Миссионер или антрополог?

Что вы читаете? И как вы читаете? Бросаете ли чтение книги, если она вам сразу не понравилась? Или продолжаете, раз уж начали? Раньше я поступала по второму сценарию, и это чтение затягивалось надолго. Потом перешла на первый и стала больше читать.


Вот прошедший год. Столько всего прочитано и не только в «Прозе.ру.» Что в сухом остатке? Первые три вещи, которые вспомнились:

А.С. Пиньоль «В пьянящей тишине»

А. Черчесов «Вилла Бель-летра»

Ф. Бегбедер «Идеаль»

1. "В пьянящей тишине" - это русское название. В дословном переводе - "Голая кожа", что гораздо ближе к содержанию книги.

На какой-то затерянный остров прибывает метеоролог. Там он встречает совершенно ему неведомых существ, которых он сразу принял за враждебных. Единственный человек на острове, смотритель маяка, ведёт с ними постоянную войну, втягивая в неё и нашего героя. Борьба идёт не на жизнь, а на смерть.

Однако, в процессе своего неспокойного проживания на острове и более тесного знакомства с некоторыми представителями странного племени, отнюдь не воинственного, нашему герою открывается некая истина.

Не лезть со своим уставом в чужой монастырь.

Как сказал сам Пиньоль в одном из интервью, «антрополог гораздо лучше миссионера.» На чужой земле новый для тебя мир надо изучать, исследовать, а не навязывать свои законы, свою веру, свои обычаи и образ жизни. Тогда, быть может, можно было бы сохранить на Земле более разнообразную культуру, историю, знания.

Глобализация началась ещё со времён первых крестовых походов и завоеваний европейцами американских индейцев и других самобытных народов. Впрочем, это актуально и в наше время.

Это очень лиричное и в то же время философское произведение - притча, где сущее, человеческое борется с какими-то наносными принципами, идеологией, стереотипами. Что в конце концов побеждает, каждый читатель может понять по-своему.


2. У Черчесова вроде бы и сюжета нет. Три писателя (англичанин, француз и русский) ведут нескончаемые дискуссии, большей частью о писательском труде и о литературе. Перед каждым поставлена задача - попытаться по-своему понять и объяснить в своём произведении, куда же исчезла героиня книги.

Неискушенному читателю нелегко читать - очень уж пространные монологи. Каждое предложение насыщено мыслями. Пытливому читателю, любящему смаковать понравившиеся места, придётся долго сидеть над каждой страницей. Например, вот рассуждения одного из героев.

«В нынешнем веке сострадание для писателя пагубно. Мать Тереза хороша для монастырей, распухших от скуки домохозяек да загибающих гонорары на репортажах из голодающей Африки пронырливых комментаторов, которых за камерой ждёт наготове ревущий моторами вертолёт. В литературе же верх одерживает Медея, способная уничтожить своими руками своих же детей… Беллетристика не молельня, а чистилище. Это-то и привлекает миллионы - ступить за пределы обмана реальности в обман ханжеской совести, по-мазохистски упивающейся чьей-то выдуманной греховностью и втихомолку примиряющей на себя все соблазны её преимущества».

Вот отзыв некоего Петера Келлера («Тагесшпигель», Германия): «Особенно захватывает самобытный образный язык Черчесова. С такой мощью и творческой силой редко кто способен писать». «Вилла Бель-летра», - ничего не напоминает? Произнесите быстро название виллы и поймёте, о чём книга. Так же и в имени пропавшей героини зашифровано нечто сходное.
Вся книга - это некий детектив-ребус, где подлинной исчезнувшей героиней является…

Не удержусь напоследок ещё от одной цитаты.
«Подлость жизни не в том, что она завершается смертью, а в несоответствии - всегда вопиющем - многообещающего зачина с концом всякий раз дурно сыгранной пьески по партитуре пошлейшего водевиля… Оправдать свою жизнь подобием смысла вопреки её очевидной бессмысленности хоть и зазорно, но как будто всё же достойнее, чем безропотно расписаться в своём пассивном приятии тотального абсурда бытия.
Смысл жизни, стало быть в том, чтобы его не искать».



3. Фредерик Бегбедер. «Идеаль».

Роман подаётся как исповедь героя романа Октава Наставнику Храма Христа Спасителя, «попу в запасе», как называет его Октав. «Вряд ли я заслужу прощения вашего Господа, зато мой рассказ поможет мне не меньше психоанализа. При всём желании трудно найти диван, роскошнее вашего огромного, перегруженного иконами храма. Исповедь в нём - ещё более гедоническое предприятие, чем посещение «Hungry Duck“. Получилось же, что герой исповедуется не только в собственных грехах, но и в грехах чужой ему современной России.

Автор описывает современный российский «глянец» - модельный и околомодельный бизнес, олигархические тусовки, где то, что раньше называлось развратом, теперь - красивым словом «гламур», продажные женщины - теперь «светские львицы», а молоденькие девушки, стремящиеся в модели - просто мясо на олигархическом рынке, где девушка 18 лет - уже не совсем свежий товар.

Автор вовсе не восхищается, как это может сначала показаться, этой российской современностью. Среди описаний своей приятной жизни в России, где он весело проводит время с нынешними мультимиллионерами и гламурными красотками, занимаясь сладостным развратом и порнобизнесом, герой Бегбедера подвергает недвусмысленной обличительной сатире наш послесоветский образ жизни. Так называемые русские олигархи далеко превзошли одиозных купцов досоветской России в разнузданных разгулах, разбрасывании денег, в одночасье свалившихся на ошалелых и не умеющих их пускать в дело современных нуворишей.

Не подумайте, что я коммунист. Коммунист - автор. Но я представляю его сложные чувства, когда, приехав в бывшую первую советскую державу, он нашёл здесь большой бордель, где правит бал разграбившая народ и его природные богатства олигархия, тратящая их не на развитие страны, а на свои утехи. «Россия огромна, а жители её бедны. Здесь проживает крупная беднота». В то же время «в Москве проживает 280000 долларовых миллионеров - это мировой рекорд. Человек 40 владеют четвертью России«.

Достаётся и мэру столицы, ухлопавшему весь городской бюджет на строительство Храма Хр. Сп., где «святость и не ночевала, даже богослужение отдаёт бутафорией. У вас здесь красиво, если конечно конец света способен радовать взор. В похабной нуворишской часовне так классно просить отпущения грехов... Надо было 70 лет длить революцию ради того, чтобы превратить Москву в образцовый Лас - Вегас и, вернувшись в лоно церкви, исповедаться в содеянных мерзостях».

Не остаётся без внимания автора и нынешний глава государства. «Мне всё ещё трудно свыкнуться с мыслью, что те немногие рашены, с которыми я был знаком в 80-е годы, попали за решётку за неповиновение Путину, которому, кроме всего прочего, принадлежат 4% акций «Газпрома (от 300 млрд долларов).» Ну и ещё: «В сущности, КГБ никуда не делся, он просто сменил согласные в своём названии. Свергнув с пьедестала статую Дзержинского перед зданием ФСБ, вы выбрали себе в президенты образцового служащего этой организации». Могу добавить, что в таком контексте у Путина есть уникальная возможность от имени президента и бывшего члена КГБ покаяться перед народом за все прегрешения и беды, принесённые этой организацией своему народу. Но, к сожалению, это не приходит ему в голову или, что ещё хуже, не считает это нужным.

Ну а Бегбедер утверждает: «Подобная преемственность - источник всех ваших бед: вы не перерезали пуповину с мучителями. Россия - страна безнаказанных преступлений и сознательной амнезии. Публичная исповедь требует мужества, но это единственный способ покаяться в коллективных преступлениях».

Конечно, в этой книги много пластов. О ней много отзывов, в том числе и в Интернете. Например, такой - «Идеаль» - вывернутый наизнанку роман-исповедь в «русском» ключе, парадоксальный и ироничный текст о мире, подчинённом диктатуре моды, гламура и утончённого разврата». Ничего себе, «утончённого». Но меня привлекли именно те аспекты, о которых я и написала.

Кстати, выход этой книги во Франции обернулся колоссальным скандалом. А у нас? Мало кто читает, что ли?