Мотоциклист

Дома, машины, люди, тротуары разлетались в разные стороны из-под колес. Давя на газ, он убивал дорогу. Казалось, что позади остаются обломки камня, покореженные листы металла, куски плоти, залитая кровью серая земля, мертвая дорога. Ощущение полета не покидало его: за спиной прорезывались крылья. Белые полосы исчезали под колесами, превращаясь в шлейф кипящей краски за спиной. Город обратился в руины.
Ветровым стеклом, словно руками, он осторожно и стремительно разводил в стороны высокие деревья и золотые травы, проносясь дальше. Ощущение полета все нарастало: за спиной вырастали крылья. Небо дразнило холодным хрустальным дождем, что вдребезги разбивался о шлем и стальные нервы. Ветер становился все сильнее. Он уже представлял себе, как птицей ловит потоки и взмывает вверх.
Мертвая дорога была где-то недостижимо далеко внизу, разрушенные города, нетронутые леса и травы…. Мотоцикл с ревом вылетел на гористую тропу. Притяжение еще действовало, а он расправлял крылья. Утес божественной ладонью раскрывался в небо, обрывался. Дождь на миг перестал, предчувствуя…, приветствуя его. Секундой скинув с себя шлем, перчатки, куртку, он выпустил из рук мотоцикл, прощаясь с ним мгновеньем мысли и благодаря. Мертвая дорога, города в руинах резко ушли в глубину неба, он поспешил за ними, но… также привычно, как младенцы умеют плавать, он расправил свои крылья и рванул вверх. Оставляя позади полоски горячего воздуха, кипящий эфир, он взвивался к самому краю голубого купола, туда, где был братом звездам и дождю. Его длинные белые волосы развивались позади, широко раскрытыми глазами он обнимал этот мир, смеялся во весь голос, он видел все это, наконец-то видел. Даже если бы его глаза были закрыты, даже если бы он ослеп совсем…. Он смеялся, и его смех впервые за столько лет не казался вороньим карканьем, но глубоким и сильным голосом ветра. Он смеялся, вокруг глаз и рта сбегались морщинки. Жилистые руки, раскинутые как крылья, больше не дрожали. Он оставил позади мертвую жизнь, прошел это испытание взлетной полосы. Он был меньше, чем солнечный зайчик, дуновение ветра или дождинка на лице прохожего, но больше чем его самая сокровенная мечта или вспышка его глаз. Он был частью солнца и луны, частью ветра и дождя, частью вечной стихии и вечной мечты.

27.10.2005