больная голова. Бутылка тяжелая, стекло толстенное, урони - не разобьется, сразу видно: дорогая штука. Скорее открыть, скорее налить, хотя можно и так, из горла.

Ах ты, зараза, и ты туда же? Не хочешь по-хорошему? Так мы тебя ножом.
Золотой колпачок спикировал на пол конфетным фантиком. Штопор привычно лег в руку и … вгрызаться в пробку не захотел. Ни так, ни этак, не под углом, не под самым большим давлением дрожащих рук.

       Так не бывает, не бывает и все! А что если, это знак мне свыше? Может, еще чуть-чуть и подхватят меня да понесут ангелы то ли с белыми, то ли с черными крылышками? Какой шум в ушах, не буду больше пить, клянусь, не буду…

Настюша осторожно прикрыла входную дверь, огляделась. Мужнина голова покоилась на столе рядом с непочатой бутылкой.
- Ага, сработало! Что и требовалось доказать! Ай, Михалыч, ай, молодец! Пора с ним расплатиться.

Каблучки весело процокали по лестнице в котельную. Литровая водочная бутылка тяжко плюхнулась перед носом Михалыча. Но руки мастера, в суровых мозолях, тянуться к ней не спешили.

 - А все равно не открою! - Михалыч боднул воздух морщинистым лбом. - Веришь, нет – не помню теперь, что куда вертеться должно. Так что твой презент без надобности. Вон их у меня сколько целехоньких стоит!
И правда, на полке красовалась батарея разнокалиберных флаконов.
- Понимаешь, нарушил я правило Буравчика,пока твой заказ выполнял. Грех в своей профессии совершил и все для меня на свете попуталось! С ума сошел, так теперь и пальцем у виска покрутить не смогу – не помню в какую сторону! Черт меня дернул с тобой связаться! А может Бог, что б я пить бросил! - Седая голова тяжко упала на скрещенные на столе руки.

 Тихо прикрыв дверь подсобки, Настюша довольно улыбнулась:
- Ну, вот и еще одна проблема решилась. Не надо теперь мужу не пьющих друзей искать! Срочно звонить подругам, пора масштабную антиалкогольную компанию разворачивать.